лпы народа, и до него донеслись восторженные крики. Но почему  в
Уимблдон-парке тоже толпы и стоит такой гул? Дым и пламя,  взлетавшие  над
Стритхэмом, заслоняли три остальных аэродрома.
   Грэхэм поднялся повыше и описал круг, чтобы посмотреть, что делается на
этих  аэродромах  и  в  северных  кварталах.  Сперва  из  мрака  выступили
освещенные квадраты Шутерс-хилла, где аэропланы высаживали  негров.  Затем
показался Блэкхиз  и  выступил  из  клубов  дыма  Норвуд.  В  Блэкхизе  не
приземлилось ни одного аэроплана, но на платформе стоял аэропил. В Норвуде
чернела волнующаяся толпа.
   Что  случилось?  Вдруг  он  понял.  Отчаянная  защита  летной  станции,
очевидно, была сломлена, и народ ринулся в подземные пути, ведущие к  этим
последним  твердыням  Острога.  С   северной   окраины   Лондона   донесся
торжественный, победный гул, раскатывающийся  над  городом,  -  выстрелила
пушка.
   Губы Грэхэма дрогнули, лицо вспыхнуло, он глубоко вздохнул и крикнул  в
пустынное небо:
   - Они побеждают! Народ побеждает!..
   В ответ  на  его  крик  грянул  второй  выстрел.  Грэхэм  заметил,  что
находившийся в Блэкхизе аэропил скользнул по платформе  и  круто  поднялся
вверх: повернув к югу, он вскоре скрылся.
   Грэхэм понял, что это значит: Острог спасается бегством!
   Тут он вскрикнул и бросился в  погоню.  Он  быстро  поднялся  и  сверху
ринулся  на  врага.  Но  аэропил  Острога  круто  взмыл  кверху  при   его
приближении, и Грэхэм промахнулся.
   Аэропил Острога, как молния, промелькнул перед ним, и  Грэхэм  пролетел
вниз.  Неудача  разозлила  его.  Он  отвел  машину  назад  и  стал   круто
подыматься,  описывая  круги.  Аэропил  Острога  летел  вперед   штопорным
полетом. Грэхэм снова поднялся и быстро нагнал его. Аэропил Острога  летел
медленнее: там сидели двое.
   Пролетая мимо, Грэхэм успел разглядеть  своих  врагов.  Лицо  аэронавта
было  спокойно  и  сосредоточенно,  в  чертах  Острога   застыла   мрачная
решимость. Острог отвернулся и смотрел куда-то в сторону - на юг.  Грэхэму
стало  стыдно  за  свою  неловкость.  Внизу  он  разглядел   возвышенность
Кройдона. Он взмыл еще выше и вторично опередил своих врагов.
   Он оглянулся, и внимание его было отвлечено другим.  Восточная  станция
на Шутерс-хилле вдруг взлетела на воздух  в  языках  пламени  и  окуталась
дымовой завесой. Несколько мгновений  она,  казалось,  висела  неподвижно,
выбрасывая из своих недр огромные металлические глыбы, затем  клубок  дыма
начал разматываться. Народ взорвал станцию  со  всеми  аэропланами.  Снова
вспышка пламени и туча дыма  -  это  взлетела  Норвудская  станция.  Вдруг
Грэхэм ощутил сотрясение. Волна взрыва ударила в аэропил и отбросила его в
сторону. Аэропил стал падать носом вниз  и  закачался,  как  бы  собираясь
перевернуться. Стоя у защитного стекла,  Грэхэм  изо  всех  сил  налег  на
рычаг. Волна второго взрыва отшвырнула машину в сторону. Грэхэм вцепился в
тросы, между  которыми  свистел  ветер,  ударяя  вниз.  Казалось,  аэропил
неподвижно  повис  в  воздухе.  Тут  Грэхэм  понял,  что  он  падает.  Да,
несомненно, падает. Ему страшно было взглянуть вниз.
   Перед  ним  мгновенно  промелькнуло  все,  что  произошло  со  дня  его
пробуждения:  дни  сомнений,  дни  его   власти   и,   наконец,   холодное
предательство Острога.
   Он погиб, но Лондон спасен. Лондон спасен!
   Все показалось ему сном. Кто же он в самом деле? Почему он  так  крепко
держится за тросы? Разве нельзя  разжать  пальцы?  Бесконечный  сон  сразу
оборвется, и он пробудится.
   Мысли проносились с быстротой молнии в его голове. Он удивился,  почему
он не сможет снова увидеть Элен. Какая это нелепость, что он ее не увидит!
Да, это, несомненно, сон. Он, конечно, еще увидит ее. Она одна - не сон, а
реальность. Он проснется и увидит ее.
   И хотя он  не  смел  заглянуть  вниз,  но  чувствовал,  что  земля  уже
близко...