елей того, что им полагалось по
сложившимся нормам, законам, расценкам и правилам. Участки и цехи предприятий
согласованно начинали стачки для того, чтобы выразить свой протест против
руководителей предприятий и секретарей парткомитетов. Предприятия и
организации, объединенные общим местом дислокации или технологическими
цепочками, выступали против министерств, ведомств, главков, объединений,
угрожая забастовками или организуя их. Единицы
административно-территориального устройства выступали против Союза республик в
целом, или против его единиц (областные автономистские движения в Сибири),
требуя самостоятельности и отчуждения от сложившихся связей административного
рынка.

Общая неудовлетворенность и ощущение ущербности, характерные для всех
элементов административного рынка, принимали разные формы в зависимости от
уровня иерархии. Однако каждый элемент сложившейся за десятилетия системы
отношений чувствовал себя способным к автономному существованию и стремился,
приобретя автономию, сохранить в самом себе самые существенные особенности
административного рынка в целом.

Можно сказать, что движения социального протеста имели одну и ту же природу и
представляли собой своего рода делегирование социальной неудовлетворенности с
более низких уровней иерархии управления на более высокие. Функционеры каждого
уровня иерархии, стремясь сохранить свои функциональные места, вынуждены были
воспринимать требования, идущие снизу, переформулировать их в соответствии с
проблемами и конфликтами своего собственного положения и предъявлять претензии
к более высоким уровням. Бунты, стачки, забастовки и автономистские
территориальные движения были формой, в которой пытались обрести
самостоятельность фрагменты одной реальности - советского административного
рынка.


Циклы перестроек и группы давления.

Динамика отношений между отраслями, Советами и партийной иерархией
определялась изменяющейся во времени дефицитностью определенного вида
ресурсов. Так, критическое положение с производством сельхозпродукции
приводило к тому, что аграрные отрасли получали большее количество мест в бюро
парткомитетов и тем самым определяли направления финансовых и материальных
потоков, а также использование рабочей силы.

Ухудшение положения в сельском хозяйстве приводило к консолидации аграрного
лобби в аппарате ЦК КПСС и к принятию на пленуме (съезде) постановления о
частичной переориентации предприятий ВПК на выпуск продукции сельского
хозяйства или на конверсию оборонной промышленности, направленную на
производство машин и оборудования для сельского хозяйства и переработки
сельхозпродукции. Вслед за постановлением шел перелив средств из ВПК в
сельское хозяйство и дальнейшая интеграция аграрного лобби в партаппарате.

В то же время, издавалось постановление о развитии сельского хозяйства,
которое обязывало предприятия ВПК к созданию в своих собственных
подразделениях предприятий по производству сельскохозяйственной продукции -
военсовхозов, подсобных хозяйств предприятий, и т.п. Вынужденная
переориентация ВПК вызывала сопротивление представителей ВПК в аппарате КПСС и
консолидацию его представителей в более жесткую группу давления.

Содержание постановления о развитии сельского хозяйства определялось степенью
консолидированности аграрного лобби, с одной стороны, и готовностью ВПК взять
на себя часть производства сельскохозяйственной продукции (сформировать
подразделения соответствующего направления), с другой.

Перелив средств из ВПК ухудшал положение и в нем, что усилиями
консолидированной группы представителей ВПК в партаппарата приводили к изданию
соответствующего постановления о его развитии и к началу следующего цикла
деятельности по изданию постановлений, на этот раз по развитию ВПК.

При внешнем наблюдении цикличность в руководящих усилиях КПСС и,
следовательно, изменение доминирования групп давления проявлялась в
периодическом изменении государственных приоритетов и мест приложения
государственных усилий. Обычная для последних десятилетий Советской власти
последовательность событий была примерно такова: очередная перестройка
начиналась с изменения трудового права, усиления административного режима и
ужесточения репрессий, а также попыток мобилизации ресурсов труда заключенных,
военнослужащих, людей деятельность которых ограничена режимом секретности, с
очередного организованного набора или принудительного переселения людей в
места приложения труда. Как правило, расширялись полномочия репрессивных
органов в области регулирования трудовых отношений. "Репрессивный" период
довольно быстро (в течение 1,5-2 лет) сменялся усилиями, направленными на
модернизацию производящих отраслей и переориентацию их на производство новых
видов продукции. Обычно первым пытались модернизировать машиностроение, потом
переключались и на другие виды промышленной продукции. Это действия, однако,
не приводили к позитивным результатам, и более того, усиливали разбалансировку
народного хозяйства.

После неудачи машиностроительных программ начинались попытки оживления
сельского хозяйства, которые также оказывались безуспешными.

В промежутках между развитием машиностроения и сельского хозяйства обсуждались
проблемы топливно-энергетического комплекса, мелиорации и водного хозяйства,
других отраслей управления. Обсуждение, как правило, заканчивались принятием
программ модернизации отраслей, заведомо не реализуемых. Естественно, что
принятие решений, выделяющих какие-либо отрасли, означало для руководства
отрасли и связанных с ним других подразделений государственного устройства
временное доминирование или хотя подтверждение своего статуса в расстановке
сил в аппарате управления.

Периоды, в течение которых циклы доминирования повторялись, в течение
последних десятилетий уменьшались. Если в хрущевские времена от одного
постановления по сельскому хозяйству до другого проходило 4-5 лет (это
собственно длительность цикла), то в начале 80 годов период уменьшился до 2
лет. Это означало, что шел интенсивный поиск стабильного источника ресурсов
для обеспечения функционирование сложившегося государственного аппарата с его
группами давления.


Разгосударствливание отраслей и территорий.

Распад партийной иерархии (1990-1991 годы) привел к частичному отчуждению от
государства как отраслей народного хозяйства СССР (в рамках страны в целом),
так и отдельных предприятий и их структурных подразделений (в рамках единиц
административно-территориального деления). Инерция самосохранения отраслей и
предприятий в эти годы была направлена на воспроизведение отношений,
единственно возможных для государственно организованной экономики и к попыткам
переноса функций партийной иерархии на органы Советской власти. Последовавшая
в России в 1993 году ликвидация советской иерархии привела к отделению от
государства отраслей, предприятий и организаций и к раздельному развитию как
автономизировавшейся от государства производственной системы, так и самого
государства.

Вместе с производством от государства отделились и другие системы отношений
(обменные, криминальные и прочие), ранее компенсировавшие ущербность
государства в функции управления экономикой. Эти отношения
институализировались и начали относительно самостоятельное существование под
разными названиями (бартер и прочее). Собственно попытки самостоятельного
существования обломков и осколков государственной экономики, связываемых между
собой ранее "теневыми" отношениями можно назвать российским бизнесом.

Обломки отраслевой структуры стремятся либо склеиться снова в квазигосударство
(в вертикально-интегрированные компании, финансово-промышленные группы),
воссоздав аналог партийной иерархии, либо находят свою нишу на рынке. В первом
случае существующее государство рассматривается как конкурент(партнер)-с ним
борются или его поддерживают, во втором случае - как субьект рыночных
отношений (с ним торгуются).

Ликвидация КПСС как института привела к тому, что исчезли координирующие
отношения в соответствующей вертикали власти, в результате чего отрасли
народного хозяйства СССР оказались в ситуации отсутствия институтов
финансового, политического и экономического управления. Естественно, что
начался распад системы административного рынка. вернее его трансформация в
новую форму. Так как материальные и финансовые потоки связывались в
народно-хозяйственное целое только на высших уровнях управления - в
министерствах и ЦК КПСС, то они разделились. Контроль за материальными
потоками стал уделом низших уровней фрагментировавшихся иерархий, в то время
как контроль за финансовыми потоками сосредоточился на фрагментах бывшего
высшего уровня управления государством.

Наметилось две основных стратегии инкапсулирования фрагментов
административного рынка. Первая стратегия заключалась в отторжении сегментов
партийной структуры вместе с элементами отраслевых иерархий управления от
собственно производящих компонентов (предприятий и организаций) и формировании
финансовых организаций на базе собственности СССР, подконтрольной ранее
верхушке партаппарата. По роду деятельности это номенклатурная и теневая
приватизация, а по организационным результатам - крупные фонды и банки,
аккомулировавшие на своих счетах активы внешнеторговых организаций СССР. В
этой деятельности специализировались работники внешнеторговых организаций, а
также работники парткомитетов портовых городов и административных центров,
ранее приобревших необходимые навыки и связи.

Вторая стратегия заключалась в отчуждении от вертикали партийной власти
низовых звеньев- собственно производств и формировании на их основе
акционерных компаний, в которых собственность (акции) распределялись
пропорционально статусу в исчезнувшей партийной структуре. По роду
деятельности это теневая и криминальные формы приватизации, а по
организационным результатам - многообразие форм, начиная от вертикально
интегрированных нефтяных компаний и до акционерных обществ закрытого типа и
ТОО, образованных на основе фрагментов технологических цепочек предприятий.

Исчезновение вертикалей партийного и советского управления привело к
разделению финансовых и товарных потоков, в 1990-1991 годах подспудному, и
после января 1992 года принявшему лавинообразный характер. Отделенные от
советского административного рынка финансовые потоки дезинтегрировались и
затем в процессе самоорганизации оформились в постперестроечные финансовые
институты - банки и финансовые компании. Товарные потоки, в свою очередь,
сначала стагнировали, а в последующем начали оформляться в снабженческие и
производящие предприятия. Финансовая сфера постперестроечного государства
оказалась относительно независимой от собственно производства, прежде всего
потому, что содержанием финансовой деятельности стала капитализация наследия
СССР. Производство также оказалось относительно независимым от финансовой
сферы, прежде всего потому, что содержанием производственной деятельности
стала приватизация основных фондов исчезнувшего государства. Только в 1995
году наметилась тенденция к реинтеграции производственной и финансовой сфер,
но уже на принципиально иной основе - через рынок ценных бумаг, консолидацию у
банков контрольных пакетов предприятий.

Практически все эти процессы были детерминированы исходной структурой
административного рынка, что и будет предметом последующего анализа.

Можно сказать, что распад советского административного рынка был определен его
структурой. Так как существовали две основных интеграционных схемы (партийная
и советская), то и распад происходил по двум направлениям- по партийной схеме
и по советской.

Рассмотрим распад иерархий отраслевого управления и его результаты - новые
организационные формы производства.


Трансформация партийной компоненты административного рынка и постперестроечные
негосударственные финансовые институты.

Высшие уровни управления СССР - кабинет министров и Политбюро ЦК КПСС начали
терять свое организующее значение после перехода формальной власти к
президентским структурам Горбачева. Именно в это время отделы ЦК КПСС и
союзные министерства, в которых был сосредоточен контроль за материальными и
финансовыми межотраслевыми и международными потоками, начали деятельность,
получившую название "отмывание денег КПСС". Суть этой деятельности заключалась
в том, что ресурсы и деньги, ранее распределявшиеся "вниз" по отраслевым и
территориальным иерархиям, начали сосредотачиваться в специально для этого
созданных полугосударственных организациях (типичный пример АНТ) и
использоваться не как средства удовлетворения потребностей социалистического
государства, а по прямому назначению, то есть капитализовались. Поскольку
возможности внутренней (в пределах СССР) капитализации были институционально и
политически органичены, то капиталы концентрировались за границами государства
с использованием ранее предназначенных для совсем других целей организационных
форм.

Так, капиталы вкладывались в предприятия и финансовые институты, созданные в
свое время для "распространения социализма" - банки, контролируемые
соответствующими службами СССР, военные базы, места дислокации войск,
резидентуры ПГУ КГБ и ГРУ Генштаба, средства массовой информации просоветской
ориентации. Кроме того, создавались специальные организации за рубежом без
формального участия граждан СССР, скупались акции, и тому подобное.

Естественно, что эта деятельность контролировалась отделами ЦК КПСС,
конкурировавшими друг с другом, свидетельством чему стали такие скандалы, как
разоблачение активности АНТ в области торговли оружием.

В понятиях структурных схем административного рынка эта деятельность может
быть представлена как своеобразные сечения рис на уровнях секретариата ЦК
КПСС, отделов ЦК КПСС и обкомов КПСС.

На рис представлена логика трансформации структуры административного рынка по
партийной схеме. Из схемы видно, что высший уровень (включая секретариат ЦК,
номенклатуру Политбюро и секретариата) элиминировался, не оставив практически
никаких следов в постперестроечной экономической структуре. В то же время,
сечение на уровне аппарата отделов ЦК привело к формированию финансовых (и
других) институтов, в которых сконцентрировались ранее отчужденные от нижних
уровней иерархии ресурсы, конвертированные в финансовые активы, по
преимуществу размещенные за границами СССР. Эти организации позднее оформились
в разного рода фонды, совместные предприятия, концерны, крупные (по российским
масштабам) банки.

Такого рода организации достаточно просто диагностируются по составу своих
учредителей - бывшей номенклатуре отделов и, частично, секретариата ЦК. В то
же время, реальными руководителями такого рода финансовых институтов стали по
видимости внешние люди - ранее малозаметные работники аппарата отделов ЦК или
связанные с ними (находившиеся в партийном резерве) заместители министров и
начальников союзных главков, помощники и советники союзных министров,
ответственные работники специализированных партийных структур, таких как ЦК
ВЛКСМ. Иерархия власти в новых финансовых институтах инвертировалась - по
сравнению с партийной: бывшие номенклатурные теневики и теневая номенклатура
стали первыми лицами, в то время как их бывшие начальники остались при них
(естественно в схеме) как консультанты, помощники, референты, в общем - люди
со связями, которые необходимы для деятельности.

Необходимо подчеркнуть, что основные капиталы такого рода финансовых
институтов находились вне пределов России и обращались на внешних финансовых
рынках.

Сечение партийной иерархии на уровне аппарата обкомов КПСС привело, также как
и в предыдущем случае, к формированию финансовых институтов и компаний,
капиталы которых, в отличие от предыдущего случая, концентрировались в
пределах границ СССР. Это собственно российские (в случае России) банки,
биржи, акционерные общества, организованные аппаратом обкомов партии,
учредителями которых стали предприятия, руководители которых были в
номенклатуре парткомитета. Также как и в предыдущем случае, в новых
организациях оказалась инвертированной структура власти. Первыми лицами в них
стали ранее малозаметные функционеры аппарата (теневая номенклатура) и
функциональные специалисты (начальники финансовых отделов, ОТиЗов и т.п.)
предприятий союзного и республиканского подчинения.

Необходимо отметить, что успешная коммерциализация по "финансовому" типу
практически не проходила по уровню горкомов партии или еще более низкоранговых
партийных комитетов. Известные исключения, такие как успешная коммерциализация
московского горкома, лишь подтверждают правило, так как этот парткомитет имел
статус ЦК партии союзной республики.

Существенно важно также то, что трансформация советского административного
рынка в постперестроечную форму организационно начала оформляться еще при
раннем Горбачеве. Ликвидация КПСС и последовавший за этим распад СССР
привнесли в этой процесс достаточно случайный компонент, во многом нарушивший
плавный процесс капитализации советского административного рынка.

В процесс капитализации государственных активов СССР были включены
представители и других социалистических социальных групп, кроме номенклатуры
парткомитетов высшего уровня, и другие, не только государственные активы, в
том числе цеховые и криминальные. В номинальные организационные формы,
описанные выше, вошло совершенно различное содержание. Логическое многообразие
социальных типов новых финансовых агентов и институтов также описано в
следующей главе.


Трансформации партийной компоненты административного рынка и посперестроечные
производственные предприятия.

Параллельно с отчуждением от советского административного рынка финансовой
компоненты и ее капитализацией проходило отчуждение от общей структуры и
производственных предприятий. Скрытой основой такого отчуждения стало участие
отраслевых предприятий и организаций в движениях социального протеста -
бунтах, стачках, забастовках и национальных движениях времен перестройки, а
легальной - начало разгосударствливания предприятий и их акционирование в ходе
ваучерной приватизации.

Можно выделить несколько типов предприятий, отделявшихся от партийных иерархий
управления. Первый тип совпадает с тем структурным компонентом, который в
разделе, где описываются торги и конфликты был назван бунтом. Рабочие разных
производственных участков, связанных, как правило, по технологической цепочке,
организованные своим неформальным рабочим лидером (ранее принадлежавшим к
партийному активу или выступавшему в роли активного деятеля теневой экономики)
тем или иным образом выходили из состава предприятия и регистрировались - в
частном случае - как самостоятельное хозяйственное лицо. Если новое
хозяйственное лицо не регистрировалось (часто по независящим от него
обстоятельствам, так как процедура регистрации была максимально затруднена),
то оно становилось субъектом теневого производства, находящимся вне юрисдикции
государственных органов. Предметом деятельности предприятия такого типа
становилось хищение (в той или иной форме) с материнских предприятий ресурсов
и их продажа на свободном рынке или обмен (бартер) на товары широкого
потребления и продукты питания с последующей реализацией полученного по
бартеру на свободном рынке.

Второй тип новых производственных предприятий в своем генезисе совпадает со
структурной основой стачки, описанной ранее. Производственные участки разных
предприятий, руководимые линейными специалистами, объединялись под
руководством сотрудника аппарата райкома партии (или номенклатурного работника
сравнимого ранга) в новое хозяйственное лицо, ориентированное на производство
продукции на основе имеющихся технологий. Иногда предприятия такого рода
работали на потребности внутреннего рынка, чаще стремились организовать
экспорт своей продукции. Обычно предприятия такого рода паразитировали на
энергетических и материальных ресурсах (неликвид