й.
Офицер, выудивший отрубленную голову, в нерешительности постоял на месте, потом
осторожно положил останки товарища на землю и обратился к Павлу:
      - Товарищ полковник, вы приказ насчет этого типа отменяете?
      Паша мельком взглянул на побледневшего шпиона мрачно ответил:
      - Сам приведу в исполнение,  иди... Воин снова бросил ошалевший взгляд на
голову Дояркина и побежал следом за второй группой.
     -  Это "дикие"! - выдавил из себя Григорий. - Теперь вам точно - крышка!
     Стрельба на берегу продолжалась, но теперь работал только один автомат.
     -  А я думал, что это ваш спецназ, - указывая на мертвого солдата в маске,
сказал я.
     -  Наш, - согласился шпион, - но такие зверства творят только "дикие"...
     Паша  в  этот  момент принял пару сообщений от  командиров групп и  что-то
пробормотал в ответ.
     -  Если что -  уходите на другой берег, - сказал он, оборачиваясь ко мне и
моим сотрудникам. - Сейчас начнется...
     Как бы  в  подтверждение его слов,  сверху свалились сразу трое.  Одного я
узнал,   это  был  Гаврилов.   Лицо  его  было  в   крови,   но  горящие  глаза
свидетельствовали о том,  что воин жив.  Он пытался сменить в автомате магазин,
но  левая рука висела плетью вдоль тела,  а  выполнить процедуру одной правой у
него  никак  не  получалось.  Алексей первым бросился к  раненому и  помог  ему
усесться на землю.
     -  Заряди, - хрипло потребовал спецназовец, протягивая ему "машинку".
     Кузьменко сменил магазин и упер приклад в плечо,  выискивая цель над краем
обрыва.  Гаврилов против смены владельца оружия не возражал. Он вынул из кобуры
пистолет и развернулся спиной к реке.
     . - Кто атакует? - спросил Паша.
     -  Сначала были вот эти,  - офицер указал на труп солдата, свалившийся нам
под ноги еще в первый раз, - потом - те...
     Он кивнул в сторону двух тел,  съехавших по скользкой глине одновременно с
ним.  "Те"  оказались гораздо более  примечательными типами,  нежели  полностью
экипированный вражеский  воин.  Во-первых,  они  были  практически раздеты.  На
Немезиде было  значительно теплее,  чем  на  Земле,  но  погода  все  равно  не
располагала к прогулкам в одних трусах. Во-вторых, почти всю свободную от волос
поверхность их  кожи  покрывали  красочные татуировки.  А  в-третьих,  один  из
агрессоров  оказался  женщиной.   Я  присел  над  телом  погибшей  и  осторожно
перевернул ее  на  спину.  Женщина выглядела совсем юной.  Ее  лицо не выражало
ровным счетом ничего,  словно этой "амазонке" было совершенно наплевать на  то,
что  она  умирает.  Правую руку девушка прижимала к  животу,  и  между пальцев,
расписанных восточными узорами, все еще сочилась кровь.
     -  Они голыми руками воюют? - спросил Паша, наклоняясь над вторым "диким"
      - Холодным  оружием  в  основном,   -   пояснил  Григорий.   -  Выронили,
наверное...
     Я внимательно осмотрел склон и заметил какой-то вмятый в грязь предмет.  С
трудом вскарабкавшись на пару метров вверх,  я  распластался в грязи и подтянул
предмет  кончиками  пальцев.  В  результате еще  одного  отчаянного усилия  мне
удалось схватил вещицу покрепче,  и  я  съехал на животе обратно к кромке воды.
Чтобы смыть глину,  я окунул находку в реку и вынул ее обратно.  Теперь предмет
был вполне узнаваем. Им оказался отличный боевой арбалет с пятью металлическими
стрелами в  хитроумном магазине.  Оружие было  взведено,  и  я  из  любопытства
нащупал предохранитель.
     -  Осторожнее с незнакомыми системами, - предупредил Паша.
     -  С импульсной винтовкой разобрался,  - небрежно ответил я. - Эта игрушка
не сложнее.
     В  ту  же  секунду над  краем обрыва показался еще  один голый торс,  и  я
невольно  вскинул  трофейное  оружие  к  плечу.  Выстрелили  мы  с  противником
одновременно.  К моему удивлению, "дикий" был вооружен вовесе не арбалетом, как
его погибший товарищ. По-LocHyB меня по бедру, в воду вошел едва видимый тонкий
луч.  Тетива моей метательной машины глухо стукнула об упор и  слегка загудела.
Стрела с треском пробила грудину врага,  и он медленно завалился вперед. И едва
успел отскочить в сторону,  заодно отталкивая и Остолбеневшую Иру.  Правая нога
начала неметь,  и потому бросок у меня получился крайне неуклюжим.  Враг упал в
воду, утопив вместе с собой загадочную винтовку.
     - Оружие он у наших отобрал, - комментируя Произошедшее, пояснил Григорий.
- Давай перевяжу.- Его, - я указал на Гаврилова. - Из меня много не вытечет.
     Рана на  бедре действительно была не  такой уж глубокой,  к  тому же кровь
запеклась прямо в  просвете вскрытых сосудов и  потому практически не сочилась.
Тем  не  менее  Ира,  не  спрашивая разрешения,  вскрыла  перевязочный пакет  и
наложила временную повязку на мое бедро прямо поверх одежды.
     На  высоком  берегу  перестрелка зазвучала с  новой  силой.  Видимо,  туда
выбрались уже все наши воины, и теперь исход боя становился не столь очевиден.
     -  Почему они голые?  -  спросил я Григория,  невольно покосившись на тело
женщины.
     -  Ну дикие же, - словно этим все сказано, повторил он.
     -  Могли бы  шкуры какие-то  надеть.  -  Я  бросил трофейный арбалет Ире и
вновь поднял более привычрный пистолет.
     -  А узоры?  - Шпион усмехнулся: - Это же у них предмет гордости. Исколото
все. Даже такие места, что при девушке и сказать неприлично...
     -  Товарищ полковник,  -  послышалось сверху.  Паша вытянул шею и взглянул
туда,  откуда раздал-ря голос. Над краем обрыва показалось лицо одного из наших
офицеров.  Он махнул нам рукой и сбросил веревку с равномерно расположенными по
длине узлами.
        Мы выбрались наверх сами,  а  затем вытянули и  Гаврилова.  В перелеске
раздавались  возбужденные  голоса  и   стоны.   Стволы  берез  были  забрызганы
темно-красным,  а  на  сырой прошлогодней листве то тут,  то там валялись тела.
Больше  всего  было  расчлененных останков вражеских солдат.  С  нашей  стороны
погибли двое и три воина получили ранения. А вот трупов "диких", за исключением
троих, свалившихся к нашим ногам с обрыва, видно не было.
     Паша  собрал  группу  и  устроил  короткий инструктаж.  Я  показал ребятам
арбалет,  свою  рану  от  лазерной  винтовки  и  объяснил,  почему  не  следует
ухлестывать  за   местными  девицами.   Старшина  добавил  к   моей  речи  пару
специфических фраз,  и  бойцы занялись сооружением "плавсредств" для переправки
раненых и погибших на другой берег. Паша предлагал свернуть операцию, поскольку
я  тоже был  ограниченно боеспособен,  но,  после того как  Ира промыла рану и,
вколов обезболивающее, наложила нормальную повязку, мне стало значительно лучше
и уходить я отказался наотрез.  Таким образом, отряд уменьшался на семь человек
- двое должны были нести погибших,  - но был вполне готов выполнить придуманную
мной и Пашей боевую задачу.
     Григория наши  воины одаривали теперь уже  совсем не  такими безразличными
взглядами,  как прежде.  Придушить пленника Павел не разрешал,  но,  отвечая на
подобные предложения, неизменно добавлял: "До определенного момента".
     -  А  лазерных  винтовок  нет,  -  сделал  вывод  Старшина,  осмотрев поле
недавней битвы. - Дикари утащили?,
      - Наверняка, - согласился я.
      - Теперь они не отстанут,  -  тяжело вздохнув,  ска зал Григорий.  -  Тем
более - деваться им некуда точка же кругом...
     -  Откуда они взялись, красивые такие? - спросил.
     - Из метро, - ответил агент. - В городе они по подвалам прячутся, а здесь,
видишь, разгулялись...
     -  Не похожи что-то их методы на акции наших "зеленых", - заметил Павел.
     -  Звери, - соглашаясь с критикой, ответил шпион. - Для них мы все - что с
Немезиды, что с Земли - враги.
     -  А твои подручные от нас отстанут? - спросил я.
     -  Моим теперь на два фронта воевать придется,  но их этим не напугаешь, -
с гордостью ответил Григорий.
     В ствол ближайшего к моей голове дерева вдруг ударила пуля.  Я бросился на
землю,  больно  ударив при  этом  раненую ногу,  и  замер.  Стажеры и  Григорий
немедленно последовали моему примеру,  а  Паша  лишь присел,  высматривая среди
берез какое-нибудь движение.  Его спецназовцы разделились на  две группы еще до
того  момента,  когда  начали  сооружать плоты,  и  те,  кто  связывал  бревна,
продолжили работу как  ни  в  чем  не  бывало,  а  спрятавшиеся дозорные тут же
определили,  откуда был сделан выстрел, и включили тепловые прицелы специальных
винтовок.  "Кукушке" не повезло.  Его не скрывала листва,  да и лес был редким.
Стоило горе-снайперу сместиться из своего укрытия чуть в  сторону,  как ему тут
же досталось сразу из двух стволов.
     Других  свидетельств присутствия поблизости того  или  другого  противника
наши наблюдатели не обнаружили.
     -  По методам борьбы с  партизанами мои парни просто профессора и доценты,
- сказал Паша. - Но "котелки" свои пригибайте все-таки пониже...
     Я  задумчиво взглянул на  лежащий перед носом фрагмент чьей-то отрубленной
конечности и,  невольно задержав дыхание,  встал. Кузьменко повезло меньше, чем
мне,  -  он упал в обширную лужу крови,  и теперь его рвало.  Ира,  мужественно
сдерживая аналогичные позывы,  поднялась на  ноги  и  небрежно стряс  с  куртки
несколько прилипших листьев.  Но  все же  хладнокровие ей сохранить не удалось.
Вставая,  девушка оперлась о  березу и  запачкала ладонь.  Теперь она тщательно
вытирала уже очищенную руку о ствол другого,  относительно не тронутого следами
резни дерева.
     -  Не понимаю,  - прополоскав рот водой из фляжки, сказал Алексей, - зачем
резать врагов на куски?
     -  Для устрашения, - ответил Григорий.
     -  Только время тратят, - спокойно произнес Паша.
     -  Ты бы видел,  какие у них тесаки...  - агент поежился. - Один взмах - и
башка с плеч. Тут больше секунды не требуется.
     Я  обвел взглядом притихшую компанию и незаметно для других указал Паше на
Иру и Алексея. Он в ответ кивнул и, откашлявшись, сказал:
      - Дальше  придется периодически падать на  землю  и  вообще -  воевать на
пределе возможностей, так что, ребята, поймите меня правильно...
     Ира  удрученно  вздохнула  и  развела  руками.   Кузь-менко  хотел  что-то
возразить, но взглянул на меня и почему-то передумал...

Глава 26

     Проследив,  как "обоз" переправился на  противоположный берег и  скрылся в
перелеске, за которым располагалась заветная избушка, мы вышли на едва заметную
тропу и двинулись на восток.  По утверждению Григория,  база группировки и штаб
седьмого развод-управления находились в том самом фальшивом городе,  на окраине
которого я  встречался с  собственным двойником во  время предыдущего посещения
этой гостеприимной планеты.
     -  Послушай,  подполковник,  - обратился я к пленнику. - Я не понимаю, как
вам   удается   контролировать   переходный   канал,   если   точка   смещается
соответственно  вращению  планеты.  Ведь  ты  утверждал,  что  зона  ограничена
площадью в сотню квадратных километров.
     -  В том-то и фокус,  что за все светлое время суток непосредственно точка
пробегает лишь несколько километров с  востока на запад.  Появляется с восходом
Солнца у  одной границы зоны и  к  вечеру успевает добраться до другой,  словно
приклеен переходный канал к  нашему участку местности.  Некоторые говорят,  что
под землей залегает какой-то  особый минерал,  а  другие про магнитную аномалию
твердят.  Но то,  что дольше  всего,  примерно с  полудня и  до раннего вечера,
центр феномена стоит над  Матрениной избушкой,  -  доказанный факт,  -  ответил
Григорий.  -  Так что часов через пять, как начнет смеркаться, переход исчезнет
вовсе,  а появится вновь лишь утром и снова над Севостьяновкой, если говорить о
той части канала, что касается Земли...
     -  Занятно,  -  я  почесал кончик носа.  -  А  оружие у  вас обычно какого
калибра делают?
     -  Ну ты и "почемучка"! - Агент поморщился. - Восемь и три десятых, десять
и тридцать четыре сотых, специальное - пять и девять десятых, но это если все в
миллиметрах обозначать, у нас меры длины немного другие...
     Я  отметил про  себя вторую из  названных шпионом величин и  на  некоторое
время   погрузился  в   размышления.   Большая  часть  моих   выводов  получала
подтверждение,  но главного я понять не мог. Кто же все-таки подбрасывал улики,
помогая нам  пробиться к  истине,  если  немезидские разведчики вели  не  столь
замысловатую игру,  как  я  предположил перед  отправкой нашего  отряда в  этот
опасный рейд? "Дикие"? Судя по их странному поведению - не они. Тогда кто?
     -  Город, - вытягивая вперед руку, объявил Григорий. - Видишь?
     Я  с  удивлением взглянул в ту сторону,  куда показал шпион,  но ничего не
обнаружил.  Только пока не  покрытое зеленью поле и  редкие деревья.  В  нашем,
земном, варианте мы находились бы от Севостьяновки километрах в десяти, то есть
до окраины города оставалось еще около сотни.
     -  Что ты несешь? - грубовато спросил я. - Мы же в глуши...
     -  Мы в лесопарковой зоне,  -  возразил Григорий. - Я же тебе говорил, что
"дикие" живут в метро. Откуда подземка в деревне? Не понимаешь?
     -  Нет, - честно признался я.
     -  Вся  эта  чертова переходная зона умещается в  границах любимого нашими
горожанами парка на  западной окраине мегаполиса.  Так  уж  случилось,  что наш
городишко раз в десять побольше вашего будет...
     -  А как же равновесие? - прищурясь, спросил я.
     -  Ну как как,  -  шпион пожал плечами, - не знаю я. Видимо - никак... Сам
же  видишь...  Граждане уже  шестьдесят лет не  могут простить военным,  что те
оккупировали  такой  обширный  участок,  когда  город  задыхается  от  нехватки
жизненного пространства.  Но  против  охранных систем никто  ничего поделать не
может,  хотя "дикие",  например,  постоянно пытаются их  обойти.  Что из  этого
получается,  ты видел.  Принцип ниппеля - сюда дуй сколько влезет, а обратно...
ничего не  выйдет.  Однако глубоко под  землей все  идет своим чередом.  Поезда
раскатывают,  татуированные граждане  гуляют  голяком...  Жизнь  кипит,  короче
говоря.
     -  Через метро можно выбраться из зоны? - спросил я.
     -  Я уже говорил,  что нельзя,  - назидательным тоном ответил агент. - Чем
ты  слушаешь?  Просто  на  глубине  сорока  метров  проложен  слой,  отсекающий
излучение охранного генератора.  Если умудриться сделать такой глубокий подкоп,
то выбраться в нормальный город вполне реально. Но наши горожане крайне ленивы,
а  все коммуникации залегают на уровне от минус трех до минус двадцати метров к
нивелирной марке.  Рыть из своей подземки тридцатиметровый колодец, чтобы иметь
возможность свободного входа  и  выхода в  ничем  не  примечательные места,  им
кажется глупым.  Подумаешь,  застряли на полгода в  парке и  подним!  Подождем!
Когда пройдет этот странный период - вернемся в единую городскую сеть подвалов!
 Примерно так они размышляют... Для "диких" все это не проблема.
      - Разве они не знают о Земле? - удивленно спросил я.
     -  Они  же  постоянно под  "кайфом" плюс они  уже  давно дошли до  крайней
степени влюбленности в себя, - Григорий скривился. - Они вообще ничего не знают
и не хотят знать.
     -  А  питаются они чем?  -  Я  оглянулся,  справедливо предположив,  что в
здешних лесах  с  разведением животных или  земледелием должна  быть  серьезная
проблема.
     -  Ты разве не понял?  -  Шпион посмотрел на меня как на слабоумного.  - В
этот парк знаешь сколько народу забредает?  Не  все  же  в  курсе,  что  раз  в
одиннадцать лет  он  превращается в  настоящую  ловушку...  В  общем,  голодать
"диким" не дают.  Я  почувствовал в  животе холодок страха и  отвраще ния.  А в
голову забрела мысль о  том,  что  сами по  себе размеры города никак не  могут
создать такой  странный уклад жизни его  населения.  Будь  этот  мегаполис даже
панконтинентальным.  Должна  была  существовать особая  причина,  по  которой в
сердце здешней цивилизации зрел такой мерзкий гнойник,  как разрисованные банды
каннибалов.  Впрочем,  я  пока  не  встречал других представителей немезидского
общества. Агенты службы внешней разведки были не в счет...
     -  Все равно не вижу города, - сказал я. Григорий покачал головой и указал
на бинокль,  который болтался на шее у  одного из наших воинов.Я  взял прибор в
руки и поднес к глазам.
     -  Группа  из  трех  деревьев,   теперь  левее,   еще...  -  корректировал
проводник. -Увидел?
     В  окружении нескольких кривеньких берез из земли торчал замшелый каменный
цилиндр.  В  высоту он не достигал и метра,  а потому с такого расстояния почти
сливался с  окружающей местностью.  Даже без новых подсказок я  понял,  что это
вентиляционная шахта подземки.  Внимательно изучив все видимое пространство,  я
заметил еще две таких же  постройки вправо и  влево от  первой на  расстоянии в
пару сотен метров.
     -  Доложи полковнику, - приказал я офицеру, у которого отнял оптику.
     Паша,  видимо,  обнаружил вытяжки и без моей подсказки.  Во всяком случае,
отряд развернулся в боевой порядок, и мы с Григорием вновь оказались в компании
Старшины.
     -  Что за погреба? - спросил Павел.
     -  Кольцевая  линия,   -  пояснил  агент.  -  Восемь  станций  под  парком
находится.  На  время  "противостояния" все  закрыты.  Но  постоянным подземным
обитателям это лишь на руку. Никто не тревожит...
     -  На   какой   станции   расположен   штаб   группировки?    -   деловито
поинтересовался Паша.
     -  Нет!  - шпион махнул сразу двумя руками. - И думать забудь! По рельсам,
конечно,  быстрее,  но там же полно людоедов!  Сожрут нас - только спустимся! У
тебя патронов не хватит их перестрелять,  а ножиком махать - рука отвалится! Не
пройдем!
     -  А если мы с ними договоримся? - спросил я.
     -  С "дикими"?!  -  Григорий хрипло рассмеялся.  - Ты хотя бы раз встречал
бычка, договорившегося с мясником? Мы же еда! "Хлеб их насущный"...
     -  Лазерные винтовки у вас имеются,  штучки-дрючки высокотехнологичные,  а
бардак все равно хуже нашего,  -  констатировал Павел.  -  Небоскребы,  метро и
дикари размалеванные.  Прямо-таки безымянный город контрастов!  Ладно,  идем по
верху...
     "Закон подлости" был  все  же  сильнее Пашиной командной воли.  Стоило нам
подойти к  шахтам,  как почва на  площади в  добрых сорок соток вдруг поплыла в
разные стороны,  и  как мы ни бежали к  более стабильным участкам местности,  а
открывшиеся под нами диафрагмальные створки гигантского люка все-таки заставили
весь  отряд  рухнуть  на  загаженный  бетонный  пол  первого  уровня  подземных
коммуникаций.
     Приземление было  довольно успешным.  Даже  Григорий,  из  всех нас  самый
пожилой и физически слабый, ушибся ровно настолько, чтобы найти новый повод для
нытья,  но  остаться в  строю.  Впрочем,  высота подземелья была "детская",  не
больше трех  метров.  Закрылись створки значительно быстрее,  чем  разъехались,
хотя выпрыгивать обратно мы и  не собирались.  За те мгновения,  что подвал был
освещен солнцем,  я успел заметить неисчислимое количество труб, пучков кабелей
и  устья тоннелей,  которые начинались от  вместившего нас зала и  шли во  всех
возможных направлениях.
     Паша  не  раздумывая шагнул  к  одному из  них  и  сверился со  светящейся
стрелкой  наручного  компаса.  Я  сомневался,  что  магнитные  полюса  Немезиды
находятся там же,  где и у Земли, но Старшина вел себя уверенно, и выбранное им
направление вполне совпадало с  тем,  которое присмотрел я сам.  Когда Старшина
бросил в мою сторону короткий вопросительный взгляд, я лишь кивнул.
     "Дикие" тоже одобрили решение полковника,  но выразили это по-своему.  Они
появились одновременно из всех тоннелей,  кроме того, в который Павел собирался
увести наш отряд.
     Аборигены наступали молча,  легко размахивая увесистыми тесаками,  которые
описывали  вокруг  их  плеч  восьмерки  и  круги.  Двигались серебристые орудия
мясницкого труда со скоростью пропеллера легкомоторного самолета.
     -