отделяют Его от громадины Солнца. Он прекращает
смеяться, закусывает губу, разгоняется и совершает огромный прыжок, в
четверть астроединицы, оказываясь точно перед вздрагивающим отцом. Его
недавно начищенные туфли, слегка припорошенные космической пылью, отливают
золотым блеском в свете беснующихся протуберанцев. Силовое поле,
генерируемое Его эпителием, не позволяет человеку мгновенно сгореть.
  И они стоят, разглядывая друг друга, как грейпфрут и таракан.
  - Ты, наверное, надеешься, что Я сию же минуту паду пред тобой на колени и
покорно проговорю: "Вселенная, я существую!"? - спрашивает он, невзначай
прикрывая ладонью черное пятно, обозначающее дикий солнечный вихрь. - Вот
и ошибаешься. Я разочарован. Нечего меня кормить боле северными сияниями и
солнечными затмениями, кольцами Сатурна и огненным ливнем леонидов,
двухвостой бестией Хайла-Бопа и бронзовым полнолунием. Я вырос. И пришел
отомстить.
  Солнце дрожит всем телом.
  - За что? - спрашивает звезда-прыщ-анус.
  - За халтуру, - отвечает Он и плюет во вселенскую топку.
  Плевок медленно покрывает гранульную поверхность звезды, расползаясь
подобно раковой опухоли, обволакивает могучий шар со всех сторон.
Протуберанцы больше не ласкают вакуум, не в силах вырваться за пределы
амилазно-мальтазной пленки.
  Он обхватывает большую, в сотни раз превосходящую Его в размерах, затычку,
прижимает к себе, постепенно, не без наслаждения, впитывает ее плазменную
массу, вплоть до всего, созданного ею за последние миллиарды лет в
радиусе Солнце - Оорта. Он невиданно растет, обгоняя праотца человечества
в сотни раз.
  Он смотрит на приблизившиеся ранее далекие звезды, любуясь переливами
цветов видимых невооруженным глазом галактик. Теперь до них - несколько
шагов.
  Но Он не спешит.
  На месте затычки осталась дыра.
  Дырочка.
  Он неторопливо расстегивает ширинку, достает взмокший, напряженный до
предела член, не на много превосходящий диаметром прежнее светило,
сладострастно облизывает обветренные губы, смачивает в слюне палец,
натирает блестящую в свете космических фонарей головку - и осторожно,
придерживая одной рукой, вводит член в отверстие галактического ануса,
раздвигая уродливые бедра Вселенной.
  Дерьмо встречает его плоть мягким теплом.
  "Кто не был съеден, тот сгнил..."
Если не Он, то кто же не даст Вселенной сгнить окончательно?



  2000 г.
  Николаев (Украина)

   
1 Афоризм А.А.Шляпникова, ученого-астронома Николаевской обсерватории им.
А.Калиненкова.

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 10.07.2002 18:45




Дмитрий Тарабанов

                              АБСОЛЮТНЫЙ ХРУМ
                                  рассказ

   На влажной поверхности потолка вырос перевернутый водяной холмик,
превратился в подобие микроскопической сосульки; не выдержав своей
собственной массы, оторвался с беззвучным сплеском и каплей устремился
вниз. Максимально возможный при земной гравитации объем воды, который мог
бы при нормальных условиях держаться одной неделимой системой, дрожал минуя
микроскопические примеси в воздухе. Долететь до земли, - или что там вместо
нее было? Этого ей все равно не дали узнать, - капле не удалось. Она
растаяла где-то на одиннадцатом километре своего полета. Или падения.
   - Хрум! - вырвалось непроизвольно из уст Апокалипсиса. Он проскрежетал
зубами и скороговоркой повторил - Хрум-хрум-хрум!..
   На Дне властвовал хронический туман, образовавшийся из милиардов
"дежурных" капелек, никогда не достигающих Дна и составляющих вкупе малый
круг циркуляции воды. Молекулы пара неторопливо оседали, потом так же
неторопливо поднимались, прилипали к потолку, снова срывались, - и так
бесконечно долго.
   - Девственницы под соусом из тропических фруктов, - представил себе
экзотическое кушанье Апокалипсис, и глаза его непроизвольно закрылись. На
пол, и без того влажный, с тяжелом хлюпаньем упала капля. Капля слюны. -
Хрум!
   "Помещение" огласил глухой стук, еще долго продолжающий биться эхом в
сырых и промозглых стенах.
   Поначалу Апокалипсису покозалось, что стук только почудился, - он
списал его на счет Большого Желудка Земли, в пищеводе которого он
предположительно находился, но когда стук повторился, раз от раза
становясь настойчивей, Апокалипсис понял, что ошибся.
   - Хрум... - последний раз вымолвил он и нахмурил брови.
   Стук перерос в настойчивое биение сапогом или чем потверже.
   - Войдите, - проговорил Апокалипсис, подозительно оглядывая
затуманенное протранство кругом. Послышался протяжный скрип и хлопок -
кто-то вошел внутрь.
   "Через что?" - возник мгновенный вопрос в голове Апокалипсиса. Кто-то
только что так просто проник внутрь того, из чего Апокалипсис не мог
"выникнуть" уже ни одно тысячелетие.
   Из тумана раздалось:
   - Привет, обитателям Нижнего Тартара!
   Апокалипсис нахмурился еще больше.
   - Здрасьте, - небрежно ответил он, понимая, что это всего-навсего
почтальон. - Вы, наверное, почтальон?
   Туман перед Апокалипсисом расступился и его взору предстал невысокий
молодой человек, вполне солидный по массе, чтобы попадать под определение
"упитанный", в комбинизоне, сапогах и при защитных печатках. Палитра его
необычного для здешних окрестностей одеяния колебалась между голубым и
нежно-зеленым.
   - Нет, мистер По, - ответил пришелец.
   Апокалипсис не забыл удивиться - так его уже давно никто не называл.
Возможно только по той причине, что последние три тысячи лет его никто
вообще никак не называл.
   - Я проктолог. Проник сюда через выход из Тартара. Почтальоны обычно
прямым путем.
   - Ясно, - кивнул головой Апокалипсис, - И по какому же вы ко мне делу?
   Новоявленный проктолог только открыл рот, чтобы ответить, когда сверху
донесся скрежет. Скрежет сменился звуком, отдаленно напоминающим
человеческий крик.
   Крик приближался и через минуту он уже вовсю терзал барабанные
перепонки. Еще через мгновение в мокрую почву с мерзостным чвяканьем,
напоминающим звук лопающегося при ударе арбуза, впечаталось тело.
   - А вот это уже почтальон, - заметил проктолог.
   - Вот так всегда! - в сердцах вздохнул Апокалипсис, раздосадованно
потирая висок. - Вечно они падают, разбиваються - и никаких новостей. Хоть
бы письмцо, хотя бы краткий конспект самых важных событий последних лет
написали, а то, видно, на память надеются. Не спорю, помять у них, может
быть, хорошая, но вот тело не выдерживает.
   Апокалипсис поднялся, отряхнул штаны и подойдя к растерзанному высотой
телу почтальона, наклонился и отщепнул краюшек уха.
   - Хрум! Хрум! - озвучил проктолог и улыбнулся, - Приятного аппетита.
   Апокалипсис благдарно кивнул.
   - Хотите?
   - Нет, к счастью, только что поел. Вы, помниться, что-то хотели
спросить.
   - Какое совпадение: два человека в одно столетие - да еще в один день,
- пробормотал Апокалипсис.Потом сказал: -Я прашивал, по какому делу?
   Проктолог кивнул.
   - Честно говоря, в моей медицинской практике, это первый случай, когда
я целиком залажу в прямую кишку. Именно на этой стадии Тартаровского
Пищеварения вы засиделись.
   - Запор? - хмуро предположил Апокалипсис.
   - Искусственно произведенный, между прочим. Интересная ситу„вина
складывается:
   власти в безвыходном положении. Причина - вы!
   - Я? - растерянно переспросил Апокалипсис. Он сидел над свежей тушей и
выедал сочные внутренности.
   - Вы, мистер По..
   - Я чем-то... мешаю?
   - Еще бы! Вы все время кого-то едите. И непросто кого-то, а
человекоподобных богов и титанов.Это просто кошмар какой-то!
   - Но я же не виновен. Желудку не прикажешь.
   - Вы канибал. Кармический суд выдвигает вам обвинение по статье 28956
пункт 14 (Кстати, пункт-то только ради вас и писался). Вы варварски, то
бишь с чавканьем и причмокиванием, сожрала всех братьев-титанов, а также
их сестричек, плюс пара-тройка падших ангелов, по ошибке залетевших в
Тартар. Вы согласны с предъявленным вам обвинением?
   - Полностью, до малейшей детали, - согласился Апокалипсис, впиваясь
зубами в мясистую руку почтальона, - Это значит... хрум... меня выпустят?
   - Отнюдь, нет. Ваше дело рассматривалось уже не первое тысячелетие...
Вы прекрасно знаете, что угрожаете опасностью всему человеческому
населению Земли, окажись вы на воле. И, тем не менее, посылать в Тартар
новых титанов, которых за последнее время наплодилась целая орава, мы
также не можем, ибо вы их сразу же съедите.
   - Так точно, - кивнул Апокалипсис, А что в этом плохого?
   - Вам же сотню раз говорили:это есть нарушение Олимпийской конвенции от
4800 года до нашей эры.
   - До вашей эры, - уточнил Апокалипсис, обгладывая сахарные косточки.
   - До нашей. Титан, поселяемый в Тартар, проходя термическую и прочие
обработки, должен выйти из них полностью нормальным. Между тем, ему
гарантируется полная безопасность. А какая речь может идти о безопасности,
если вы здесь?..
   - Разумеется, никакой! - воскликнул Апокалипсис. - Получается палка о
двух концах. Или Тартар о двух входах.
   - Могу с вами поспорить, - заметил проктолог, - Тартар имеет вход и
выход.
   Через последний я сюда и проник.
   - Так меня будут судить? - Апокалипсис поднялся и подошел к редкому за
последнее время собеседнику.
   - Будут. Только сначала наберут команду из проктологов, обладающих
крепкими юридическими навыками. Но я подозреваю, что суд будет вынужден
вас амнистировать.
   Апокалипсис удовлетворенно кивнул, пожирая глазами довольно-таки
упитанное тело проктолога.
   - Мне надо идти, - неуверенно сказал врач-посол, поймав на себе взгляд
Титана-выродка, - Вы хотите что-то передать наружу?
   Апокалипсис улыбнулся. Положил руку на дрогнувшее от прикосновения
плечо проктолога. Сказал:
   - Хрум-хрум!


   2000 год.







Дмитрий Тарабанов

                            ПИСЬМО К СЕБЕ

                               Рассказ


  "Здравствуй, дорогой Я!
  Пишу тебе, живущему в самой глубине моего сознания, где-то в самом центре
моего существа. Я получил твой последний сон и благодарен тебе за его
прелестную комбинацию. Особенно интересным я нашел обрамление - фильм
классического фэнтези: теплый котлован от метеорита, утонувший в мягких,
едва осязаемых сумерках, освещенный оранжево-золотыми бликами от пламени
костра; несмелые гоблины и уродцы-орки, смущенно выглядывающие изо всех
щелей; прелестная черноволосая девушка с золотого оттенка кожей в
искусительно разорванной одежде - совсем как на картине Валеджио. Все
просто замечательно, но что ты хотел мне этим сообщить?
  Твой дорогой двойник, Я."

  Наконец-то Артур Номн решился написать самому себе. И все это из-за этих
странных, совсем не "сонных", снов. Его уже давно мучил вопрос: а до чего
же хочет достучаться его собственное сознание? А может он - ясновидец? Или
пророк? Письмо к себе должно развеять тучи сомнения над этим неоспоримым
фактом... Каким? А вот это и предстоит Артуру сегодня узнать.
  В эту ночь он лег спать пораньше. Он отчаянно закрывал глаза, считал
слонят, прыгающих через Техасскую дамбу; даже принял две капсулы
снотворного, но уснуть так и не смог. Артур только удивлялся, поскольку
такого понятия, как бессонница, для него раньше просто не существовало.
Номн был журналистом, поэтому за день выдыхался настолько, что засыпал
сразу же, как его голова касалась подушки. А сейчас он лежал, бодрый и
трезвый, и, смотря на часы, чертыхался при каждой смене цифр.
  Где-то на трехсотом чертыхании (около двух часов ночи) кто-то забарабанил
в дверь.
  Артур, разбрасывая по ветру проклятия, которые он не успел упомянуть (у
него был обширный лексический запас), подошел к двери. На Артуре был халат
в горошек и тапочки-пандочки, но, если гость нежеланный, это его лучше
отпугнет. Когда Артур открыл дверь, он наткнулся на глядящее прямо ему в
лоб дуло безотказного, 75-го калибра, пистолета.
  - Какого чер... - начал Номн, но грохот выстрела не дал ему договорить.
  Он упал замертво.
  На лестничной клетке послышались возмущенные крики разбуженных соседей.
  - Ах вы, малолетние преступники, по ушам хотите?! Опять петардами
балуетесь! Чтоб вам башку оторвало!
  Вот как просто совершаются преступления в предрождественское время.
Вошедший внутрь комнаты прикрыл дверь и снял черную маску. Под ней
оказалось знакомое лицо. Это же Артур Номн-II! Подсознание самого Артура
Номна! Он наклонился, пошарил в разбитой выстрелом голове Номна-I рукой и
достал оттуда окровавленное и обмозгованное удостоверение Хозяина
Сознания. Теперь он становился законным Артуром Номном, и теперь
автоматически появлялась его страховочная личность - Гарант Стабильности.
  - Дурачок Артур, - сказал он, глядя на труп бывшего Хозяина Сознания. -
Предупреждал я его всячески, чтоб он делом занимался, да и думал о снах
поменьше.
  - А почему ты ему сразу не сказал откровенно? Сделал бы эксклюзивный сон,
посвященный его проблеме, - заметила Пуля, выползшая из головы мертвого
Номна.
  - Да, действительно! - поддержал Пулю Безотказный Пистолет, повернувшийся
к Артуру и поглядевший на него изредка мигающим дулом.
  Артур вздохнул.
  - Эх, ребята! Знали бы вы, сколько я ему этих эксклюзивных снов делал!
Увы, Таможня Снов никаких вещих снов не пропускает и превращает их то в
эротику, то в боевики. Вот в последний раз, например, в фэнтези
преобразовала. И как я только не пытался перенести пленку на Пороговую
Сонную зону, стараясь миновать Шлагбаум: и таможенникам взятки давал, и
прокрадывался под покровом ночи, и зубы заговаривал. Ничего! Я уже думал,
что до него в конце концов дойдет, когда вдруг этот идиот пишет мне
письмо. Я был настолько шокирован, что чуть не вывалился из окна своего
маленького офиса в Районе Нового Гипофиза.
  - А красивый офис? - спросила Пуля.
  - Да, совсем недавно арендовал. Оформил в классическом стиле, а на столе
поставил статуэтку за лучшего Гаранта Стабильности 2000 года.
  - Но ведь он только начался! - заявил Безотказный.
  - Вот именно. Пока я лучший и единственный.
  - Но это нечестно, - настаивал Безотказный и на всякий пожарный
перезарядился.
  - О честности потом, - сказала Пуля. - Сначала закончим с Номном.
  - Он сильно много думал и мало говорил, уже совсем забросил свою работу
репортером на телевидении и стал писать какие-то паршивые статьи. Про сны!
Пытался их расшифровать.
  - И каково? - спросил Безотказный.
  - Как видишь, наступили роковые перемены в его сознании. А ты думаешь, как
меняется мировоззрение? Расскажу я тебе один забавный случай, каких на
моем веку...
  В этот момент дверь позади Артура Номна запищала и взорвалась, разнеся в
клочья самого Артура. В комнату шагнул человек в противогазе. Когда дым
рассеялся, человек снял противогаз. Это был двойник Артура Номна и тройник
экс-Артура Номна. Это был тот самый Гарант Стабильности, каковым являлся
Артур Номн до того, как стал Артуром Номном.
  Новый Артур побродил по комнате, поднял удостоверение Хозяина Сознания,
застрявшее в толстой кишке экс-Артура первого порядка, и стал законным
Артуром Номном.
  - Трепачом был, - коротко сказал новый Хозяин Сознания и выпрыгнул в окно.
  Он бежал по улицам Большого Мозга, распихивая людей и убивая полицейских,
пытавшихся преградить ему путь. Вскоре он добежал до пустыря, где
располагалась Таможня Снов, перестрелял всех пограничников и перенес
пленку со сном на территорию Пороговой Сонной Зоны. Перепрыгнув полосатые
ядерные кочки и черновики областей квазилокализации гамма вспышек
гастритной активности, он оказался в киностудии "Опус Энтерпрайзес",
закамуфлированной под расплывчатое Ничто, и громко и уверенно (а главное -
кратко и не задумываясь!) выкрикнул:
  - Стоп кадр!

  Артур Номн проснулся от этого странного сна и уже знал, что в нем
произошли глобальные перемены. В лучшую сторону. Теперь он был человеком
дела: краток, исполнителен, а главное - не задумывался по пустякам.

  "Здравствуй, уважаемый Я!
  Спасибо. Бросаю работу. Становлюсь киллером - кратко, исполнительно, но
главное - не задумываешься. Думаю начать с президента. Справлюсь.
  Твой двойник Я."


  2000 год.

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 10.07.2002 18:50




Дмитрий Тарабанов
Николаев (Украина)


                       БИОМАССА С ОПРЕДЕЛЕННОЙ ЦЕЛЬЮ

                                  рассказ

                             Посвящается соцреалистам, графоманам и
                             тофтологам, кто, впрочем, есть ветви
                             одного большого дерева Лжеискусства.

  Когда Биомасса с Определенной Целью появилась на свет, она точно знала,
что есть ничем иным, как биомассой, и что самое главное - она поняла, что
имеет определенную цель. Это знание предало ей энергии в первые несколько
секунд после Неожиданного и Нежданного появления, но позже эту энергию как
ветром выдуло, ибо Биомасса знала, что есть биомассой с определенной
целью, но не знала, в чем эта самая цель заключается.
  Простейшая рефлекторная дуга сработала, порождая признаки первых нейронов.
Результатом сложной биологической операции стал простейший психологический
вопрос: "Почему?" (Вообще, попытки осмысления жизни в первые минуты
рождения редко практикуются в психологии биомасс, но эта была исключением,
поскольку изначально была приспособлена только к выполнению своей
определенной цели). Таким образом, вопрос "Почему?" стал первой осознанной
мыслью Биомассы с Определенной Целью, которая оказалась загнана в тупик
тем фактом, что появилась зачем-то (вероятно, для ужасно важного дела) и
не знает зачем. Вопрос мог бы быть адресован Неразумному создателю,
вызвавшему Биомассу к рождению, но так оный отсутствовал, за него сошла
сама Биомасса.
  - Почему? - ответила Биомасса с Определенной Целью самой себе на вопрос и
это было ее первым разумным ответом.
  Она еще несколько раз задала себе подобный вопрос, сама на него ответила и
утомилась. Утомилась она оттого, что вопросы и ответы оказались
идентичными друг другу. Одновременно с осознанием этой закономерности, в
разуме Биомассы сформировалась очередная рефлекторная дуга, позволившая
разветвить тематику мыслей. Теперь на вопрос "Почему?" появился ответ "Так
надо!"
  - Почему так надо?
  - Потому, что так надо!
  И так раз двадцать. Очередное утомление добавило очередных нейронов. Новая
рефлекторная дуга не отвечала на запросы Биомассы, следовательно Биомасса
решила вернуться к истокам своего появления.
  Итак, она - Биомасса с Определенной Целью. Следовательно, Цель ее
определена и формально выражена... И тут открылся новый уголок сознания, и
Биомасса задала себе вопрос:
  - Какая цель?
  Нервная система существа не расширилась, но снова активизировался
стартовый пункт:
  - Я Биомасса с определенной Целью.
  С тех пор разум Биомассы ни на миг не останавливался в своем развитии,
превращая обыкновенные рефлексы в высшую нервную деятельность. С тех пор в
разуме Биомассы неустанно вертелся вопрос:
  - Какая цель?
  - Где цель?
  - Зачем цель?
  - Почему цель?
  - В чем цель?
  - Определенная цель?
  - Чья цель?
  И еще столько же, только более несуразных.
  Прогрессом стала догадка, что определенную цель можно искать снаружи, и
Биомасса с Определенной Целью впервые вырастила рецепторы и конечности.
Новый мир, многообразный и неповторимый, встретил ее своими многообразием
и неповторимостью. Он занял у Биомассы несколько сот лет (за эту временную
единицу Биомасса с Определенной Целью решила принять один оборот планеты
вокруг звезды), результаты ее исследований дали ей многие преимущества
перед Оседлой Жизнью, которую та проводила раньше, но вскоре Биомасса с
Определенной Целью в ней разочаровалась, ибо мир не давал ответа на
вопрос: "Какая цель?"
Живые существа и мертвая материя не могли дать ответ на роковой вопрос,
так как были существами и материей без определенной цели.
  Биомасса продолжала жить и