нова судьбы, свели счеты с жизнью. Но юный
Тарновер знал, что врачи нужны всегда.
   Работать Герман устроился в клинику Белвью в Нью-Йорке. Пичкая  паци-
ентов разнообразными пилюлями, он все свободное время тратил на пополне-
ние своего образования. Медицина  привлекала  молодого  Германа  возмож-
ностью работать в исследовательских лабораториях.
   В 1936 году он получил премию Боуэнса, которую потратил на двухлетнюю
практику в Англии и Голландии. Его особенно заинтересовала  кардиология,
так как в последнее время появился ряд статей с указанием на прямую  за-
висимость состояния организма от питания.
   Затем он вернулся в Америку, но уже не в Нью-Йорк, а в небольшой  го-
родок Скарсдейл, где поселился в престижном квартале.
   Став кардиологом, он открыл новый подход к изучению сердечных  болез-
ней.
   Его доходы постоянно росли, вскоре он стал богатым и  респектабельным
человеком.
   Он был приятным собеседником, о котором писатель Джей  Дэвис  сказал:
"Это был, несомненно, человек с большими запросами. Он  предпочитал  все
самое лучшее - изысканную кухню,  высокое  искусство,  высшее  общество,
красивых и неприступных женщин".
   Когда Америка вступила во вторую мировую воину, Тарновера направили в
армейский госпиталь. После атомной бомбардировки японских городов  Хиро-
симы и Нагасаки его включили в состав группы медиков, работавших в  этих
испепеленных городах.
   После войны Тарновер вернулся в Скарсдейл. Этот тихий, весь в  цветах
городок привлекал разных людей. Туда приехало много молодых пар со  всех
концов США. Они хотели забыть о кошмарах войны и мечтали жить в  мире  и
спокойствии и растить своих детей.
   В Скарсдейл съезжалось также  множество  "белых  воротничков",  чтобы
хоть на время избавиться от суеты больших городов, а порой  и  подлечить
начинающее барахлить сердце.
   В 1975 году Тарновер сформулировал идею,  которая  впоследствии  была
реализована в его диете, позволявшей тучным людям избавиться от  лишнего
веса, не лишая себя своих излюбленных лакомств.


   Подсудимая

   Джин Харрис, урожденная Джин Струвен, выросла во времена  экономичес-
кой депрессии, но родители сумели уберечь ее от лишений. Отец  Джин  был
военным, ее детство и отрочество прошли в Кливленде,  где  она  окончила
лучшую женскую школу штата.
   В годы войны Джин училась в университете, который окончила в 1945 го-
ду со степенью магистра экономики. Ее подруга вспоминает: "Она  верхово-
дила во всем, была милой, очаровательной  девочкой,  прирожденным  лиде-
ром".
   В мае 1946 года Джин вышла замуж за Джеймса Харриса  из  семьи  мичи-
ганских банкиров.
   В 1950 году у нее родился сын, а через четыре  года  -  второй.  Дети
росли, муж преуспевал, но счастливой она себя не чувствовала и постоянно
испытывала какое-то смутное волнение.
   В 1958 году Джин отважилась совершить путешествие в Москву, но верну-
лась еще более несчастной и уставшей.
   После того как ей не удалось занять место завуча  школы  в  пригороде
Детройта, у нее началась депрессия. В довершение всего  в  октябре  1964
года она развелась с мужем.
   Тем не менее Джин продолжала учиться и наконец получила  степень  ма-
гистра педагогики и смогла стать директором частной женской школы в  Фи-
ладельфии. Там она и познакомилась с Тарновером, который стал приглашать
ее в театры, рестораны и, наконец, - в постель.
   Это продолжалось до 1972 года, пока Джин не переехала в  Коннектикут,
где стала работать директором элитарной женской школы.


   Убийство

   Неудивительно, что два таких интеллигентных и одиноких  человека,
как Герман - Тарновер и Джин Харрис, сблизились.
   Но над их идиллическими отношениями висел дамоклов меч - Тарновер
был  убежденным холостяком. Бедняжка Джинн думала, что ей удастся пере-
убедить его. Она страстно желала стать его женой, а он столь же страстно
- остаться по-прежнему холостяком.
   Отношения Джин с Германом стали ухудшаться, когда тот начал ухаживать
за своей ассистенткой Лин Трайфорс.
   Никто не сомневался в том, что именно Джин убила Тарновера - она соз-
налась в этом.
   Десятого марта 1980 года она отправилась в особняк Тарновера в Скарс-
дейле. К десяти часам вечера, вооруженная пистолетом, Джин уже была там.
   Позже Джин заявляла, что хотела покончить с собой, выстрелив в себя у
Тарновера на глазах.
   В спальне Тарновера Джин  увидела  незнакомый  женский  пеньюар.  Это
словно подтолкнуло ее - женщина выстрелила в своего  любовника.  Она  не
стала убегать, скрываться... Просто вышла из дома  и  долго  стояла  под
проливным дождем с букетиком маргариток в руках...
   И только через час подъехал полицейский патруль.
   - Что здесь случилось? - спросил дежурный офицер.
   - Убили доктора, - ответила она.
   - Где он?
   - Наверху.
   - Кто это сделал?
   - Я.
   Ее арестовали.
   Доктор Тарновер был еще жив. В предсмертной агонии он силился  что-то
произнести, но так и не смог. Позже установили, что  он  получил  четыре
пулевых ранения в голову.
   Когда Тарновера проносили мимо, Джин закричала: "С кем ты был  сегод-
ня? С кем ты спал?"
   Герман Тарновер скончался по дороге в клинику.


   Униженная и оскорбленная

   Скромной, почти никому не известной  до  этого  случая  женщине  было
предъявлено обвинение в убийстве, и мир узнал о силе  ее  всепоглощающей
страсти.
   Джин не признавала своей вины. Она заявила на следствии, что приехала
к Герману в тот ужасный вечер с единственной целью - покончить с собой и
что он погиб совершенно случайно, пытаясь ей помешать.
   В своих показаниях на суде она рассказывала о годах  унижений  и  ос-
корблений, о том, как она продолжала ухаживать за домом, зная, что  Тар-
новер стал приводить туда свою молодую ассистентку.  Она  говорила,  что
"Жердь" - она тоже так называла Тарновера - на ее предложение пожениться
отвечал: "Я не нуждаюсь больше в твоей любви".
   Пока он проводил время с Лин, Джин в одиночестве листала страницы его
книги "Диета из Скарсдейла", принесшей Герману славу.
   Она рассказывала: "Когда его цинизм и бесстыдство в отношении к  жен-
щинам переносились и на меня, мне становилось невыносимо больно и я  пы-
талась бороться за свое достоинство. Что мне было делать? Молча уйти или
оставаться и терпеть?"
   Вскоре в бульварной прессе Нью-Йорка стали появляться такие  заголов-
ки: "Джин: убийца или трагическая жертва?"
   Выяснилось, что Тарновер распорядился, чтобы его домохозяйка оборудо-
вала два шкафа - один для соблазнительных ночных нарядов Лин, а другой -
для вещей Джин.
   Во время суда над Джин Харрис всплыло сенсационное "письмо из  Скарс-
дейла": письмо, отправленное Джин своему любовнику в день убийства  Тар-
новера. Оно было зачитано на суде и сильно наэлектризовало публику.
   В письме говорилось: "Я пишу это в состоянии шока - сначала твой  те-
лефонный звонок, сообщивший мне, что ты предпочитаешь общество этой рас-
путной психопатки, потом звонок от декана твоего факультета - из-за все-
го этого я не могу уснуть уже трое суток.
   Мысли мои сбиваются, но я должна сказать тебе  все,  чтобы  заглушить
эту невыносимую боль...
   Получила копию твоего завещания, в котором ты в трех местах собствен-
норучно заменил мое имя именем Лин. Тем самым ты оставляешь ей  четверть
миллиона долларов, а ее детям - по двадцать пять тысяч каждому. Я  же  с
моими мальчиками лишаюсь всего.
   Я этого ожидала, так как хорошо раскусила Лин. Это не твое, а ее  ре-
шение. Она научилась манипулировать тобой. Это крах всех моих надежд  на
протяжении четырнадцати лет.
   Но это на самом деле не так уж важно. Все, чего я  прошу, -  это  быть
рядом с тобой, а если это невозможно, то хотя бы  изредка  видеть  тебя.
Мне в жизни ничего не осталось.
   Наверное, следует одолжить пять тысяч долларов и  обратиться  за  по-
мощью к врачам, чтобы они вернули мне молодость и былую красоту.  Может,
тогда я не буду ощущать себя выброшенной, ненужной вещью".
   История с завещанием могла стать дополнительным мотивом  к  убийству.
Медицинское заключение свидетельствовало, что Джин Харрис последнее вре-
мя держалась на стимуляторах, все увеличивая дозы.
   Большая часть свидетелей утверждала, что ее любовник был бессердечным
циником и получил по заслугам.


   Приговор

   Суд классифицировал убийство как бытовое преступление на  почве  рев-
ности. Но присяжные не были единодушны.
   Адвокаты убедили Джин сделать признание в совершении непредумышленно-
го убийства, уверяя, что на суде она будет оправдана.
   Однако 28 февраля 1981 года суд признал ее виновной  и  приговорил  к
пятнадцати годам тюремного заключения.
   Многие считают это решение судебной ошибкой.
   В тюрьме Джин Харрис перенесла три инфаркта,  ее  близкие  продолжают
подавать прошения о помиловании, беспокоясь о ее здоровье.
   В конце восьмидесятых годов Джин написала книгу о трагической истории
своей жизни, о перенесенных в тюрьме унижениях и лишениях.
   Эти мемуары всколыхнули мощную волну протеста с требованием пересмот-
ра дела Харрис.
   Шейна Александер, написавшая книгу по следам  этой  трагедии,  как-то
заявила в одном из интервью: "В глубине души я понимаю, что  на  вопрос,
поставленный перед присяжными - каковы были истинные намерения Джин в ту
ночь? - однозначно ответить нельзя. Ведь невозможно заглянуть  в  челове-
ческую душу и прочитать чужие мысли".

   ЭДУАРД И ЛИЛИ: Скандал в королевском семействе

   Чопорная мораль викторианской эпохи еще как-то мирилась  с  выходками
принца Уэльского, пока он не выходил за допустимые рамки.  Но  когда  он
объявил красавицу Лили Лэнтри своей официальной любовницей и стал откры-
то появляться с ней в светском обществе, разразился грандиозный скандал.

   Его называли Эдуардом любвеобильным. Это не самое почтенное  прозвище
мало беспокоило самого монарха. Еще меньше короля волновало мнение близ-
ких, пытавшихся помешать его похождениям.
   Эдуард VII был последним представителем "золотого монархического  ве-
ка", окончившегося вместе с первой мировой войной, навсегда  разрушившей
старые устои британского общества.
   Об эре Эдуарда вспоминают как о  временах  крокета,  шумных  балов  и
грандиозных охотничьих забав.
   Люди в те годы стали более раскованными, поспешно избавлялись от вик-
торианской чопорности.
   Скандально известный повеса, Эдуард был склонен к обжорству  и  изли-
шествам. Необузданные сексуальные влечения приводили его не только в бу-
дуары жен своих приятелей, но и в европейские бордели.
   Писатель Генри Джеймс первым окрестил принца Эдуардом  любвеобильным,
и Берти, как звали его друзья и близкие, не  скрывал,  а  даже  гордился
своими любовными победами.
   Мать Эдуарда королева Виктория и отец принц  Альберт  превратили  его
детские годы в сплошной кошмар. По мнению психологов, постоянные  зануд-
ливые наставления о том, как должен себя вести член королевской фамилии,
вызывали в мальчике внутренний протест, который с годами  переродился  в
необузданную страсть к прекрасному полу.
   Принц Уэльский - таким титулом Эдуард обладал до вступления на трон -
отверг пуританские принципы родителей. Он жил в свое удовольствие, попи-
рая все моральные устои.
   Его жизнь протекала в увеселительных путешествиях по  Европе,  пышных
обедах, бесконечных карточных сражениях и в развлечениях  на  охоте.  Он
увлекался парусным спортом, обожал театр и,  как  утверждают  свидетели,
никогда не забывал о плотских утехах.
   Он познал женщин в  девятнадцатилетнем  возрасте,  во  время  военной
службы в Ирландии. Дружки-офицеры подложили ему в постель актрису  Нелли
Клифден. С этого дня и началась веселая и беспутная жизнь Верти.
   Азартные игры и женщины создавали будущему монарху  массу  проблем  и
неприятностей.
   Два раза страна была свидетелем его скандального поведения на суде  -
пока только в роли свидетеля. В первый раз из-за ссоры за карточным сто-
лом, во второй - из-за леди Гарриет Мордаунт, которая  заявила,  что  ее
сын, родившийся слепым, божья кара за ее измены мужу, в  том  числе  и с
принцем Эдуардом.
   Сам принц уверял, что никогда не был ее любовником, но и по сей  день
все считают, что к многочисленным грехам он добавил  тогда  и  лжесвиде-
тельство.


   Лили с острова Джерси

   Эдуарду исполнилось тридцать шесть лет, когда его судьба  пересеклась
с судьбой женщины по имени Лили Лэнтри. Он познакомился с ней на ужине у
своего лондонского приятеля, холостяка сэра Аллана Янга, и вскоре  моло-
дые люди стали неразлучны.
   Британское общество было возмущено. Принцу, как и  другим  аристокра-
там, не возбранялось иметь любовницу, но было совершенно недопустимо по-
являться с этой дамой в высшем обществе. Обычно позволялось брать любов-
ниц лишь в частные клубы и на неофициальные  обеды,  чтобы  не  вызывать
кривотолков.
   Выставив Лили напоказ, Эдуард бросил вызов британскому истеблишменту.
В течение десяти лет его связь с актрисой шокировала Европу и весь арис-
тократический мир.
   Говорят, что в Виндзорском замке до сих пор  ему  не  могут  простить
столь безнравственного поступка.
   Чтобы пресечь позорное поведение сына, родители настояли на его браке
с датской принцессой Александрой. Но даже после свадьбы принц  продолжал
вести разгульную жизнь.
   У Эдуарда не было государственных обязанностей - его мать не  собира-
лась оставлять трон, - и он все чаще бросался в пучину наслаждений,  нис-
колько не сдерживая себя.
   Лили для лондонского высшего света была загадкой. Называя себя актри-
сой, единственная дочь Уильяма Корбе, занимавшего в Джерси довольно  вы-
сокий духовный пост, сбежала из дому в надежде обрести свободу,  счастье
и богатство.
   Видимо, на характер Лили оказал большое влияние отец. Из-за несконча-
емых любовных похождений его прозвали на острове "порочным священником".
Забавно, но первым поклонником его дочери оказался внебрачный сын самого
Корбе.
   Единственной мечтой Лили было стремление избавиться от унылой, безра-
достной жизни в родительском доме и попытаться  использовать  для  этого
свою внешность.
   А она действительно была неотразима. Строгий греческий  профиль,  ог-
ромные выразительные глаза цвета весенних фиалок, роскошные  шелковистые
волосы как магнит привлекали взоры мужчин.
   Чего стоила одна только сверхоригинальная прическа Лили,  отвергавшая
все каноны моды того времени.
   Один из писателей сказал о ней: "Лили никогда не носила корсетов. Мо-
жет, поэтому она была одновременно похожа на греческую богиню и на  зем-
ную крестьянскую девушку и напоминала мраморную статуэтку".
   Юная красавица вышла замуж за Эдуарда Лэнтри, сына преуспевающего су-
довладельца из Белфаста, приехавшего на Джерси,  чтобы  насладиться  его
чудесной природой, а заодно и  промотать  отцовские  деньги  на  местных
красоток. Его пленила красота Лили, и он предложил ей руку и сердце.
   Она согласилась, и после венчания молодые уехали в Англию. Лили  была
уверена, что там ее ждут успех, слава и богатство.
   Она рассчитывала блеснуть перед высшим светом, появившись с мужем  на
приеме у известной в Лондоне леди Себрайт. Но тогда Лили показалась всем
тусклой провинциальной звездочкой. Лишь один  из  гостей  леди  Себрайт,
Фрэнк Майлз, глядя на Лили, понял, что со временем  она  сможет  многого
добиться благодаря своей красоте.
   Не исключено, что молодая женщина вскоре попадет в  ряды  "профессио-
нальных красавиц".
   "Профессиональными красавицами" в то время называли дам  аристократи-
ческого происхождения, которые фотографировались  в  приличных,  но  до-
вольно соблазнительных позах. Эти фотографии продавались потом  по  всей
Британии для развлечения простого народа.
   В тот вечер, когда Лили была представлена принцу, она уже  входила  в
число "профессиональных красавиц".


   Знакомство

   Во время светского ужина принц наклонился к Лили и прошептал,  что  в
жизни она намного привлекательнее, чем на открытках.
   Большой ценитель женской красоты, он заметил, что ни одно из  изобра-
жений не передает ее "небесные черты". Через неделю они стали любовника-
ми. Во время их первого свидания Эдуард уже был отцом троих детей. Принц
считал викторианские моральные запреты лицемерными, а  лицемеров  он  не
выносил, хотя, как это часто случается, сам был ярким их представителем.
   Эдуард слыл любящим и заботливым отцом и этим старался искупить  свою
вину перед женой. Он не скрывал от Александры любовные интриги с другими
женщинами. Она же относилась к мужу снисходительно и смотрела на его по-
хождения как на шалости вздорного мальчишки.
   Однако отношения принца с Лили вовсе не походили на обычные  амуры  с
другими аристократками. Эдуард стал настаивать на том, чтобы их  приняло
общество и Лили стала его "официальной" любовницей. Он брал ее  с  собой
на публичные зрелища, на скачки. В Борнмуте он устроил любовное гнездыш-
ко, в котором одно время проводил каждый уик-энд. Однажды  в  знаменитом
парижском ресторане "Максим" он при всех поцеловал ее в губы. Если  мис-
сис Лэнтри не упоминалась в приглашениях на балы и приемы, то Эдуард сам
вписывал в карточку ее имя и всегда брал с собой.
   Он даже представил любовницу своей жене и  королеве-матери  в  Бэкин-
гемском дворце, так как им  ужасно  захотелось  увидеть  особу,  имевшую
столь большое влияние на принца.
   Вместе с Лили Эдуард путешествовал по Европе и останавливался в  рос-
кошнейших апартаментах лучших отелей Парижа и Монте-Карло.
   Обманутый женой, Эдуард Лэнтри от унижения и обиды погряз  в  беспро-
будном пьянстве, залез в огромные долги.
   Два года английское общество с любопытством ожидало, что же последует
за каждой новой выходкой принца. И дождалось. Однажды вечером,  находясь
в лондонском особняке Эдуарда, Лили почувствовала недомогание. Принцесса
Александра пригласила врача, который после осмотра сообщил Эдуарду и его
жене, что Лили ждет ребенка.
   До сих пор ходят слухи, что девочка, которую  Лили  тайно  родила  во
Франции и назвала Жанна-Мари, была дочерью Берти.
   Однако существовала и другая  версия,  сейчас  почти  забытая.  Лили,
вступив в связь с Эдуардом, якобы имела и другого любовника, юного прин-
ца Луи Баттенбергского.
   В королевской семье считают, что целых полтора года обе любовные инт-
риги развивались одновременно.
   Как бы то ни было, но Лили скрывала, что у нее есть дочь, и  называла
девочку своей племянницей, утверждая, что это дочь ее брата, умершего  в
Индии.


   Из постели на сцену

   Интерес публики к Лили после рождения ребенка стал угасать.  В  соот-
ветствии с нормами того времени, родами она очень разочаровала своих по-
читателей и была изгнана из общества "профессиональных красавиц", в  ко-
тором долгое время занимала одно из главных мест.
   Однако театральные критики этот восторг не разделяли. Один из извест-
нейших обозревателей того времени  отмечал:  "У  нее  мало  таланта,  не
больше чем у хорошего актера-любителя".
   А сатирический журнал "Панч" написал о Лили так:  "Ей,  как  новичку,
следует сначала подучиться и освоить основы актерского  мастерства".  Но
жестче всех об этом событии написала "Тайме": "Публика выбросила  деньги
на ветер".
   Однако принц продолжал покровительствовать Лили и встречаться с  ней.
Но в конце концов и он отдалился от нее. Утверждают, что с  его  помощью
она вернулась на сцену, о которой всегда втайне мечтала.
   Актерский дебют Лили состоялся 15 декабря 1881 года. Она сыграла роль
Кейт Хардкасл в пьесе "По ступеням власти".
   Принц Уэльский, его супруга и представители высшего  лондонского  об-
щества, присутствовавшие на спектакле, бурно аплодировали Лили, вызывали
ее на "бис".
   Несмотря на издевки и насмешки критиков, "Лили из Джерси" - так проз-
вала ее публика - продолжала свою театральную карьеру.
   Смакуя подробности скандала в благородном королевском семействе, аме-
риканцы хлынули в Англию, став ярыми поклонниками актрисы. Во  врем