Никкича. А он не особенно щедр на похвалы.
 - Особенно  пехоте,  -  съязвил  стоявший  неподалеку  Маккензи  Вульф.
Большинство  воинов, сгрудившихся  вокруг центральной  голограммы,  ответили
дружным  смехом на шутку Мака.  Мы  в  самом деле  не  понимали,  как  можно
соваться в  бой, не пользуясь преимуществами,  которые  предоставляет  воину
такал совершенная  машина, как  боевой робот.  Мы никогда  не задумывались о
том, что подобные шутки могут  затрагивать достоинство пехотинца. Тем  более
всем было известно, что и пехота порой не упускает возможности проехаться на
наш счет. Так уж сложилось. Элсон, кстати, при этом даже не шелохнулся.
 - Полковник хотел увидеться  со мной, -  произнес он  совершенно ровным
голосом без каких-либо интонаций.
 -  Уже увидел, лейтенант. - Джеймс  Вульф скрестил руки  на  груди. - И
принял к сведению, что вы способны на большее, чем командование расчетом.
 - Постараюсь оправдать ваши надежды, полковник.
 - Ну что ж, я как раз собираюсь дать вам шанс. Как думаете, пройдете вы
аттестацию   для  командования  тринарием?  Готовы  управлять  сразу   тремя
расчетами?
 - Я воин. И буду делать все, что смогу.
 - И этого, полагаете вы, окажется достаточно?
 - Во мне всего  достаточно. - Тут Элсон сделал паузу в своей и без того
краткой  речи. Точнее, мне показалось, будто  он собирается  что-то добавить
напоследок  к  своим  словам, кроме  принятого у нас  "сэр",  но  я, видимо,
ошибался.
 -  Ну что  ж,  очень хороню. -  Волк  одобрительно  кивнул. - Но сейчас
Фортеция далеко от нас, а мне нужен командир тринария именно сейчас, капитан
Элсон. Держитесь. Тридцать - это самое время для карьеры.
 - Рад стараться, полковник, - все так же ровно произнес Элсон.
 Он коснулся сжатым кулаком лба, и затем, опустив  руку к поясу, склонил
немного голову. Все это относилось к торжественному ритуалу и было, конечно,
совсем не к месту в спокойной, дружеской атмосфере полевого штаба.
 Джеймс Вульф вновь обратил  свое внимание на экран-голограмму. Он уже в
третий  раз просматривал запись  событий  этого дня,  когда  Стэнфорд  Блейк
решил, что самое время переключиться на другие дела.
 - Полковник, Зал найма прислал запрос.
 -  Они не  хуже меня  знают,  что у нас в  наличии, - не  оборачиваясь,
откликнулся Волк.
 - Они полагают,  с  чем, кстати,  вполне согласен и  я, что вы захотите
лично принять решение по этому предложению.
 Стэн  вставил  в  панель   дискету  с  данными.  В  небольшом   окошке,
открывшемся над изображением поля, боя, - как раз перед глазами полковника -
появились сведения по  предполагаемому  контракту. Со своего места  я не мог
прочитать слов,  но догадывался,  о чем они говорят. Мне уже  попадался этот
запрос. Стэн подождал, пока полковник Вульф просмотрит все сведения.
 - Как видите, Дом Куриты предлагает контракт на два  полка для операции
против Клана Рыси с  вылетом на Мейнакос.  Предложение  не включает сведений
относительно вознаграждения. Я так думаю, оттого что одна мысль о награде за
боевую операцию -  что-то вроде  оскорбления для чести самурая. Впрочем, Зал
найма уже оговорил  остальное в  деталях. Они  предлагают вдвое  выше  наших
расценок и все права на трофеи.
 Волк хранил молчание. За него высказался Маккензи.
 - Передайте, что мы отклоняем это предложение.
 Стэн в досаде хлопнул себя кулаком по бедру.
 - Вы что,  думаете, это будет  длиться бесконечно? Я ведь тоже был там,
но тем не менее хочу забыть, слышите, забыть это!
 - А мы не хотим, - твердо сказал Мак.
 - Думаю, мы можем решить это дело чисто экономически, -  сердито заявил
Стэн. - Дом Куриты предлагает вдвое больше нашего обычного тарифа. Как можем
мы игнорировать подобное предложение?
 Мак начал было  отвечать Стэну, но  Волк одернул его. Тогда сын обратил
свой пафос к отцу.
 -  Даже  если бы это предложение  не исходило от Дома Куриты, все равно
контракт  тяжелый.  Мейнакос тесно соседствует с  пригородом столицы  Пешта.
Сражение там предстоит жаркое.
 - Драгуны еще никогда  не отворачивались от жарких сражений, - вступила
в разговор капитан Винни Хардинг. Она была  из приемных связанных, к тому же
из  сфероидов,  посчитавших  большой  удачей  вступить в  ряды Драгун  после
поражения  под Лютецией. Прежде  являвшаяся командиром батальона  рейнджеров
Дома  Штайнера,  она  сочла за  честь  служить  командиром  роты в батальоне
"Паучья Сеть", которым командовал  Маккензи Вульф.  Винни Хардинг до сих пор
еще только усваивала, как находить контакт со своими подчиненными. Но  тут и
она стала догадываться.
 - Это все только потому, что они - Змеи, не так ли?
 Никто не счел нужным ей отвечать. Стэн испустил тяжелый вздох.
 -  Джеймс, так дальше не может продолжаться.  Ты каждый раз душишь  нас
этим прошлым, от которого уже давно пора отвернуться.
 - По-моему, решено все вполне практично.
 -  Практично! Тогда  я скажу тебе, что  такое -  это  твое "практично"!
Практично  уживаться   с   действительностью,  а  она  такова,  что  военных
ассигнований нам требуется больше,  чем  любым пяти  планетам, причем взятым
наугад. Да-да! И это при наших ресурсах - всего одной небольшой планеты. Нам
до  зарезу  необходимы хороню оплачиваемые  контракты. Ты вот совсем недавно
целый  год  не  участвовал  в  операциях  только  для  того,  чтобы залечить
драгоценную репутацию Волчьих Драгун и не  нарушить постановления Трибунала.
Ты произнес уйму речей насчет  честности и беспристрастия. Никаких фаворитов
-  никакого  предпочтения,  заявил  ты.  Драгуны  -  для найма, для  хороших
контрактов.  И что из этого всего получилось? А ведь мы служили всем Домам и
политическим объединениям, никому не оказывая предпочтения. В чем дело?
 В глазах Волка  сверкнула ярость. Этого он никогда не позволял себе при
посторонних.  Это  была та же вольность, что позволила, например, только что
Стэну кричать на своего шефа.  И  хотя мы были  в тесном кругу Драгун, среди
своих, Джеймс Вульф воздержался от комментариев.
 Стэн обернулся ко мне и спросил:
 - Брайен, ты  не  помнишь,  чье имя проставлено  в контракте в качестве
поручителя?
 - Теодор Курита.
 Стэн снова обратился к Волку.
 -  Вот  видишь,  Джеймс? Не Такаси, а  Теодор.  Канрей, которого ты сам
когда-то приглашал на Фортецию.
 Элсон шагнул вперед, заслоняя одну  из наполненных светом панелей. Тень
его пересекла голограмму, врезавшись между Стэном и Вульфом.
 -  Оставьте  Волка в покое,  полковник  Влейк. Любой куритсу -  кровный
враг.
 - Да будь он трижды проклят, ваш враг! - Стэн обернулся к элементалу. -
Это  же  бизнес!  Мы  не  имеем права  трезвонить  по  всему  свету о  своей
беспристрастности, если отвергнем контракт,  предложенный одним из Домов. Мы
не можем, поймите, не можем позволить себе упускать выгодный контракт только
оттого,  что  о наших отношениях  с покупателем упрямо  напоминает  былое за
нашей спиной. Единство! Если мы  всегда будем  такими - только такими, - нам
больше ничего не понадобится.
 Ничуть  не тронутый  всем  этим  пылом  Стэна  Элсон  медленно  покачал
головой.
 - Здесь замешана честь.
 - Да вы только посмотрите, Элсон...
 - Оставь это, Стэн, - раздался голос Волка.
 - Джеймс... -  И  Стэн  как-то  сразу сник, увидев  в глазах полковника
несокрушимую решимость. Он осекся, но вскоре оживился вновь, готовый завести
разговор уже совсем по другому вопросу.
 - Я же сказал, пусть идет как идет, - спокойным тоном повторил Волк.
 Шеф  разведки глубоко  вздохнул  и  медленно, с шумом  выпустил из себя
воздух.  Затем  он пожал  плечами  и  побрел к компьютеру. Джеймс Вульф тоже
возвратился к  своей работе - изучению донесений с  поля боя. Я покосился  в
сторону  Мэв,  желая  увидеть, как  она  отреагировала  на все  это,  но  ее
полностью заслонила  от меня громада  элементала. Элсон замер у голограммы с
задумчивым выражением лица. Дела вроде бы вернулись в свое русло.
 Но  я  чувствовал  неразряженное  напряжение,  оставшееся  после  этого
разговора.

 X

 Большинство людей думает, что воин не очень крупного телосложения имеет
мало шансов в  драке, где  способность  нанести удар  и  выдержать  ответные
действия  противника  обычно   является  делом   первостепенным.  Недостатки
маленького  бойца создают определенные сложности в  схватке. И поэтому, если
он хочет остаться в живых, такой воин должен быть проворен и умел. Подобными
качествами в достаточной степени обладала Мэв, в особенности сноровкой.
 Мы вернулись на Фортецию, и  я  не спеша обходил  угол  улицы Геррара в
Гарлехе, когда  вдруг наткнулся на Мэв, стоявшую над противником,  вероятнее
всего, зачинщиком, распластавшимся  на земле. Свалить-то этого верзилу можно
было в секунду, но у него оставалось четверо друзей. До  меня донесся пьяный
смех, когда я приблизился и замер в довольно неуклюжей позе.
 - Сучка, - прорычал один из них.
 -  Он сам захотел  этого, - услышал я голос Мэв,  -  почему  бы  вам не
отнести его в казарму проспаться?
 - Вольнорожденными  не  командует  всякая  шваль!  -  Сказано это  было
голосом небрежным, но двигался говоривший достаточно быстро.
 Мэв  резко  дернула  головой, но  ее  контрудар  не  произвел  должного
эффекта. То ли этот тип  был слишком пьян, чтобы  почувствовать боль, то  ли
его громоздкая конструкция без особого ущерба поглотила энергию выпада.
 Он взмахнул  рукой, собираясь провести захват, но Мэв вывернулась. Один
из приятелей  головореза залепил  Мэв  в  ухо, когда  она  уворачивалась.  Я
увидел, как брызнула кровь.
 И бросился к ним.
 Все  четверо  кружили вокруг  Мэв, но,  видимо, были безобразно  пьяны,
чтобы  почувствовать мое приближение с тыла.  Зато заметила Мэв. Она оценила
мою стратегию и воспользовалась ее преимуществом.
 Как только я  появился на сцене, она рванулась  в сторону,  открывая за
собой  самого  дюжего  наемника.  Так  и  не  заметив меня,  он  по-прежнему
размахивал руками, пытаясь сграбастать девушку.
 Я сунулся в игру,  удачно впаяв  ему  под  колено. Представляю, как  он
удивился.  Мы так и покатились кувырком,  однако  первоначального толчка как
раз  хватило, чтобы  он  упал прямехонько на  меня. Замедляя его падение,  я
влепил что  было  сил верзиле  по коленной чашке.  Когда я снова  вскочил на
ноги, то увидел, что в дальнейшей драке не  было особой необходимости:  он и
так уже свое получил.
 Мэв тоже свалила свою мишень, но не вывела парня из  игры. К несчастью,
он столь же успешно припечатал ее к панели. Нападающие уже  тесно  обступили
девушку, когда она поднималась. Головорезы  стояли спинами ко мне - ну,  это
уже  их проблема.  Первой  мне под  кулак  попалась  женщина. Она со  стоном
свалилась, присоединившись к своему товарищу.
 -   Двое   осталось,   -  произнес   я,   появившись   в  поле   зрения
вольнорожденных. - Странно даже. Неужели хотите продолжать?
 Один  из  них  рискнул  бросить  взгляд  за  плечо,  может  быть  желая
проверить, не стоит  ли  за  моей  спиной  еще  кто-нибудь, а может,  просто
посмотреть,  что  стряслось с  его приятелями. Шум, производимый ими в  этот
момент,  красноречивее всего говорил  об  их  состоянии. Другой головорез не
сводил  с нас взгляда. Выражение его окровавленного лица говорило о том, что
Мэв уже дала ему понять,  что глаз  с  нее лучше не  спускать. Я мог  просто
вырубить этого носатого противника, но решил дать ему шанс  сначала ответить
на мой вопрос.
 Кадык носатого вздрогнул, и он затряс головой. Двое вольнорожденных уже
находились  вне  игры.  Те  двое,  что  еще  оставались  на  ногах,  подняли
опрокинутых товарищей  с  расквашенными носами, совместными усилиями четырех
пар рук им удалось  поднять  своего заводилу-предводителя  ровно  настолько,
чтобы уволочь во тьму в бессознательном состоянии.
 - Здорово сработано, дружище, - сказала Мэв. Она откинула волосы с глаз
и первый раз за все это время взглянула на меня. - Брайен!
 Я с удовольствием заметил, что ее лицо внезапно осветилось радостью.
 - Мне просто показалось, что тебе не помешает помощь.
 - Они пропустили первый  вызов и  подняли ставки. -  Пожав плечами, она
очаровательно  скривилась:   -  Эти  типы  уже  где-то  насосались.  Никакой
особенной опасности и не было.
 - Медицинский центр прямо по этой улице. Я как раз туда направлялся.
 - Не нужно никаких  докторов,  -  ответила  она, потирая  голову. Затем
удивленно  уставилась на пальцы - они были  в  крови. - А меня, оказывается,
кто-то зацепил.
 - Конечно. - Я протянул ей медпакет с пояса. - Еще бы!
 Она застенчиво улыбнулась, принимая пакет из моих рук.
 - А я думала, ты вечером на дежурстве.
 -  Ловко ты... -  Я  смущенно  шарил  глазами  по  сторонам,  пока  она
занималась своими ссадинами и царапинами. - Хорошо дерешься.
 - У  меня неплохая реакция, - ответила она, мило  передернув плечиками.
Тут  она улыбнулась,  и  в ее глазах сверкнули  веселые загадочные лучики  -
воспоминание о каких-то былых временах. Хотел бы и я принимать участие в тех
событиях,  которые  доставляли  ей   столь  приятные  воспоминания.  Но  это
мгновение миновало, и она вновь вернулась к настоящему. -  Им следовало быть
умнее, но так уж повелось - каждый склонен переоценивать свои силы.
 Что-то таилось и в этих словах.
 - На тебя уже нападали? Тебе уже доводилось  участвовать  в переделках?
Что-то Волк мне об этом не рассказывал.
 - Это не имеет  отношения к его делам. Торговля - не мое поприще. - Она
усмехнулась,  но все равно  какая-то печаль таилась  в глубине серых глаз. -
Слушай, Врайен. Ты же  не сфероид. Ты вырос среди Драгун точно так же, как и
я.  Неужели  ты  звал  на помощь своих  сиб-родичей,  когда ребята из другой
сиб-группы устраивали тебе за казармами тест без подготовки?
 - Конечно, нет. Это было бы неблагородно.
 - Даже просто некрасиво. -  Выражение ее лица  требовало согласия, и  я
подтвердил его кивком. Она вновь передернула плечами. - Это и объясняет все,
что  произошло  здесь. Несколько  вольнорожденных  подумали, что  они  могут
заткнуть меня  за пояс  только потому,  что  у них  есть кровные родичи. И я
просто дала им урок.
 - Кажется, они не очень хорошо усвоили твой урок.
 - Слишком большой класс  для одного учителя. Это просто здорово, что ты
проходил мимо. Я так и растаял от ее улыбки.
 - Да что там, я и сам...
 - Говоришь, в  медцентр  направляешься?  Что, Волк  распорядился насчет
нового посева?
 - Нет. Не в том  дело. Я...  Я просто...  - Я чувствовал, что и вправду
хотел  открыть   ей  истинную  причину  моего  визита  в  медцентр,   но  ее
обескураживающее замечание совсем выбило меня из колеи. Я хотел поделиться с
ней своим секретом,  но боялся. Пытался убедить себя  в том, что это  только
запах  ее тела, тревожащий мои ноздри, что  это только тепло ее близости  на
моей коже делают меня таким неуверенным в себе. Хотел поверить в то, что она
поймет, но никак  не  мог  решиться. Я никому  еще  не доверял  своей тайны.
Джеймс  -  тот  бы  точно  поднял меня на  смех,  скажи я  ему, куда  сейчас
направляюсь. Со стороны Мэв я мог ожидать того же самого.
 - Просто - что?
 Глаза  ее,  совсем  недавно  отливавшие сталью,  напоминали теперь  два
пепельно-серых облака. И они заставили меня поверить ей. Преодолев опасение,
что она может неправильно истолковать  мои слова, я собрался  с  мужеством и
выдавил:
 - Я иду к маткам.
 На мгновение ее брови озадаченно сошлись вместе. Я тут же пал духом.
 - Зачем? - спросила она уже совершенно спокойным голосом.
 - Туда я прихожу всякий раз, когда хочу собраться
 с мыслями.
 Вот. Я сказал все-таки. Теперь она может насмехаться  надо  мной. Лучше
бы я сказал это приятелю: ему,  если что, можно было  бы отвесить оплеуху. С
ужасом ожидая ее усмешки, я  заметил, что мои глаза уже заранее закрываются,
не в силах  перенести  подобного зрелища.  Может ли воин быть столь суров  к
тому,  кто возвращается - по каким бы то ни было причинам -  к месту, откуда
он был когда-то рожден на свет?
 - И я туда же, - произнесла она.
 Я посмотрел на нее. Лицо Мэв было спокойно и безмятежно.  В  озерах  ее
глаз  темнела  холодная  глубина.  Я  мог  утонуть в этих глазах. И  все мое
смущение  остыло  в них. Смогу ли описать,  как я  был  счастлив, когда  Мэв
спросила,  нельзя  ли  ей пойти вместе  со мной.  Естественно, я не  упустил
возможности  провести  хоть  немного  свободного  от  службы  времени  в  ее
компании.
 Коридоры матки почти полностью утопали в сумеркйх: все ученые разошлись
по  домам.  Только дежурная  смена  просиживала  у, мониторов, лишь  изредка
оставляя свое рабочее  место,  отлучаясь в комнату  отдыха. Мы  проходили по
коридорам незамеченными.  Я  знал, что  наша непосредственная тесная связь с
Волком сама  по себе  является  чем-то вроде  пропуска, но  если  кто-нибудь
заметил бы посторонних в таком месте, о нас немедленно должны были доложить.
А этого-то  мне  и  не хотелось, как, видимо,  не хотелось и Мэв, раз уж она
ничего не  возразила  против нашего оставшегося  незамеченным посещения.  Ее
крадущаяся   походка,  становившаяся   все  более   настороженной  по   мере
приближения  к  зданию,  напомнила  мне  о том,  что  было  известно  и Мэв:
негласные правила запрещали ночные посещения матки.
 Мы шли через галерею для посетителей мимо камеры номер семнадцать. Там,
за  транспексом,  находилось  место моего  рождения. По крайней мере, я  так
считал. Нам никогда  не  говорили, какая  именно из камер  матки была нашей.
Если какие-то особые отличительные черты и бросились в глаза Мэв, она мне об
этом ничего не сказала.
 Сквозь транспекс мы  видели корпуса железных маток. Шел ночной цикл, но
света мы включать не стали. Да и  нужды  не  было:  для нас было  достаточно
светло. По большей  части это  приглушенное освещение  исходило от планок на
полу с вкраплениями лампочек, обозначавших проходы. Сами же  матки  казались
громадными   жуками-светляками,   нагромождениями   датчиков  -   источников
постоянного света. Красного света -  ни лучика.  И  кругом  царили тишина  и
умиротворение.
 Мы ненадолго  присели, не  перемолвившись ни словом, будто пропитываясь
спокойствием,  исходящим  от этого  места.  Затем,  очень  сдержанно, начали
беседовать.  Сначала мы  поговорили о  таких  незначительных  сторонах нашей
работы, как возвращение на  квартиры после выполнения условий  контракта,  о
проблемах вроде  того, как  разъяснить теху, что за неполадки одолели твоего
боевого робота и чем он занемог.  Так,  трепотня, обо  всем  понемногу.  Она
рассказала забавную историю, как один  из  ее товарищей по сиб-группе загреб
себе  годовое  жалованье  за  сверхурочные  дежурства.  Это  вернуло  нас  к
воспоминаниям о прошлом, о том, каким образом мы смогли так  продвинуться по
службе в  сравнении с нашими товарищами. Вот оттуда, из-за транс-пекса, мы и
отправились в сиб-группы, чтобы расти и становиться воинами.
 Мзв была в каком-то восторженном  состоянии. Я надеялся, что не испорчу
ей настроения и не нагоню на девушку скуку.  С необычайным волнением отметил
я, как  близко мы  теперь  сидим на  скамье, а  тут  еще  она  удивила  меня
совершенно неожиданным вопросом.
 - Ты сказал, что приходишь сюда, когда тебе нужно подумать. И наверное,
не для того, чтобы оживить в памяти детство. Этим  лучше заниматься в другом
месте и  в  компании  своих сибов.  Так зачем  же  ты сюда  заявился?  - Она
настойчиво добивалась ответа. - Конечно, если это относится к вашим  штабным
делам и ты предпочитаешь не говорить об этом, я пойму.
 - Да  нет, все в порядке.  Тут не  в штабе дело. По  крайней  мере,  не
совсем. - Я понимал, что в этот момент на моем лице была глупая перекошенная
ухмылка, но  все же надеялся,  что она  окажется достаточно  убедительной. -
Сегодня мне попалось на глаза одно старое коммюнике. Насчет генного фонда.
 - Ты узнал,  кто  твои родители? - Она  так и подскочила, взволнованная
одним предположением об этом. Видимо, наша беседа произвела крутой поворот в
направлении  ее мыслей.  Мэв уже говорила мне о том, что сама  происходит из
с