отношениях более
приемлемый.
	Он спрыгнул со стула и отправился ковыляя обратно к неводу.
Пока он лазал там по прутьям и возился с сундуком, Бун успел задать
давно напрашивавшийся вопрос:
	- Ты хоть догадываешься, кто он такой?
	- Создание в высшей степени удивительное, - ответила Инид, - Не
имею понятия, кто он и откуда взялся. Но у него есть грандиозные идеи и
даже, пожалуй, кое-какие знания, правда, абсолютно нечеловеческие.
	- Но можно ли ему доверять?
	- Ничего определенного сказать не могу. Побудем с ним рядом,
понаблюдаем и решим.
	- Волк вроде бы не испытывает к нему неприязни. Не уверен, что
он нравится волку, но, по крайней мере, неприязни не видно.
	- А волку ты доверяешь?
	- Когда я застрял в той расщелине, он мог бы запросто сожрать
меня. Я был не в силах ему помешать. С припасами у нас было туго, и он
был голоден. Но ему, по-моему, даже в голову не приходило, что я
съедобен...
	Конепес приплелся обратно к столу, согнувшись под тяжестью
сундука, с грохотом сбросил его на землю и объявил:
	- Однако теперь увидим что и как.
	- Уж не хочешь ли ты сказать, - спросила Инид, - что сам не
ведаешь о том, какие сокровища в сундуке?
	- О, ведать я ведаю. Однако не известны мне ни форма
содержимого, ни облик его, ни как именно его применять.
	Склонившись над сундуком, Конепес отстегнул запоры. Крышка
отскочила как на пружине, и изнутри полезло какое-то пористое тесто.
Тесто вздулось и поперло через край, сползая по стенкам и растекаясь
вокруг - пористая масса все лезла и лезла из сундука, будто ее впихнули
туда под давлением, а теперь выпустили на волю и позволили тем самым
раздаться до прежнего объема.
	Продолжая всходить, тесто затопило площадку-столовую и начало
окутывать дом. Из двери опрометью выскочил робот, спасаясь от
вторжения непонятной каши. Бун схватил Инид за руку и поволок ее
прочь по колее. К ним присоединился волк. Конепес пропал из виду. А
невод приподнялся сам по себе и поплыл в сторону, держась совсем
низко, в нескольких футах над почвой. Отлетев на триста-четыреста
ярдов, он, по-видимому, решил, что достаточно, и вновь приземлился.
Волна теста докатилась до вагонетки, и та попятилась, погромыхивая и
мало-помалу набирая скорость.
	При этом тесто постепенно меняло вид и характер. Оно потеряло
всякое сходство с цельной массой, стало еще более пористым, а точнее,
ячеистым, - но вспухало неукоснительно, расползаясь по грунту и
выпучиваясь вверх. Занимаемая им площадь увеличилась в сотни раз, в
нем зажглись многочисленные искристые точечки, образовались участки
грязноватого мрака и туманные завихрения, простреливаемые какими-то
светлячками. Одни точечки возгорались ярче, другие отдалялись и
тускнели. Вся масса была наполнена ощущением беспрерывного
движения, изменчивости, непостоянства.
	- Тебе понятно, что это такое? - спросила Инид. Бун, конечно же,
ответил отрицательно. - А куда делся Конепес? Ты его не видишь? Он
что, до сих пор в этом хаосе?
	- Подозреваю, что да. Он оказался таким дуралеем, что позволил
хаосу поглотить себя.
	Сундук стал неразличимым - его скрыла масса, ставшая теперь
туманной, полупрозрачной и по-прежнему разбухающая, хотя, пожалуй,
с меньшей скоростью. Теперь это был искрящийся, переливающийся
мыльный пузырь.
	- Вот он, Конепес, легок на помине! - глухо воскликнула Инид,
указывая в глубь пузыря. И Бун тоже различил контур пришельца -
контур был слабый, расплывчатый, но Конепес упорно пробивался к
людям и наконец вырвался наружу, словно из паутины.
	- Это Галактика! - крикнул он, приближаясь своей ковыляющей
походкой. - Объемная схема Галактики! Доводилось мне слышать о
подобных схемах, однако такого размаха я не ожидал... - Он уставился на
них, выпучив многочисленные глаза, а затем отвернулся и принялся
тыкать своим резиновым пальцем в разные точки пузыря. - Взгляните на
звезды. Одни сияют с яркостью поистине свирепой, другие столь тусклы,
что их почти не видно. Обратите внимание на пылевые облака, на
дымчатые туманности. А вот эта белая прямая, устремленная к центру
Галактики, есть ваша Магистраль Вечности.
	- Быть того не может, - отозвалась Инид.
	- Однако непременно ты видишь все это своими глазами и все же
объявляешь невозможным. Неужто не ощущаешь беспредельность нашей
Галактики, ее упоительную мощь и славу!..
	- Ладно, допустим, это Галактика, - высказался Бун. - И белую
прямую вижу, но нипочем не догадался бы, что она - та самая
магистраль, на которой мы находимся...
	- Заверяю вас, она и есть, - настаивал Конепес. - В легендах моего
народа упоминается о магистрали, бегущей среди звезд. Хотя легенды,
все до одной, умалчивают о том, зачем проложена магистраль и куда она
ведет. Но мы последуем ее курсом и разберемся самолично.
	Бун долго вглядывался в исполинский пузырь - и чем дольше
вглядывался, тем прочнее убеждался, что да, Конепес прав, схема
воспроизводит спиральную галактику. По форме схема напоминала
грубый овал, отнюдь не столь четкий и аккуратный, как на картинках в
пособиях по астрономии. Тем не менее не оставалось сомнений, что это
расширяющаяся галактика с довольно плотным ядром и отходящими от
него более разреженными рукавами. Один из таких рукавов
раскручивался как раз в том направлении, где стояли столики со
стульями, и удивительное дело - столики были видны и сейчас, хоть и
довольно смутно.
	Конепес немного отодвинулся, бочком подобрался к схеме и даже
ссутулился, внимательно ее изучая. А волк, напротив, вернулся к людям,
подошел совсем близко, и было заметно, что его пробирает дрожь. И
неудивительно, решил Бун про себя, такие переживания испугают кого
угодно. Наклонившись, он потрепал зверя по холке и произнес ласково:
	- Спокойнее, дружище! Все будет хорошо. Да и сейчас все в полном
порядке... - Волк прижался к Буну еще теснее, и тот вынужденно задал
себе вопросы: а правду ли я говорю? могу ли я ручаться, что все в
порядке? никак не могу... И обратился к Инид: - Слушай, твой Конепес
говорил тебе раньше о каких-либо схемах или картах?
	- Он много о чем говорил и часто невразумительно. По крайней
мере, мне казалось, что невразумительно. Всего не упомню, но, пожалуй,
он говорил о генетических картах, которые вживлены ему в мозг или в
подсознание.
	Конепес неуклюже приковылял обратно и спросил:
	- Так мы намерены обследовать Галактику или нет?
	- Ты имеешь в виду - полезть в эту кашу? - переполошилась Инид. -
Взять и шагнуть в это месиво?
	- Конечно и безусловно, - заявил Конепес. - Как же иначе сумеем
мы докопаться до истины? Белая прямая ведет куда-то, и мы непременно
выясним куда. Она не может быть проложена бесцельно.
	- Но мы там заблудимся! - продолжала протестовать Инид. - И
будем барахтаться в этой каше до Второго Пришествия...
	- Зачем барахтаться, если мы станем придерживаться белой линии?
Она укажет нам путь туда, а затем обратно.
	- Ладно, - смирилась Инид. - Но уж если мы лезем туда, я хотела
бы прихватить с собой одну вещицу...
	И бросилась бегом к упорхнувшему в сторонку неводу. По доброй
воле лезть в эту туманную круговерть да еще и блуждать в ее недрах? Уж
чего-чего пожелал бы себе Бун, только не такой авантюры. На первый
взгляд задача казалась достаточно простой: как бы ни была обширна
схема, это всего лишь изображение, пусть исполненное с искусством и
техническим совершенством, немыслимыми в его родную эпоху. Но в
самой идее объемной схемы из сундука чувствовалась чужеродность,
которую Бун никак не мог переварить. Что если человек, уходивший в
круговерть, завязнет в ней и не сможет выкарабкаться? Придерживайтесь
белой линии, советовал Конепес, и совет был бы правильным, если бы -
если бы была уверенность, что линия останется на том же месте. Разве
исключено, что линия не более чем уловка, призванная заманить добычу
в неведомый капкан?
	Инид вернулась и предъявила Бунт черненький ящичек.
	- Это телевизор, оставленный на месте пикника. Мне подумалось,
что раз уж мы собираемся невесть куда, неплохо бы иметь его при себе.
	- Отъявленная глупость, - заявил Конепес.
	- Нет, не глупость. Телевизор показал мне, где Бун, и подсказал,
как сюда попасть. Это дополнительная пара глаз, а там в месиве нам
понадобятся все глаза, какие можно заполучить. Он же показывает не
что попало, а то, что хочешь увидеть...
	А ведь намек на дополнительную пару глаз, подумал Бун, не
слишком удачен: с чисто земных позиций все именно так, как сказала
Инид, но Конепес-то располагает целой кучей глаз, даже двумя кучами, и
его многоглазие, вероятно, гораздо богаче человеческого зрения.
	У ноги тихо заскулил волк. Напуган ты, братишка, до полусмерти,
подумал Бун. И будь у меня хоть капля здравого смысла, я был бы
напуган не меньше твоего...
	- Ну что, ты идешь? - спросила Инид.
	- А что мы там забыли? Конепес утверждает, что Магистраль
Вечности ведет туда, где нам надо побывать. Так чего же проще: сядем
на вагонетку и покатим, не пропуская ни одной станции...
	- Не смеши меня, - отрезала она. - Вагонеткой и за тысячу лет
никуда не доедешь. Нет уж, когда надумаем двинуться отсюда, то
используем невод, для которого ни время, ни расстояние ничего не
значат.
	- Это все прекрасно, - заметил он, по мере сил оттягивая момент,
когда придется лезть в безумную круговерть, - но знаем ли мы, куда
лететь?
	- Ну разумеется, к бесконечникам, - объявила она. - На их родную
планету. Не будем забывать, с чего все началось...
	Право же, не произнеси Инид этого слова, Бун о бесконечниках,
наверное, и не вспомнил бы. С тех пор как он в последний раз слышал о
них, для него миновало столько эпох и событий! Но уж, конечно, если
кому-то держать их в памяти, то Инид, а не ему: она же веками пряталась
от олицетворяемой ими угрозы.
	- Устремиться на поиски бесконечников? - переспросил он. - В
первый раз об этом слышу. До сих пор мне казалось, что ваша семья
скрывается от них как только может, да и мы с тобой еле унесли ноги от
подосланного ими монстра-убийцы...
	- Хорошенько подумав, - сказала она, - я пришла к выводу, что
нельзя всю жизнь прятаться. Гораздо правильнее самим разыскать их. У
нас теперь есть невод, и с нами Конепес. Вероятно, найдутся и другие,
кто поможет нам помериться с ними силами.
	- Вот уж не догадывался, - заметил он не без иронии, - что ты такая
воинственная...
	- Следуете вы со мной или нет? - осведомился Конепес довольно
резко. - Если мы вновь оседлаем невод, надо хотя бы знать, к чему
готовиться. Схема способна дать нам наводящие указания.
	- А ты уверен в точности этой схемы? - спросил Бун. - Откуда тебе
известно, что она безошибочна?
	Действительно, разве земные составители карт не грешили в
древности вопиющей беспечностью и не наносили на них сведения
мифические, а то и подсказанные собственным разыгравшимся
воображением?
	- Ручаюсь честью, - провозгласил Конепес. - Конструкция схемы
осуществлена информированной расой, которая знала безупречно то, о
чем берется судить.
	- Ты встречался с этой расой?
	- Я наслышан о ней. О ней мне поведал дедушка, когда я сиживал у
него на коленях, и сказания моего племени поминают ее многократно.
	Бун бросил взгляд на волка - тот больше не жался к ногам.
Пришлось поискать зверя глазами, и оказалось, что волк опять подобрал
Шляпу и уселся поодаль на колее, ухватив куклу зубами. Волк явно не
собирался сопровождать их в странствиях по схеме, а тащить его в
туманный хаос силком не было никакого резона.
	- Ладно, волк, - произнес Бун, - жди меня здесь, никуда не
отлучайся...
	Двое других уже направились к схеме - Конепес впереди, Инид
следом. Бун поспешил догнать их. Внутри схема выглядела словно
забитая паутиной, с той оговоркой, что паутины в ней как раз и не было.
И вообще ничего материального не было. Как только Бун вступил в
пределы тумана, он перестал ощущать почву под ногами. Словно он шел
по пустоте - или, вернее, словно ноги внезапно омертвели и больше не
чувствовали, куда их ставят.
	Совсем рядом вспыхнул большой красный шар, и Бун нырнул,
уклоняясь от столкновения, но тут же налетел на другой ослепительный
шар, блистающий, как голубой алмаз. И прежде чем успел увернуться
еще раз, угодил прямиком в центр алмаза. И... не испытал ничего - ни
жары, ни хотя бы соприкосновения с каким-то телом. Он нервно
хохотнул: звезды оказались зримыми, но неопасными. Увильнув от
красного гиганта, он вмазался в еще более горячую голубую звезду - и
ничего. Но неужели эта схема отображает каждую звездочку, каждое
облачко газа, каждый завиток пыли во всей Галактике? Как хотите,
такого не может быть. Помнится, он читал где-то давным-давно, что
Млечный Путь насчитывает более ста миллиардов звезд. Ну как могли
вместиться эти миллиарды в какую бы то ни было схему? Даже если
уменьшить более мелкие звездочки до размера песчинок, весь объем
оказался бы закупорен так плотно, что о прогулках по схеме не могло
быть и речи. Вот и верь конепесьим заверениям, что схема точна и
безошибочна...
	- Следи за белой линией, - напомнил Конепес, легок на помине. -
Она на высоте твоих бедер справа от тебя.
	Бун опустил глаза - и правда, неподалеку тянулась белая ниточка,
спасительный тросик, ведущий обратно в мир серости, где его ждет
верный волк с обмякшим, изжеванным Шляпой в зубах. Где стоит домик
с очагом, а вблизи него робот, который не откажется накормить их
снова, если, конечно, им суждено выбраться из этой звездной трясины.
	Нет, не верю, сказал себе Бун. Не верю ни единому слову хитрой
конепесьей морды. Не принимаю его объяснений, не могу и не хочу
принимать! А вокруг просто-напросто мираж, галлюцинация...
	Но вокруг был не просто мираж. Бун шел, не понимая, на что
ставит ногу, по пространству не только иллюзорному, но и
воображаемому, заполненному блистающими звездами, потоками пыли
и газа, - все это можно было рассматривать, но нельзя ощутить, нельзя
пощупать. И было здесь еще кое-что - звук. Звезды пели - он слышал
музыку сфер, шипение водорода, чечетку радиации, хоралы времени,
гимны пространства, глухой шум пыли, торжественную песнь
бесконечной пустоты. Ужаснее всего было сознавать, что ни звуков, ни
образов в действительности нет, а есть в лучшем случае колдовская
подделка под реальность, воспроизведение инопланетных отвлеченных
концепций.
	Тут он заметил, что опять отстал. В дымке впереди он еле
различал Инид, а Конепес скрылся из виду вообще. Как долго мы уже
торчим здесь? - спросил он себя. Несколько часов? Но это же смешно -
схема, в которую их затащили, в диаметре не превышала шестисот-
семисот футов.
	Он ринулся вдогонку за Инид, не пытаясь больше уклоняться ни от
звезд, ни от паутинных завихрений газа, поскольку удостоверился в
конце концов, что их можно не опасаться. Однако, невзирая на полное
отсутствие реальных препятствий, что-то все же мешало, тормозило
движение, будто он предпринял отчаянную попытку идти вброд против
бурного потока.
	Над головой мрачной стеной нависло облако особенно густой
пыли, и Бун, прекрасно понимая, что никакой пыли на самом деле нет,
все же пригнулся, норовя поднырнуть под нее. И как выяснилось,
недаром: облако было неощутимым, но спускалось ниже, чем казалось
поначалу, и он внезапно ослеп. Звезды разом выключились, он нырнул в
непроглядную стену мрака а ноги по-прежнему несли его вперед, ни на
что не опираясь и преодолевая сопротивление неведомого встречного
потока.
	Но когда он вырвался из мрака, вокруг разлилось море света,
много более интенсивного, чем прежде. Источником света была
ослепительно яркая звезда справа, затуманенная по краям. Инид,
оказавшись где-то рядом, произнесла:
	- Новая звезда. Или даже сверхновая. Только она совершенно
скрыта за пылью, и с Земли ее не заметить.
	В ту же минуту Бун приметил еще одну звезду, настолько близкую,
что протяни руку - дотронешься. Небольшая слабенькая желтая
звездочка, она не привлекала бы внимания, если бы кто-то - но кто же? -
не обозначил ее аккуратным крестом. Словно этот кто-то взял маркер и
начертал опознавательный знак, отличающий данную звездочку от всех
остальных в Галактике, с тем чтобы каждый ее увидевший сразу
распознал в ней нечто особенное.
	- Бун, что с тобой? - осведомилась Инид. - Что на тебя нашло?
	Он не ответил, но медленно обошел звезду по кругу, глядя на нее
под разными углами. И по мере его движения крест перемещался вслед за
ним. Довольно было изменить позицию, и крест менял позицию
соответственно. Крест метил звезду, с какого направления ни взгляни, -
совершенно немыслимая иллюзия...
	- Конепес умчался вперед, - продолжала Инид, ухватив Буна за
руку. - А главное, где белая линия? Мы потеряли линию! Ее нигде не
видно... - В голосе женщины звучала паническая нотка, и он среагировал,
повернулся: она озиралась по сторонам, но белая нить действительно
пропала и не появлялась. - Нет ее, и все тут! Мы слишком торопились, и
вокруг столько чудес... Что теперь делать?
	Бун пожал плечами:
	- Пойдем назад по своим следам, поищем и наверняка найдем.
	Но в душе он был в этом далеко не уверен. Линия была такая
тонкая, такая малоприметная - удастся ли отыскать ее без конепесьих
глаз?
	Невдалеке повисла огромная белая звезда, бережно вращающаяся
вокруг своей оси, а вокруг крутилась звездочка помельче, тоже белая и
яркая, но не идущая ни в какое сравнение с переменчивым величием
своей повелительницы. Меньшая звездочка бежала по орбите с такой
скоростью, что казалась смазанной, и меж двумя светилами сверкающей
лентой перетекала энергия - от большей звезды к меньшей. Звезда типа
В, решил Бун, в компании белого карлика.
	- Нельзя нам назад, - посетовала Инид. - Сейчас поворачивать
никак нельзя. Надо идти вперед, туда, где Конепес. Он поможет нам
вновь обнаружить линию...
	Женщина устремилась вперед, он за ней. Впечатление было такое,
что они карабкаются вверх по крутому склону. Ну что за чепуха,
попрекнул себя Бун, какие могут быть склоны в Галактике? Под ногами,
на уровне щиколоток, кружились завитки пыли, звездная россыпь вокруг
стала еще гуще, и в ней попадалось много надменных багровых чудищ.
	Положительно не оставалось сомнений, что они лезут на крутую
высокую гору. Склон был нескончаемым, но наконец они достигли
вершины, и сразу за вершиной нашелся Конепес. Тощий и сутулый, он
стоял недвижно, вперившись всеми своими глазами в пространство перед
собой. А там лежала тьма, и не просто тьма, а тьма взвихренная,
опоясанная прерывистыми вспышками.
	- Водоворот! - выдохнула Инид. - Оно вращается! Ни дать ни взять
- водоворот!..
	- Перед нами ядро Галактики, - объявил Конепес. - Сие есть центр
всего сущего. Огромная черная дыра, пожирающая Вселенную. Конечная
фаза мироздания.
	Дул сильный ветер - хотя откуда бы здесь быть ветру? Ветер нес с
собой безучастный озноб пустоты, ледяной поцелуй смерти. Буна
поразила мысль, что так ощущается черная изморозь Времени,
ощущающего свой крах, но пытающегося удрать от всеобщей гибели в
центре "водоворота".
	- Но погоди, - осмелилась возразить Инид, - допустим, конечная
фаза, но чего? Ты сказал - мироздания. Как это понимать? Может, ты
хотел сказать - конец данной Галактики? Но она не единственная,
галактикам несть числа...
	- Вероятно, есть истинно осведомленные, однако я лично к ним не
принадлежу, - объявил Конепес. - В составе моего племени не было
личностей, способных дать тебе исчерпывающий ответ.
	- А те, кто придумал всю эту музыку? Те, кто сконструировал эту
схему?
	- Возможно, им был известен ответ, а возможно, и нет. Не
исключаю, что точный ответ леденит душу. Или точного ответа не
существует в принципе.
	- Ну и черт с ним, - вмешался Бун. - Я возвращаюсь назад.
	- Не получится, - напомнила Инид. - Мы же потеряли линию.
Помнишь белую путеводную линию? Мы ее потеряли!..
	- Линию? - пробормотал Конепес всполошившись. - Ты сказала -
мы потеряли линию? Я совсем и совершенно забыл о ней...
	- Мы тоже, - только и ответила Инид.
	- Да не такая уж это серьезная проблема! - воскликнул Бун, - Схема,
как бы обширна она ни была, занимает в поперечнике не более двух, от
силы трех миль. Там на колее, кот