Вячеслав Шалыгин
   Взгляд сквозь солнце

                             Фантастический роман


     -------------------------------------------------------
     Файл Из Библиотеки Фензина
     OCR  UGRA-2001
     -------------------------------------------------------

 * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *

Глава 1

     Что странно -  я  не  чувствую облегчения,  -  заявил Красавчик,  когда мы
покинули здание оздоровительного комплекса. - Сауна, джакузи, ванны с какими-то
вонючими,  но  прекрасными лепестками экзотических цветов...  К  чему  все  эти
ухищрения, если нет никакого эффекта?
     -  Ты просто неодушевленный человек из ледникового периода, - ответил я. -
Твоя ванна - прорубь в шельфовых льдах Баренцева моря.
     -  В  те  далекие времена у  моря  еще  не  было  никакого названия,  а  с
континента на  континент можно  было  перейти пешком.  -  Красавчик мечтательно
вздохнул. - Золотое было время...
     -  Ты закатываешь глаза, словно способен все это вспомнить, - я скривился.
- Приступы генетической памяти?
     -  Эх,  друг мой Эрик, - Красавчик похлопал меня по плечу. - Конечно же, я
ничего не помню,  да и не хочу.  Невежество -  такая благодать! Разве ты до сих
пор этого не  понял?  Какую пользу принесло тебе знание того,  что человечество
произошло не только от обезьян,  но и  от волков,  атлантов и древних людей как
таковых?  Эмиграцию из теплых краев в вечно заснеженную тайгу? Не думаю, что ты
в восторге от местного климата,  да и дел для частных сыщиков здесь несравненно
меньше.  Не  будь Мы специалистами по различным аномальным правонарушениям,  то
скончались бы  от  скуки в  первый же  месяц...  А  твой экскурс в  многомерное
пространство Бездны,  что  он  дал тебе,  кроме периодических ночных кошмаров и
множества врагов среди людей с темными душонками? Или перевоплощение в атланта,
покрытого роговым панцирем и шишками по всему черепу... Ты обрел в связи с этим
прозрение?  Нет,  гражданин сыщик,  умнее ты не стал, а приобретенный жизненный
опыт,   возможно,   никогда  больше  не  пригодится.  Так  зачем  тебе,  вполне
состоявшемуся частному детективу,  все эти переживания?  Нет,  я  прав,  причем
трижды, - невежество благостно!
     -  По тебе видно, - скептически прищурясь, ответил я. - Ты домой?
     -  О нет! - Красавчик махнул в мою сторону сразу двумя руками. - Дома меня
ждет  такая встряска,  что  я  лучше сделаю обманное движение и  проведу ночь в
конторе...
     -  Я тебя не узнаю. - Я открыл нашу машину на антигравитационной подушке и
уселся за  штурвал.  -  Где  твоя  былая  хватка?  Я  не  помню,  чтобы женщины
задерживались у тебя дольше,  чем на ночь. Что заставило тебя сделать уже почти
трехмесячное исключение для этой юной особы?
     -  Иногда я просто физически не могу тебе врать,  - признался Красавчик. -
Это как раз та ситуация.  Кажется,  я  не в  состоянии ничего с собой поделать.
Понимаю,  что случай клинический,  но  все мои попытки выпроводить ее  за дверь
натыкаются на  отчаянное сопротивление ранее  неизведанной части души.  Заметь,
это доказывает мою несомненную одушевленность.  Как бы ты ни хотел убедить меня
в обратном...
     -  Как она тебя терпит? - я вздохнул. - Болтаешь словно заводной, шляешься
по  саунам,  пропадаешь на  работе целыми сутками.  Я  бы на ее месте сбежал на
второй неделе...
     -  Слава богу,  что мы  с  тобой не страдаем склонностью к  людям одного с
нами пола.
     -  Тьфу на тебя...
     -  А как абсолютно тот же набор недостатков терпит твоя Ирочка?
     -  Она работает с нами, ты забыл? Частично мы прямо на рабочем месте можем
удовлетворить потребность в общении...
     -  Вот как?!  Надо будет просмотреть записи внутренних телекамер,  -  живо
отреагировал Красавчик.
     -  Это не то,  о чем ты подумал,  -  возмущенно парировал я.  -  Мы просто
разговариваем...
     -  Да я так и подумал, - напарник поднял на меня невинный взгляд.
     -  Только разговариваем, - повторил я.
     -  Да я понял, понял, - Красавчик ехидно оскалился.
     -  Ладно,  - я вздохнул, - тебя легче убить, чем переубедить. Что у нас за
проблема? Ты же не напрасно затащил меня в эту глушь?
     -  Пригород, - поправил напарник.
     Он некоторое время выдерживал паузу,  но, видимо вспомнив, что на меня его
театральные приемы особого эффекта не производят, продолжил:
      - Из   глубоко   законспирированного   источника   поступил   сигнал.   С
противоречивыми установочными данными,  но  очень  похожий  по  скрытому в  нем
подтексту на правду. Я не слишком туманно излагаю?
     -  Слишком, - я не стал отрицать очевидное. - Пока я не понял ни слова...
     -  Снова начались странности, друг мой Эрик, однако на этот раз они совсем
не похожи на происки наших старых знакомых.
     Поскольку Красавчик внезапно  стал  чрезвычайно серьезным,  я  понял,  что
прелюдия окончена и  все  сказанное им  далее  будет важным и  конкретным.  Еще
заканчивая  предыдущую  работу,  мы  выяснили,  что  нам,  как  специалистам по
раскрытию самых странных,  граничащих с мистикой преступлений, не хватало разве
что уголовного дела, где в роли главных подозреваемых выступали бы пришельцы. К
сожалению или к счастью, до чужаков мы пока не докатились, но во всем остальном
преуспели весьма.  Не скажу, что это было невыгодное или убыточное предприятие.
Благодаря нашему  первому  совместному расследованию мир  получил  в  свободное
пользование  принцип  действия  антигравитационной  подушки,  а  мы  -  немалые
прибыли.  Второе  закончилось созданием  телепортирующей системы,  обнародовать
существование которой мы пока не спешили,  но сами эксплуатировали ее с большим
удовольствием.  Так что к  странностям нам было не привыкать,  однако Красавчик
всем  своим  видом  показывал,   что  "сигнал"  вовсе  не  такой  рядовой,  как
большинство чаще всего ложных сообщений о НЛО,  снежном человеке или злых духах
золотоносных приисков.  Тарелки обычно летали перед глазами наблюдателей, когда
те  находились в  состоянии глубокого похмелья,  а  мохнатыми лешими на поверку
оказывались опустившиеся до  скотского  состояния бродяги.  То  же  можно  было
сказать и  о  "злых духах",  которые выкашивали ряды  старателей.  Они  пили  с
жертвами до определенного момента за одним столом,  а  потом хватались за топор
и,  оставшись в результате избиения собутыльников без свидетелей, валили все на
нечистую силу.  Таким  образом,  львиная доля  дел  оказывалась самой банальной
"бытовухой" или  фальсификацией.  Наш  сыскной талант ржавел,  и,  если  бы  не
постоянные  провокации  из  враждебного мира  Бездны,  мы  могли  действительно
умереть от скуки. К счастью, ни Апостол Северных территорий, ни его подручные о
нас  не  забывали,   и  мы  периодически  вылавливали  десяток-другой  граждан,
одержимых существами из  многомерного пространства.  Эти  случаи  помогали  нам
поддерживать форму и  престиж фирмы.  О  нашей конторе шла народная молва как о
единственном на Земле и за ее пределами сыскном агентстве,  решающем совершенно
невообразимые задачи.  Начиная от поимки любого, самого неуловимого, террориста
и  чуть ли  не  до  снятия порчи и  сглаза с  орбитальных станций.  Переубедить
наивных поклонников мы не могли, а потому и не пытались.
     Теперь, если моего напарника не подводила его обычно безотказная интуиция,
нам  попалась пара-тройка зерен  в  целом  элеваторе плевел.  Я  воздержался от
запуска двигателя и уставился на Красавчика.
     -  Что за сигнал?
     -  Поступившее  сообщение  содержит  эпизод  из   жизни   некоего  Василия
Андреевича Сюртукова,  -  раскрывая кожаную папку,  важно  сказал  напарник,  -
эстетствующего интеллигента...
     -  Сразу в урну, - перебил я Красавчика.
     -  В отставке!  -  повысив голос, закончил напарник. - Теперь он взялся за
ум  обеими  руками  и  трудится торговым представителем в  приличной буржуйской
конторе.   Случай  сложный,   но   подтвержденный  фактами  и   документальными
свидетельствами. Зачитать фабулу?
     -  Давай уж целиком, - разрешил я.
     -  Излагаю!  -  торжественно заявил Красавчик и раскрыл документ на первой
странице...
     "Странности.  Сплошные странности и недоразумения. Избыток жизненных сил и
идей,  при полном отсутствии возможностей для их реализации.  Разве не странно?
Кто или что не дает воплотить их в жизнь?  Да сама эта жизнь и не дает!  Дорога
открыта для выродков и  каких-то  форменных негодяев.  Интеллигентным и  тонким
натурам  приходится влачить,  да,  буквально влачить,  нищенское существование.
Если ты не нахрапист и пока еще имеешь остатки совести -  ты никто! Ничего тебе
не добиться и  не урвать.  Никто не оценит твоего ума и высокой эрудиции.  Кому
они нужны в  обществе,  ослепленном жаждой наживы и  сомнительных Удовольствий?
Даже,  казалось бы,  заведомо приличные люди из  солидных покрыты омерзительным
слоем  Криминальной ржавчины.  Они  готовы принять и  понять ход  мыслей умного
человека, но исключительно в деловом плане. Их чистосердечное стремление помочь
на   бумаге  выглядит  как  "чисто  сердечная"  эксплуатация,   с   последующим
втаптыванием незаурядной личности в самую жирную грязь...
     Именно  так,   раздельно  и  с  протяжным  ударением  на  гласных:  "чисто
сердечная"...
     Василий Андреевич Сюртуков потянулся и, возмущенно зевнув, перевернулся на
другой бок.  Диван скрипнул довольно мерзко. Василий в сотый раз за ночь тяжело
вздохнул  и  лег  на  спину.   Единственный  друг  скрипнул  снова.   Сюртукова
предательство дивана уже не расстроило.  В последнее время вокруг скрипели все,
кого он знал. Жена, друзья, кредиторы. Все чего-то от него хотели, все выгоняли
его на  работу,  но  никто не  предлагал ничего прибыльного или по крайней мере
нетрудоемкого. Ему, умнейшему организатору! Прирожденному руководителю среднего
звена!  Василий всегда был  скромен и  знал  себе  истинную цену.  Ни  о  каких
нефтяных холдингах или транснациональных корпорациях он не мечтал, но трудиться
инженером, как того требовал покрытый пылью диплом, или мелким предпринимателем
было просто не достойно его способностей.
     В  темноте и  тишине ночи  были ясно различимы сонные шорохи наверху.  Там
никак  не  могли  угомониться соседи.  Сюртукову  казалось,  будто  они  что-то
обсуждают,  сидя в постели.  Он прислушался и вдруг понял, что соседи упомянули
его  фамилию.  "Вот ведь сволочи!  -  Василий открыл глаза и  подтянул одеяло к
подбородку.  -  Поговорить больше не о ком?!" Василий знаком с соседями не был,
но это только придавало их пересудам еще более отвратительный характер.
     "Что мне  нужно от  жизни?  -  размышлял Василий,  продолжая барахтаться в
пучине  обычных  круглосуточных  переживаний.   -  Тысяч  двадцать  заокеанских
денежных единиц да машину...  Нет, лучше пятьдесят, а машину можно будет купить
потом, позже... Ага, куплю, и придется заполнять декларацию... А как я
     обосную, где взял деньги? Нашел? Да, точно... Весна, знаете ли, снег тает.
Вот угол того дома,  вот тот сугроб.  Иду спокойно,  вдруг...  Вы  не поверите!
Из-под  снега  фантики всякие,  мусор  и  среди  этого безобразия пакет!  Серая
бумага,  перемотан скотчем,  но я же вижу -  не бомба.  Точно -  не бомба!  Ну,
уголок у  пакета надорван,  и  видно,  что в нем деньги.  Плотно так упакованы,
тщательно!  Повезло!  Что тут скажешь? Поднимаю и иду домой. Там пересчитываю -
бог ты мой!  Двадцать тысяч!  Нет, тогда уж тридцать! А машина? Лотерея? Точно!
Покупаю билет,  проверяю в воскресенье и не верю глазам -  "джекпот"! А в нем к
тому времени столько накопилось, что не придумать и даже во сне не увидеть! Ну,
я  куда?   В  фирменный  центр,  конечно!  Бордовый,  новенький,  в  улучшенной
комплектации!  "Паджеро", нет, лучше "Лендкрузер"! Точно! "Сухопутный крейсер"!
Как звучит,  как звучит!  Музыка странствий!  А откуда деньги?  А вот - налогом
выигрыш не  облагается!  Утритесь все!  Оформляю и  по  прямой в  казино!  Нет,
обдерут...  Мне что,  деньги не нужны?  Нет,  покупаю хорошего вина,  водчонки,
цепляю пару,  нет,  тройку девиц и в сауну.  Хотя зачем? Это же будет летом. На
природу.  Романтика!  Луна, костер, в его отблесках сверкает бордовый капот, из
распахнутых дверок гремит музыка,  танцы...  В смысле -  раздевание под музыку,
ночные купания неглиже... Ну, и все прочее..."
     Мечты  окончательно прогнали  сон  и  подстегнули вялую  сердечную  мышцу.
Василий почувствовал, как кровь разгоняется до скорости заветного внедорожни-ка
и  приливает к  лицу.  Перед  глазами промелькнули аппетитные формы  незнакомых
женщин,  кожаное  сиденье машины,  светящаяся разноцветными огоньками приборная
панель и небрежно валяющийся на заднем сиденье пистолет системы то ли Макарова,
то ли фирмы "Карл Вальтер".
     "Без ствола в  наше время никак.  Неинтеллигентно,  Конечно,  но  кому это
объяснишь, когда вокруг одни скоты? С ними же только так и можно разговаривать!
Что им  ум  и  талант?  Пока не сунешь в  нос пушку -  ничего не поймут!  "Что,
очкарик,  приехали?" - скажет такой гад, а я ему: "Отвали!" Он за пазуху, а ему
- раз и  в  лоб.  Не  стреляю,  конечно,  нет.  Просто приставлю между бровей и
переспрошу: "Есть вопросы?" Он, конечно: "Нет, я, чисто, ошибся", а я ему пинка
под зад! Хотя... Нет, зачем из машины выходить? Я ему, я ему..."
     Придумать окончание истории Василий не успел.  Предатель-диван заскрипел в
совершенно  непозволительном  ритме.  Сюртуков  удивленно  приподнял  голову  и
осмотрелся.  Шевелиться он  даже не собирался,  но диван продолжал скрипеть как
заведенный.  Жалобные  постанывания  ржавых  пружин  постепенно  превратились в
пронзительный визг,  и  Василий почувствовал,  как  покрывается холодным потом.
Стены комнаты плыли против часовой стрелки,  словно их кто-то размешивал чайной
ложкой.  Сюртуков хотел вскочить на  ноги,  но  страх парализовал его  тело  и,
главное,    волю.    Его   закаленную   неудачами   и    спрессованную   грузом
несправедливости,  железную,  несгибаемую волю!  Василий  мужественно приподнял
крестец,  потом напружинил левую ногу, а правую спустил на пол. Как ни странно,
ступня  до   пола  не   дотянулась.   Сюртуков  боязливо  поджал  конечность  и
сосредоточился на попытках сесть.  Стены продолжали свой круговорот,  и  потому
садиться было так же тяжело,  как и  двигать ногой.  Даже тяжелее.  Василий еще
несколько минут  упорно  боролся  со  странной каруселью,  но  в  конце  концов
расслабился и  затих.  "Надо подождать,  -  решил он,  испуганно тараща глаза в
темноту. - Пройдет. Ничего, пройдет..."
     Проходило медленно. Стены комнаты постепенно замедлили свой бег по кругу и
начали  истончаться,   превращаясь  в  грязно-зеленую  ткань.   Диван  внезапно
заткнулся,  и  Василий с удовлетворением вздохнул.  Темнота отступала вяло,  но
неуклонно.  В комнате серыми тенями играли сумерки, а бормотание соседей сверху
слилось в  далекий рокот какой-то машины.  Сюртуков собрал волю в кулак и вновь
попытался сесть.  На  этот раз все вышло как нельзя лучше.  Он  резко уселся на
постели и протер глаза.  В комнате было холодно,  пахло мужским потом, какой-то
краской и... порохом. Василий знал этот запах. Он не однажды ездил на охоту, да
и много лет назад его не миновали институтские военные сборы.  Правда, он никак
не мог сообразить,  откуда этот запах появился в  его комнате.  Василий пошарил
рукой по прикроватной тумбочке,  и  вдруг в  его палец впилась огромная заноза.
Сюртуков вскрикнул и отдернул руку.  Это казалось невероятным,  но он готов был
поклясться,  что  вместо  тумбы  от  польского гостиного гарнитура в  изголовье
дивана стоит простой деревянный ящик!  Василий снова протянул руку  и  медленно
нащупал лампу. Ее форма была прежней, в виде старинной "керосинки", но на ножке
не оказалось кнопки.  Вместо электрического выключателя Сюртуков нащупал только
торчащий из корпуса лампы винт.  Заинтересовавшись метаморфозами осветительного
прибора,  Василий принялся ощупывать его более тщательно и  не  заметил,  что в
помещении стало почти светло.  Рассвет позволил ему  окончательно разобраться с
загадочным светильником,  и  открытие его  просто поразило.  У  лампы  не  было
положенного электроприбору шнура.  Более  того,  ее  стекло было  закопченным и
воняло  чистейшим керосином.  Сюртуков  растерянно заглянул  внутрь  плафона  и
вместо лампочки обнаружил обгоревший фитиль.
     Пальцы Василия ослабли,  и  "керосинка",  брякнув о  край ящика,  упала на
земляной пол.
     -  Ты  чего  буянишь?  -  недовольно пробурчал хриплый,  сонный  голос  за
спиной.
     Сюртуков резко обернулся и сел на край ящика.  Вместо стен любимой комнаты
вокруг колыхались грязные стенки обычной брезентовой палатки.  Исчезли стеллажи
с книгами по натурфилософии и старый
     телевизор.  Вместо  скрипучего дивана  на  восьми кирпичах стояла безногая
койка, а ближе ко входу, там, где в комнате Василия всегда располагалось окно с
зеленеющей на  подоконнике геранью,  стояли  пустые снарядные ящики  и  валялся
какой-то хлам.
     Голос слышался из угла справа. Там зеркально постели Василия расположилась
еще одна кровать на кирпичной основе.  Из-под человека, лежащего на ней прямо в
одежде,  выглядывал полосатый матрас без простыни, свернутый с одного края так,
чтобы  одновременно служить  спящему подушкой.  Незнакомец,  не  открывая глаз,
причмокнул и пошевелился,  устраиваясь на скрипучей кровати поудобнее. При этом
он  поправил  прижатый  к  груди  автомат  с  подствольным гранатометом.  После
продолжительного ерзанья он  перевалился на  бок  и  зажал приклад оружия между
колен.  Василий почувствовал,  как  замирает его  недавно так  приятно бившееся
сердце,  и опустил взгляд вниз,  осматривая свою одежду.  Он понял,  что одет в
точно такие же,  как  на  спящем,  бушлат и  штаны.  Поверх формы был  наброшен
тяжелый  бронежилет,   в   кармашках  которого  поблескивали  патронами  полные
магазины.  Василий не  глядя пошарил дрожащей рукой по своей кровати и  нащупал
холодный ствол автомата.  Все еще не  веря,  что это происходит на  самом деле,
Сюртуков ущипнул себя за подбородок и обнаружил,  что ему больно,  да к тому же
он  небрит.  Причем,  судя по  длине щетины,  уже не меньше недели.  Совершенно
растерявшись от  этого абсурдного факта,  Василий натянул лежавшие до  того  на
ящике  грязные носки  и  сунул ноги  в  ботинки.  Обувь оказалась не  только по
размеру,  но  она  была  хорошо растоптанной и  прекрасно повторяла все  изгибы
сюртуковских ног.  Едва он успел зашнуровать второй ботинок,  как полог палатки
распахнулся  и  в  просвете  появилось  одутловатое лицо  командира  отделения.
Василий откуда-то прекрасно знал,  что этого зверя в человеческом обличье звали
Гоша и числился он именно командиром отделения разведчиков.  На голове Гоши был
завязан платок, а в крепких зубах перетиралась вечная жвачка. Красно-голубые от
недосыпания  глаза  сержанта  были  обрамлены  воспаленными веками  с  белесыми
ресницами.  Он  строго посмотрел на  Василия,  потом на  его  соседа и  поманил
Сюртукова пальцем.
     Василий  совершенно инстинктивно натянул  на  макушку  вязаную  шапочку и,
прихватив автомат,  выбрался из  палатки.  Оторопь и  непонимание происходящего
внезапно улетучились, и Сюртуков с головой окунулся в новую для него жизнь...
     -  Дело,  Сюртук,  на сто миллионов, - негромко сообщил сержант. - Пацанам
не по зубам будет... Надо сделать особо чисто...
     -  Ну,  надо так надо,  -  весело откликнулся Василий, подражая интонациям
артистов из рекламного ролика. - А, чисто, что за дело?
     Гоша оскалился и пояснил:
      - Караван-сарай на окраине села видишь? Ну, вон тот, без крыши...
     Василий приложил к  глазам предложенный сержантом бинокль и  навел его  на
большое каменное здание у самого края населенного пункта.
     -  Ну...
     -  Загну,  -  Гоша отнял бинокль и  сложил его в  футляр.  -  От  него ход
начинается. Подземный. Угадай, куда он вед