даже
если проходящий испытательный срок патрульный Уилкокс - нет.

***

   В следующие недели Тони Скундисту стало очевидно (его подчиненным тем
более), что у него недостаточно людей  для  организации  круглосуточного
наблюдения  за  стоящим  в  гараже  Б  "бьюиком".   Да   и   погода   не
способствовала: август выдался дождливым и не по сезону холодным.
   Добавили головной боли и  визитеры.  База  патрульного  взвода  Д  на
вершине холма находилась не  в  вакууме.  Рядом  располагалась  Дорожная
служба, у подножия холма -  прокуратура;  в  расположение  подразделения
захаживали  адвокаты,  иной  раз  нарушителей  препровождали  в  "Уголок
плохишей", вдруг заявлялся на экскурсию отряд бойскаутов, люди постоянно
приходили с жалобами (на соседей, на их  животных,  на  повозки  амишей,
едущие посреди дороги, на самих патрульных), жены привозили забытые дома
ленчи,  а   иногда   и   коробки   с   ирисками;   случалось,   приезжал
любопытствующий  Джон  Кью  -  узнать,   как   тратятся   его   доллары,
заработанные тяжким трудом  и  собранные  правительством  штата  в  виде
налогов. Этих обычно удивляли и разочаровывали тишина и покой,  царившие
на базе. Они-то думали,  что  все  стоят  на  ушах,  как  в  их  любимых
телесериалах.
   В конце месяца пожаловал член Палаты представителей конгресса США  от
округа  Стэтлер  с   десятью   или   двенадцатью   особо   приближенными
репортерами, чтобы пообщаться с простыми патрульными и сделать заявление
о законопроекте, направленном  на  увеличение  расходов  на  техническое
оснащение и инфраструктуру полиции, который как  раз  рассматривался  на
Капитолийском холме, а конгрессмен от Стэтлера, так уж вышло, был  одним
из  авторов  законопроекта.   Как   и   многие   другие   члены   Палаты
представителей от сельских районов, этот господин более всего  напоминал
парикмахера из  маленького  городка,  который  провел  удачный  день  на
собачьих бегах и надеялся, что ему отсосут до ужина. Стоя рядом с  одной
из  патрульных  машин  (как  показалось  Сэнди,  той  самой,  у  которой
сломалась мигалка), конгрессмен  рассказывал  своим  друзьям-репортерам,
какую важную роль играет в  этих  местах  полиция,  особенно  прекрасные
мужчины и женщины патрульного взвода  Д  (помощники  дали  ему  неверную
информацию, поскольку на тот момент в списочном составе взвода Д женщины
отсутствовали, но никто  из  патрульных  конгрессмена  не  поправил,  во
всяком случае, перед камерами). Они, говорил конгрессмен,  являли  собой
тонкую  серую   стену,   отделявшую   мистера   и   миссис   Джон   Кью,
налогоплательщиков,  от   злодеев,   каждодневно   грозивших   ввергнуть
вверенную им территорию  в  хаос,  и  так  далее,  и  так  далее,  Боже,
благослови Америку, пусть все ваши  дети  научатся  играть  на  скрипке.
Капитан Даймент приехал из Батлера, возможно, решил, что не грех  лишний
раз показаться перед телекамерами, и позднее пожаловался Тони Скундисту:
   "Этот козел попросил меня аннулировать штраф, выписанный его жене  за
превышение скорости".
   Все время, пока  конгрессмен  вещал  и  бродил  по  территории  базы,
репортеры что-то записывали, а камеры работали, "бьюик роудмастер" стоял
в каких-то пятидесяти ярдах от них, на  широких,  с  белыми  боковинами,
колесах, синий, как сгустившиеся  сумерки.  Стоял  под  большим  круглым
термометром, который Кертис повесил на одной из потолочных балок.  Стоял
с нулями на одометре, и к нему по-прежнему  не  прилипали  ни  пыль,  ни
грязь. Для патрульных, которые знали об этом, "бьюик"  ассоциировался  с
зудом между лопаток - единственным местом, которое  нельзя  основательно
почесать.
   Приходилось иметь дело с плохой погодой, приходилось  иметь  дело  со
всякими и разными Джонами Кью (многие приходили с тем,  чтобы  похвалить
семью, но сами-то  они  членами  семьи  не  являлись),  а  еще  заезжали
полицейские  и  патрульные  из   других   подразделений.   Последние   в
определенном  смысле  представляли  собой  наибольшую  опасность:  копов
отличает острый  глаз  и  желание  вызнать  лишнее.  Что  бы  они  могли
подумать, увидев патрульного в блестящем дождевике (или знакомого многим
дворника со шведским акцентом), стоящего у гаража Б, совсем как гвардеец
в высокой шапке у ворот Букингемского дворца? Как бы  невзначай  подошли
бы  к  окнам  и  заглянули   внутрь?   Мол,   заезжий   полисмен   хочет
полюбопытствовать, а что находится в  этом  самом  гараже?  Почему  нет,
обычное дело для коллеги?
   Керт решил эту проблему, насколько она поддавалась решению.  Отправил
Тони служебную записку, в  которой  указал,  что  еноты  безобразничают,
постоянно копаясь в мусорных контейнерах и растаскивая их содержимое  по
территории, а Фил Кандлтон и  Брайан  Коул  готовы  построить  будку,  в
которой и будут находиться мусорные контейнеры.
   Керт полагал, что будке самое место рядом с гаражом Б, но разумеется,
определиться с  местоположением  мог  только  командир  взвода.  Сержант
Скундист написал на служебной записке: "К исполнению",  -  и  положил  в
соответствующую папку. Правда, в своей записке Кертис не  упомянул,  что
вообще-то проблем с мусором у патрульного взвода не  было  с  тех  самых
пор, как Арки купил в  "Сирее"  два  больших  пластиковых  контейнера  с
защелкивающимися крышками.
   Будку построили, покрасили (разумеется, в серый цвет) и ввели в строй
действующих объектов через три дня после  того,  как  служебная  записка
легла на стол Скундиста.
   Размеры просчитали заранее: в  ней  вполне  хватило  места  для  двух
мусорных контейнеров, трех полок  и  одного  патрульного,  сидевшего  на
удобном стуле. Будка позволяла  убить  сразу  двух  зайцев.  Патрульный,
заступивший на вахту: а) не мок под дождем; б) оставался  невидимым  для
посторонних. Каждые  десять  или  пятнадцать  минут  патрульный  покидал
будку, подходил к окнам на задних воротах  гаража  Б.  В  будке  имелись
газировка, еда, журналы и оцинкованное ведро. К ведру прилепили  полоску
бумаги с надписью: "БОЛЬШЕ НЕ МОГ ТЕРПЕТЬ".  Постарался  Джекки  О'Хара.
Патрульные прозвали  его  Ирландский  вундеркинд  -  он  всегда  мог  их
рассмешить. Смешил даже три года спустя, когда лежал в  спальне,  умирая
от рака пищевода, с остекленевшими от морфия  глазами,  хриплым  шепотом
рассказывая забавные истории друзьям, приходившим навестить его  и  даже
державшим за руку, когда боль сводила с ума.
   Позже в патрульном взводе Д появилось много видеокамер, как и во всех
подразделениях ПШП: к девяностым годам все патрульные машины оборудовали
установленными на приборном щитке моделями "Панасоник айуитнесс".
   Их  разрабатывали  специально  для  служб  охраны  правопорядка,  без
микрофонов. Видеосъемки на дорогах разрешались.  А  вот  аудиозаписи,  в
силу действующих законов о прослушивании, - нет. Но  все  это  появилось
позже.  А  в  конце  лета  1979  года   им   пришлось   довольствоваться
видеокамерой, которую Хадди Ройеру подарили на  его  день  рождения.  Ее
держали на одной из полок будки, в чехле и завернутой в  пластик,  чтобы
на нее никоим образом не попала  вода.  В  отдельной  коробке  хранились
запасные батарейки и с десяток  чистых  кассет  со  снятой  целлофановой
оболочкой, дабы замена  занимала  как  можно  меньше  времени.  К  стене
крепилась грифельная доска, на которой мелом писали текущую  температуру
в гараже Б. Если вахтенный замечал изменение, то стирал  прежнее  число,
записывал новое и  стрелочкой,  вверх  или  вниз,  указывал,  повысилась
температура   или   понизилась.   То   было   единственное    письменное
свидетельство присутствия "бьюика", разрешенное сержантом Скундистом.
   Тони установившийся порядок вроде бы радовал. Керт пытался  следовать
его примеру, но иной раз тревога и раздражение прорывались наружу.
   - В следующий раз, когда что-нибудь  случится,  на  вахте  никого  не
будет, - говорил он. - Подождите и увидите, что я прав.., так  всегда  и
бывает. Никто не согласится дежурить с полуночи до четырех утра,  а  кто
заступит потом однажды, обнаружит, что крышка багажника поднята и в углу
лежит новая дохлая "летучая мышь".
   Керт старался убедить  Тони  ввести  список  дежурств.  Недостатка  в
добровольцах нет, доказывал он, надо только упорядочить  и  организовать
этот поток. Тони остался непреклонным: никаких  бумаг.  Когда  Керт  сам
вызвался дежурить чаще остальных (выходить  в  "будочный  патруль",  как
шутили во взводе Д), Тони ему это запретил.
   - У тебя есть и другие обязанности. В том числе и перед женой.
   Керту хватило ума сохранять спокойствие в кабинете командира  взвода.
Потом, однако, он выплеснул всю горечь на  Сэнди,  когда  они  стояли  у
дальнего угла здания.
   - Если б мне требовался консультант по супружеским отношениям,  я  бы
воспользовался "Желтыми страницами".
   Сэнди улыбнулся, но невесело.
   - Я думаю, тебе пора прислушиваться, когда раздастся хлопок.
   - О чем ты говоришь?
   - О хлопке. Тихий такой звук. Но ты  его  обязательно  услышишь,  как
только твоя голова вылезет из задницы.
   Кертис долго смотрел на него, на щеках загорелись пятна румянца.
   - Я что-то упускаю из виду, Сэнди?
   - Да.
   - Что? Ради Бога, что?
   - Свою работу и свою жизнь, - ответил Сэнди. - Не обязательно в такой
последовательности.  У  тебя  проблемы  с  перспективой.  Этот   "бьюик"
начинает затмевать для тебя  все  остальное.  Выглядит  в  твоих  глазах
слишком уж большим.
   - Слишком!.. - Керт ударил себя по лбу ладонью, такая уж у него  была
привычка. Отвернулся, долго смотрел на Низкие холмы. Вновь повернулся  к
Сэнди. - Этот "бьюик" из другого мира, Сэнди.., из другого мира! Как  он
может быть слишком большим?
   - Именно в этом твоя беда, - ответил Сэнди. - Ты утрачиваешь  чувство
меры.
   Он видел, что Кертис готов затеять спор,  который  может  перейти  на
повышенные тона. Поэтому, не дожидаясь ответа, ушел в здание.  Возможно,
разговор этот возымел действие, поскольку, когда  август  уступил  место
сентябрю, Кертис более не требовал  усилить  наблюдение  за  гаражом  Б.
Сэнди Диаборн не пытался убедить себя, что парню открылась  истина,  что
он вроде бы понял, что и так получил все по максимуму, во всяком случае,
на текущий момент.
   Он чувствовал,  что  статус-кво  долго  не  продержится  "Бьюик",  по
разумению Сэнди, не мог не затмевать для Кертиса  все  остальное.  Но  в
конце концов люди всегда делились на два типа. Кертис относился  к  тем,
кто ради удовлетворения любопытства готов пойти на все.

***

   Он начал появляться в расположении  взвода  с  книгами  по  биологии.
Особенно часто торчала у него из-под мышки или дожидалась на  полочке  в
туалете  монография  доктора  Джона  Г.  Матурина  "Двадцать  простейших
вскрытий", вышедшая в  1968  году  в  издательстве  "Гарвард  юниверсити
пресс". Когда Бак Фландерс с женой как-то вечером  приехали  на  обед  к
Уилкоксам, Мишель пожаловалась на новое хобби мужа. Теперь  он  приносил
домой  разных  зверушек  из  магазина,  поставляющего  экспериментальный
материал медицинским исследовательским центрам, и  комнатка  в  подвале,
которую он годом раньше превратил в фотолабораторию, запахами напоминала
морг.
   Начал Керт с мышей и морских свинок, перешел  к  птицам  и,  наконец,
добрался до  виргинского  филина.  Иногда  результаты  своих  трудов  он
демонстрировал другим патрульным.
   - Вы заново почувствуете вкус к  жизни,  -  как-то  поделился  своими
впечатлениями Мэтт Бабицки с Орвилем Гарреттом и Стивом Дево,  -  когда,
спустившись в кладовую за коробкой  с  шариковыми  ручками,  увидите  на
ксероксе банку с формальдегидом, в которой плавает совиный глаз. Да, это
зрелище бодрит.
   Разобравшись с филином, Кертис перешел к летучим мышам. Вскрыл восемь
или девять, разных видов. Две поймал сам, у  себя  во  дворе.  Остальных
выписал из Питтсбурга. Сэнди так и не смог  забыть  день,  когда  Кертис
показал ему южноамериканского вампира, пришпиленного к доске.
   Волосатую тварь с коричневатым животом и черным бархатистым пушком на
мембранных крыльях. Маленькие  остроконечные  зубы  скалились  в  жуткой
улыбке. В каплеобразном разрезе виднелись внутренности. Мастерство Керта
заметно возросло. Сэнди не  сомневался,  что  учитель  биологии  средней
школы, тот  самый,  кто  поставил  Кертису  тройку,  очень  бы  удивился
прогрессу своего бывшего ученика.
   Разумеется, когда есть желание, любой неуч может стать профессором.

***

   Пока Керт Уилкокс учился искусству вивисекции у доктора  Матурина,  в
"бьюике 8" поселились Джимми и Розалин. Этот эксперимент придумал  Тони.
Как-то  раз  привез  жену  в  торговый  центр,  по  которому   и   решил
прогуляться, пока супруга надолго застряла в салоне женской одежды.
   На глаза  попалось  объявление  в  витрине  зоомагазина:  "ЗАЙДИТЕ  И
ПОУЧАСТВУЙТЕ В НАШЕЙ РАСПРОДАЖЕ ПЕСЧАНОК".
   В тот день Тони не зашел и не поучаствовал, но на следующий послал  в
торговый центр здоровяка Джорджа Станковски, выдав ему деньги  из  фонда
непредвиденных  расходов  и  приказав  купить  пару  песчанок.  А  также
пластиковую клетку, где они могли жить.
   - Еду им мне тоже купить? - спросил Джордж.
   - Нет, - ответил Тони. - Ни в коем случае. Мы покупаем пару песчанок,
чтобы они сдохли от голода в гараже.
   - Правда? Я хочу сказать, не очень ли это жестоко по...
   Тони вздохнул.
   - Купи им еду, Джордж, будь так любезен. Конечно же, купи им еду.
   Относительно клетки Тони поставил одно условие: чтобы  уместилась  на
переднем сиденье "бьюика". Джордж купил  отличную  клетку,  едва  ли  не
самую дорогую. Из  желтого  прозрачного  пластика  с  двумя  просторными
помещениями, соединенными длинным коридором. В одном - песчанки  ели,  в
другом - занимались спортом. В столовой имелся лючок для  подачи  корма,
отверстие для резервуара с водой,  кормушка  и  поилка,  в  спортзале  -
колесо.
   - Они живут лучше, чем некоторые люди, - отметил Орви Гарретт.
   Фил, наблюдавший, как Розалин наложила кучку в  кормушку,  пробурчал:
"Не могу с тобой согласиться". Дикки-Дак Элиот, по жизни,  возможно,  не
такой уж нежный и заботливый, захотел узнать, почему песчанок  держат  в
"бьюике"? Разве это для них не опасно?
   - Вот это мы и узнаем, не так ли?  -  ответил  ему  Тони.  -  Узнаем,
опасно это для них или нет.
   А вскоре после приобретения взводом Д Джимми и Розалин Тони  Скундист
перешел личный Рубикон: солгал прессе.
   Конечно, с представителем четвертой власти ему  повезло:  попался  не
профи, а рыжеволосый мальчишка лет  двадцати  с  небольшим,  проходивший
летнюю практику в "Америкам", которому  через  неделю-другую  предстояло
вернуться  в  университет  Огайо.  Слушал  он   собеседника   всегда   с
полуоткрытым ртом, отчего, по словам Арки, имел  на  удивление  дурацкий
вид. Но дураком не был и провел большую  часть  второй  половины  одного
солнечного сентябрьского дня, беседуя с  мистером  Брэдли  Роучем.  Брэд
слишком много нарассказывал  о  мужчине  с  русским  акцентом  (к  этому
времени Брэд уже не сомневался, что жизнь  столкнула  его  с  российским
шпионом) и автомобиле, оставленном на заправочной станции.  Рыжеволосый,
звали его Гомер Оостер, хотел сделать на этом материале большую статью с
фотографиями и возвратиться в университет  героем.  Сэнди  полагал,  что
молодой  человек  уже  видел  заголовок  на  первой  полосе  со  словами
"ЗАГАДОЧНЫЙ АВТОМОБИЛЬ". Может,  даже  "ЗАГАДОЧНЫЙ  АВТОМОБИЛЬ  РУССКОГО
ШПИОНА".
   Тони солгал не моргнув глазом, без малейшей запинки.
   Понятное дело, он поступил бы точно так же, если  бы  в  тот  день  в
расположение патрульного взвода  Д  заявился  такой  тертый  калач,  как
Тревор Ронник, владелец "Каунти американ", который  уже  позабыл  больше
своих статей, чем рыжеволосый мальчишка успел написать.
   - Автомобиля нет, - заявил Тони и, солгав, перешел Рубикон.
   - Нет? - В голосе, Гомера Оостера  слышалось  разочарование.  На  его
коленях  лежал   фотоаппарат   "Минолта"   с   наклейкой   на   футляре:
"СОБСТВЕННОСТЬ "КАУНТИ АМЕРИКАН". - А где же он?
   - В Бюро хранения конфиската штата Пенсильвания.  -  Тони  без  труда
создал новое государственное учреждение с впечатляющим  названием.  -  В
Филадельфии.
   - Почему?
   - Они продают на аукционах конфискованные автомобили. После того  как
проверят, нет ли в них тайников с наркотиками, разумеется.
   - Разумеется. У вас есть соответствующие документы?
   - Должны быть. Без бумажки мы  никуда.  Я  их  поищу,  а  как  найду,
позвоню.
   - И сколько времени уйдет у вас на поиски, сержант Скундист?
   - Время потребуется. - Тони указал на  стол,  где  лежала  толстенная
папка с входящими документами. Оостер, конечно, не знал, что в  основном
в ней еженедельные циркуляры из Батлера о всяком и разном, от  изменений
в пенсионном  обеспечении  до  расписания  осенних  матчей  по  футболу,
бумаги, которым еще до конца  рабочего  дня  предстояло  перекочевать  в
корзинку для мусора.
   Обвел рукой и другие пачки документов. - Трудно, знаете ли,  со  всем
управляться.  Говорят,  все  изменится,  как  только  у  нас   установят
компьютеры, но в этом году мы на них не рассчитываем.
   - На следующей неделе я возвращаюсь в университет.
   Тони наклонился вперед, пристально посмотрел на Оостера.
   - И я надеюсь, в учебе вы проявите должное усердие.
   Это суровый мир, сынок, и требуется приложить  немало  усилий,  чтобы
занять в нем достойное место.

***

   Через пару дней после визита Гомера Осетера "бьюик" устроил очередное
светопреставление Случилось это в ясный, солнечный день, но зрелище  все
равно получилось  впечатляющее.  И  тревоги  Кертиса,  что  их  застанут
врасплох, оказались напрасными.
   Температура в гараже, за пять дней упав с 75 до 58 градусов  , ясно показывала, что "бьюик" опять что-то готовит.
   И все патрульные, свободные от службы, жаждали  подежурить  в  будке;
каждому хотелось, чтобы "бьюик" выдал что-нибудь новенькое именно на его
дежурстве.
   В  этой  лотерее  счастливый  билет  выпал  Брайану  Коулу,  но   все
патрульные почувствовали  свою  сопричастность  с  происходящим.  Брайан
вошел в гараж Б в два  часа  дня,  посмотреть,  как  поживают  Джимми  и
Розалин. Песчанки прекрасно  себя  чувствовали.  Розалин  закусывала,  а
Джимми крутил лапками колесо. Но всунувшись в кабину,  чтобы  проверить,
достаточно ли в резервуаре воды, Брайан  почувствовал  гудение.  Мерное,
низкое, от которого глаза пульсируют в глазницах, а пломбы  вибрируют  в
зубах. Более того, в гудении слышался какой-то,  пусть  и  бессловесный,
шепот.  А  по  приборному  щитку  и  рулевому  колесу  начало   медленно
распространяться пурпурное сияние.
   Помня о Эннисе Рафферти, который чуть больше  месяца  назад  отбыл  в
неизвестном направлении, патрульный  Коул  скоренько  ретировался  и  из
кабины "бьюика", и из гаража. Но никакой паники не испытывал; достал  из
футляра видеокамеру, зарядил кассету  с  чистой  пленкой,  установил  на
треногу, проверил встроенные  часы  (время  они  показывали  правильно),
батарейки (горела зеленая лампочка), поставил треногу у одного из  окон,
нажал кнопку "RECORD", дважды посмотрел в видоискатель, дабы  убедиться,
что видеокамера точно нацелена на "бьюик". Направился к зданию,  щелкнул
пальцами, вернулся в будку.
   На полке лежал маленький мешочек с  дополнительными  приспособлениями
для видеокамеры. Среди них имелся и светофильтр. Брайан установил его на
объектив, не потрудившись нажать кнопку "PAUSE" (большие тени от его рук
на какое-то время закрыли "бьюик", потом автомобиль появился  вновь,  но
съемка  продолжалась,  словно  в  глубоких  сумерках).  Если  бы  кто-то
наблюдал за ним, скажем,  какой-нибудь  Джон  Кью,  интересующийся,  как
тратятся деньги налогоплательщиков, он  бы  никогда  не  догадался,  как
быстро билось  при  этом  сердце  патрульного  Коула.  Он  и  боялся,  и
волновался, однако внешне никак