ует.  Тогда
почему душа Эсперы не попадет в рай? - злорадно спросил я.  -  Куда  еще
может попасть ее душа, если девочка не грешила?
   Мария  едва   заметно   пожала   плечами,   словно   удивляясь   моей
бестолковости.
   - Вы что же, дорогой мой,  думаете,  что  души  размножаются  простым
делением, как клетки?
   Вопроса я не понял и вынужден был честно признаться в этом.  Мария  к
этому  моменту  уже  закончила  колдовать  с  тестом   и   принялась   с
удивительной сноровкой шинковать капусту и морковь, которую  я  все-таки
почистил с горем пополам.
   - Я объясню, - с готовностью кивнула старуха. - Когда тело  перестает
жить, его хоронят. Душа, по вашим представлениям, отправляется в рай или
в ад. То есть на земле стало меньше на одно тело и  одну  душу.  Но  вот
мужчина и женщина соединились и зародилось новое  тело,  происходит  это
при помощи способности клеток к делению.  А  душа-то  откуда  появилась?
Какие такие клетки соединились и начали  размножаться,  чтобы  во  вновь
родившемся теле образовалась душа? Ну-ка ответьте!
   - Не знаю. А откуда, в самом деле?
   - Как у вас все просто, - с этими словами она  ехидно  посмотрела  на
меня и неожиданно подмигнула. Меня даже в жар бросило, до такой  степени
я был уверен в этот момент,  что  она  прочла  или  услышала  внутренним
слухом мои недавние мысли.  -  Вы  хотите,  чтобы  я  отвечала  на  ваши
вопросы, как учитель в школе. А сами подумать не хотите?
   - Да я уж и не знаю, что и думать.
   - Но вы хотя бы попробуйте порассуждать. Уверяю вас, голубчик, вывод,
к  которому  вы  неизбежно  придете  сами,  покажется  вам  куда   более
правдоподобным, нежели те слова, которые я вам скажу. Я не  должна  быть
для вас авторитетом, вы должны слушать только себя. Что ж вы никак  этот
урок не усвоите, а?
   - Все-все-все, - я попытался замахать руками, но получилось -  ножом,
и мы оба рассмеялись. - Я  усвоил.  Дайте  мне  только  первую  посылку,
первый толчок, подскажите, с чего начать рассуждения.
   - Начните, как принято у ученых, с двух противоположных гипотез.  Так
вам будет легче. Гипотеза первая: если вместе с телом исчезает душа,  то
должна быть некая субстанция, из которой появляются  новые  души,  точно
так же, как есть субстанция, из которой появляются новые тела.  Гипотеза
вторая: такой субстанции не существует,  душ  на  свете  ровно  столько,
сколько есть, и новые не появляются. Ну, дальше?
   - Субстанции, из которой появлялись бы новые  души,  ученые  пока  не
нашли, так что можно пока что первую гипотезу отбросить, - храбро  начал
я. - Но если душ ровно столько, сколько есть, и новые не появляются,  то
встает вопрос: этих душ больше, чем физических  людей,  во  все  времена
живших на нашей планете, или меньше? То есть я хочу спросить, если  этих
душ больше, то есть все, кто жил, имел душу, и оставшихся хватит еще  на
много поколений, то где хранится этот запас душ. И на сколько  поколений
еще его хватит?
   - Хороший вопрос, -  похвалила  меня  Мария.  -  Шагайте  дальше,  не
останавливайтесь. Не ждите от меня  ответов,  рассуждайте  и  двигайтесь
вперед.
   - Место,  где  существовал  бы  запас  душ,  пока  не  обнаружено,  -
продолжал я, -  и  можно  предположить,  что  такого  места  нет.  Тогда
придется вернуться к гипотезе, что душ все-таки изначально было  меньше,
чем людей, проживших жизнь  на  нашей  планете.  Тогда  получается,  что
какому-то количеству людей душ хватило, они оказались первыми в очереди,
а остальным не повезло. Но в этом случае придется признать, что  все  мы
уже давно рождаемся бездушными существами. А с  этим  я  согласиться  не
могу.
   - И правильно, -  одобрительно  кивнула  Мария.  -  С  этим  не  надо
соглашаться. Идите дальше.
   - Дальше? - я застопорился в своих рассуждениях. До сих пор  все  шло
строго в рамках материальных наук, и мне было легко. Теперь же  я  стоял
на пороге неких допущений, которые  мой  мозг  отвергал  напрочь.  Но  я
ввязался в игру, и мне было интересно. -  Дальше  получается,  что  если
количество душ - это константа, постоянная величина, а мы все  рождаемся
и будем рождаться существами одушевленными, то, стало быть, после смерти
физического тела душа переселяется в другое физическое тело.
   Я подумал немного и растерянно добавил:
   - В другое тело. А вовсе не в рай и не в ад. То есть никакого  рая  и
никакого ада не существует. Я прав?
   - Не совсем. Души действительно переселяются. И ада нет. А рай  есть.
Туда попадают души, которые полностью  завершили  свой  путь  на  земле,
испытали себя во всех ипостасях и поняли, что они - часть бога, то есть,
по существу, что они и есть бог. Тогда им уже больше  нечего  делать  на
земле, их работа закончена, и они возвращаются домой, к богу.  Но  таких
мало, голубчик, ужасающе мало по сравнению с теми, кто остается.
   - Значит, вы считаете, что душа Эсперы свою работу еще не закончила и
ей пока рано возвращаться в рай? -  спросил  я,  не  уставая  поражаться
самому себе. Господи, что это  я  такое  несу?  Какой-то  метафизический
бред. И я на полном серьезе стараюсь, амортизирую  свои  мозги,  пытаюсь
делать какие-то логические выводы и что-то формулировать. Да что же  это
со мной такое происходит?!
   - Эспера? - Старуха вскинула на меня окруженные  глубокими  морщинами
яркие глаза. - О нет, ваши рассуждения к Эспере не применимы.
   - Но почему?
   - Потому что Эспера - не как все. Она -  ребенок  Анны.  Это  совсем,
совсем другое дело... Когда-нибудь вы поймете.
   - Объясните мне сейчас, - попросил я.
   - Нет, - Мария отрицательно  качнула  головой.  -  Вы  сами  поймете.
Должны понять. Иначе все не имеет смысла.

ГЛАВА 11

   "Что это?"
   Эти слова Муси, произнесенные растерянным глуховатым голосом, до  сих
пор звучали у меня в ушах, хотя с того момента, когда  она  задала  свой
вопрос, прошли вечер, ночь и утро.
   - Что это? - спросила она, оторвавшись от  включенного  компьютера  и
снимая очки.
   - Я же объяснял тебе: не знаю, - терпеливо повторил я. - Но вот такое
написалось...
   - Удивительно, - задумчиво пробормотала  Кошечка.  -  Не  ожидала  от
тебя. Совсем не в твоем стиле. И мысли не твои.
   - Мысли-то мои, только я и сам не ожидал, что  они  появятся  в  моей
голове.
   - Откуда-то они должны были появиться, -  покачала  головой  Муся.  -
Может быть, ты что-то читал или с кем-то общался в тот период, о котором
сейчас не помнишь. Слова упали в твою голову,  проросли  и  сейчас  дали
всходы. Ты забыл, как они туда падали, а результат налицо. Ладно,  не  в
том суть, откуда все это вылезло.
   - А в чем? - с тревогой спросил я.
   - В том, что это интересно. Это  будут  читать.  И  будут  обсуждать.
Более того, это великолепно подтвердит твою легенду. Ты стал  совершенно
другим, тебя теперь волнуют абсолютно  иные  проблемы.  И  о  книге  про
милицию можно забыть. Но ты  мне  скажи,  Корин,  ты  на  самом-то  деле
собираешься над ней работать или нет?
   -  Конечно,  собираюсь.  Я  обязательно  ее  сделаю,  Муся,  даже  не
сомневайся. Только сначала разберусь, кому и почему она мешает. А  потом
мы с тобой устроим вокруг нее такой скандал, что чертям тошно станет. Мы
с тобой заработаем на ней  кучу  денег,  -  я  улыбнулся,  заметив  тень
недоверия на ее округлом мягком лице. - Ты что, не веришь мне? Не смотри
на меня так, я знаю, о чем ты думаешь.
   - О чем же?
   - О том, что я всегда старался избегать конфликтов,  а  тем  более  -
скандалов. Это странно, но теперь я не боюсь. Правда. Честное слово,  не
боюсь. После аварии я понял, что есть только одна вещь, за которую имеет
смысл бояться: это жизнь. Все остальное не стоит ни малейших волнений...
   Вот так мы поговорили вчера. Конечно, я покривил душой, заявив  Мусе,
что не знаю, откуда в моей голове появились  столь  необычные  мысли.  Я
прекрасно знал откуда. Из разговоров с Мимозой Еленой. Но мне  отчего-то
не захотелось в этом признаваться моему литагенту.
   А  Елену  я  застал  в  тренажерном  зале.  Сегодня   она   выглядела
великолепно и даже показалась мне почти красавицей и ничем не напоминала
дрожащий от страха хрупкий пушистый шарик. Разговаривать с  ней  мне  не
хотелось по вполне  понятным  причинам.  Но  и  поворачиваться  назад  и
уходить повода не было, да и не хотелось пропускать тренировку. Все-таки
результаты моих стараний  были  очевидны,  я  замечал  их  не  только  в
зеркале, но и в своем поведении, и мне казалось, что пропусти я хотя  бы
один день - и все пойдет насмарку. Так что,  увидев  бодро  шагающую  по
беговой дорожке Елену, я внутренне скис.
   Однако  же  чутье  у  Мимозы  оказалось  просто  феноменальным.  Нет,
все-таки она экстрасенс. Даже если ее ко мне  подослали,  предварительно
подробно расписав особенности моего характера, все равно она  не  смогла
бы вести себя так точно и деликатно,  если  бы  не  улавливала  какой-то
невидимой встроенной антенной мое настроение. Елена спокойно  улыбалась,
охотно откликалась  на  мои  реплики,  но  сама  никаких  разговоров  не
заводила и вообще вела себя  как  доброжелательная,  хорошо  воспитанная
незнакомка, не старающаяся завязать отношения.  А  меня  это  более  чем
устраивало.  Полтора  часа,  проведенные  в  зале,  меня  совершенно  не
напрягли.
   Вернувшись на свой этаж, я еще издалека  заметил,  что  дверь  в  мою
комнату открыта. Но я ведь точно помнил, что плотно притворил ее,  когда
уходил. Никаких лекарств днем мне не положено, и уборщица тетя Зина тоже
еще не поправилась. Начинается...
   Переполненный яростной решимостью, я двинулся к  сестринскому  посту,
имея твердое намерение учинить разбирательство,  но  дежурная  сестричка
меня опередила.
   - Андрей Михайлович, к вам пришли.
   - Кто? - я надеялся, что у меня получилось грозно сдвинуть брови, но,
скорее всего, я ошибся, потому что сестричка совсем не испугалась.
   - Ваш доктор.
   - Эмма Викторовна? - удивился я. С какой это стати она  ждет  меня  в
комнате? Такого никогда не бывало.
   - Нет, толстый такой, который к вам все время ходит. Только раньше он
приходил после обеда, а сегодня вот пораньше пришел.
   Бегемот! Но почему? Зачем? Я же  попросил  Мусю  сказать  ему,  чтобы
больше не приходил, и она обещала мне сделать  это  еще  вчера.  Неужели
забыла? Или не застала дома? Да нет, глупости,  у  него  есть  мобильный
телефон. Черт! Зачем он явился? Отношения выяснять? Требовать объяснений
моего отказа? И что  я  ему  скажу?  Пожалуй,  я  погорячился  накануне,
отважно заявив Мусе, что больше не боюсь конфликтов и  скандалов.  Может
быть, тех скандалов, которые еще неизвестно когда будут, я  и  не  боюсь
сегодня, а вот неприятного разговора, который предстоит прямо сейчас,  я
все-таки испугался.
   Но деваться некуда, надо идти. Оставшиеся до двери два десятка  шагов
я потратил на то, чтобы судорожно перебрать в голове  слова,  которые  я
знаю, и выбрать из них самые подходящие, дабы минимизировать конфликт.
   Бегемот Викторович встретил меня сияющей улыбкой.
   - Простите, что нагрянул без предупреждения, Андрей Михайлович. Мария
Владимировна сказала, что вы больше не нуждаетесь в занятиях со мной,  и
я заехал попрощаться. Сегодня вечером я улетаю в командировку.
   - Как в командировку? - опешил я, моментально забыв все только что  с
трудом собранные в кучку и скрепленные на живую нитку слова. - А если бы
Мария вам не позвонила?
   - Тогда я отказался бы ехать. Все  очень  удачно  получилось,  Андрей
Михайлович.  Как  раз  вчера  мне  позвонили  и  попросили  приехать   в
Волгоград, чтобы помочь одной женщине выбраться из тяжелейшего  кризиса.
Несколько дней назад у нее при трагических обстоятельствах  погибла  вся
семья. И поскольку вам я больше не нужен, то я принял  это  предложение.
Видите, как все удачно получилось!
   - Да, конечно, - пробормотал я. Все получилось удачно.  Но  зачем  ты
все-таки явился, Бегемотик? Что-то я никак не пойму. Может, Муся  забыла
сказать тебе насчет денег и ты  приехал  за  своим  гонораром?  Нехорошо
вышло, у меня здесь таких денег нет.
   - Я попросил Марию вручить вам ваш гонорар, у  меня  здесь  нет...  -
начал было я, но Бегемот замахал руками:
   - Да-да, конечно, она сегодня утром расплатилась со мной. Бог с вами,
Андрей Михайлович, неужто вы думаете,  что  я  приехал  за  деньгами?  Я
действительно приехал попрощаться.  Поймите  меня,  я  ведь  не  коновал
какой-нибудь, мы  с  вами  провели  столько  сеансов,  что  стали  почти
друзьями.  Мне  важно  оставить  вас  в  хорошем  расположении  духа,  в
состоянии гармонии с самим собой и с миром. Я должен увидеть ваши глаза,
увидеть, как вы улыбаетесь, прощаясь со мной.
   - Разве можно улыбаться, прощаясь с другом? - невольно съязвил я,  не
веря  ни  одному  его  слову.  -  По-моему,  в  таких   ситуациях   люди
расстраиваются, а не улыбаются.
   - О, вот тут  вы  не  правы,  -  его  бесчисленные  подбородки  мелко
затряслись. - Настоящий друг - это тот, без кого вы  можете  обходиться.
Не хотите - это другое дело. Но  можете.  Потому  что  если  не  можете,
значит, вы попали в зависимость от этого человека. Это ваша беда, а  его
вина. Он это допустил. Если вы не улыбаетесь, прощаясь с  другом,  стало
быть, вы боитесь остаться без него, вы  от  него  зависимы.  А  это  уже
плохо. Поэтому для меня как для врача самая большая радость - это  когда
мои пациенты говорят: все, доктор, спасибо, я в вас больше не  нуждаюсь.
Это означает, что  человек  либо  справился  со  своей  проблемой,  либо
считает, что у него достаточно сил  жить  с  ней,  не  испытывая  особых
неудобств. То есть в конечном итоге это  означает,  что  я  свою  задачу
выполнил.
   Да уж, выполнил ты... Хотя, может быть, ты  не  так  уж  и  не  прав,
Бегемотик мой драгоценный.
   - С вашей парамнезией мы пока не справились,  -  продолжал  он,  -  и
после звонка Марии Владимировны я решил, что приеду  к  вам.  Мне  важно
понять, почему вы решили прекратить наши  занятия.  Это  ваше  искреннее
решение, вы действительно считаете, что  можете  дальше  справиться  без
моей помощи, или у вас возникли объективные затруднения...  Ну,  скажем,
финансового характера. Я ведь понимаю, что мои  услуги  стоят  недешево.
Или вы огорчены отсутствием результата и пригласили другого специалиста,
которого вам рекомендовали как более опытного. Поймите  меня  правильно,
Андрей Михайлович, я никоим образом не буду в обиде, если  это  окажется
именно так. Но для меня действительно важно понимать,  выполнил  я  свою
задачу или нет. Если выполнил - то я могу уезжать в Волгоград  с  легким
сердцем.
   - Михаил Викторович, - торжественно произнес  я,  -  вы  можете  быть
абсолютно спокойны. Я не собираюсь заниматься с другим  психоаналитиком,
я вам бесконечно признателен за все, что вы для  меня  сделали,  я  смог
разобраться  в  себе  и   начать   намного   лучше   понимать   истинные
побудительные причины собственных поступков. И теперь, как мне  кажется,
я могу обходиться без  посторонней  помощи.  Тем  более,  признаюсь  вам
честно, у меня появилась задумка новой книги, совершенно не  похожей  на
все, что я писал раньше,  в  жанре  фэнтези,  про  всякие  потусторонние
штучки, и мне  не  терпится  плотно  заняться  работой,  ни  на  что  не
отвлекаясь и не тратя времени.
   Бегемот расплылся в улыбке, крепко пожал протянутую мной руку и отбыл
в состоянии глубокого удовлетворения.
   Когда дверь за ним закрылась, я с облегчением перевел  дух.  Ну  вот,
кажется, обошлось. Уж не знаю, зачем он на самом  деле  приезжал,  и  не
знаю, подставной он врач или случайно найденный, но конфликт, к счастью,
не состоялся, а я на всякий пожарный еще и про новую книгу  ему  впарил.
То есть из ситуации я вышел не просто без потерь, а даже с прибылью.
   Совершенно довольный, я быстренько залез в душ, смыл наработанный  на
тренажерах пот, надел джинсы и  футболку  и  уселся  в  кресло,  пытаясь
решить, идти мне в бассейн или  поработать.  И  если  работать,  то  над
текстом или над тем, что я собираюсь сказать журналистам, до  встречи  с
которыми оставалось всего четыре часа.
   В бассейн я решил  не  ходить,  включил  компьютер,  но  тут  запищал
мобильник.
   - Сынок, я подъезжаю, буду через десять  минут,  -  матушка  говорила
торопливо и напряженно. - Подойди, пожалуйста, к воротам.
   - Что случилось? - перепугался я.
   - Ничего не случилось, просто у меня нет ни одной лишней  минуты,  мы
простояли в пробках полтора часа, и я не смогу к тебе зайти,  мне  нужно
срочно возвращаться, у меня в два часа конференция, - тараторила она.  -
Я везу  тебе  новое  лекарство,  американское,  для  стимуляции  памяти.
Специально для тебя привезли.
   Ничего не попишешь, придется идти. А у меня в голове уже первые фразы
сложились...
   Я резво потрусил через парк. Такси -  песочно-желтая  "Волга"  -  уже
стояло перед воротами, и моя  Ольга  Андреевна  нетерпеливо  постукивала
ножкой, то и дело поглядывая на часы.
   - Я опаздываю, - она чмокнула  меня  в  щеку  и  сунула  мне  в  руки
довольно объемистый пакет. - Как ты себя чувствуешь?
   - Нормально. Это что, столько лекарства?
   - Не валяй дурака, неужели ты думаешь, что мать может приехать к тебе
с пустыми руками? Здесь котлетки, как ты  любишь,  куриные,  и  гранаты,
тебе обязательно нужно есть гранаты, это очень полезно.
   - Мама, здесь прекрасно кормят, - сердито начал я, - не нужно...
   - Все, сынок, я помчалась, я уже опаздываю. - Матушка с  удивительной
резвостью нырнула в салон и захлопнула дверь. Машина  умчалась,  вздыбив
вокруг себя клубы пыли, а я остался у ворот,  держа  в  руках  идиотский
пакет, источающий ничем не перебиваемый запах еще теплых куриных котлет,
изрядно сдобренных чесноком.  Чеснок  я  терпеть  не  могу,  но  матушка
неизменно кладет его во все блюда в немалых количествах, считая, что это
очень полезно для здоровья. Меня же  от  одного  только  запаха  с  души
воротит. Но ведь родная маменька,  не  кто-нибудь,  так  что  приходится
молчать и делать вид, что ем и нюхаю с удовольствием.
   Прижимая  пакет  к  груди,  я  смиренно  поплелся  назад.  И,  пройдя
несколько шагов, остолбенел. Вдалеке, на скамеечке под липами, виднелись
две фигуры. Одна принадлежала Мимозе. Другая - Бегемоту. Ошибиться я  не
мог. Но на всякий случай прошел чуть вперед,  чтобы  яснее  видеть.  Да,
никаких сомнений, это были Елена и мой благородный доктор.  Вот  те  на!
Оказывается, они знакомы. И о чем-то увлеченно беседуют. Ай  да  Мимоза,
нежная и дрожащая! А ну как я спрошу тебя за обедом, почему ты не была в
бассейне? Как будешь выкручиваться?
   Значит, мои подозрения с самого начала были небезосновательными.  Оба
они - и Мимоза, и Михаил Бегемотыч - мне подставлены. И сейчас судорожно
перестраивают план совместных действий с учетом того, что доктору ко мне
больше хода нет. Интересно, что  они  запоют  завтра,  когда  в  газетах
появится мое интервью? Наверняка окажется, что Муся, как всегда,  права,
и Мимоза тихо исчезнет. Ну и хорошо. Стало быть, я  придумал  правильную
стратегию обеспечения собственной безопасности.
   Но Бегемот-то каков, а? Приперся в такую даль,  времени  не  пожалел,
исключительно якобы для того, чтобы посмотреть мне в глаза и  убедиться,
что со мной все в порядке. На самом-то деле  после  вчерашнего  Мусиного
звонка ему просто нужно было срочно встретиться с Еленой и все обсудить,
а появляться в санатории без достаточного повода опасно: вдруг  нарвется
на меня, как потом объяснять свое присутствие там, где его не ждут?  Вот
он и изобрел причину.
   Запах чеснока вдруг показался мне совершенно нестерпимым,  меня  даже
затошнило. Наверное,  от  злости.  Быстро  развернувшись,  я  потопал  к
корпусу, мечтая о двух вещах одновременно: о  том,  чтобы  воркующая  на
скамейке парочка меня не заметила, и о  том,  чтобы  как  можно  быстрее
отделаться от вонючего пакета. Оказавшись у себя в комнате, я  вынул  из
пакета упаковку