имости, в зависимости от  того,  верит  ученый  в
свою религию открыто или разбавляет ее газировкой. Другое считают, что  мы
развивались лишь  однажды  -  или,  все  может  быть,  были  созданы  -  и
просочились в другие Вселенные. Потом спорят о том, какая  Вселенная  была
домом расы.
     - Какой же может быть спор? - возразил я. - На Земле есть  ископаемые
свидетельства о ходе эволюции человека. На других планетах она  или  есть,
или нет, и этим все должно решаться.
     - Вы уверены, милорд? Я думала, что на Земле в генеалогическом  древе
человека так же много пунктирных линий, как незаконных детей  в  династиях
европейских королей.
     Я промолчал. Ведь я прочитал всего лишь несколько популярных  книжек.
Может, она и была права: народ, который не мог решить  вопросы  устройства
мира после войны всего лишь двадцатилетней давности, по всей  вероятности,
не мог знать, что Элли Уп сделал с горничной  второго  этажа  миллион  лет
назад. Ведь все свидетельства состоят лишь из разрозненных  костей.  Разве
не бывало мистификаций? Пилтдаунский Человек или что-то в этом роде?
     Стар продолжала:
     - Какой бы ни была  правда,  между  мирами  действительно  существует
связь. На вашей собственной  планете  число  исчезнувших  достигает  сотен
тысяч. Не все же  они  скрываются  от  воинской  повинности  или  от  жен;
посмотри  дела  любого  полицейского  участка.  Одно   из   обычных   мест
исчезновения людей - это  поле  боя.  Давление  становится  чрезмерным,  и
человек проскальзывает в дыру, о существовании которой он не  предполагал.
Он оказывается "пропавшим без вести". Иногда  -  не  часто  -  видят,  как
человек исчезает. Один из ваших американских  писателей,  Бирс  или  Пирс,
заинтересовался и стал  собирать  сведения  о  таких  случаях.  Он  собрал
столько, что исчез  сам  [Американский  писатель  Амброз  Бирс  исчез  при
загадочных обстоятельствах во время революции в Мексике на рубеже  1913  -
1914 гг]. Ваша Земля испытывает и обратную утечку: это "Каспары  Хаузеры",
люди ниоткуда, не говорящие ни на одном известном  языке  и  не  способные
никак объяснить свое появление..
     - Подожди-ка? Почему только люди?
     - Я не сказала "только люди". Разве вы никогда не слышали о дождях из
лягушек? Камней? Крови? Кто интересуется  происхождением  бродячей  кошки?
Разве все летающие тарелки  оптическая  иллюзия?  Клянусь  вам,  что  нет;
некоторые  из  них  -  это  бедные  заблудившиеся  астронавты,  пытающиеся
отыскать дорогу  домой.  Мой  народ  очень  мало  пользуется  космическими
перелетами, потому что сверхсветовые скорости - это  самый  верный  способ
потеряться  во  Вселенных.  Мы   предпочитаем   более   безопасный   метод
метафизической геометрии - или, как говорится в народе, "магию".
     Стар, казалось, задумалась.
     - Милорд, ваша Земля, может быть, родина  человечества.  Так  считают
некоторые ученые.
     - Почему?
     - Она  соприкасается  с  другими  мирами.  Она   возглавляет   список
пересадочных станций. Если ее население сделает ее непригодной для жизни -
маловероятно, но возможно - это подорвет перевозки  дюжины  Вселенных.  На
Земле с незапамятных времен существуют  магические  Поляны  и  Переходы  и
Бифростские Мосты. Тот, которым мы воспользовались в Ницце, стоял там  еще
до при хода римлян.
     - Стар, как ты можешь говорить, что  Земля  местами  соприкасается  с
другими планетами на протяжении веков? Земля  движется  вокруг  Солнца  со
скоростью двадцати миль в секунду или около того, и вращается вокруг своей
оси, уж не говоря об остальных  видах  движения,  которые  складываются  в
движение по сложной кривой на немыслимой скорости. Так как  же  она  может
"касаться" других миров?
     Снова мы ехали в молчании. Наконец Стар сказала:
     - Мой Герой, сколько вам понадобилось времени, чтобы  изучить  высшую
математику?
     - Я ее не доучил. Я ее проходил пару лет.
     - Вы можете рассказать мне, как частица может быть волной?
     - Что? Стар, это квантовая механика, а не высшая математика. Я мог бы
дать объяснение, но оно ничего бы не решило, мне  не  хватает  математики.
Инженер в этом не нуждается.
     - Было бы проще всего, - застенчиво сказала она, -  ответить  на  ваш
вопрос,  сказав  "магия"  точно  так  же,  как  вы  ответили  мне  словами
"квантовая механика". Но вам это слово не нравится. Так вот что я вам могу
сказать: после того, как вы изучите высшие  геометрии,  метафизическую  и,
предположительно, равно как и топологическую и  сужденческую  -  если  вам
захочется предпринять такое изучение, - я с радостью  отвечу.  Но  вам  не
потребуется спрашивать.
     Вам когда-нибудь говорили: "Подожди, пока подрастешь, дорогой,  тогда
поймешь?" Ребенком еще мне не нравилось слышать такое от взрослых; мне еще
меньше нравилось услышать это от женщины, которую люблю. К тому же  я  уже
вырос.
     Она не дала мне кукситься, сменив тему разговора.
     - Некоторые потомства происходят как от случайных переходов, так и от
незапланированного путешествия. Вы слышали об инкубах и суккубах?
     - Да, конечно. Но я никогда не забиваю себе голову сказками.
     - Это не сказки, милый. Неважно, что часто этой легендой пользовались
для объяснения нежелательных ситуаций. Не все ведьмы и чародеи  добрые,  у
некоторых развивается вкус к насилию. Тот, кто научился  открывать  Врата,
может удовлетворять этот порок; он - или она - может подкрасться к спящему
- девушке, непорочной жене, невинному юноше, - сделать все, что  нужно,  и
убраться задолго до крика петуха. - Ее передернуло. - Самый мерзкий  грех.
Если их ловят, то убивают на месте. Я  поймала  нескольких  и  убила.  Это
наихудший  грех,  даже  если  жертва  к  нему  привыкает.  -  Ее  еще  раз
передернуло.
     - Стар, что такое, по-твоему, грех?
     - Грех - только одно. Грех - это жестокость и  несправедливость,  все
остальное мелкие грешки. Да,  чувство  согрешения  приходит  от  нарушения
законов своего племени. Но нарушение обычаев - это не грех, даже когда сам
так чувствуешь. Грех - это причинение вреда другому.
     - Как насчет "прегрешения против Господа"? - настаивал я. Она пытливо
на меня взглянула.
     - Значит, мы снова выясняем, что к чему? Сначала скажите мне, милорд,
что вы подразумеваете под Богом?
     - Я просто хотел проверить, не попадешься ли ты.
     - Я не попадаюсь на такое уже превеликое множество лет. Я  бы  скорее
сделала выпад с согнутым запястьем, или прошла по  пентаграмме  в  одежде.
Кстати, о пентаграммах, мой Герой, наше назначение лежит не там,  где  оно
было три дня назад.  Теперь  мы  направляемся  к  Вратам,  которыми  я  не
предполагала пользоваться. Это опаснее, но помочь ничем нельзя.
     - МОЯ вина! Прости, Стар.
     - МОЯ вина, милорд. Но не все потеряно. Когда мы потеряли наш  багаж,
я была более озабочена, чем осмеливалась  показать,  хотя  я  и  опасалась
носить с собой огнестрельное оружие в мире, где им нельзя пользоваться. Но
наш складничок содержал гораздо больше, чем огнестрельное  оружие,  в  нем
были такие вещи, без которых мы легко уязвимы. Время, которое вы потратили
на заглаживание нанесенной женщинам Доральца обиды, я потратила - частично
- на выпрашивание у него нового снаряжения, почти всего, чего душа желает,
кроме оружия.. Не все потеряно.
     - Мы прямо сейчас переходим в другой мир?
     - Не позже чем завтра на рассвете, если уцелеем.
     - Черт возьми, Стар, и ты, и Руфо говорите так, как будто каждый  наш
вдох может быть последним.
     - Так вполне может случиться.
     - Ну уж  сейчас-то  нечего  ожидать  засады;  мы  все  еще  на  земле
Доральца. Но Руфо полон мрачных предчувствий, как в дешевой мелодраме.  Да
и ты не лучше.
     - Прошу прощения. Руфо действительно нервничает, но его неплохо иметь
рядышком, когда начинается заваруха. Что касается меня, я  старалась  быть
объективной, милорд, дать вам знать, чего ожидать.
     - Вместо этого ты запугиваешь. Тебе не  кажется,  что  настало  время
открыть карты? Она заволновалась.
     - А если первой открытой картой окажется Палач?
     - Мне это  до  фени!  Я  умею  встречать  неприятности,  не  падая  в
обморок...
     - Я знаю, что умеете, мой рыцарь.
     - Спасибо.  А  вот  незнание  делает   меня   психопатом.   Так   что
рассказывай.
     - Я отвечу на любой вопрос, милорд Оскар.
     - Но ты же знаешь, что я  не  представляю,  какие  вопросы  задавать.
Может, почтовому голубю и не обязательно знать, из-за чего идет война,  но
я чувствую себя, как волан в бадминтоне. Так что начинай сначала.
     - Как скажете, милорд.  Примерно  семь  тысяч  лет  назад...  -  Стар
остановилась. - Оскар, вы хотите знать все хитросплетения политики мириада
миров  и  двадцати  Вселенных  на  протяжении  тысячелетий,  приведшие   к
нынешнему кризису? Я постараюсь, если вы  прикажете,  но  только  наметать
главное займет времени больше, чем остается у нас до того, как  мы  должны
пройти сквозь те Врата. Вы мой подлинный защитник; моя  жизнь  зависит  от
вашей доблести и искусства. Зачем вам политика? Мое нынешнее положение так
беспомощно,  почти  безнадежно.  Может,  мне  лучше   сосредоточиться   на
тактической ситуации?
     Дьявол его забери! Я хотел-таки услышать все целиком.
     - Давай остановимся на тактической ситуации. Пока.
     - Обещаю, - торжественно сказала она, - что если нам удастся уцелеть,
вы узнаете все подробности. Положение таково: раньше я  полагала,  что  мы
пересечем Невию на барже, потом через горы пройдем к  Проходу  за  Вечными
Пиками. Этот путь не так рискован, но долог. Но теперь мы должны  спешить.
Мы сегодня попозже к вечеру  свернем  с  дороги  и  пройдем  по  необжитым
местам, а после  наступления  темноты  по  еще  более  опасной  местности.
Тамошних Врат мы должны достичь  до  рассвета;  если  повезет,  мы  успеем
поспать. Надеюсь на это, ибо те Врата выведут нас в другой мир на  гораздо
более опасном выходе. Оказавшись там, в том мире - его называют Хокеш  или
Карт, - мы будем близко, слишком близко к высокой башне в милю высотой,  и
если мы пробьемся к ней, то  наши  трудности  начнутся.  В  ней  находится
Рожденный Никогда, Пожиратель Душ...
     - Стар, ты стараешься меня запугать?
     - Я бы хотела, чтобы вы были испуганы сейчас,  если  такое  возможно,
чем застигнуты врасплох потом. Я считала, милорд, что лучше было оповещать
вас о каждой опасности поочередно, как только мы ее  достигаем,  чтобы  вы
могли сосредотачиваться каждый раз на одной. Но вы не послушались меня.
     - Может, ты и была права. Давай так: ты информируешь меня о каждой по
мере подхода к ней, а сейчас только общий план. Значит, я должен сразиться
с Пожирателем Душ, не так ли? Это имя меня не пугает, если  он  попытается
сожрать мою душу, его стошнит. Чем мне с ним воевать? Плевками?
     - Есть и такой способ, - серьезно сказала она, - но, если повезет, он
- оно - вовсе не будет с нами сражаться. Нам нужно то, что оно сторожит.
     - И что же это такое?
     - Яйцо Феникса.
     - Феникс не откладывает яиц.
     - Я знаю, милорд. Именно поэтому оно обладает уникальной ценностью.
     - Но...
     Она заторопилась.
     - Так его называют. Это небольшой предмет, немного больше страусиного
яйца, и черный. Если я не  овладею  им,  произойдет  масса  неприятностей.
Среди всего прочего и одна мелочь: умру я. Я упоминаю об этом потому,  что
вам это может показаться мелочью, мой милый, а рассказать вам  только  эту
правду легче, чем объяснить все по пунктам.
     - О'кэй. Выкрадем мы Яйцо. А что потом?
     - Потом мы отправимся домой. Ко  мне  домой.  После  чего  вы  можете
вернуться к себе. Или остаться у меня. Или отправиться, куда пожелаете, по
всем Двадцати Вселенным и  мириадам  миров.  В  любом  случае,  какого  бы
сокровища вы ни пожелали, оно ваше; вы забираете его и с  избытком...  так
же, как мою сердечную благодарность, милорд Герой, и все, чего вы от  меня
ни попросите.
     Крупнейший  когда-либо  выписанный  карт-бланш  -  если  бы  я   смог
представить его к оплате.
     - Стар, ты, кажется не думаешь, что нам удастся выжить.  Она  глубоко
вздохнула.
     - Маловероятно, милорд. Я говорю вам правду. Моя оплошность  вынудила
нас сделать самый отчаянный шаг.
     - Понятно, Стар, ты согласна выйти за меня замуж? Сегодня же?
     Потом я сказал:
     - Осторожнее! Не падай!
     Падение ей не угрожало: ее удерживал  привязной  ремень.  Она  только
повисла на нем. Я наклонился и обнял ее рукой за плечи.
     - Плакать не о чем. Просто скажи мне, да или нет. Я сражаюсь за  тебя
в любом случае. Да, я забыл. Я люблю тебя. Во всяком случае я  думаю,  что
это любовь. Забавное, трепещущее чувство, когда я на тебя ни посмотрю  или
ни подумаю о тебе, а это происходит постоянно.
     - Я люблю вас, милорд, - осевшим голосом сказала она.  -  Я  полюбила
вас с того момента, как впервые  вас  увидела.  Да,  "забавное  трепещущее
чувство", как будто все внутри меня вот-вот растает.
     - Не совсем так,  -  сознался  я.  -  Ну  да  это,  наверное,  другая
крайность того же самого. Как бы то ни было, трепещущее. Мороз  и  молнии.
Как бы нам здесь пожениться?
     - Но, милорд любовь моя, вы меня всегда изумляете. Я  знала,  что  вы
меня любите. Я надеялась, что вы успеете мне это сказать прежде,  вовремя.
Дадите мне услышать хоть раз. Я ожидала, что вы предложите ЖЕНИТЬСЯ!
     - Почему же нет? Я мужчина, ты женщина. Таков обычаи.
     - Но, любовь моя, я же говорила вам! На мне не обязательно  жениться.
В соответствии с вашими нормами... я шлюха.
     - Шлюха, плюха, зазвучало глухо! Какого черта, родная?  Это  же  твое
слово, не мое. Ты уже почти убедила меня, что нормы, которым меня обучили,
варварские, а ваши -  подлинная  ценность,  Высморкай-ка  лучше  нос,  на,
возьми мой платок.
     Стар вытерла глаза и высморкалась, но  вместо  "дорогой",  которое  я
хотел услышать, она, сидя, выпрямилась и не  улыбнулась.  Она  подчеркнуто
официально сказала:
     - Милорд Герой, не лучше ли вам попробовать вино, прежде чем закупать
бочку?
     Я сделал вид, что не понял.
     - Прошу вас, милорд любовь моя, - настаивала она. - Я говорю от души.
Вон как раз впереди с вашей стороны  дороги  лужок,  покрытый  травой.  Вы
можете хоть сейчас отвести меня туда, и я пойду охотно.
     Я приподнялся в седле и сделал вид, что вглядываюсь.
     - Похоже на осоку. Колючая трава.
     - Тогда в-в-выберите такую,  которая  больше  подойдет!  Милорд...  Я
согласна, и готова, и не очень некрасива, но  вы  поймете,  что  я  просто
мазилка по сравнению с художницами,  которые  встретятся  вам  однажды.  Я
женщина-работница. У меня  еще  не  было  времени,  чтобы  посвятить  этим
материям такое исследование, которого они заслуживают. Поверьте мне.  Нет,
ИСПЫТАЙТЕ меня. Вы не можете  быть  уверены  в  том,  что  хотите  на  мне
жениться.
     - Выходит, ты холодная и неуклюжая бабенка, а?
     - Нну... Этого я не говорила. Я просто полная неумеха... а  энтузиазм
у меня есть.
     - Как у твоей тетушки с загроможденной спальней. Это  в  вашей  семье
наследственное, сама сказала. Будем считать, что я хочу жениться на  тебе,
невзирая на явные твои недостатки.
     - Но...
     - Стар, ты слишком много говоришь.
     - Да, милорд, - смиренно сказала она.
     - Мы поженимся. Как нам  это  сделать?  Местный  властитель,  видимо,
одновременно и мировой судья? Коли так, то droit du seigneur ему не будет;
у нас нет времени на всякие вольности.
     - Каждый  помещик  выполняет  рель  местного   судьи,   -   задумчиво
согласилась Стар, - и  действительно  заключает  браки,  хоть  большинство
невианцев и не утруждают себя этим.  Но...  В  общем-то  да,  он  стал  бы
ожидать droit du seigneur, а как вы правильно заметили, нам нельзя  терять
времени.
     - Да к тому же я вовсе не так представляю себе медовый  месяц.  Стар,
смотри мне в глаза. Я не собираюсь держать тебя в клетке; я знаю, что тебя
не  так  воспитывали.  Но  мы  не  будем  искать  помещика.   Какой   сорт
проповедников водится в этих местах? Если можно, лучше с обетом безбрачия.
     - Но помещик заодно и священник тоже. Ведь религия не  всепоглощающее
дело в Невии; обряды плодородия - вот и все, до чего они  доходят.  Милорд
любовь моя, самый простой способ - это прыгнуть через вашу саблю.
     - Это брачный ритуал там, откуда ты родом. Стар?
     - Нет, это из вашего мира:

                Прыгай, шлюха, скачи, негодяй,
                И вечен ваш брак, пока есть ад и рай...

     Он очень древний.
     - М-м. Не очень мне что-то по душе эти венчальные строки. Может, я  и
негодяй, но я знаю, какого ты мнения о шлюхах. Какие еще есть варианты?
     - Надо подумать. В деревне, которую мы проезжали вскоре после второго
завтрака, живет распространитель  слухов.  Они  иногда  сочетают  горожан,
которым хочется, чтобы об их браке было известно везде и  повсюду;  служба
включает и оповещение об этой новости. Не знаю. Да мне это  и  все  равно,
милорд любовь моя. Женаты мы будем!
     - А это главное! Останавливаться на ленч не будем.
     - Нет, милорд, - твердо сказала  она,  -  если  предстоит  мне  стать
женой, я буду хорошей женой и не позволю вам питаться нерегулярно.
     - Уже ограничения свободы. Буду я тебя, наверное, поколачивать.
     - Как вам будет угодно, милорд. Но вы должны  есть,  вам  потребуются
все ваши силы...
     - Это уж точно!
     - ...для битвы. Ибо теперь я вдесятеро больше  озабочена  тем,  чтобы
нам обоим выжить. Вот подходящее местечко для ленча.
     Она повернула Виту Бревис с дороги;  Арс  Лонга  пошла  следом.  Стар
оглянулась через плечо, и я увидел ямочки.
     - Говорила ли я вам сегодня, что вы прекрасны... любовь моя!



                                 ГЛАВА XI


     ДЛИННОЛОШАДЬ Руфо подошла следом за нами к  покрытой  травой  обочине
дороги, которую Стар выбрала для привала. Он лежал, скомканный, как мокрый
носок, и все еще храпел. Я бы дал ему  поспать  еще,  но  Стар  стала  его
трясти.
     Проснулся он резко, шаря руками в поисках оружия и с криком:
     - A moi! M'aidez! Les vaches! [Ко мне! На помощь! Коровы! (фр.).]
     К счастью, какой-то неизвестный друг упаковал его саблю  с  портупеей
вне пределов досягаемости во вьючное  седло  на  корме,  вместе  с  луком,
колчаном и нашим новым складничком.
     Потом он потряс головой и спросил:
     - Сколько их тут было?
     - Не  тут,  а  там,  дружище,  -  приподнято  сказала  Стар.   -   Мы
остановились поесть.
     - Есть! - Руфо проглотил комок в горле и передернулся. -  Прошу  вас,
миледи. Без непристойностей. - Он покопался с привязным ремнем и выпал  из
седла; я помог ему удержаться на ногах.
     Стар искала что-то в сумке; она вынула пузырек и протянула его  Руфо.
Он отпрянул.
     - Миледи!
     - Подержать тебя за нос? - ласково спросила она.
     - Я буду в норме. Только  дайте  минуточку  времени...  и  что-нибудь
опохмелиться.
     - Несомненно, ты будешь в норме. Попросить милорда Оскара,  чтобы  он
заломил тебе руки?
     Руфо бросил на меня умоляющий взгляд; Стар открыла бутылочку.  Внутри
зашипело, и из нее, опускаясь книзу, пошел пар.
     - ДАВАЙ!
     Руфо вздохнул, зажал нос и опрокинул ее в горло. Не скажу, что из его
ушей повалил дым. Но он затрепетал, как порванная парусина в шторм,  и  до
ушей наших донеслись ужасные звуки.
     Потом он внезапно, как телевизионное изображение, вошел в  фокус.  Он
вроде бы стал тяжелее, выше на несколько дюймов и как бы окреп.  Кожа  его
светилась розовым вместо смертной бледности.
     - Благодарю вас, миледи, - бодро, звучным и  сильным  голосом  сказал
он. - Надеюсь когда-нибудь отблагодарить вас за услугу.
     - Когда греки начнут считать время с календ - согласилась она.
     Руфо отвел длиннолошадей в сторону и покормил,  открыв  складничок  и
вылавливая оттуда куски сырого с кровью  мяса.  Арс  Лонга  съ