торый как раз  приготовил  себе  большую  миску
макарон с сыром.

ТЕПЕРЬ: АРКИ

   - Ну? - спросил Нед, так похожий в этот момент на  своего  отца  тем,
как сидел на скамье,  как  смотрел  в  глаза,  как  поднимал  брови,  но
главное, своим нетерпением.  Что  отличало  Кертиса  Уилкокса,  так  это
нетерпение. - Ну?
   - Это не моя часть истории, - ответил Сэнди. - Меня там  не  было.  А
вот эти двое были.
   Естественно, парень переключился на меня и Хадди.
   - Рассказывай, Хад, - сказал я. - Ты привык делать доклады.
   - Хрена с два, - отвечает он мне, - ты все видел с самого начала. Вот
и рассказывай.
   - Да, рассказывайте! - восклицает малец и тут - бам!
   Ударяет себя по лбу ребром ладони, аккурат между глаз. Я  не  мог  не
рассмеяться.
   - Давай, Арки, - говорит мне сержант.
   - Да отстаньте от меня,  -  отмахиваюсь  я.  -  Я  никогда  этого  не
рассказывал, в смысле, как историю. Не знаю, что получится.
   - А ты постарайся, - говорит сержант, и я стараюсь.
   Поначалу сложно, я все время  чувствую  на  себе  взгляды  мальчишки,
которые буравят меня, но потом думаю: "Он в это не  поверит,  да  и  кто
поверит?" Тогда мне становится чуть легче.  Если  говоришь  о  том,  что
случилось давным-давно, обнаруживаешь,  что  прошлое  вновь  открывается
перед тобой. Совсем как распускающийся цветок. Лепесток за лепестком.  С
одной стороны, это хорошо, с другой - плохо. В тот вечер, сидя  рядом  с
сыном Кертиса Уилкокса, рассказывая о том случае, я не знал, хорошо  это
или плохо.
   Через какое-то время Хадди присоединяется ко мне, помогает. Память  у
него отменная, он запомнил мельчайшие подробности. Даже то, что по радио
пела Джоан Баэз. "Спасение - в мелочах", - любил повторять  наш  прежний
сержант (особенно если что-то упускали в рапорте).  А  парень  сидит  на
скамье, смотрит на нас, и глаза у него круглеют и круглеют по мере того,
как сгущаются сумерки,  нас  окутывают  вечерние  запахи,  над  головами
начинают носиться летучие мыши, а с юга все доносятся громовые  раскаты.
И мне стало очень грустно: очень уж он напоминал своего  отца.  Не  знаю
почему.
   Он прервал меня только раз. Повернулся к Сэнди - узнать,  сохранились
ли у нас...
   - Да, - без запинки говорит ему Сэнди.  -  Да.  Конечно.  Плюс  тонны
фотоснимков. В основном "полароиды".
   Если  копы  что  и  умеют,  сынок,  так  это  сохранять  вещественные
доказательства. А теперь  помолчи.  Ты  хотел  знать,  вот  и  не  мешай
человеку рассказывать.
   Я понимаю, что это он про меня, и продолжаю.

ТОГДА

   Арки в те дни ездил на старом фордовском пикапе со стандартными тремя
передачами ("Но у меня их четыре, если считать задний ход", - шутил он),
при смене которых ручка надсадно скрежетала. А парковался  там  же,  где
будет парковаться и двадцать три года спустя, но к тому времени поменяет
"форд" на внедорожник "додж рам" с  автоматической  коробкой  передач  и
приводом на все четыре колеса.
   В 1979 году  в  дальнем  конце  автостоянки  стоял  древний  школьный
автобус,  принадлежащий  департаменту  образования  округа  Стэтлер,   с
проржавевшими желтыми боками, который не сдвигался  с  места  со  времен
Корейской войны, с каждым годом все глубже погружаясь в грязь и сорняки.
Почему его не отправили на свалку?  Еще  одна  из  загадок  жизни.  Арки
поставил машину рядом с ним, а потом направился  к  гаражу  Б,  встал  у
одного из окон на воротах,  руками  с  обеих  сторон  прикрыв  глаза  от
солнечного света.
   Под  потолком  горела  лампа,  и   "бьюик"   стоял   под   ней,   как
демонстрационная модель в салоне, подумал Арки,  подсвеченная  наилучшим
образом, чтобы как можно больше людей восхитились автомобилем, подписали
соответствующие бумаги, сели за руль такого же и уехали домой. В  гараже
все выглядело на пять с плюсом, если не считать  крышки  багажника.  Она
вновь поднялась.
   "Я должен доложить об этом дежурному", -  подумал  Арки.  Он  не  был
копом,  всего   лишь   уборщиком,   но   многие   инструкции,   которыми
руководствовались патрульные, полагал Законом Божьим.
   Уже собрался отойти  от  окна,  но  его  взгляд  упал  на  термометр,
повешенный Кертом на одной из потолочных  балок.  Температура  в  гараже
поднялась, и значительно. До шестидесяти одного градуса .
   У Арки мелькнула мысль, что "бьюик" - пусть странный, но  холодильный
агрегат,  который  теперь  выключился  (а  может,  перегорел  во   время
фейерверка).
   Об этом резком изменении температуры никто не знал, и  Арки,  конечно
же, заволновался. Стал поворачиваться, чтобы бегом броситься к зданию. И
вот тут заметил, что в углу что-то лежит.
   "Это всего лишь куча старых тряпок",  -  подумал  он,  но  внутренний
голос возразил, что это совсем не тряпки.., что-то другое. Арки вернулся
к окну, вновь отгородился руками от дневного света.  И,  Господи,  какие
тряпки, в углу точно лежало что-то другое.
   Арки почувствовал, что колени у него подгибаются, а  ноги  становятся
ватными.  Странная  слабость  продолжала  разливаться   по   телу.   Еще
чуть-чуть, и он бы упал.
   "Эй ты, большой, туповатый швед, почему бы тебе не  попытаться  вновь
начать дышать? Попробуй, может, и поможет".
   Арки дважды глубоко вдохнул. Шумно, с хрипами. Точно так же дышал его
отец, когда лежал на диване с инфарктом и ждал приезда "скорой помощи".
   Он отступил от двери гаража, похлопал себя по груди.
   - Давай, сладенькое. Тикай, как положено.
   Льющийся с неба солнечный свет слепил глаза. Желудок  то  поднимался,
то опускался. Здание базы вдруг отодвинулось на две, а то и на три мили.
Тем не менее Арки двинулся к нему, напоминая себе,  что  надо  соблюдать
осторожность. Какая-то его часть хотела бежать, другая же понимала,  что
он действительно может грохнуться в обморок, если побежит.
   "Парни никогда не расскажут тебе, чем все закончилось, ты же знаешь".
   Но поведение патрульных его как раз и не волновало.
   Более всего ему не хотелось влететь в здание с  выпученными  глазами,
как влетал какой-нибудь  Джон  Кью,  примчавшийся  сообщить  об  ужасах,
увиденных на дороге.
   Арки не мог сказать, сколько времени занял путь до двери, но он успел
немного прийти в себя. Страх остался, но его  уже  не  тошнило,  ушло  и
желание бежать куда глаза  глядят.  Опять  же  в  голову  пришла  мысль,
заметно подбодрившая его.  Может,  это  всего  лишь  розыгрыш.  Проделка
патрульных. Они вечно подшучивали над ним, а разве он не говорил  Орвилю
Гарретту, что хочет вернуться вечером, еще  разок  взглянуть  на  старый
"бьюик"? Говорил. Вот  Орв  и  решил  разыграть  его.  Его  же  окружали
шутники, каждому из них не терпелось выставить его на посмешище.
   Эта мысль чуть успокоила его, но в глубине души Арки сомневался.  Орв
Гарретт - известный шутник, все так, любил разыграть своего ближнего, но
вплетать в розыгрыш гараж Б не стал бы. Да и  остальные  на  это  бы  не
пошли.
   Зная,  как  трепетно  относится  сержант  Скундист  к  гаражу  и  его
содержимому.
   Сержанта на месте не оказалось. Арки увидел, что дверь закрыта, а  за
панелью из матового стекла - темнота. Свет, правда, горел  на  кухне,  и
через дверь доносилась музыка:
   Джоан Баэз пела о той ночи, когда они ехали в "Дикси".
   Арки вошел и увидел Хадди Ройера, только что положившего  здоровенный
кусок масла в кастрюльку с макаронами.  "Твое  сердце  тебя  за  это  не
поблагодарит", -  подумал  Арки.  Транзисторный  радиоприемник,  который
Хадди всюду таскал  с  собой,  стоял  на  разделочном  столике  рядом  с
тостером.
   - Эй, Арки! - воскликнул он. - Что ты тут делаешь?
   Ладно, можешь не говорить, и так знаю.
   - Орв здесь? - на всякий случай спросил Арки.
   - Нет. Он взял три дня отпуска, начиная с  завтрашнего.  Счастливчик,
поехал на рыбалку. Составишь мне компанию? - Он  указал  на  кастрюлю  с
макаронами, пригляделся к Арки и, наконец, понял, что перед ним насмерть
перепуганный человек. - Арки? Что случилось?
   Арки  тяжело  опустился  на  стул,  его  руки  повисли  между  колен.
Посмотрел на Хадди, открыл рот, но поначалу с губ не сорвалось ни звука.
   - В чем дело? - Хадди поставил кастрюлю с макаронами  на  разделочный
столик и забыл о них. - "Бьюик"?
   - Это твоя смена, Хад?
   - Да. До одиннадцати.
   - Кто-нибудь еще есть?
   - Пара парней наверху. Возможно. Если ты про начальство, то никого. Я
- самый главный. Так что выкладывай.
   - Пойдем со мной, - сказал ему Арки. - Посмотришь  сам.  И  возьми  с
собой бинокль.

***

   Хадди взял из кладовой бинокль, но он им не помог.
   Лежащее в углу находилось слишком  близко,  так  что  в  бинокле  все
расплывалось. Две или три минуты Хадди промучился  с  настройкой,  потом
сдался.
   - Я туда зайду.
   Арки схватил его за руку.
   - Господи, нет! Позвони сержанту! Пусть решает он!
   Хадди, упрямства ему хватало, покачал головой.
   - Сержант спит. Его жена позвонила и сказала об этом.
   Ты знаешь, что означает такой звонок. Никто не должен его беспокоить,
если только не начнется Третья мировая война.
   - Может, эта тварь в углу и означает начало Третьей мировой?
   - Я этой твари не боюсь, - ответил Хадди, но  на  его  лице  читалось
обратное. Он вновь заглянул в гараж, с  обеих  сторон  прижав  к  голове
руки, бесполезный бинокль лежал у его левой ноги. - Эта тварь мертва.
   - Возможно, - согласился Арки.  -  А  может,  прикидывается  мертвой,
заманивает.
   Хадди повернулся к нему.
   - Ты шутишь, да?
   - Откуда мне знать, шучу я или нет.  Откуда  мне  знать,  сдохла  эта
тварь или отдыхает? И ты не знаешь.  Вдруг  она  только  и  ждет,  чтобы
кто-то вошел в гараж? Ты об этом; подумал? Что, если она ждет тебя?
   Хадди ответил после паузы, взятой на обдумывание слов Арки:
   - Я думаю, в этом случае она получит то, чего ждет.
   Он отошел от ворот, такой же испуганный, как и Арки, когда тот  вошел
в кухню, но настроенный очень решительно. Он не собирался отступаться от
задуманного. Как упрямый старик-голландец.
   - Арки, послушай меня.
   - Да?
   - Карл Брандейдж наверху в комнате отдыха. И Марк.
   Рашинг. Лоувинга, который сидит в коммуникационном центре, не трогай,
я ему не доверяю. Еще молоко на губах не обсохло. А к этим двоим подойди
и объясни, что к чему.
   Тебе  бы  посмотреть  на  себя  в  зеркало.  Жуть  просто.  Может,  и
бояться-то нечего, но осторожность еще никому не вредила.
   - На случай, что есть чего бояться.
   - Точно.
   - Потому что эта тварь может и прыгнуть.
   Хадди кивнул.
   - Так ты все-таки хочешь войти в гараж?
   - Ага.
   - Понятно.
   Хадди повернулся, зашагал к  углу,  обогнул  его,  остановился  перед
дверью в боковой стене. Глубоко  вдохнул,  задержал  дыхание  секунд  на
пять, выдохнул. Потом расстегнул кобуру, взялся за рукоятку револьвера -
тогда на вооружении полиции были "ругеры" калибра ноль триста  пятьдесят
семь.
   - Хадди!
   Хадди подпрыгнул. Если его указательный палец лежал бы  на  спусковом
крючке, а не на предохранительной скобе, он мог прострелить  себе  ногу.
Повернувшись, увидел стоящего у угла Арки,  его  огромные  черные  глаза
резко выделялись на побледневшем лице.
   -  Господи  Иисусе!  -   воскликнул   Хадди.   -   Какого   хера   ты
подкрадываешься?
   - Я не подкрадывался, патрульный.., шел, как обычно.
   - Иди в дом. Позови Карла и Марка, как я сказал.
   Арки покачал головой. Несмотря на испуг,  он  хотел  поучаствовать  в
происходящем.  Хадди,  похоже,  все  понял.  Патрульные  разбирались   в
человеческих чувствах.
   - Ладно, твердолобый швед. Пошли.
   Хадди открыл  дверь  и  вошел  в  гараж,  где  было  прохладнее,  чем
снаружи.., хотя насколько прохладнее, ни один из мужчин сказать не  мог:
обоих прошиб пот. Хадди поднял револьвер, держа его на  уровне  ключицы.
Арки схватил со стены грабли. Зубья со звоном стукнулись о висящую рядом
лопату, и мужчины подпрыгнули. Арки боялся не столько звуков, как теней:
они метались из стороны в сторону, как тени гоблинов.
   - Хадди... - начал он.
   - Ш-ш-ш!
   - Если тварь мертвая, чего ты шикаешь?
   - Не умничай! - прошептал в ответ Хадди.
   И двинулся по бетонному полу к "бьюику". Арки последовал  за  ним,  с
гулко бьющимся сердцем, зажав ручку граблей в потных руках.  Во  рту  не
просто пересохло, но еще и что-то жгло. Никогда в жизни он не  испытывал
такого страха.
   Главное, он не знал, чего именно боится, но  от  этого  страх  только
увеличивался.
   Хадди  добрался  до  задних  колес  "бьюика",  заглянул  в   открытый
багажник. Арки видел только его широченную спину.
   - Что там, Хад?
   - Ничего. Пусто.
   Хадди протянул руку к крышке, замялся, потом пожал плечами и с  силой
захлопнул ее. Оба опять подпрыгнули а' посмотрели на  существо  в  углу.
Оно не шевельнулось. Хадди двинулся к нему, вновь выставив  перед  собой
револьвер.
   Шорох подошв по бетонному полу бил по барабанным перепонкам.
   Существо умерло, в этом мужчины с каждым шагом убеждались все больше,
но легче им от этого не становилось, потому что ни один  из  них  ничего
подобного в жизни не видел. Ни  в  лесах  Западной  Пенсильвании,  ни  в
зоопарке, ни в журналах о дикой  природе.  Оно  было  другим.  Чертовски
другим. Хадди подумал о фильмах ужасов, которые ему довелось посмотреть,
но тварь, лежащая в том месте, где сходились две стены и пол, разительно
отличалась и от чудищ, которыми пугали зрителей режиссеры.
   Слова "чертовски другое" не выходили из головы. Все в  нем  говорило,
кричало, что существо это  не  отсюда,  причем  под  "отсюда"  следовало
понимать не Низкие холмы, а  планету  Земля.  Может,  и  всю  Вселенную.
Казалось, у них в головах вдруг завыли сирены всегда  молчавшей  системы
охранной сигнализации.
   Арки думал о пауках.  Не  потому,  что  существо  в  углу  напоминало
паука.., просто.., пауки были другими. Все эти лапки.  Представить  себе
невозможно, о чем  они  могут  думать,  как  вообще  существуют.  Вот  и
существо было таким же, только еще хуже. Его  мутило  только  от  одного
взгляда на эту тварь, от попытки осознать, что же он видит  собственными
глазами.  Кожа  сделалась  восковой,  сердце  сбилось  с  ритма,  кишки,
казалось, резко потяжелели. Ему хотелось бежать. Повернуться  и  сделать
ноги.
   - Господи. - Голос Хадди напоминал стон. - О-о-о, Господи.
   Он словно просил существо убраться, исчезнуть.  Револьвер  опускался,
пока не нацелился в пол. Он весил только три фунта, но рука Хадди больше
не могла удержать и пушинку. Глаза у  него  широко  раскрылись,  челюсть
отвисла.
   Арки на всю жизнь запомнил, как блестели в темноте  зубы  Хадди.  При
этом его начала бить дрожь, и тут Арки осознал, что и  сам  дрожит  всем
телом.

***

   Существо в углу размерами не превосходило очень большую летучую мышь,
вроде тех, что гнездятся в  Чудесных  пещерах  в  Лассбурге  или  в  так
называемом Волшебном гроте (экскурсии туда стоят три доллара с человека,
семьям - скидки) в Погус-Сити. Крылья закрывали большую часть  тела.  Не
сложенные - переломанные. Вроде бы существо пыталось  их  сложить  перед
смертью,  но  не  вышло.  Сами  крылья  были  то  ли   черные,   то   ли
темно-зеленые. Спина - зеленая, нет чуть  светлее.  А  живот,  та  малая
толика,  что  они  видели,   -   желтовато-белый.   Треугольная   голова
свешивалась набок.  Что-то  костлявое  -  нос  или  клюв  -  торчало  из
безглазого лица. Под ним раззявился огромный  рот.  Из  него  вывалилось
что-то желтое, словно перед смертью существо проблевалось. Хадди хватило
одного взгляда, чтобы понять: какое-то время он не сможет есть  макароны
с сыром.
   Под телом расплылась черная лужица. При мысли,  что  эта  подсыхающая
жидкость могла служить существу  кровью,  на  глазах  Хадди  навернулись
слезы. Он подумал: "Я к этой твари не прикоснусь. Скорее убью свою мать,
чем прикоснусь к этой твари".
   Он все еще думал об этом, когда периферийным зрением  уловил  длинную
палку. Вскрикнул и отпрянул.
   - Арки, не надо! - завопил он, но опоздал.
   Потом Арки не смог объяснить, почему он потянулся черенком граблей  к
загадочному существу в углу: возникло неодолимое желание, которому он  и
уступил, не отдавая себе отчета, что делает.
   Когда конец черенка коснулся места, где крылья лежали друг на  друге,
послушалось шуршание, словно мяли бумагу,  и  в  нос  ударил  неприятный
запах  забытой  в  кастрюле  тушеной  капусты.  На  запах   мужчины   не
отреагировали, потому что верхняя часть головы существа  вдруг  отъехала
назад, открыв большущий мертвый и блестящий глаз.
   Арки отпрыгнул, выронив грабли, которые загрохотали на бетонном полу,
обеими руками закрыл рот. Над растопыренными пальцами из  глаз  полились
слезы. Хадди остался на месте, его ноги словно вросли в пол.
   - Это веко, - просипел он.  -  Веко,  ничего  больше.  Ты  ткнул  его
черенком граблей, ничего больше, чертов болван.
   Ткнул, вот оно и сдвинулось.
   - Господи, Хадди!
   - Эта тварь мертва.
   - Боже, Господи Иисусе...
   - Мертва, понимаешь?
   - По.., понимаю. - Шведский акцент Арки стал куда  сильнее.  -  Давай
убираться отсюда - Для дворника ты больно умен.
   Оба попятились к двери, медленно, не  отрывая  глаз  от  существа  на
полу. Не поворачивались по простой причине: знали, что потеряют контроль
над собой и побегут, если увидят дверь. Спасительную дверь,  за  которой
лежал" привычный им, подчиняющийся законам здравого смысла мир.
   Путь до двери занял целую вечность.
   Арки миновал ее первым и тут  же  начал  жадно  хватать  ртом  свежий
ночной  воздух.  Хадди  последовал  за  ним  и  захлопнул   дверь.   Они
переглянулись. Лицо Арки миновало фазу молочной белизны и  пожелтело.  У
Хадди оно напомнило сандвич с сыром без  хлеба.  Он  видел  только  лицо
Арки, а потому рассмеялся.
   - - Чего смеешься? - спросил его Арки. - Что ты увидел забавного?
   - Ничего, - ответил Хадди. - Просто стараюсь не впасть в истерику.
   - Теперь будешь звонить сержанту Скундиету?
   Хадди кивнул. Мысленным взором он видел, как верхняя половина  головы
поползла назад, как только Арки  прикоснулся  к  ней  черенком  граблей.
Подумалось, что эту картину он еще долго будет видеть в кошмарных  снах.
Так и случилось.
   - Как насчет Кертиса?
   Хадди подумал и покачал головой. У Керта молодая жена.
   Молодым женам нравится, когда муж дома,  а  если  он  куда-то  уходит
несколько вечеров подряд, они начинают дуться и  задавать  вопросы.  Это
естественно. А для молодых мужей так  же  естественно  отвечать  на  эти
вопросы, хотя они и знают, что нельзя.
   - Значит, только сержанту?
   - Нет. Давай позвоним и Сэнди Диаборну. У Сэнди хорошая голова.

***

   Сэнди с радаром на коленях все еще сидел за  рулем  своей  патрульной
машины на  автостоянке  у  ресторана  "У  Джимми",  когда  ожило  радио:
"Четырнадцатый, отвечайте, Четырнадцатый".
   - Четырнадцатый слушает. -  Сэнди  автоматически  взглянул  на  часы.
Двадцать минут восьмого.
   - Можете вернуться на базу, Четырнадцатый? У нас код Д, повторяю, код
Д, как поняли?
   - Тройка? - спросил Сэнди.  В  большинстве  правоохранительных  служб
Америки цифра 3 означала чрезвычайную ситуацию.
   - Нет, все нормально, но от помощи не откажемся.
   - Еду.
   Он прибыл в расположение взвода за десять минут до сержанта,  который
приехал на личном автомобиле, пикапе "интернейшнл харвестер", еще  более
древнем, чем "форд"
   Арки. К тому времени новости начали распространяться, и Сэнди  увидел
у гаража Б прилипших к окнам патрульных Брандейджа и  Рашинга,  Коула  и
Дево, Хадди Ройера. Арки Арканян, глубоко засунув руки в карманы, кружил
за их спинами. Арки не ждал своей очереди у окна. Он уже наг  смотрелся,
во всяком случае, на этот вечер.
   Хадди ввел Сэнди в курс дела, и Сэнди, подойдя к окну, долго  смотрел
на  лежавшее  в  углу  существо.  При  этом  думал  о  том,  что   может
понадобиться сержанту, - сложил эти вещи в картонную короб