войдет  в  дом  со
стыдливой улыбкой и не будет объяснять, почему карманы  у  него  пустые,
кожа желтая и ужасно больно мочиться.
   Этот вечер ничем меня не порадовал. Я  надеялся,  что  правда  пойдет
парню на пользу (кто сказал, что правда  облегчает  душу,  должно  быть,
дурак), но у меня сложилось ощущение, что она не принесла ничего,  кроме
вреда. Да, любопытство надо удовлетворять, но на лице Неда  Уилкокса  не
читалось никакой удовлетворенности. Только любопытство. Время от времени
то же самое я видел и на лице Кертиса Уилкокса, особенно когда тот стоял
у окна сдвижных ворот гаража Б в позе охранника городского  мероприятия:
ноги раздвинуты, лоб прижат  к  стеклу,  глаза  прищурены.  Но  ведь  по
наследству передаются самые крепкие  звенья  цепи,  не  так  ли?  Кто-то
передает следующему поколению что-то хорошее, кто-то - плохое,  а  то  и
просто ужасное.

***

   - Насколько всем известно, - продолжил я, - Брайан Липпи убежал через
поле в лес. Возможно, так оно и было.
   Никто из нас не может утверждать обратное. Жалеть о нем не  стали.  А
вот подружка Липпи, возможно,  и  осталась  жива  только  благодаря  его
исчезновению.
   - Я в этом сомневаюсь, - пробурчал Хадди. - Готов спорить, она тут же
нашла другого  Брайана  Липпи,  отличающегося  лишь  цветом  волос.  Они
выбирают парней, которые бьют их, пока кто-то не ударит слишком сильно.
   Словно жизнь без синяков на руках и лице вовсе и не жизнь.
   - Она не подала заявление о его исчезновении,  -  добавила  Ширли.  -
Ничего такого я не видела, хотя через меня проходят списки пропавших без
вести как по городу, так и по округу. Никто из  его  родственников  тоже
такого заявления не написал. Я не знаю, как потом сложилась ее жизнь, но
у остальных его исчезновение вызвало разве что облегченный вздох.
   - Но вы не верите, что он вышиб каблуками заднее стекло и убежал, да?
- спросил Нед Хадди. - Вы же там были.
   - Нет, не верю, - признал Хадди. - Но это  не  имеет  ровно  никакого
значения. Главное в другом, и сержант целый вечер пытается вдолбить  эту
идею в твою голову: мы не знаем.
   Мальчишка словно его и не услышал. Повернулся ко мне.
   - А как насчет моего отца? Куда,  по  его  мнению,  подевался  Брайан
Липпи?
   - Он и Тони не сомневались, что Брайан отправился  вслед  за  Эннисом
Рафферти и песчанкой Джимми. Что же  касается  трупа  существа,  которое
убили в тот день...
   - Он очень быстро разложился. - Ширли явно хотелось побыстрее закрыть
тему. - Есть фотографии, на них можно увидеть  все  что  угодно,  но  по
существу - ничего.
   Они не покажут тебе,  как  выглядело  это  чудовище,  когда  пыталось
отскочить от Мистера Диллона. Как двигалось,  как  кричало.  Они  ничего
тебе не покажут. И мы не можем рассказать тебе так, чтобы ты понял.  Это
видно по твоему лицу. Ты знаешь, почему прошлое - это прошлое, дорогой?
   Нед покачал головой.
   - Потому что его  нельзя  вернуть.  -  Она  заглянула  в  свою  пачку
сигарет, должно быть, увиденное ее устроило,  потому  что  она  кивнула,
убрала пачку в сумочку, встала. - Я еду домой. У меня две кошки, которых
уже три часа как следовало покормить.
   В этом была вся Ширли, настоящая американская  герла,  как  говаривал
Керт, когда подшучивал над ней. Ни мужа (один  был,  едва  она  окончила
среднюю школу), ни детей.
   Только две кошки и вполне приличное жалованье. Как и я,  она  связала
свою жизнь с патрульным взводом Д. Расхожее клише, конечно, но, если вам
это не нравится, придумайте что-то еще.
   - Ширли?
   Она повернулась на нотки мольбы в голосе Неда.
   - Что, сладенький?
   - Вам нравился мой отец?
   Она положила руки ему на плечи, наклонилась, чмокнула в лоб.
   - Я его любила, парень. И тебя люблю. Мы  рассказали  тебе  все,  что
могли, и нам это далось нелегко. Надеюсь, тебе  наш  рассказ  пойдет  на
пользу. Надеюсь, тебе этого хватит.
   - Я тоже надеюсь, - ответил он.
   Руки Ширли задержались на его плечах, сжали их. Потом  она  отпустила
его и встала.
   - Хадсон Ройер.., проводите даму к ее автомобилю?
   - С удовольствием. - Хадди взял  ее  под  руку.  -  Завтра  увидимся,
Сэнди. У тебя дневная смена?
   - Как и сегодня, - кивнул я. - Отработаем на все сто.
   - Тогда тебе лучше поехать домой и выспаться.
   - Так и сделаю.
   Они с Ширли ушли. Нед  и  я  сидели  на  скамье,  наблюдая  за  ними.
Помахали им, когда они проехали мимо в  своих  автомобилях,  Хадди  -  в
большом старом "нью-йоркере", Ширли - в маленьком "субару"  с  наклейкой
на бампере: "МОЯ  КАРМА  ПРАВИТ  МОЕЙ  ДОГМОЙ".  Когда  их  задние  огни
скрылись за углом здания,  я  достал  пачку  сигарет,  заглянул  в  нее.
Осталась одна. "Выкурю ее и брошу", - подумал я. Это  обещание  я  давал
себе последние десять лет.
   - Вам  действительно  больше  нечего  рассказать?  -  В  голосе  Неда
слышалось разочарование.
   - Нет. На пьесу не похоже, не так ли? Третьего действия нет.  Тони  и
твой отец за следующие пять лет провели еще  несколько  экспериментов  и
наконец пригласили Биби Рота. Обычно твой отец пытался в чем-то  убедить
Тони, а я оказывался посередине. И должен  сказать  тебе  правду:  после
исчезновения Брайана Липпи и смерти Мистера  Диллона  я  стоял  на  том,
чтобы ничего не делать с "бьюиком", только наблюдать и иногда  молиться,
чтобы он развалился или вернулся, откуда появился. И  считал,  что  надо
убивать все, что могло появиться из  багажника  и  попыталось  бы  найти
выход из гаража.
   - Такое случилось?
   - Ты про еще одного розовоголового инопланетянина? Нет.
   - А Биби? Что он сказал?
   - Он выслушал Тони и твоего отца, еще раз осмотрел "бьюик",  а  потом
ушел.  Сказал,  что  слишком  стар,  чтобы  иметь  дело  с  неведомым  и
необъяснимым законами того мира, в котором он привык жить.  Сказал,  что
вычеркнет "бьюик" из памяти, и посоветовал Тони и Керту  сделать  то  же
самое.
   - Не может быть! И этот человек - ученый? Господи, да ему бы  прыгать
от восторга!
   - Ученым был твой отец, - ответил я. - Разумеется, не  профессионалом
- любителем, но настоящим ученым.
   Появляющиеся из "бьюика" существа и предметы,  любопытство  к  самому
"бьюику" - вот что превратило его в ученого. К  примеру,  вскрытие  этой
"летучей мыши". Безумие, конечно, но как тщательно он к этому готовился,
совсем как братья Райт к полету своего первого аэроплана. А вот Биби Рот
как раз был исполнителем, узким специалистом.
   И кстати, очень этим гордился. Ограничил  себя  рамками,  никогда  не
выходил за них, но в означенных пределах знал  все  и  вся.  Исполнители
ненавидят загадки. Ученые, даже  любители,  обожают  их.  В  твоем  отце
уживались  два  человека.  Как  коп,  загадки  он  тоже  ненавидел.  Как
исследователь "роудмастера".., скажем  так,  тут  он  становился  совсем
другим.
   - А какой из них вам нравился больше?
   Я обдумал его вопрос.
   - Знаешь, вот так ребенок спрашивает родителей, кого они любят больше
- его или сестру. На такие вопросы честного ответа нет.  Но  Керт-ученый
меня пугал. Где-то пугал и Тони.
   Парнишка сидел, погруженный в собственные мысли.
   - Что-то появлялось из "бьюика" и позже, - продолжил я. - В 1991 году
птица с четырьмя крыльями.
   - Четырьмя?..
   - Совершенно верно. Немного  полетала,  ударилась  о  стену  и  упала
замертво.   Осенью   1993-го   багажник   открылся   после   одного   из
светотрясений, наполовину наполненный землей. Керт хотел оставить  ее  в
багажнике и посмотреть, что из этого выйдет, Тони согласился,  но  земля
начала вонять. Я не знал, что земля может разлагаться, но,  видать,  все
зависит от того, откуда она взялась. И мы.., похоронили землю. Можешь  в
это поверить?
   Он кивнул.
   - И мой отец  приглядывал  за  тем  местом,  где  вы  ее  похоронили?
Конечно, приглядывал. Чтобы посмотреть, что там вырастет.
   - Думаю, он надеялся на лилии.
   - Ему повезло?
   - Смотря что считать везением. Ничего  там  не  выросло,  это  точно.
Землю из багажника похоронили недалеко от того места, где  лежал  Мистер
Ди и садовые инструменты.
   Что  же   касается   чудовища,   то   его   остатки   мы   сожгли   в
мусоросжигательной машине. Участок, где покоится та земля, стоит  голый.
Каждую весну что-то там начинает расти, но быстро погибает. Со временем,
возможно, что-то и переменится.
   Я достал из пачки последнюю сигарету, закурил.
   -  Через  полтора  года  после  земли  появилась  еще  одна   красная
ящерица-палка. Мертвая. И все. Там по-прежнему  сейсмоопасная  зона,  но
землю нынче трясет далеко не так сильно. Рядом с  "бьюиком"  не  следует
терять бдительность, это тебе не старое ржавое ружье  с  забитым  землей
стволом, но при соответствующих  мерах  предосторожности  он  достаточно
безопасен. И когда-нибудь - твой отец в это верил. Тони, да и я  верю  -
старый автомобиль обязательно развалится. Весь и сразу,  как  одноконный
фаэтон в стихотворении.
   Он недоуменно взглянул на меня, и я понял, что он понятия не имеет, о
каком стихотворении речь. Мы живем в эпоху невежества.
   - Я могу это чувствовать.
   Интонация его голоса потрясла меня, и я всмотрелся в  него.  Выглядел
он моложе восемнадцати. Совсем мальчишка,  в  кроссовках,  с  выбеленным
лунным светом лицом.
   - Можешь?
   - Да. Разве вы не можете?
   Полагаю, все патрульные, прошедшие через  взвод  Д  за  долгие  годы,
чувствовали притяжение "бьюика". Точно так  же,  как  люди,  живущие  на
побережье, чувствуют движение моря и без часов знают,  когда  начинается
прилив или отлив. По большей части мы этого не замечали, как не замечаем
своего носа, всегда маячащего на периферии поля зрения. Иногда,  однако,
притяжение становится сильнее,  и  вот  тогда  нам  приходится  на  него
реагировать.
   -  Хорошо,  скажем  так,  чувствую.  Хадди  точно  чувствовал.   Что,
по-твоему, с ним бы случилось, если он не услышал тот крик Ширли? Что бы
с ним произошло, если  он,  как  и  собирался,  забрался  в  багажник  и
захлопнул крышку?
   - Вы действительно не слышали этой истории  до  сегодняшнего  вечера,
Сэнди?
   Я покачал головой.
   - Однако вы вроде бы не удивились.
   - Когда речь идет о "бьюике", я ничему не удивляюсь.
   - Вы думаете, он и впрямь собирался это сделать? Залезть в багажник и
захлопнуть крышку?
   - Только я не думаю, что желания самого  Хадди  имели  к  этому  хоть
малейшее отношение. Дело в притяжении "бьюика". Тогда оно было  сильнее,
но остается и теперь.
   Он промолчал. Просто смотрел на гараж Б.
   - Ты не ответил на мой вопрос, Нед. Что, по-твоему,  случилось  бы  с
ним, если б он забрался в багажник?
   - Не знаю.
   Разумный ответ, детский ответ, такое слышишь от них по десять  раз  в
день, но он вызвал у меня раздражение.
   Парень ушел из футбольной команды, но, похоже,  не  забыл,  чему  его
учили по части уверток и ложных маневров.
   Я затянулся дымом, запахом напоминавшим горящую солому, выдохнул.
   - Ты не знаешь.
   - Нет.
   - После Энниса Рафферти, Джимми  и,  возможно,  Брайана  Липпи..,  не
знаешь.
   - Не все куда-то переправлялось, Сэнди. Возьмите, к  примеру,  вторую
песчанку, Розали или Розалин, не помню.
   Я вздохнул.
   - Не буду с  тобой  спорить.  Я  еду  в  "Кантри  уэй",  хочу  съесть
чизбургер. С удовольствием возьму тебя с  собой,  при  условии,  что  мы
забудем о "бьюике" и поговорим о чем-то Другом.
   Он задумался, покачал головой.
   - Пожалуй, поеду домой. Мне надо подумать.
   - Хорошо, только не делись своими раздумьями с матерью.
   Он вскинул на меня глаза, словно такая мысль шокировала его.
   - Господи, как можно!
   Я рассмеялся и хлопнул его по плечу. Тени ушли с его лица, с  ними  -
вся злость на него. А насчет его вопросов  и  детской  уверенности,  что
история должна чем-то  заканчиваться  и  в  конце  обязательно  найдется
ответ, так об этом, я знал,  позаботится  время.  Может,  я  сам  ожидал
слишком многих ответов. Выдуманная жизнь, которую мы видим по ти-ви и  в
кино, подводит нас к мысли, что человеческое  существование  состоит  из
откровений и резких перемен;  и  становясь  взрослыми,  мы  на  каком-то
подсознательном уровне принимаем эту идею.  Иногда  такое,  возможно,  и
случается, но думаю, что по большей части все идет по-другому.  Перемены
в жизни происходят  медленно.  Точно  так  же,  как  мой  самый  младший
племянник дышит, когда крепко спит. Иной раз хочется положить  руку  ему
на грудь, убедиться, что он живой.  Если  смотреть  с  этой  колокольни,
неуемное желание утолить любопытство просто абсурдно. Жизненные  истории
редко заканчиваются ответами на все  вопросы.  Если  двадцать  три  года
жизни рядом с "бьюиком 8" чему-то и научили меня, так  именно  этому.  В
этот момент на лице сына Керта я прочитал, что он может  сделать  шаг  в
правильном направлении. А то и два. И если я не сочту,  что  для  одного
вечера этого достаточно, значит, у меня проблемы с головой.
   - Ты ведь завтра работаешь? - спросил я.
   - С самого утра, сержант. Опять выполним свой долг.
   - Тогда, может, тебе отложить раздумья на потом и вместо них  немного
поспать?
   - Я, конечно, попытаюсь. - Он коснулся моей руки. - Спасибо, Сэнди.
   - Пустяки.
   - Если я слишком уж доставал вас насчет...
   - Все нормально, - оборвал его я.  Он,  конечно,  доставал,  но  ведь
ничего не мог с собой поделать. И в его возрасте я  наверняка  повел  бы
себя точно так же, а то и хуже.  Я  наблюдал,  как  он  идет  к  любовно
восстановленному "белэру", доставшемуся ему от отца, автомобилю  из  тех
же времен, что и стоящий в гараже Б  "бьюик",  но  не  столь  красивому.
Миновав половину автостоянки, он остановился, глядя  на  гараж  Б,  и  я
замер с дымящимся окурком в губах, гадая, что будет дальше.
   Он направился к "белэру"  -  не  к  гаражу.  Я  облегченно  выдохнул.
Последний раз затянулся ароматной трубочкой  смерти,  подумал  растереть
окурок об асфальт, но нашел для него место в жестяной  банке-пепельнице,
где уже лежало не меньше двух  сотен  окурков.  Другие  могли  растирать
окурки об асфальт, Арки бы все убрал, не сказав ни слова, но  мне  этого
делать не следовало. В конце концов я - сержант, человек, который  сидит
в высоком кресле.
   Я зашел в здание. Стефани Колуччи сидела в  коммуникационном  центре,
пила коку, листала журнал. Увидев меня,  поставила  коку,  и  разгладила
юбку на коленях.
   - Как дела, милая? - спросил я.
   - Ничего особенного. Помехи уходят, но  не  так  быстро,  как  бывает
после.., одного из этих. Так что связь достаточно устойчивая.
   - И что творится в мире?
   - Девятый сообщает о пожаре автомобиля на съезде 9 автострады 87. Мак
говорит, что водитель - коммивояжер  из  Кливленда,  зол,  как  черт,  и
отказывается пройти на месте проверку на алкоголь.  Шестнадцатый  заехал
на фордовскую станцию техобслуживания в Стэтлере. Барахлит мотор.  Джефф
Катлер в Стэтлеровской  средней  школе.  Там  взлом,  сработала  система
охранной сигнализации. Но он, по сути, лишь наблюдает.  Основную  работу
выполняет местная полиция.
   - Что еще?
   - У Пола Лоувинга 10-98, едет домой  на  патрульной  машине,  у  сына
приступ астмы.
   - Вот об этом в рапорте можно и не упоминать.
   Стеффи с упреком глянула на меня: мол, сама знаю.
   - А что с гаражом Б? - спросила она.
   - Ничего, - ответил я. - Ничего особенного. Ситуация нормализуется. Я
ухожу. Если что-то случится, позвони... - Я замолчал, придя в ужас.
   - Сэнди? - спросила она. - Что-то не так?
   "Если что-то случится, позвони  Тони  Скундисту".  Вот  что  я  хотел
сказать, словно не прошло уже двадцать лет с тех пор, как я говорил  эти
слова Мэтту  Бабицки,  и  сержанта  не  поместили  в  Стэтлеровский  дом
престарелых.
   - Все в порядке, - ответил я. -  Но  если  что-то  случится,  позвони
Френку Содербергу. Его очередь закрывать амбразуру.
   - Хорошо, сэр. Спокойной ночи.
   - Спасибо, Стефф. И тебе того же.
   Когда я выходил из здания,  "белэр"  медленно  катился  к  подъездной
дорожке, из динамиков гремела песня одной из любимых групп Неда - то  ли
"Уилко", то ли "Джейхоукс", Я помахал ему рукой, он  -  мне.  Улыбнулся.
Милой улыбкой. С трудом верилось, что я мог на него злиться.
   Я подошел к гаражу и принял позу охранника, ноги на ширине плеч, руки
за спиной, в которой каждый чувствует себя  республиканцем,  презирающим
бездельников, живущих на пособие в своей стране, и  иностранцев,  жгущих
американские флаги. Заглянул в окно. "Бьюик" спокойно стоял под  горящей
под потолком лампой, отбрасывал тень, словно настоящий,  на  больших,  с
белыми боковинами, покрышках. Видел  я  и  огромное  рулевое  колесо.  К
краске не прилипала пыль, царапины сами по себе затягивались, теперь  на
это требовалось больше  времени,  чем  раньше,  но  результат  оставался
неизменным. "С маслом порядок", - крикнул мужчина, прежде  чем  скрыться
за углом автозаправочной станции, то были его последние слова касательно
этого почти как "бьюика", и с тех пор он нисколько не изменился,  совсем
как object d'art, каким-то образом оставшийся в закрывшейся галерее.  По
моим рукам побежали мурашки, я почувствовал,  как  сжало  яйца.  Во  рту
появилась горечь, так бывало,  когда  я  вдруг  понимал,  что  в  полном
дерьме. "С проблемами разобрался,  теперь  рассчитываю  на  джекпот",  -
любил  говорить  Эннис  Рафферти.  "Бьюик"  не   гудел,   не   светился,
температура  в  гараже  поднялась  выше  шестидесяти  градусов,   но   я
чувствовал,  как  он  притягивает  меня,  шепотом  предлагает  зайти   и
взглянуть на него поближе. "Я многое могу тебе  показать,  -  нашептывал
он, - особенно теперь, когда мы вдвоем". И когда я смотрел на него,  мне
открылась истина: я злился на  Неда,  потому  что  боялся  за  него.  Ну
конечно. И общение с "бьюиком", ощущение его притяжения  в  голове..,  и
всем телом тоже, позволило это осознать. "Бьюик" порождал  чудовищ.  Да.
Но иногда все равно хотелось подойти к нему, точно так же,  как  хочется
заглянуть за край высокого  обрыва  или  в  отверстие  на  срезе  ствола
пистолета или револьвера, чтобы увидеть, как оно  превращается  в  глаз.
Который смотрит на тебя, только на тебя и ни на кого больше. И  в  такие
моменты не имеет смысла искать логику в  своих  поступках  или  пытаться
понять привлекательность того, на что так и тянет  взглянуть;  наилучший
выход из такой ситуации - отступить от обрыва, вернуть оружие в  кобуру,
уехать из расположения взвода. Подальше от гаража Б. Туда, где не слышно
этого  завлекающего  шепотка.  Случается,  что  бегство  -   оптимальная
ответная реакция.
   Я задержался еще на мгновение, чувствуя притяжение "бьюика" головой и
сердцем, глядя на его темно-синий  капот,  хищную  радиаторную  решетку.
Потом отступил на шаг, набрал полную грудь  свежего  ночного  воздуха  и
смотрел на луну, пока полностью не стал самим собой. После чего  зашагал
к автомобилю, сел за руль и уехал.
   В "Кантри уэй" свободных столиков хватало. Нынче  это  обычное  дело,
даже вечером в пятницу  и  субботу.  Рестораны  в  "Уол-Марте"  и  новом
торговом комплексе Стэтлера выводят  из  игры  аналогичные  заведения  в
центральной части города точно так же, как новый многозальный  кинотеатр
на шоссе 32 вывел из игры "Джем тиэтрэ".
   Как обычно, люди оборачивались, когда я вошел в зал.
   Только видели они, разумеется, форму. Два человека, один  -  помощник
шерифа, второй - окружной прокурор, поздоровались  и  пожали  мне  руку.
Прокурор спросил, не составлю ли я компанию ему  и  его  жене,  но  я  с
благодарностью отказался, сославшись на то, что у меня деловая  встреча.
От мысли, что снова придется говорить, пусть и  о  пустяках,  мне  стало
дурно.
   Я сел в одну из кабинок у дальней стены,  и  Синтия  Гаррис  подошла,
чтобы  взять  заказ.  Симпатичная  блондинка  с  огромными   прекрасными
глазами. Когда я вошел, она готовила кому-то сандей, и  я  заметил,  что
она успела расстегнуть верхнюю пуговичку блузки посл