В тот самый первый раз, когда это случилось, первый шифровальщик меня
к Навигатору вызывал:
   - Командир ждет вас, Виктор Андреевич.
   Теперь к этому уже привыкли. Каждый гадает, где  это  я  успел  отли-
читься. Краем уха слышу я иногда обрывки разговора обо  мне:  китайского
атташе вербанул! Слухи обо мне разные. Но кроме меня, о моих делах знает
только Навигатор, первый шифровальщик и Николай Тарасович Мороз,  бывший
Младший лидер. Он уже не пьет. Над ним никто больше  не  шутит.  Раньше,
когда он был Младшим лидером, он говорил: "Приказываю!" Потом он  ничего
не говорил. Теперь, оставаясь просто добывающим офицером, он стал  гово-
рить: "Именем Резидента приказываю!" В его голосе вновь зазвенели желез-
ные нотки повелевающей машины. Раз приказывает, значит, есть такие  пол-
номочия. Раз заговорил таким тоном, значит, чувствует силу за собой.
   Титул Младшего лидера утерян, это важно,  конечно,  очень.  Но  более
важно другое: Навигатор полковнику по-прежнему верит и опирается на  не-
го. Раньше Младший лидер своей властью всю свору в кулаке держал, теперь
он делает то же самое, но только от командирского имени.
   - Товарищ генерал, мне на завтра три человека в обеспечение нужны,  и
в ночь с субботы на воскресенье - пятеро.
   - Бери.
   - Кого?
   - Согласуй с Николаем Тарасовичем. Кто не занят, тех и забирай.
   - А если там полковники и подполковники?
   - И их забирай.
   - И командовать ими?
   - И командуй. В день проведения операции разрешаю использовать форму-
лу "Именем Резидента".
   - Спасибо, товарищ генерал.
   С Николаем Тарасовичем мы в паре работаем. Как два аса под прикрытием
целой эскадрильи.
   Мы мышеловку в горах создаем. Большой бизнес разворачиваем. Я  совсем
не против того, что его к моей идее подключили, что меня  ему  полностью
подчинили. У него опыт, у него агентура.
   С разрешения Аквариума Навигатор  снимает  с  агентурной  консервации
стариков и стягивает их в Австрию для  проведения  операции  "Альпийский
туризм". Отель не один куплен, а три. Это недорого для ГРУ.
   Снятые с консервации старые добывающие агенты используются  по-разно-
му. Большинство из них вошли в состав агентурной группы с прямым каналом
связи. Они прямо в Ватутинки сообщения передавать  могут,  не  подвергая
себя и нас риску. Несколько стариков работают под контролем Николая  Та-
расовича. Один подчинен непосредственно мне.
   Раньше его звали 173-В-106-299. Теперь его зовут 173-В-41-299. Завер-
бовали его в 1957 году в Ирландии. Пять лет он в добывании работал.  Что
он добывал, в его деле не сообщается. В деле только  между  строк  можно
прочитать о высокой активности и немалых успехах. После этого  идет  со-
вершенно темная полоса в его биографии. В деле только говорится, что  он
в этот период состоял на прямой связи с Аквариумом, не подчиняясь  венс-
кому Навигатору ГРУ. Этот период оканчивается присвоением ему ордена Ле-
нина, выдачей мощной премии, выводом в длительную консервацию с  перево-
дом под контроль нашей резидентуры.
   За годы консервации с ним встреч не проводилось. Таких ребят  именуют
Миша, Дремлющий, Кот. Теперь он из спячки возвращен к  активной  работе.
Теперь ему контрольные задания поставлены. Он думает, что  работает,  но
это его просто проверяют. Не охладел ли? Не раскололся ли? Не перековал-
ся ли?
 
   5.
 
   Навигатор меняет курс. Мы все это чувствуем. Он круто переложил  руль
и гонит наш корабль по бурным волнам. Он рискует. Он клонит корабль. Так
можно и зачерпнуть бортом! Но у него крепкая рука.
   Что-то меняется. Интенсивность обеспечения нарастает.  В  обеспечение
всех! Операции другого рода пошли. Связаться с рекламными бюро!  Собрать
материалы на гидов и обслуживающий персонал отелей! Секретно.  Ошибешься
- тюрьма! Установить прямые контакты с рекламными  бюро  на  Средиземно-
морском побережье. Черт побери, что мы, бизнесом туристским занялись?
   Добывающие идут чередой в кабинеты заместителей Навигатора.  Добываю-
щие исчезают на несколько дней. Спрятать  передатчик  в  горах!  Вложить
деньги в тайник. Больше денег! Заместители Навигатора проверяют выполне-
ние заданий. Что, черт побери, происходит? Каждый раз за советом к Нави-
гатору не побежишь. Навигатор занят, Никого не пускать! Где  заместителю
правильный ответ искать? К Николаю Тарасовичу Морозу, что ли обратиться?
Он теперь не Младший лидер, но, черт побери, все по-прежнему знает. Тол-
пятся заместители в кабинете Николая Тарасовича. Ему  кабинет  вообще-то
не положен. Он сейчас никто. Он просто добывающий. Но пока новый Младший
лидер не прибыл...
   Николай Тарасович - никто. Но лучше  заместителю  Навигатора  к  нему
лишний раз забежать проконсультироваться, лучше  выслушать  его  упреки,
чем ошибиться. Ошибешься - Сибирь-матушка.
   И опять обеспечение всех колесом закрутило. Днями и ночами.  Без  вы-
ходных. Без праздников. Без просветов.
   - Николай Тарасович, некого в обеспечение ставить!
   - А вы, Александр Александрович, подумайте.
   Александр Александрович думает.
   - Может, Витю Суворова?
   - Нет. Его нельзя.
   - Кого ж тогда? - Александр  Александрович,  заместитель  Навигатора,
только одного добывающего офицера в резерве имеет, и это Николай Тарасо-
вич Мороз. Александр Александрович вопросительно на  Николая  Тарасовича
смотрит. Может, сам догадается в обеспечение  попроситься?  Некого  ведь
посылать. Всех разослали. Но Николай Тарасович молчит.
   - Что ж, мне самому, что ли, в обеспечение идти? Я все-таки  замести-
тель.
   - А почему бы, Александр Александрович, и не сходить разок. Если  по-
сылать некого?
   Александр Александрович еще думает. Наконец, решение находит:
   - Я Виталия - Аэрофлота два раза в ночь погоню.
   - Ну, вот видишь, а говоришь - посылать некого.
   Куда ты, Навигатор, гонишь нас? Можно ли так  котлы  перегревать?  Не
лопнули бы? Не лопнут! Тренированные. Из Спецназа. В обеспечение!  Всех!
Александр Александрович, в обеспечение! А твое обеспечение  обеспечивает
новый военный атташе. На зеленом "мерседесе".
   Замотались. Закрутились. Ошибешься - тюрьма. На каждую операцию  план
написать. О каждой операции - отчет. Это чтобы следователям 9-го направ-
ления ГРУ легче виновных потом найти было.
   В большом рабочем зале свет не гасят. Старший дежурный по Забою  сей-
час не назначается: все равно полно офицеров добывающих  в  любое  время
суток в Забое.
   Слева от меня за рабочим столом Слава  из  торгпредства.  Молоденький
капитан совсем. Отчет пишет. Рукой от меня закрывает. Правильно,  никому
не положено чужих секретов знать. Откуда ему, Славе, знать,  что  это  я
ему операцию придумал. Что все ее детали мы с Навигатором и  с  Николаем
Тарасовичем неделю назад всю ночь обсуждали. Откуда тебе, Слава,  знать,
что это ты меня обеспечивал. И когда ты на лесную просеку выходил, я те-
бя видел. Хорошо видел. А ты меня не видел. И не мог видеть. И  не  имел
права видеть! Ну пиши, пиши.
 
   6.
 
   У Виктора Андреевича голова болит. И глаза тоже. Виктор  Андреевич  в
кабинете Николая Тарасовича сидит. Мы книги  регистрационные  проверяем.
Много их. Из разных отелей. Из тех, что нам и не принадлежат. Но  у  пас
копии регистрационных книг. Десятки отелей и десятки тысяч имен. Это уже
история. Но тот, кто знает историю, может прогноз на будущее  составить.
Точный или неточный - это другой вопрос. Но нет возможности познать  бу-
дущее, не познав настоящего и прошлого.
   Тысячи отелей в Австрии. Миллионы туристов. Если обеспечивающие добу-
дут больше регистрационных книг, можно будет и  электронную  машину  ис-
пользовать для расчета прогнозов. А пока это мы вручную делаем.
   Группа японских туристов. Шестнадцать человек. Интересные люди? Может
быть. Только у нас к ним никакого ключика нет. Не знаем  мы,  интересные
они или неинтересные. Жаль. Но их мы сразу в число неинтересных зачисля-
ем. Мы их просто пропускаем. Вдобавок японский турист никогда не возвра-
щается на одно и то же место, точно как диверсант в Спецназе никогда на-
зад не возвращается.  Японский  турист  спешит  осмотреть  всю  планету.
Японского туриста мы пропускаем.
   Английская пара из Лондона. Интересно? Не знаю. Пропускаем.
   - Николай Тарасович, посмотрите, что я нашел!
   Он смотрит. Он качает головой. Он цокает языком. Одинокий  американец
из маленького итальянского порта Гаета. Что это  название  сказало  вам?
Что это название может сказать любому? Что это название  скажет  офицеру
КГБ? Совершенно ничего. Маленькая рыбачья  деревушка.  В  ней  почему-то
оказался американец. Почему? Да кому это интересно? Любой, кто узнал бы,
что в маленьком австрийском горном отеле остановился американец из  Гае-
ты, не обратил бы на это ни малейшего внимания.
   Но мы - военные разведчики. Каждый из нас начинал службу в информаци-
онной группе или отделе. Каждый из нас учил наизусть тысячи цифр и  Наз-
ваний. Для каждого из нас Пирмазенс, Пенмарш, Обен, Холи-Лох,  Вудбридж,
Цвайбрюккен - звенят райской музыкой. Какое наслаждение слышать название
Гаета! В этой деревушке базируется всего один военный  корабль.  На  его
борту - огромная цифра "10". Теперь  вспомнили?  Нет?  Это  американский
крейсер "Олбани"! Это флагман 6-го флота. Это концентрация всех секретов
и всех нитей управления. О моя деревянная голова! Почему идея  о  горных
отелях не пришла тебе год назад? Совсем недавно в горном  отеле  отдыхал
американец из небольшой итальянской, деревушки. Он обязательно был  свя-
зан с крейсером "Олбани". Мы не знаем, кто он. Но не может американец  в
этом забытом селении не знать других американцев с крейсера. Пусть он не
капитан, не офицер и даже не матрос крейсера. Пусть он даже не  военный.
Может, он пастор, может быть, продавец порнографии. Но он имеет контакты
с моряками крейсера, и это самое главное. Если бы  наша  мышеловка  была
поставлена год назад, то мы обязательно обрушились бы на бедного  амери-
канца всей мощью нашей своры.
   Массовый загон! Десятки шпионов против одной жертвы. Жертва  чувству-
ет, что акулы со всех сторон, что путей отхода нет. Иногда,  когда  осу-
ществляется массовый загон всей сворой,  стеной,  македонской  фалангой-
жертва не выдерживает и кончает самоубийством. Но чаще соглашается рабо-
тать с нами. Если бы знали о нем, когда он появился в Австрии,  на  него
обрушилась бы вся несокрушимая мощь ГРУ. А если бы Навигатор помощи поп-
росил, то по приказу Аквариума на одну вербовку могли  бы  быть  брошены
силы нескольких резидентур. В таких случаях  жертва  кричит  и  мечется,
всюду нарываясь на варягов и борзых. Он бы звонил в полицию. Что ж, сво-
их ребят мы и в полицейскую форму иногда нарядить можем. Полиция  спасла
бы его и посоветовала или кончать с собой или соглашаться на предложение
ГРУ. Когда гонят одного целой ордой, несчастный  может  звонить  во  все
мыслимые адреса, но везде получит один ответ. В угол его! В тупик!  Углы
всякие бывают: физические и нравственные,  бывают  финансовые  тупики  и
пропасти безнадежности. А можно и просто в угол загнать. Голого человека
в угол ванны. Голый среди одетых всегда  ощущает  непреодолимое  чувство
стыда и бессилия. Мы умеем загонять в угол! Мы умеем унижать и  возвели-
чивать. Мы умеем заставить броситься в пропасть и умеем  вовремя  протя-
нуть руку помощи.
   - Замечтался?
   - Замечтался, Николай Тарасович.
   - Смотри, что я нашел.
   Я читаю запись. Британская чета из небольшого городка Фаслейн -  база
британских подводных лодок. Если пара живет в Фаслейне,  то  вероятность
того, что она связана с лодками, очень велика. Может быть,  он  командир
лодки, а может быть, простой охранник на базе. Может быть,  он  мусорщик
на военной базе или вблизи нее, поставщик молока, владелец пивной. Может
быть, он работает в библиотеке, или в столовой, или в  госпитале.  Любое
из этих положений - великолепно: он имеет контакты с  экипажами,  с  ре-
монтными бригадами, со штабными офицерами.
   Если в Фаслейне есть проститутки, то смело можно  утверждать,  что  и
они с базой связаны. Да еще как! И через них можно добывать  секреты,  о
которых, может быть, и капитаны лодок не знают.
   Фаслейн слишком мал. Поэтому любой его обитатель как-то связан с  ба-
зой.
   Во Франции тоже есть база атомных  подводных  лодок.  Но  это  Брест.
Большой город. Совсем не каждый с лодками связан. Поэтому мы и выискива-
ем очень маленькие городки, в которых находятся военные объекты  чрезвы-
чайной важности. Тот же Фаслейн, например.  Дипломатической  резидентуре
ГРУ в Лондоне очень неудобно своих ребят в Фаслейн посылать. В  Великоб-
ритании ловят часто и выгоняют безжалостно. Не разгонишься. Да и появле-
ние постороннего в маленьком городке настораживает. Вот поэтому мы  охо-
тимся тут, в Австрии, на обитателей этих  маленьких  городков,  название
каждого из которых так сладко звучит в ушах военного разведчика.
   Ночи напролет мы листаем регистрационные книги. Чем  черт  не  шутит,
решится кто-нибудь из этих людей второй раз в то  же  самое  место  вер-
нуться? А если и нет, мы других найдем.
   Регистрационные книги - это прошлое. Жаль, но  его  не  вернешь.  Но,
листая книги о прошлом, мы ясно видим контуры наших будущих операций.
 
   7.
 
   Командир серьезен. Командир строг.
   - Приказом начальника ГШ назначен мой первый заместитель.
   Мы все молчим.
   - Александр Иванович, зачитай шифровку.
   Александр Иванович, первый шифровальщик, осматривает  нас  ничего  не
выражающим взглядом и опускает глаза на  небольшой  ярко-желтый  плотный
листок:
 
   "Совершенно секретно. Приказываю назначить первым заместителем коман-
дира дипломатической резидентуры ГРУ 173-В полковника Мороза Николая Та-
расовича. Начальник Генерального штаба, маршал Советского Союза Огарков.
Начальник ГРУ генерал армии Ивашутин".
 
   Командир улыбается. Первый шифровальщик улыбается. Улыбается  Николай
Тарасович. Он снова Младший лидер. Улыбаюсь я. Улыбаются  мои  товарищи.
Не все.
   У нас в ГРУ, а также во всей Советской Армии, в КГБ, во всем  Советс-
ком Союзе возвышение после опалы - вещь редкая. Это - вроде как из моги-
лы назад вернуться - немногие возвращаются. Срыв означает падение. А па-
дение - всегда на самое дно, на камушки.
   Мы подходим к Младшему лидеру  и  по  очереди  поздравляем  его.  Ему
больше не надо использовать формулу "именем Резидента", он теперь всемо-
гущ и юридически. Он жмет руки всем. Но мне кажется, что  он  не  совсем
забыл, кто потешался над ним, когда падение началось. Не  забыл.  И  те,
кто потешался, тоже знают, что не забыл он. Вспомнит. Не сейчас,  подож-
дет. Все знают, что ожидание мести хуже самой мести.  Младший  лидер  не
спешит.
   - Поздравляю вас, Николай Тарасович. - Это моя  очередь  подошла.  Он
жмет мне руку, смотрит в глаза.
   Он тихо говорит мне "спасибо".
   Кроме нас, только Лидер да первый шифровальщик понимают истинное зна-
чение этого "спасибо". Месяц назад агент  173-В-41-299,  ставший  теперь
совладельцем маленького отеля и подчиненный мне, вызвал меня на экстрен-
ную встречу и сообщил о постояльце из  маленького  бельгийского  города,
название которого снится любому офицеру ГРУ. На вербовку должен был  вы-
ходить я - немедленно. Я связался с Навигатором и  отказался.  Не  могу,
опыта недостаточно. За эту вербовку я бы получил красную звезду на грудь
или серебряную на плечи. И опыта у меня достаточно. Но...  я  отказался.
Навигатор послал Николая Тарасовича. Вот он сегодня и именинник.
   - Спасибо, Витя. - Это Навигатор мне руку жмет.
   Все вокруг смотрят на нас. Никто ничего не понимает. Отчего мне вдруг
Навигатор руку жмет? За что благодарит? Вроде не я сегодня именинник.  А
Навигатор мне руку на плечо положил, по спине хлопает - будет и на твоей
улице праздник. Не знаю почему, но я глаза вниз опустил.  Не  жалко  мне
той вербовки, ничуть не жалко. Пусть вам повезет, Николай Тарасович.
 
   8.
 
   Болеют только ленивые. Неужели трудно раз в месяц в лес  выбраться  и
положить конец всем болезням? Предотвратить все грядущие недуги? Я такое
время всегда нахожу, даже в периоды самого беспросветного обеспечения, А
сейчас и подавно.
   Я далеко в горах. Я знаю, что тут никого нет. Я умею  это  проверять.
Нет, ни тайники, ни встречи меня не ждут. Муравьи. Большие рыжие  лесные
муравьи. Вот их царство, город-государство. На солнечной поляне меж  со-
сен. Я раздеваюсь и бросаюсь в муравейник, как в холодную воду. Их тыся-
чи. Толпа. Муравьиный Шанхай. Побежали по рукам и ногам. Вот один больно
укусил, и тут же вся муравьиная свора вцепилась в  меня.  Если  посидеть
подольше - съедят всего. Но если выдержать только минуту - лечение.  Это
- как яд змеиный. Много - смерть. Немного - лекарство. Недаром змея сим-
волом медицины считается. Но я змеиным ядом не лечусь. Не  знаю  почему.
Просто времени никогда не было. А на муравьев времени много не надо. На-
шел огромный муравейник, да и прыгай в него!
   Жидкость, выделяемая железами муравья, консервирует и  сохраняет  все
что угодно. Укусит муравей гусеницу и в свое муравьиное хранилище тащит.
От одного укуса мертвое тело не сгниет ни за год, ни за два. Так и будет
лежать, как в холодильнике.
   А с живым телом и подавно чудеса происходят. Ни морщин,  ни  желтизны
на лице никогда не будет. Зубы все целые останутся. Мой дед в  девяносто
три года умер без морщин и почти со всеми зубами. Потерял только  три  -
красные выбили. Сбежал он от них, а иначе все бы зубы потерял  вместе  с
головой. Всю жизнь прожил, махновское  свое  прошлое  скрыть  ухитрился.
Иначе меня никто бы в Красную Армию не взял. Да,  наверное,  мне  и  ро-
диться не суждено было б.
   Секретами муравьиными не один мой дед пользовался. Вся Русь. А до нее
Византия. А еще раньше Египет. Муравей в Египте первым доктором почитал-
ся. Увидели египтяне много тысяч лет назад, как муравей свою  пищу  кон-
сервирует, и ну в муравейники ноги свои совать да руки. А потом и фарао-
нов мертвых стали муравьиным собраниям на две  ночи  выставлять.  Тысячи
лет после этого их тела разрушению не подвержены.
   Все знают, что рыжий лесной муравей - чародей. Да ведь лениво челове-
чество! В аптеках муравьиную кислоту покупают  люди.  Не  настоящую,  на
фабриках произведенную. Руки, ноги растирают. Глупые. Муравей-то  знает,
куда кусать. А это важно очень, чтобы кусать именно туда, куда положено.
Вроде как в китайской медицине иголочками колоться. Не абы куда, а  куда
положено.
   Взревел я, как лось. Галопом скачу. Муравьев с себя стряхиваю. Спаси-
бо, братцы, достаточно на сегодня.
 
   9.
 
   Друг Народа исчез. Друг Народа - это резидент КГБ. Главный Сосед. Все
соседи из чекистского гнездышка пасмурные. У них что-то происходит.  На-
верное, они сами толком не понимают - что. Но резиденты КГБ из Вены, Же-
невы, Бонна и Кельна были вызваны в Москву  и  почему-то  не  вернулись.
Временно заместители правят.
   Эвакуация - дело жестокое и неотвратимое.  Получаешь  шифровку,  мол,
ваш папаша не в себе. Перед смертью попрощаться желает. Летишь в самоле-
те, а рядом конвой. Чтоб не сбежал. Прибываешь в  город-герой  Москву  и
сразу на следствие. А кто у нас ни в чем не виновен? Все виновны. Был бы
человек, а дело состряпать всегда можно. Правда, не стреляют сейчас, как
в тридцать седьмом. Вернее, стреляют, но не так интенсивно.
   На чем Друг Народа погорел? Откуда нам знать. Можно,  конечно,  слухи
послушать. Да ведь слухи специальной службой распускаются, чтобы  правду
затемнить...
 
   ...Так часто бывает. Открываешь бизнес  и  имеешь  головокружительный
успех. Ненадолго. То же самое с нашими коммерческими предприятиями  про-
исходит. Только начали работать - небывалая удача: вербовка, за  которую
Младшему лидеру простили провал.
   Младший лидер с группой обеспечивающих добывает секреты,  на  которые
генерал-полковник Зотов, начальник  информации  ГРУ,  шлет  восторженные
шифровки.
   Но термин "достаточно" в сл