От доброты душевной,  -  просто ответила женщина.  -  Ну,  иди, родной,
ступай...
     Василий пожал плечами и  двинулся дальше.  Неожиданная двойная встреча его
почти  не   взволновала.   Гаданием  и   оккультными  науками  он   никогда  не
интересовался.
     "Девять,  значит,  девять,  -  подумал Сюртуков. - Сейчас, видимо, первая?
Восемь в  запасе.  Нормально.  Или одну я  оставил во  сне,  когда погиб на той
окраине села?  С ума сойти можно с этой мистикой. Хотя и семь жизней в запасе -
тоже очень неплохо".
     Глубоко  вдохнув  прохладный воздух,  он  прищурился и  взглянул на  яркое
весеннее  солнце.  Погода  вполне  располагала к  жизнелюбию.  Тем  более,  как
выяснилось,  такому  многоразовому.  Решив  обойти образовавшуюся впервые после
зимы  лужу,  Василий свернул к  асфальтовой дорожке,  бегущей вокруг  высотного
дома.  Совершенно не  задумываясь над  тем,  что  делает,  он  перешагнул через
натянутую чуть  выше  щиколоток веревку с  красными флажками.  Обойдя пару глыб
плотного снега со льдом, Сюртуков направился к арке, ведущей во дворик длинного
дома. Там, во дворе, стояла его машина.
     -  Куда?!  - неожиданно рявкнул какой-то небритый мужик в оранжевом жилете
поверх телогрейки. - Назад!
     Василий  остановился и  с  недоумением посмотрел "а  размахивающего руками
дядьку. Тот едва ли не под-лрыгивал от усердия, но делал это, не сходя с места.
     -  Чего? - оглядываясь по сторонам, спросил Сюртуков.
     -  Жить надоело?!  -  снова заорал дворник.  Он задрал к  небу сизый нос и
крикнул еще громче, но на этот раз не Василию:
      - Степаныч, подожди! Ах ты, блин!
     Сюртуков тоже поднял взгляд кверху и  увидел,  как с  высоты далекой крыши
пикирует огромная глыба серо-голубого льда.  Василию казалось, что он видит все
мельчайшие изгибы сверкающего снаряда,  каждую вмерзшую в  его  толщу  частичку
мусора,  каждый  пузырек плененного льдом  воздуха...  Ни  отскочить,  ни  даже
шевельнуть рукой,  чтобы инстинктивно прикрыться от глыбы, он был уже просто не
в силах.
     -  Холодец...  -  предсказал развязку  дворник.  Сюртуков  невольно с  ним
согласился,  но  в  ту  же  секунду глыба  оглушительно хлопнула по  асфальту в
нескольких  сантиметрах от  ног  нарушителя  веревочной границы  и  обдала  его
фонтаном ледяных осколков.
     -  Вали отсюда, обормот! - с облегчением приказал страж чистоты. - Повезло
тебе... Ну, бегом!
     Василий не стал огрызаться и спешно покинул опасную территорию. "Шесть?" -
мелькнула в его голове странная мысль. Логика в данной ситуации была бессильна,
но  интуитивно  Сюртуков  чувствовал,   что  кусок  льда  в   последний  момент
необъяснимо отклонился от траектории и  потому упал не точно на голову Василия,
а рядом с ногами.  Возможно,  так ему просто показалось,  но полностью уверен в
этом он не был.  Теперь к  словам цыганки и  тем более пожилой женщины он решил
отнестись более благосклонно.  "А  вдруг одна из них права?"  Сюртуков невольно
поежился и  нырнул в арку.  Его немного трясло,  и душевное равновесие никак не
восстанавливалось.  Как выяснилось,  он еще и  не совсем вернулся к реальности.
Анализируя свои  переживания,  Василий  совершенно забыл  о  том,  что  следует
смотреть по сторонам.
     Перед  самым  носом  у   него  отчаянно  взвизгнули  тормоза  и  щелкнула,
открываясь, дверца.
     -  Ты  куда смотришь,  козел?!  -  заорал,  выбираясь из  грузовой машины,
водитель.
     Сюртуков вдруг понял,  что до сих пор смотрит вверх,  на ближайший карниз.
Он опустил взгляд и увидел в полуметре от себя бампер небольшого грузовичка. За
спиной водителя,  который уже схватил Василия за  лацканы куртки,  появилась не
менее внушительная физиономия экспедитора.
     -  Чего  ты  разошелся?  -  пытаясь отцепить руки шофера от  своей одежды,
спросил Сюртуков. - Ну, зазевался, извини...
     -  Зазевался?!  -  возмущенный водитель встряхнул парня так,  что  у  того
щелкнули челюсти.  -  Я тебя чуть по борту не размазал!  Ты не видишь,  что две
машины кое-как в этой арке разъезжаются? Куда ты между ними лезешь?
     -  Две машины? - Василий растерянно оглянулся и увидел второй грузовик, из
которого шофер  выбираться не  спешил,  но  смотрел в  боковое окошко не  менее
осуждающе.
     -  Две,  две!  -  подтвердил экспедитор первого грузовика.  - Между нашими
бортами сантиметров десять оставалось! Как ты пролез, не пойму!
     -  Да  остыньте  вы,  мужики,  -  вступился  за  Сюртукова  шофер  второго
грузовика. - Обошлось же...
     -  А  нервные  клетки?!  -  спросил первый  водитель и,  отпуская Василия,
добавил: - Чтоб я тебя через минуту не видел, баран!
     Сюртуков  был  настолько  ошарашен,   что  снова  не   ответил  на   явную
несправедливость даже короткой репликой.  Он тряхнул головой и, озираясь, пошел
к своему "жигуленку".
     "Пять?" -  снова пришла мысль.  Василий открыл Дверцу машины и,  дрожащими
пальцами вынув из  пачки сигарету,  прикурил.  Докурив до  фильтра,  он наконец
решился сесть в автомобиль и завести двигатель.
     Мотор работал достаточно ровно,  и  никаких новых неприятностей его гул не
предвещал.
     "Надо ехать домой", - решил Сюртуков и уже собрался включить передачу, как
во  двор с  бешеным воем влетели две  милицейские машины.  Они перегородили оба
выезда на  улицу,  а  из их чрева посыпались облаченные в  бронежилеты и  маски
автоматчики.  Василий не успел ничего понять, а милиционеры уже взломали черный
ход магазина,  находившегося в  одном из образующих дворик домов,  и  ворвались
внутрь.
     Почти тут же из помещения послышались стрельба и  крики.  Не прошло и пяти
секунд,   как  через  одно  из   окон  первого  этажа  выпрыгнул  подозрительно
возбужденный тип в  кожаной куртке и  с большим пистолетом.  Сюртуков на всякий
случай пригнулся, но бандит двинулся прямиком к нему. Дернув дверцу машины, тип
направил на Василия пистолет и приказал:
      - Выметайся!
     Сюртуков приподнял дрожащие руки  и  вылез  из  автомобиля.  При  этом  он
поскользнулся на ледяной корке и невольно толкнул нападавшего плечом.
     Бандит  устоял  и,   грубо  оттолкнув  законного  владельца  транспортного
средства,  сел на его место.  Прежде чем закрыть дверцу,  он мстительно оскалил
желто-коричневые зубы и выстрелил,  целясь Василию в голову. От неожиданности и
страха Сюртуков не удержался и сел прямо на землю.
     Опомнившиеся милиционеры наконец отреагировали на  происходящее и  открыли
огонь вслед бандиту.  Тот сделал несколько кругов по двору,  но,  осознав,  что
выехать из него не сможет, остановился и буквально выкатился из машины, пытаясь
уползти под прикрытие голых кустов.
     -  Лежать! - наперебой заорали автоматчики, приближаясь к типу.
     Тот несколько раз дернулся и затих.
     -  Отключился, - спустя минуту сказал один из стрелков, переворачивая тело
бандита, - но еще дышит...
     -  Ты как,  живой?  -  участливо спросил другой,  присаживаясь на корточки
рядом с Василием.
     Сюртуков  прикоснулся  к  скуле  и,   отняв  пальцы,  обнаружил,  что  они
перепачканы кровью.
     -  Рука у него дрогнула,  -  деловито заявил милиционер.  -  Повезло тебе.
Документы есть?
     Сюртуков молча достал права и протянул их автоматчику.
     -  Ты извини, что машину испортили, - милиционер вернул документы и развел
руками. - Служба... Мы с его дружков взыщем, ты только заявление напиши...
     -  Хорошо, - совсем слабым голосом согласился Василий.
     "Четыре?"  Такой  стремительный обратный отсчет  начал  пугать его  не  на
шутку.  Получалось,  что,  даже сидя на  месте,  он терял тот драгоценный запас
жизней,   который  нагадала  старушка,   и  приближался  к  печальному  финалу,
увиденному на его ладони цыганкой.
     Сюртуков вынул из кармана телефон и, с трудом попадая дрожащими пальцами в
нужные  кнопки,  набрал номер  того  самого приятеля,  который вызвался помочь,
записав в подробностях историю с "Крузером" и Гошей.
     -  Это я,  -  срывающимся голосом сообщил он в ожившую трубку.  -  Со мной
опять творится черт знает что!  Мне плевать,  что ты занят! Тогда дай мне адрес
этих орлов,  я поеду сам!  Нет,  уже не стыжусь!  Плевать,  пусть думают...  Не
посадят...  Сумасшедшие дома переполнены и  без меня...  Ты дашь мне адрес этой
конторы или нет? Нет, тебя упоминать я не стану ни при каких обстоятельствах...
Договорились.  Гонорар за  посредничество стоит во  дворе магазина "Параллель".
Можешь забрать.  Я не издеваюсь...  Да,  моя машина... Нет, не сгорела. Нет, не
разбил.  Ее  немного  прострелили доблестные омоновцы,  но  это  не  в  счет...
Записываю... так... хорошо. Нет, на такси... Ну, пока, спасибо за помощь...
     -  Вот я и приехал,  -  резюмировал свой рассказ Сюртуков.  - Мой знакомый
обещал,  что  через пару  дней вы  сами со  мной свяжетесь,  но  обстоятельства
изменились, и вот видите, как резко.
     -  Ни черта не понимаю,  -  признался я.  - Не происшествия, а прямо басни
Эзопа...
     -  Это значит, что мы беремся за дело или нет? - поинтересовался напарник,
больше для того, чтобы успокоить Сюртукова, чем получить еще одно подтверждение
от меня.
     -  Конечно, да! - ответил я. - Я пока не вижу связи между этими историями,
но вот, что я чувствую печенкой - она есть.
     -  Тогда  давай  проанализируем детали,  -  предложил Красавчик.  -  Чтобы
начать расследование,  нам придется вьщелить нечто общее в изложенных историях,
кроме авторства.
     -  Совершенно верно, - согласился я. - Автора искать уже не надо, но стоит
спросить, готов ли он нам помочь?
     -  Готов, - не задумываясь, ответил Василий. - Я не могу так жить. То воюя
вместо  кого-то  другого в  "горячей точке",  то  почти  умирая трижды за  пять
минут...  Если ничего не  предпринять,  скоро я  начну еще и  перевоплощаться в
каких-нибудь животных или летать по ночам...
     -  А  также  пить  кровь и  шарахаться от  запаха чеснока...  -  продолжил
Красавчик.
     -  Злые шуточки у вас,  гражданин сыщик,  -  неприязненно морщась, заметил
Сюртуков.
     -  Не  обращайте внимания,  -  отвлек я  Василия.  -  Неизвестный приятель
направил вас  по  верному адресу.  Мы,  конечно же,  не  рассчитывали на  столь
быстрое развитие событий,  но  готовы  помочь  вам  всеми  силами.  Для  начала
пригласите нас на чашку чая к себе домой, а потом мы проедем на место последних
событий...
     -  Осмотр места происшествия? - Василий уважительно кивнул. - Понимаю.
     С  каждой секундой я все больше убеждался,  что Красавчик совершенно точно
угадал,  что за фрукт этот Сюртуков.  Никакой искры особо высокого интеллекта в
глазах потерпевшего не  светилось.  Это  означало,  что  расследование придется
вести,   задавая  Сюртукову  максимально  конкретные  вопросы  и   стараясь  не
реагировать на  его  замечания и  советы.  За  себя я  не  волновался,  но  вот
Красавчик вполне мог послать Василия куда подальше в любой момент.  Возможно, я
придирался -  Сюртуков был мне тоже почему-то неприятен - но, с другой стороны,
раньше личные симпатии никак не  влияли на мои взаимоотношения с  клиентами.  В
этот раз все выглядело как-то  странно с  самого начала.  В  Сюртукове не  было
ничего особенного. Обычный молодой мужчина. Может быть, несколько обрюзгший для
своего возраста или какой-то  запущенный и  неопрятный,  но  это вряд ли  могло
вызвать во мне такую сильную реакцию. Нет, дело было в чем-то другом...

Глава 3

     Какая-то  неустроенность и  уныние  проступали в  каждой  детали  старого,
заброшенного дома.  Его и  домом-то можно было назвать с  большим трудом.  Так,
жалкая лачуга на самом краю деревни. От изгороди, когда-то оберегавшей усадьбу,
остался лишь один пролет.  Он  невесть как держался на покосившихся столбах,  и
угол его наклона ясно говорил о  том,  что ближайшей весной придет и  его черед
лечь в  сырую землю рядом с  прочими,  уже  сгнившими,  дощатыми братьями.  Сад
справа от избушки одичал и  беспорядочно порос высокими кустами.  Просыпаясь от
зимней спячки,  они  жадно отбирали друг у  друга солнечные лучи,  и  потому их
будущие ягоды  наверняка были  обречены уродиться мелкими и  кислыми.  Обширный
участок,  на  котором раньше высаживались овощи и  корнеплоды,  был оккупирован
диким и  густым бурьяном.  Этого факта не  мог скрыть даже толстый слой тающего
снега.  Общее запустение участка казалось настолько необратимым,  что  невольно
хотелось отвести взгляд и осуждающе покачать головой.
     Лена  осторожно ступила  на  трухлявое крыльцо  и  потянула перекосившуюся
дверь.  Открыть ее  удалось не  сразу,  но  с  третьей попытки дверь недовольно
заскрипела и подалась.  В лицо Лене прилетело облачко пыли, а от косяка к двери
протянулась упрямая  паутинка.  Девушка  смахнула серебристую ниточку  рукой  и
шагнула внутрь  дома.  Пахло  в  лачуге сыростью и  какой-то  кислятиной.  Лена
оглянулась,  словно надеясь обнаружить бочку  с  квашеной капустой,  но,  кроме
серой печки,  лавки и грубого деревянного стола,  в доме не было ни мебели,  ни
утвари.  Сквозь щели между досками небрежно заколоченного окна пробивался свет,
причем он  был  гораздо ярче того,  что проникал через приоткрытую дверь.  Окно
выходило на солнечную сторону.
     -  Матрену уже,  почитай,  пять лет,  как схоронили,  -  не  входя в  дом,
пояснил дед Григорий.  Он,  по-стариковски кряхтя, присел на крылечко и закурил
папиросу. - С тех пор никто сюда не ходил. Пацаны все больше на старой лодочной
станции играют, а молодежь нынче по таким лачугам не обнимается. Им это, видите
ли,  неинтересно...  Конечно,  неинтересно -  полный поселок каменных домов  со
всеми удобствами... во дворе. Заходи в любой и милуйся. Никто не заметит. Зачем
им  на самые окраины забираться?  Верно?  Эх,  дочка,  совсем деревня опустела.
Работы нет,  денег не платят...  Что осталось?  Школа да сельпо? Ты не подумай,
что я жалуюсь...  Нет,  не жалуюсь,  я понимаю, времена меняются. Кто не успел,
тот доживает,  кто попроворнее -  живет...  Думаешь,  мне жалко было Матрениной
халупы?  Да я  бы ее еще пять лет назад продал,  если бы кто купить надумал.  А
кто? Местным такого добра и даром не надо, а городские, вот как ты, сюда только
этой весной приезжать и начали.  Куда раньше глядели? Все по курортам отдыхали.
А ведь если разобраться,  у нас тут получше любой Анапы или Греции будет. И лес
тебе, и речка чистая, и воздух медовый.
     Как считаешь, дочка?
     -  Верно вы говорите, дядя Гриша, - согласилась
     Лена.  -  Я  уже  давно  хотела себе  именно такую дачку прикупить,  но  в
пригороде дорого было. А сюда пока на электричке доберешься - до узловой, потом
на автобусе,  потом пешком...  Теперь,  на машине,  мне проще будет. Сколько вы
хотите за домик?
     -  Господь с тобой, дочка, - дед Григорий энергично взмахнул обеими руками
и даже выронил папироску.  -  Куда мне эти деньги?  Портки, слава богу, есть, а
все  остальное у  меня  собственного разлива.  Ты  мне,  как  приезжать будешь,
гостинец привози -  ну,  папирос пару пачек или газет каких с журналами - вот и
будет у  нас оплата в  рассрочку.  Я  ведь только на  вид старый пень из глухой
деревни,  а раньше я агрономом работал. Читать всегда любил все, что листается.
А бумагу о продаже я тебе сразу подпишу, ты не переживай...
     -  Нет, ну, как-то неудобно совсем без денег, смущенно пробормотала Лена.
     -  Детишки у тебя есть? - игнорируя ее реплику, спросил Григорий.
     -  Есть, двое, - Лена улыбнулась.
     -  Я их рыбалить научу.  По-настоящему, - довольно щурясь, пообещал дед. -
А по осени на охоту твоего супружника свожу...  Или,  погоди, ты, я гляжу, сама
баранку крутишь, нет мужа, что ли?
     -  Был... - неохотно ответила Лена. - Разошлись...
     -  Ну  что  ж.   Нынче  по-всякому  люди  живут,   -  без  тени  осуждения
прокомментировал Григорий.
     -  Крышу,  конечно,  надо перебрать,  шифер худой совсем, - чуть помолчав,
вернулся к  теме дед.  -  Ну,  а  остальное можно и потом,  не спеша...  Я тебе
помогу,
     ты, главное, не стесняйся, зови. Мне же все одно - делать нечего.
     -  А Матрена вам кто была - сестра? - выходя на воздух, спросила Лена.
     -  Да  нет,   братова  жена,  -  пояснил  Григорий.  -  Брательник  еще  в
восьмидесятых преставился, не дотянул до нынешнего светлого будущего, а она так
и  доживала одна.  Тут  у  нас  почти все  какие-нибудь родственники,  так  что
пропасть ей не дали... Хотя, конечно, особо ее не жаловали.
      - Почему? - удивленно спросила Лена.
      - Характер у нее тяжелый был,  - нехотя ответил дед. - Да жила на отшибе,
с другими бабками сплетни не перемалывала...  В общем,  бабам было за что ее не
любить.
     -  Мужиков отбивала? - Лена снова улыбнулась.
     -  Да бог с тобой, она же в шестьдесят с лишним годков овдовела! Какие тут
шашни? Нет, та история почище была. Детектив местного изготовления...
     -  Расскажите,  - Лена уселась рядом с Григорием и с интересом заглянула в
его подслеповатые глаза, - я жуть как люблю деревенские истории...
     -  Это потому,  что ты в  деревне никогда не жила,  -  заметил дед.  -  Но
только пообещай, что не станешь сильно верить во всю эту ахинею...
     -  Клянусь,  -  Лена  уперлась локтями в  колени и  положила подбородок на
ладони.
     -  Зимой все  началось.  Лет  двадцать назад.  Или  нет,  двадцать два уже
прошло?  Да,  двадцать два...  Вот ведь времечко летит! Тосковала тогда Матрена
шибко. Все на ферме пропадала да по хозяйству. Ну, это чтобы о муже покойном не
думать.  Занимала себя,  значит, чем-то. Я ей по-родственному помогал, конечно.
Но однажды,  под Рождество,  случился один любопытный конфуз.  Из хаты в  самом
центре села пропали двое ребят. Мальцы совсем. Одному пять, другому семь годков
было.  Да главное -  одежа на месте: валенки, портки, ушанки... А самих нету. И
не видел никто, и псина не лаяла... Мистика прямо. Мужики походили вокруг дома,
посмотрели -  пусто.  Никаких  следов!  Так  до  Крещенья искали.  Все  сугробы
перерыли...  А  снегу  было!  Не  каждый год  и  половину от  такого количества
выпадает!  До самых крыш дома заваливало. Милиция тоже полазила немного в снегу
по уши,  да и замяла это дело...  В те времена, если показатели соцсоревнования
страдали от нераскрытых дел,  так с  ними не особо церемонились.  С делами,  то
есть.  Закрыли,  и вся любовь.  План до весны выполнили. А весной "подснежники"
если оттают,  так это уже другой квартал будет...  Так-то...  Ну, да... Оттаяли
мальчонки по  весне,  тут  уж  без  мистики.  И  поди  же  ты,  аккурат рядом с
Матрениной избой...  Обнялись и заснули,  видать.  Ну,  предъявить бабке нечего
было,  тут милиция,  как ни скрипела, от нее отвязалась, однако молва дурная по
всему району пошла.
     -  Замучили,  наверное, сельчане Матрену сплетнями? - глядя куда-то вдаль,
спросила Лена.
     -  Да ее-то как замучишь?  -  дед Григорий развел руками. - Она же сплетен
не  слышала,  в  лицо ей никто ничего не говорил,  а  что чурались ее,  так это
всегда было...  Но  вот  ведь какая незадача приключилась,  мальцов в  райцентр
повезли на экспертизу, а обратно так и не вернули...
     -  Не похоронили? - Лена удивленно перевела взгляд на старика.
     -  Мать их туда ездила, так ей могилки показали, все чин по чину, на самом
приличном погосте,  но,  сколько она правды от  начальства ни  добивалась,  так
никто и  не  сказал,  почему их  в  районе схоронили,  а  не  тут.  Много потом
пересудов было. Говорили люди, что живы пацаны по сей день, только их в военных
лабораториях разморозили и исследуют.  Другие про пришельцев с Марса толковали:
мол,  там холодно, вот они и хотят нас с собой скрестить, чтобы мы ихние морозы
могли выдержать.  А  я  так думаю,  с чего им нас к своим морозам приучать?  Не
лучше ли к  нашему теплу самим привыкнуть?  Так никто ничего и  не объяснил.  А
Матрену до смерти обходили за версту.  Я да Иван,  скотник наш,  с ней только и
разговаривали. Зато, как померла, всей дере