олубыми тенями глаза. Излишне много вызывающе красной
помады на губах. Внешность имеется, но испорчена косметикой и глупой
модой. Если немного подправить...
   Она же медсестра! - одергиваю свои мысли.
   - Вика, посмотри, чего этот "пискарь" так взбесился. У него приступ
какой-то... Выясни: там анализы всякие сделай...
   - Хорошо, - Вика ставит комплект трубочек и приборов на тумбочку. -
Там, в лаборантской, у меня вакцина растет... от того грибка, что у
шпионов между ног в рост пошел...
   Приглянь, а?
   - Какого грибка? - врач непонимающе.
   - Какая разница! Приглянь и все. Там компутер рядом - скажет, что
делать. Давай, пока я тут управлюсь. С прИступником...
   - Добер, - соглашается врач и уходит, невзначай хлопая девушку по попке.
   Та, не оборачиваясь, процеживает:
   - Козел!..
   И, распечатывая одноразовый шприц, наклоняется ко мне.
   - Руку давай, приступник!
   Подаю левую - медсестра как-раз слева. Слегка протирев спиртом, Вика
всаживает в найденную без подкачки вену иглу.
   Вздрагиваю. Концентрация моего любимого цвета медленно заполняет
внутреннее пространство шприца. Шприц вытаскивают и прикладывают ватный
тампончик. По привычке сжимаю руку в локте.
   - Что с пальцем? - спрашивает девушка, выдавливая кровь в трубочку
анализатора.
   - Ноготь... оторвали... - совсем безжизненно процеживаю.
   Охранник саркастически подмечает:
   - Вот видишь, Викусик, как ты исцеляюще на людей действуешь!
   Когда его привезли, совсем говорить не мог.
   - Ну, твою ж смертельную невинность я излечила... - с еще большей долей
сарказма отзывается Вика.
   Охранник хмыкает и замолкает. Поглядываю в его сторону: тот опирается
на дверь, барабаня пальцами по кобуре с пистолетом и бросая сластолюбивые
взгляды на чуть наклонившуюся девушку.
   Вика в это время готовит очередную иньекцию. Отламывает носик капсулы,
набирает в шприц до границы "пять кубиков". И подогнав легкими ударами
ногтя пузырек к иголке - незаметно опускает в нагрудный карман. ?..
   - Сейчас мы тебе палец отремонтируем, - заботливо говорит и снова
склоняется над моей кроватью.
   Лейкопластырь модели "слоенка" мягко ложится на вспухшую до бардового
цвета поверхность отсутствующего ногтя. Немного ежусь - даже не от боли, а
от прикосновения женских пальцев.
   Вовсе прекращаю дергаться - только ошейник по прежнему пищит.
   - Вот и все, - говорит она. Но не спешит выпрямляться и отходить. Ее
руки с дешевым маникюром цвета губ быстро, невзначай поднимает переднюю
часть ее белого халата.
   Поднимают достаточно высоко, чтобы это не показалось случайностью. Глаз
я просто не успеваю отвести: кружевные черные трусики, скрывающие за собой
часть упругих бедер, и пояс, одетый на красивую, но не такую тонкую, как у
выскочек-моделей ее же возраста, талию.
   Вика отворачивается от меня, когда до меня наконец доходит:
   "Зачем пояс на голое тело?" Тем более цифровой... С горящими зеленым
фактор-показателями...
   Быть этого не может! Или опять совпадение?
   Вика поворачивается к застывшему охраннику. Приближается к нему
медленно, покачивая бедрами и одну за одной расстегивая пуговицы на
халате. Не до конца. Мне она видна только со спины - тело скрывает белая
материя. Но о происходящем могу судить по реакциям на лице охранника: он
напряжен-удивлен. По ее стройным ногам ползут по мере движения черные
трусики. Вот она поднимает ногу, делая широкий шаг на пути к солдату - и
трусики соскальзывают на пол.
   Я приподнимаюсь, совершенно забывая о роли больного, но сообразить, что
делать не успеваю.
   Вика прижимается всем телом к ошалевшему от наглости медсестры
охраннику - особенно низом живота - и, обняв за шею, целует.
   Сердце мое бешено колотится. Если это... она... тогда зачем присосалась
к этому комраду?
   И тут лицо охранника искажает гримасса боли. Он начинает захлебываться
собственным языком, но девушка его не отпускает. Пока тот с бурой
физиономией безжизненно не оседает на пол. В последний момент Вика
вытягивает из его шеи опустевший иголочный шприц. Брезгливо отдергивает
руки, позволяя телу с глухим ударом брякнуться на пол.
   Потом она поворачивается ко мне, застегивая "опорные"
   пуговицы.
   - Нет времени на обьяснения, - говорит Вика, отметая полчище вопросов.
- Помоги его затащить на койку.
   Вскакиваю на ноги. Вика бросается к двери, прикрывает ее.
   Я подхожу к телу охранника и подхватываю под мышки.
   - Что ему всадила? - интересуюсь шепотом.
   - Не морфий, - коротко отвечает и хватает за ноги.
   Переносим охранника на койку, где я лежал. Вика снимает с него халат, а
мне приказывает разоблачиться самостоятельно.
   Идея ясна: нам предлагают обменяться нарядами.
   - Как снимается этот ошейник? - спрашиваю, одной рукой застегивая
халат, а другой ощупывая кольцо с не прекращающим пищать датчиком.
   - Давай сюда, - Вика притягивает меня к себе и, достав из кармана
фартука лазерогубцы, перекусывает ремешок. - Вот и все. Теперь цепляем
детектор на шею этому кретину и уходим.
   Не забудь пистолет.
   Защелкиваю кобуру на поясе, сковывающем белый халат.
   Мы готовы бежать, когда за окном взвывает серена и слышится шум
ракетных двигателей. Вика останавливается, прислушиваясь.
   - Это моя лягушенка в коробченке едет, - поясняю и, хватая девушку за
руку, выбигаю из комнаты.
   - Какая лягушенка? - хмурится Вика.
   Я не отвечаю. Из двери, ведущей в лаборантскую с колбой в руке выходит
седой доктор.
   - Вик, вакцина переспела...
   - В ноги, - подсказывает моя спасительница шепотом.
   Доктор не успевает опомниться, как комнату оглушает выстрел.
   Из простреленной икры хлещет кровь. Врач с криком скрючивается на полу.
   - Быстрее! - Вика хватает меня за руку и тянет к выходу.
   Теперь серена сотрясает и помещения лазарета. Рев за окном переходит в
громовое пение. Мы бежим сквозь комнаты, подстреливая пришедших в
замешательство комрадов. Наконец выбегаем к лестничной клетке. Тут я
останавливаюсь.
   - Что такое?
   - Как выйти во двор? Ты здешние помещения знаешь, как пять пальцев:
давай веди!
   - Зачем во двор? - Вика хмурится.
   - Наверняка, модуль сядет именно там. Это наш единственный шанс! На
орбите висит в режиме "невидимки" целый линкор...
   - Модуль?.. Зачем нам на корабль, если мы сможем воспользоваться
мультиходом?
   - Здесь есть собственный мультиход?
   - Еще бы! Без внутригосударственных ограничений. КИБ:
   подвластна любая планета, включенная в мультикатакомбы Метафедерации.
Тем более, возле твоего модуля и образуется непробивное средоточие
вооруженных до зубов солдат. Никто и не догадывается, что ты наберешься
наглости сунуться в штаб за мультиходом! Пошли...
   Это меня оканчательно убеждает. Плюю на потерянный ноготь, стоивший мне
вызова корабля, и иду за девушкой.
   Мы поднимаемся на этаж выше, где нас уже поджидают. Белые халаты вводят
в ряды комрадов смуту, и это позволяет расстрелять нам их за считанные
секунды. Эхо еще бьется в лестничном проеме, как мы переступаем через тела
и бежим по коридору.
   Охраны здесь практически нет. Из дверей кабинетов высовываются
перепуганые физиономии, которые тут же засоваваются. Снаружи двери по
какой-то причине оснащены засовами. Мы эти засовы задвигаем по мере
продвижения.
   - Здесь сворачиваем, - Вика кивает на дверь.
   С двух ударов дверь распахивается. Внутри, в окружении молоденьких
девочек, еще школьниц, голова концлагеря в спешке застегивает сорочку.
Этому я стреляю уже не в ноги - в грудь.
   С хриплым стоном голова падает в рассыпающиеся обьятия молодых наложниц.
   Девочки принимаются визжать.
   - Здесь что: вся Социмперия извращенцы? - выпрыскиваю.
   - А ты что думал. Высококультурная правовая держава? Не останавливайся,
мультиход в следующей комнате!
   Гипертрофированная жестянка приемника/передатчика мультиэнтранса
осталась без охраны. Зато за спиной слышатся возгласы и приказы. Рев
двигателей стих после едва ощутимого сотрясения: модуль сел.
   Вика закрывает дверь и наваливается на нее спиной.
   - Надвинем шкаф, - решает.
   Пока я баррикадирую дверь, Вика управляется с терминалом
инопространственного транспортера. В дверь начинают ломиться.
   Несколько раз стреляют. К счастью, пули повязают в содержимом шкафа.
   - Куда? - спрашивает Вика.
   - А куда нужно, Рия? - уточняю.
   Она смотрит на меня, но не как на сумасшедшего, решившего во время
нашевствия инопланетян покончить с палестинцами.
   - Оружие меня не интересует, - заявляет она после паузы, усердно махая
головой. Ее черны волосы разлетаются солнцеклешем. - Назови место, где нас
никто не тронет.
   Шкаф содрогается от ударов все сильней.
   Оружие ее не интересует... А что же тогда? Я? Ну коли так...
   - А меня Оружие интересует. Гони на Клондайк!
   - Клондайк? - брови, подпрыгивающие и высоко над переносицей
выстраивающиеся в линию, выдают ее удивление. - Без проблем:
   будет сделано...
   Шкаф уже отъехал, и из образовавшейся щели высовывают руки с
пистолетами КИБэшнки. Я заскакиваю в кабину мултиэнтранса незнакомой
конструкции. Через секунду ко мне присоединяется Рия. Или Вика? За собой
захлопывает дверцу с мягкой обшивкой изнутри.
   - Но двоим в одном мультиходе путешевствовать нельзя! - перепугано
возрожаю. - Опасность слияния обьектов!
   - Зубы тоже чистить опасно: расшатываются, - огрызается она и, прильнув
ко мне, закрывает глаза.
   И опять накатывает то же самое чувство, названное эффектом псевдоподий.
Только на этот раз я четко ощущаю, как колотится в моей правой груди
второе, неуправляемое сердце.
   И как к нему примешивается еще одно, нежное и несмелое биение.
   Биение ее несуществующего, но от того не менее горячего и ранимого,
сердца.



             Пункт 13: Клондайк. (Отрывок) Эротическая сцена.

   За границей нашей высотной стоянки - непроглядная ночь. В темноте ни
стволы, ни далекая земля не различимы. От ночи веет прохладой...
   - Закрывай! Чего засмотрелся? - посмеивается Рия у меня за спиной,
управляясь с двумя миниатюрными очагами.
   - Красиво. Хоть ничего не видно, но красиво, - говорю и, забрасывая
одеяло на вколоченные в обод дупла прутья, отгораживаю нас от внешнего
мира, изобилующего фубуллами, фазанами... И комарами, рвущимися на столь
редкий в этих краях источник света.
   Спускаюсь с небольшого выступа у входа, возращаясь на расстеленные
вместо ковров спальники. Пока я занимался охотой за лианнами и
превращением их из обрубков в цельные надежные веревки, Рия обустроела
дупло: распечатала и раскрыла спальники, приготовила ужин из рационов и
подняла повыше гнездо фазанов, чтобы мы ненароком не раздавили крупные
голубоватые яйца.
   Дупло - огромный сухой пузырь внутри ствола с неровными стенами и
полом, словно намеки на неродившиеся полки, стулья и кресла. Самое дно,
довольно ровное мы переоборудуем в кровать. Рия с одного края, я - с
другого. Между нами: два подогревателя-светильника и прозрачная скатерть с
бутербродами, пакетиками сока, тюбиками жидкого салата и скромной
бутылочкой вина, обнаружевшегося в сумке Рии.
   Наверняка, не случайно. Рия, конечно, убеждает в обратном, но правду не
сложно прочитать даже без слов.
   - Выглядит неплохо, - замечаю я, принимая позиции возле скатерти.
   Рия смотрит на меня снисходительно.
   - Каково на вкус - сейчас узнаем, - откусываю кусочек бутерброда.
Восклицаю: - Изумительно!
   - Неправда, - улыбается девушка, также пережовывая саморазогревающийся
продукт. - Если ты хотел сделать комплемент, то тебе это не удалось. Не за
то комплементы делаешь...
   - Ничего, исправлюсь. Ты готовься: целую ночь такие комплементы
получать будешь...
   - Словами, телепатически или физически?
   - А все сразу нельзя?
   - Если удасться... пожалуйста.
   Мы несколько минут не говорим ничего, напихивая свои изголодавшиеся
желудки провизией. Потом, когда из еды остается один сок, я позволяю себе
продолжить разговор.
   - Тебе тоже этот сон снился? - спрашиваю.
   - В флайере? Побережье Лазурного Моря? Конечно. Только это не сон был,
а использование ресурсов инопространства для соединения с тобой. Я просто
захотела это сделать... ну, появиться с тобой там... На большее фантазии
не хватило. Если знать законы инопространства в досконалии - возможно
намного большее.
   - А стрелять в меня обязательно было?
   - Я же объяснила: или - или... Ты бы наверняка со мной согласился.
   - Нет, - припечатываю я, улыбаясь.
   - Что: тебе хотелось очнуться мокрым и скользким? - она хмурится, сводя
свои тонкие брови в линию.
   - А почему бы нет? Если это стоит того, чтобы... - пододвигаюсь к ней
ближе. - Чтобы быть с тобой много ближе.
   Или в тебе...
   Она отталкивает меня рукой.
   - Я еще не допила сок!
   - Давай допьем вместе, - откровенно предлогаю. Рия сидит в позе лотоса,
и я кладу обе руки на ее раставленные ноги.
   Рубашка на девушке растегнута у ворота, и я продолжаю начатое.
   Рия посмеивается надо мной, все еще пытаясь опустошить пакет.
   - Перестань!.. Или ты забыл прессерскую заповедь? "Ни в коем случае не
вступать в половые контакты с сектантками!" Ты же сКлонишься!
   - Хоть ты меня успела той ночью "немного" сКлонить поцелуем - моим
поцелуем, - меня невозможно сКлонить, - я уже не подбираю слова, отдаваясь
нахлынувшему на меня после ужина желанию.
   - Кто тебе такое сказал: сектант? Не верь! Он мог завлекать тебя в
сообщество Я-Мы...
   Вряд ли она говорит правду. Скорее всего разжигает мою страсть иллюзией
нежелания заниматься этим.
   Рия выранивает из рук пакет, пытаясь застегнуть пуговицы рубашки. Я
разбрасываю ее руки в стороны, пригвозжая их к древенчатому полу дупла.
Она глядит на меня обижено.
   И вдруг в голове, словно вспышка, проносится фрагмент...
   Только потом осознаю, что это - ее мысли.
   "Пожалуй, теперь можно отдаться. Боже, как долго я ждала этого момента!
Больше тепла, больше влаги..."
   Она смотрит на меня вкрадчиво и дерзко. Я наклоняюсь к ее красивой
длинной шее, прикладываюсь губами. Рия приподнимает острый подбородок,
подставляя нежную розовую кожу.
   "Мы же совсем забыли про вино!.. К черту... Скрытые Нити возбуждаются
сильнее прочих и без вина... Настойчивей!
   Острее!"
   Наверняка, она читает и мои мысли...
   Рия выпускает протяжный стон, высвобождая руки из моих и обнимая меня.
Прижиматеся сильней. Ее ноги больше не сцеплены - они яростно атакуют мои
бедра.
   "Что я телюсь, дура, нужно растегнуть на нем рубаху!.."
   - Не паникуй, Рия, - выдыхаю. И повторяю фразу, сказанную ей же на
Лазуронй: - Плыви по течению...
   Она смеется, но затеи своей не оставляет. Я помогаю ей снять мою
рубашку и высвободить девушку из ее. Обнимаю чашечками ладоней ее
небольшие, но изящные по форме груди, упругие и заостренные на конце
набухшими, покрывшимся розовыми пупырышками сосками. Нависаю над ее лицом
с полуоткрытым ртом.
   Глаза ее закрыты, но угадывая мои мысли, девушка тянется ко мне губами.
Естественно розовыми и немного тонкими, искривленными в искушении.
Подхватываю поцелуй, ощущая, как проскальзывает ко мне в рот ее теплый,
влажный и скользкий язык. Сталкиваю его со своим. По телу разливается жар,
концентрирующийся в паху, и я прижимаюсь к Рии, чтобы перелить его сквозь
одежду...
   "Ну же! Глубже... Резче..."
   Мы вздрагиваем, когда в наши сознания закрадается непривычное чувство:
двойной жар, двойная влага, двойная страсть. Одна - такая желанная, а
другая - такая знакомая...
   "Я чувствую то, что чувствует он!"
   Я чувствую то, что она... Бред! Я не хочу! Или... хочу?
   Последний раз сжимаю ее дрогнувшую грудь, и тяну руки к поясу.
Отрываюсь от ее губ, выпрямляюсь и с особым остервенением раскрываю пряжку
пояса, "молнию" ширинки, запуская пальцы под ткань.
   Рия выгинается. Я стою на коленях, стягивая с девушки штаны.
   Ее упругие бедра обнажаются, под кожей пульсирует венка.
   "Не ошиблась ли я с подсчетом дней?.. Следовало бы сделать это еще
раз... А ладно: к черту!"
   Наклоняюсь и вдыхаю аромат лона, окунаясь носом в твердые волоски
лобка. Рия смеется. Дотрягиваюсь языком к нежным складкам кожи. Провожу
вперед - назад, опускаю глубже. Рия дрожит от возбуждения...
   "Боже, да он Бог! Это не ему нужен опыт поколений, а поколениям его...
а-а!.."
   Развожу ей ноги. Треклятые штаны, застрявшие у колен не позволяют
сделать это окончательно.
   - Одно мгновение, - прошу Рию подождать. Она кивает, стягивая с ног
походные штаны и сбрасывая носки.
   Заниматься сексом в носках - что может быть хуже?
   Опираясь на неровную стенку дупла, снимаю остатки одежды. Рия в это
время поправляет спальники, отшвыривает подальше пакеты от рационов и,
передвинув очаги, приглушает их свет. Положив рядом одеяло, ложится на
спину поудобней, расставляя ноги.
   "Почему я так волнуюсь? Ведь не впервой..."
   Опускаюсь на колени перед девушкой, загибая свою напряженную плоть у
нацеливая ее в недра Рии. Облокачиваюсь на ее пружинящее тело и,
придерживая плоть рукой, нащупываю вход.
   "Сейчас!.."
   Рывком вгоняю себя в девушку. Она вздрагивает и, запрокинув голову
выдыхает.
   - Подожди...
   - Что не так?
   - Нет, все... продолжай...
   За одеяло мы хватаемся с Рией одновременно. Его теплая ткань ложится
поверх моей спины и спадает до самого пола. Рия перекладывает свои руки
мне на ягодицы. Сперва несмело, потом сжимая пальцы и подкрадываясь к
промежности.
   "Толкай... мечи... рви..."
   - Я люблю тебя, - шепчу. Чтобы по утру не задаваться вопросом: "А я
сказал ей главное?"
   И начинаю медленно двигаться. После первых рывков Рия вжимается в пол,
словно пытаясь соскользнуть. Но потом она сориентируется и прижимается ко
мне так, что мне становится сложно двигаться.
   - Потише, - прошу я.
   - Нет! - Рия почти кричит. - Громче, громче! Я хочу!..
   Ей не стоит ничего, чтобы перекинуть меня на спину. Что она и делает. Я
больно ударяюсь правым плечом, чуть не теряю лейкопластырь на взвывающем
пальце... Но она оказывается сверху.
   "Он не обидется? Может быть дать ему возможность самому воспользоваться
мной?.."
   Нет, я не обижусь...
   Но Рия поднимается, отворачивается от меня, облокачивается на колени,
наклоняется, опускаясь на четвереньки.
   - Возьми меня, Мур! Пожалуйста, - она ведет бедрами. Пот блестит на ее
так и не загоревшей до конца попке. - Словно последний раз... Завтра ты
найдешь Оружие... И все может поменяться...
   Я ей верю. Все не может поменяться. Все поменяется.
   И исхода изменения не знаю даже я.
   Я подползаю к Рии, тоже становлюсь на колени и снова вхожу.
   На этот раз медленно, оттягивая момент наступления наслаждения...
   И снова это чувство. Два жара. Ощущение толчка активного, грубого и
практически бесчувственного, и толчка принимающего, мягкого и
всеобъемлющего. Я чувствую ее.
   Баланс. Если это дают Скрытые Нити, я готов признать себя одной из них.
Я готов использовать Оружие в целях Рии, ибо ее свобода нужнее...
   "Да, да, да!"
   Смешивается все: неизменные с течением веков движения, торопливое
биение инопространственных Сердец, поток немногозначных мыслей - ее и
моих, - растерянные движения рук, ловящих все, что можно словить
сверхчувствительными кончиками пальцев; крики, стоны, вздохи... То я глажу
языком влажную борзду на ее спине, то на несколько секунд выхожу, покрывая
поцелуями ее ягодицы... То снова переворачиваю на спину, и снова вхожу,
позволяя ей расцарапать мне грудь и спину, укусить за кочик уха... Пусть
хоть ноготь мне вырвет - сейчас все входит в зону наслаждения - даже эта
неблагодарня поверхность дупла, и комары, находящие возможность укусить в
самый неудачный момент. Мы ищем друг друга губами, как слепые котята в
поисках матери. Находим, и не отпускаем.
   Я кусаю ее губы в кровь, она - мои. Мы слизываем ее с жадностью,
стараясь двигаться все медленней, оттягивая момент. Я, как самый последний
подлец, начинаю мять ее прекрасные груди, потому что мне хочется
чувствовать, как мнут мои несуществующи