. Все средства, получаемые от зависимых Фрагментов, руководство вкладывало в тайный проект. Но однажды их Веретено наткнулось на планетную систему, вращавшуюся вокруг типичного желтого карлика - светила спектрального класса G2. На одной из планет обитали маленькие симпатичные зверьки. А что случилось затем, нетрудно догадаться.
     Сферосовет сотрясает очередная буря.
     Внегалактический Тоннель!.. Чудовищное коварство!.. Вождь Гладкий!.. Мерцающие Усы!..
     Впрочем, уже через мгновение беспорядочные всплески сливаются в сплошной гудящий вихрь: "...Планеты, планеты, планеты..." Потому что это ведь самое поразительное: неужели подтвердились слухи, в которые невозможно было поверить? Неужели юноша имеет в виду, что Мерцающие Усы - система естественного происхождения? Нет, исключено! С тех незапамятных времен, когда планета-Точка была разнесена вся до последней молекулы - на строительство Тоннелей, на выращивание кристаллических объектов, заполнивших первозданные Фрагменты пространства, - с тех самых пор в Галактике, увы, не нашлось ни одной настоящей планеты. Звезды и вакуум. Космический газ, пригодный лишь для синтеза предметов потребления. Неужели - правда? Допросы пленных тварей давали противоречивые результаты, питая ползущие по гипархатам сказочные слухи - будто бы где-то сохранилось Небо и Море, будто бы есть плоскость, по которой можно шагать хоть сотую времени, не боясь упереться лбом в основание купола, - и не было ни малейших сомнений, что отрывочные показания пленных - либо продуманная информационная диверсия врага, либо плод больного воображения одурманенных перед боем смертников. Теперь же... если сказанное - не обман... тогда, уважаемые коллеги... тогда...
     - Запускаю документальное подтверждение, - откликается Свободный Охотник. - Записи сделаны в Сорок Седьмом гипархате Пустоты и переданы мне самим гипом. Линия времени содержит только довоенные идентификаторы.
     В мгновенно наступившей тишине скупо сочится голос гипа Связи:
     - Вот вам и конкретная, ясная цель, друзья. Внегалактический Тоннель со Входами в планетную систему - достойный объект для контратаки. Возрожденному Управлению будет чем заняться, и наконец-то я могу произнести это без опаски наткнуться на оскорбление.
     Обжигающий поток информации разливается по замершим ячейкам, опрокидывается в подставленные лица.
     Лишь два персонажа остаются вне этого пиршества. Повзрослевшая дочь гипа Пустоты, носящая титул Сорок Седьмой, стоит в своей родовой ячейке. Она смотрит на нового гипа Узора - как она смотрит на него! Будто бы знает о нем что-то, чего не знает никто, будто бы хочет, раскинув руки, шагнуть сквозь Всеобщую ему навстречу. Она - счастлива...

PAUSE

     Кто-то из великих сказал, что к зрелым годам каждый полноценный мужчина обязан обзавестись своим человеком в правоохранительных органах (раз!), в системе здравоохранения (два!) и среди бандитов (три!). С бандитами мне доводилось сталкиваться, но, к счастью, не довелось подружиться. Зато с медициной и с милицией я дружил хорошо, надежно. В поликлинике, например, совсем недавно делал специальную проводку с заземлением для будущего физиотерапевтического кабинета. И райотделу милиции не чужой человек - одним из последних моих подвигов был ремонт принудительной вентиляции в КПЗ. Так что на две трети я все-таки стал полноценным мужчиной. Вот эти-то две трети и погнали меня субботним утром прочь из дома.
     Я сбежал от семьи, несмотря даже на то, что дочь моя неожиданно заболела. Проснулась совершенно больной. Температура подскочила под сорок, и буквально разламывалась голова, чего раньше никогда не было. Раньше наш ребенок не знал, где у неё голова находится. Больше никаких симптомов - ни простудных, ни желудочно-кишечных. И горло спокойное, и кашля нет. Из-за высокой температуры она несла всякий вздор, попросту заговаривалась - вот это было страшно. То звала какого-то "повелителя форматов" с именем Десять, то рвалась рассечь своим дискретом аналоговую пасть. Насмотрелась дурных мультфильмов, дурочка. Жена со страху вызвала неотложную помощь, а я взял и удрал. Потому что было заранее известно, какой диагноз поставит приехавший врач. Либо скажет, что это острая респираторно-вирусная инфекция, пропишет антибиотики, которые на вирусы не действуют, и предложит госпитализацию. Либо, если врач окажется неразговорчив, то просто назовет болезнь "гриппом"...
     Я соврал, что проедусь по мелкооптовым рынкам, и что это очень срочно. Если кто не знает, то основная работа вольного электрика, вроде меня, это не подключать-отключать, а бродить по толкучкам да заводам, выискивая за полцены какую-нибудь нужную штуковину. На рынок я в тот день не поехал. Впрочем, и безоглядно мчаться по сохранившемуся в памяти адресу также не собирался, а предварительно наведался в районный милицейский штаб, в дежурную часть. Мне нужна была уверенность, что потеряю день не зря. Иначе говоря, я хотел навести справки.
     Вопрос номер один: есть ли у гордячки сокурсницы, окрестившей меня четырехпалым, сын в возрасте пятнадцати лет? Вопрос номер два: где она теперь проживает, на прежнем ли месте... вернее, проживала, упокой Господь её душу... В самом деле, смешно было кого-то там разыскивать, не вооружившись ответами на подобные вопросы. Смешно. Мужики смеялись мне в лицо, они там в дежурной части смешливые, хоть и при погонах. "Ну, ты как дитё, - говорили они, - пацану поверил. Пацан развлекался, а ты..." И ещё мне намекнули: "С тебя канистра спирта", - уже после того, как оказали посильную помощь.
     Паспортную систему, слава Богу, пока никто не отменил, как и систему прописки. И к счастью, я запомнил обе фамилии, предъявленные мне мальчиком. А также в моей записной книжке хранились фамилия, имя и отчество той самой сокурсницы, плюс я помнил приблизительный год её рождения. Все эти данные я вывалил дежурному оперативнику, и он взялся скучающей рукой за телефонный аппарат. "Пробить адресок" очень просто, если, конечно, имеешь знакомого сотрудника милиции. Он позвонил в Центральное адресное бюро, сказал "дорожку"-пароль, свой служебный телефон и, переключаясь с буквы на букву, отработал весь мой список, состоящий из трех фамилий. И выяснилось - след взят верно! Каждый из запросов дал один и тот же адрес - на Среднем проспекте Васильевского острова, - иначе говоря, моя давнишняя знакомая на самом деле и была той женщиной, которую мальчик назвал своей матерью... Кстати, как насчет ребенка, развил я наступление. Вернее, детей - двух молодых людей, братьев. Существуют ли на них данные в ЦАБ? У одного, старшего, фамилия должна быть по первому мужу, а младшему, надо полагать, мать дала фамилию уже второго. Старший сын погиб совсем недавно, значит, выписать с жилплощади его вряд ли успели... Да пожалуйста, все просто! Новая серия звонков показала: молодые люди были прописаны ТАМ ЖЕ, на Среднем проспекте. ОБА. Таким образом, состав семьи подтвердился. Год рождения младшего - как заказывали. Но что же это за адрес такой, в который уперлись все поиски, как бы узнать? Нет проблем. Ответственный квартиросъемщик - женщина преклонных лет, чья фамилия совпадает с девичьей фамилией нашей героини. Очевидно, её мать. Она же бабушка своему внуку...
     - Будет тебе спирт, - пообещал я дежурному сыскарю. - Или хочешь, бесплатно заземлю вам электрический стул?
     - Лучше телефон заземли, и поглубже.
     - Проверьте в информационном центре ГУВД, - посоветовал сержант, когда я уже собрался уходить. - На всякий случай.
     Он шутил, конечно. В информационном центре ГУВД хранятся сведения обо всех судимых, осужденных, находящихся под следствием, в розыске, и так далее... А что, почему бы нет? Запросим их тоже, поддержал шутку мой знакомый офицер. Ну, почему же обязательно "ради смеха"? Это ведь добротная профессиональная привычка - по поводу и без повода лазить по помойкам. Кого проверим, женщину или парня?
     Хороший у милиционеров получился смех, с оскалом. Но кто же знал, что случайным выстрелом в небо можно убить воробья? "Всех проверяйте, товарищ капитан!" - подсказал веселый сержант, что и было сделано. И место одного героя неожиданно занял другой: старший сын моей сокурсницы оказался осужден на три года исправительных работ по статье 145 (грабеж). Причем, срок ещё не вышел - в настоящий момент он отбывал наказание в исправительном учреждении УЧ-20/6. Получается, брат моего вчерашнего гостя вовсе не погиб в "горячей точке", а просто вор! Мальчик мне наврал. Зачем? Стыдно было сказать правду? Ну, так ведь мог вообще ничего не говорить...
     Я отправился в путь, отягощенный новыми сомнениями.
     Мне было не по себе, если честно. Что меня ждало? Неуклюжие речи перед незнакомыми людьми плюс непредсказуемая ответная реакция. В доме - траур. Бесцветные одежды, негромкие голоса, особые лица. Торжественные старушки в платках, абсолютное отсутствие общих тем... не люблю я этого. Даже если все по-другому. Горе есть горе, смерть есть смерть... Но мальчик мечтал, чтобы его настоящий отец был рядом, думал я, заранее закрываясь скорбной маской. Никто меня не приглашал, но назад дороги не было. К середине дня я и появился в том доме.
     Дверь мне открыла...
     Она. Я с трудом её узнал - сокурсница сильно изменилась. Она открыла сразу, едва я дотронулся до звонка, нетерпеливо рванула дверь - будто кого-то ждала, прислушиваясь к шагам на лестнице. Не меня, конечно. Была у неё надежда и сгинула, вспыхнула и погасла. Или, как выразился бы мастер дамского романа, цветы её прекрасных глаз увяли.
     Она, наоборот, узнала меня мгновенно, судя по скорости, с какой увяли её "цветы".
     - Ты что, не умерла? - озвучил я первую пришедшую в голову мысль.
     Невыносимая глупость!
     Почему женщина не вцепилась когтями мне в щеки?

CONTINUE

PLAY (игра)

25.

     ...Счастлива ли она? О, нет, разумеется. Несчастнее не найти в Галактике существа - отныне и навсегда. Вот ведь как бывает. Ждать встречи, молить о встрече, считать оставшиеся доли тысячных, а дождавшись, не иметь желания даже лицо от подушки оторвать. Наверное, это хорошо, когда нет желаний - и самого человека тогда вроде бы нет, и окружающего мира, и не надо на меня смотреть, потому что не на кого здесь смотреть...
     - Что с тобой? - спрашивает Свободный Охотник.
     Встретились наконец. ОН. Прилетел, ненадолго прервал свою страшную игру. Удрал, вырвался из ядовитых объятий гостеприимных гипов, чтобы затаиться, выждать, пересидеть информационную истерику, одолевшую вдруг Метро, причиной которой, собственно, сам же и стал. Новый гип Узора, вот такая приятная неожиданность. Наконец-то ОН - рядом с ней. До сих пор их встречи сводились к общению по Всеобщей, ни разу маршруты их "Универсалов" не пересекались - с того рокового момента, когда твари нашли "Черную дыру". Так было нужно. Лихорадочная подготовка к совещанию, метания из Фрагмента во Фрагмент, походная жизнь по кораблям. Время не тратилось ни на что постороннее. Только связь по Всеобщей - единственная ниточка. Теперь же, когда, казалось бы, они снова вместе, именно теперь...
     - Можно к тебе присесть? Не прогонишь?
     Именно теперь не получается посмотреть ЕМУ в глаза. Конечно, неловкость и без того сковала бы их двойную радость, потому что разлука была долгой. ОН тоже чуть-чуть смущен, надо же, ОН подсаживается к ней в кокон, стараясь не коснуться неподвижного тела, закрытого мягкой пленкой...
     - Что случилось? - Свободный Охотник встревожен. - Ты здорова? Бормочешь чего-то там, бормочешь...
     Очень просто: она все поняла. Все-все. И то, почему ОН не стал до совещания ничего ей рассказывать, как она ни допытывалась, и то, почему избегал личной встречи, ограничившись иллюзорной близостью информационных сгустков. И никакой, оказывается, он не "ОН", смешно было даже мечтать, а просто... как все просто... Он боялся, что она догадается. Она догадалась. Не сразу, но крепко и навсегда. И лучше бы они вдвоем сгорели в окруженном врагами санатории, красиво взявшись за руки, чем всю жизнь сгорать от припрятанных поглубже фантазий.
     - О чем ты? - искренне удивляется Свободный Охотник.
     Глупый. Большой, а глупый. Если он сам раскусил эту поганенькую тайну, когда дочь гипа рассказала ему полную историю своей матери - ещё там, в "Черной дыре", - почему кто-то другой не мог сделать того же, когда он рассказал собственную историю? Из двух историй сложилась одна. А санаторий "Черная дыра", в котором два осиротевших подростка прожили вместе шесть Единиц - ключ разгадке... Вспомним, что сделал доблестный Неуловимый, сбежав из плена? Первое, что он сделал, связавшись по Всеобщей с наивной взволнованной Хозяюшкой - показал ей изображение какого-то человека. И она все-таки вспомнила! Это был погибший мамин друг. Тот, из-за которого мама часто плакала. Да, теперь она все поняла, объяснения теперь не требуются. Маминым другом был прежний гип Узора, вот так! Им был отец Неуловимого, который, как и мать Хозяюшки, прекрасно знал о затерянном в Метро санатории. Потому-то оба родителя, не сговариваясь, и отправили своих детей прятаться в одно и то же место - место их тайных любовных встреч! Вот тебе и ключ. И вообще, зачем надо было столько времени притворяться, обзываться "Хозяюшкой", ведь уютная "Черная дыра" наверняка принадлежала гипу Узора, отцу Неуловимого!
     - Ну, ты меня чуть не напугала, я уж думал, что-нибудь случилось.
     Разве ничего не случилось? Да как же можно так говорить, если... если...
     - Ну и что с того, что наша база неизвестно кому принадлежала? - Свободный Охотник легко успокаивается. - Я надеюсь, мы не станем оспаривать между собой право собственности на объект, которого больше не существует?
     ...если "право собственности" здесь ни при чем! Да как же он не понимает!
     - Чего я не понимаю? - он устало посмеивается, наклоняясь к лежащей без движения девочке. - Между прочим, я действительно считал "Черную дыру" твоей, а не своей. Мой отец был готов к тому, что гипархат падет, и секретные объекты перестанут быть секретными. Почему бы в таком случае не отправить сына в чужие владения?
     Чего он не понимает? Очень просто: гип Узора и мать Хозяюшки были вовсе не "друзьями". Известно - кем они были друг другу. Вот и получается, что Хозяюшка вовсе не дочь гипа Пустоты номер сорок семь, как все думают. А быть сестрой Неуловимого она не желает, не умеет и не будет! Она умрет. Неужели они брат и сестра?
     Смех оборван, веселье застревает в горле. Свободный Охотник распрямляется.
     - Прошу тебя, - выталкивает он превратившиеся в ком слова. - Ты оскорбляешь память матери, это неправильно.
     Слова рассыпаются.
     Девочка рывком освобождается из кокона, садится, обняв героя, прижавшись к его широкой спине.
     - Я не хочу быть твоей сестрой, - сообщает она.
     - Жена Сорок Седьмого гипа Пустоты была Истинной. Поставить Печать своему только что родившемуся младенцу, активизировав перстень от Печати на своей голове - долг и право Истинной. Неужели ты допускаешь, что твоя мать сделала бы это, если бы ребенок был незаконнорожденным?
     Девочка не отвечает - глухо всхлипывает.
     - Какую чушь ты сочинила, - фальшиво сердится молодой гип. - Почему честь твоей погибшей матери, удивительной женщины, должен защищать я? Да ещё от кого - от её же дочери!
     Она плачет, не стесняясь.
     - У тебя уже есть брат, - напоминает он. - Позавидовать можно такому брату. Тебе мало, что ли?
     Вязкие слезы, повинуясь искусственной тяжести кристаллического дома, скатываются на прохладное пентасетоновое покрывало. Свободный Охотник берет осторожными руками голову девочки, приподымает, находит взглядом мечущиеся глаза.
     - Когда-то наши семьи имели прочные дружеские связи, - вымучивает он, - так уж распорядилась история. Мы дружили империями, как принято выражаться. Да, твоя мать была любовницей моего отца, и нет тут ничего недостойного. Даже если из-за этого дружба великих гипов превратилась в нечто противоположное. Помнишь, я упоминал, что моего отца кто-то успел предупредить о нападении звероидов? Этот подвиг наверняка совершила твоя мать, вечная ей благодарность. Маленькая моя, никакие мы с тобой не брат и сестра, даже мысли такой у меня не возникало...
     - Я не маленькая, - шепчет дочь гипа. - Ты не думай, я уже взрослая. Опознавательный знак на "Универсале" сменила, видел? Пусть будет "Сорок Семь", как и полагается.
     - Я заметил.
     - Глупость была, правда? Поставила "Минус", чтобы все наоборот, потому что у тебя был "Плюс".
     - Почему глупость? Очень символично у нас получалось, загадочно. Плюс и Минус - два новых духа Метро.
     - Помнишь, ты мне как-то сказал, что...
     - Что?
     - Ну, перед тем, как твари "Черную дыру" окружили. Я тебе тогда про маму рассказывала. О том, как сильно мама любила своего тайного друга, помнишь?
     - И что я такого сказал?
     - "А я тебя".
     - Ничего себе, ляпнул.
     - Я все хотела спросить, ты тогда шутил или нет?
     - Долго же ты хотела спросить... Когда я шучу, то дело, значит, очень серьезное, серьезнее некуда. И наоборот.
     Свободный Охотник серьезен (серьезнее некуда), чтобы ни у кого и тени сомнений не возникло - отвечать на нешуточные вопросы он больше не намерен.
     И слезы куда-то пропадают. На лице девочки слабо мерцает улыбка. Дочь гипа утирается покрывалом, чисто рефлекторно, ведь глаза уже сухи, уже не разбрасывают во все стороны брызги отраженного света.
     - Чего ты боишься?
     - Я? - изумляется Свободный Охотник.
     - Ты, ты. Имя "Неуловимый" умерло, а Мастером Узлов пусть тебя будущие ученики называют. Где ты прячешь свое настоящее имя?
     Он мигом теряет серьезность. Веселым, впрочем, также не становится - не возвращается к нему веселье. Вместо ответа получается лишь жалкий смешок:
     - Вот так спросила...
     Дочь гипа привстает, хватает героя за отвердевшие плечи:
     - Я тебе совсем не нужна, что ли?!
     "Минус" соединился с "Плюсом". Получился взрыв.
     - Маленькая моя, выслушай меня...
     - Я знаю, что ты можешь сказать. Я знаю твою дурацкую гипотезу, что истинное имя - это код доступа, который позволяет обращаться с человеком, как с какой-нибудь записью. Только ты все врешь... - Она закрывает своей ладонью его ослепительную белую прядь. - Истинное имя у тебя вот там. В дурацкой голове, как и у меня. Ну почему мы боимся вытащить это наружу?
     Ее ладонь холодна, как внешняя поверхность базы.
     - Я не боюсь, - стонет Свободный Охотник. - Дело в другом, Хозяюшка. Совсем-совсем в другом!
     - Хочешь, я первая назову тебе свое имя? - предлагает она без всякого усилия. - А ты сам решай, что дальше.
     - Хочу поесть, - резко отстраняется он. - Где баллончики с полибензокриптазой, которые я привез?..

26.

     ...Где они, эти двое?
     Никто не знает. Сотни специалистов из различных служб (родов, стай и Клонов) лихорадочно просматривают информационные хранилища в поисках спецификаций всех объектов, принадлежавших когда-либо гипархату Узора. А также, на всякий случай, архитекторату Топологического Планирования и гипархату Пустоты номер сорок семь. Тысячи воинов, подгоняемые нервными властителями, прыгают по Тоннелям, отрабатывая полученные списки. Хотя, вряд ли безадресные попытки дадут результат, потому что новое убежище не намного хуже старого. "Черная дыра - два". Увы, теперь это не роскошный привилегированный санаторий, а крохотный счетчик-накопитель, замкнутый на Большой плоскостной генератор - в одном из разгромленных гипархатов Энергии. Иначе говоря, объект ничей, тем более, что техник-смотритель, отслеживавший цифровые эквиваленты, давным-давно сбежал. Несколько Единиц назад в здешних Фрагментах шли изнурительные бои, как в плоскостях Тоннелей, так и в объемах трехмерного пространства, однако жилище смотрителя, в силу своей мелкости, уцелело. Зато ближайшие Входы-Для-Всех - в обе стороны полета вдоль Тоннеля, - оказались уничтожены случайными залпами из боевых призм. Кто-то промахнулся, и оптические сгустки заметались по Метро, пока не наткнулись на узелки Входов, превр