есь Янга и его людей уже ждали. Пролом в стене коллектора был
подготовлен, и из него свисала веревочная лестница.
   - Пэйтон? - позвал Бристоль.
   - Все в норме, босс. Можно выбираться... - последовал ответ.
   И снова по команде Янга первым пошел Динго. Он благополучно выбрался,
и за ним последовал Бино Маршак. За Маршаком полез сам Бристоль, и Фрэнк
ждал, что он опять отпустит какую-нибудь шутку, но Янг выбрался наружу и
не  сказал  Горовцу  ни  слова,  словно  предоставляя  ему   возможность
выбираться из коллектора или отправляться гулять дальше.
   Горовиц взялся за скользкую от нечистот лестницу и полез наверх. Едва
он показался в проломе, как его подхватил Динго Арчибальд.
   Щурясь от дневного света,  Фрэнк  осмотрелся  и  увидел  перед  собой
пятерых незнакомых людей. Один из них сказал:
   - С благополучным прибытием, мистер Кертис. Горовиц  прикрыл  ладонью
глаза и сумел лучше рассмотреть говорившего.
   - Адольфус Ремер? - наконец произнес он, вспомнив, как  знакомился  с
Ремером в здании элеватора.
   - Рад, что  вы  меня  узнали.  Руки,  извините,  подать  не  могу,  -
усмехнулся Адольфус. Фрэнк невольно посмотрел на  свои  руки,  одежду  и
обувь.
   - Не переживай, Кертис, - сказал Янг. - Мы выглядим не лучше.
   Коллекторный колодец, из которого Фрэнк выбрался  на  свежий  воздух,
находился в таком же тупике, что и тот, через который пришлось  убегать.
Правда, здесь не было жилых домов - только  производственные  здания.  В
нескольких метрах от колодца стоял грузовик с бочкой, в таких на Чипиере
возили пассажиров.
   Вслед за остальными беглецами Фрэнк пролез внутрь бочки  через  очень
неудобную дверь.  Когда  все  расселись  по  узеньким  скамейкам,  мотор
заработал и путешествие продолжилось. Изнутри бочка освещалась  тусклыми
лампочками, что давало возможность видеть сидевших напротив  пассажиров.
Прямо перед Фрэнком оказалось место Янга Бристоля.
   - Как тебе Чипиера? - спросил он.
   - Дерьмо везде пахнет одинаково, - ответил Фрэнк.
   - Тут ты прав,  -  согласился  Янг.  Он  немного  помолчал,  а  потом
продолжил:
   - Честно говоря, я был уверен, что ты смоешься к полицейским.
   - Это было невозможно... - покачал головой Фрэнк.
   В этот момент бочка запрыгала по ухабам, и он был вынужден  замолчать
и вцепиться в край скамьи. От сильной тряски лампочки замигали  и  почти
погасли, но, когда дорога выровнялась, они  снова  стали  давать  слабый
молочный свет.
   - Бежать к полицейским было нельзя, потому что у  них  на  меня  зуб.
Причем лично у лейтенанта Гиршема. Они бы  теперь  не  поверили,  что  я
хотел тебя сдать... Так-то вот. Но зато моя туфта  насчет  знакомства  с
Янгом Бристолем стала чистой правдой...
   - Скажи мне спасибо...
   - Спасибо...
   - Но все же ты не исключал возможности смыться? - уточнил Янг.
   - Конечно, не исключал. В такие минуты взвешиваешь все варианты...
   Бочка сделала очередной поворот, и Янг едва не придавил Фрэнка.
   - Извини, приятель, ремней безопасности  здесь  не  предусмотрено,  -
засмеялся он. Теперь, когда  опасность  миновала,  Янг  чувствовал  себя
значительно лучше.
   - Когда я сказал тебе о бомбе там, в туннеле, ты решил, что я псих?
   - Честно говоря, я не поверил.
   - А зря. Подкоп существует на самом деле, и бомбу  можно  взорвать  в
любой  момент.  Я  был  уверен,  что  сделаю  это,  но,  когда   получил
возможность дотронуться до этой смертельной машины, понял,  что  уже  не
хочу этого. Одно дело - подорвать  трехпалубный  пассажирский  лайнер...
Взрыв - и во все  стороны  летят  обломки,  человеческие  тела,  утварь,
деньги, коробочки с украшениями... А через несколько минут там уже снова
тихий и мирный космос.
   - И часто ты взрывал  пассажирские  суда?  -  рискнул  задать  вопрос
Фрэнк.
   - Нечасто, - загадочно улыбнулся Янг. - Только когда хорошо платили.
   - Кто же за это мог платить?
   - Разные непримиримые,  вроде  организации  "Последний  передел"  или
"Революционный порядок".
   - Ну а почему же ты не взорвал ядерный заряд?
   - Я же тебе говорил - после теракта в космосе снова становится чисто,
а на месте Чипиеры навсегда осталась бы гигантская язва. Некрасиво  это.
Массовое убийство должно быть положено на каноны  настоящего  искусства.
Картина апокалипсиса просто обязана выглядеть эстетично.
   Не скрывая своего удивления, Фрэнк посмотрел на Янга и сказал:
   - Такого я действительно никогда не слышал.
 
72 
 
   Сам не зная почему, лейтенант  Хаммер  обратил  внимание  на  одиноко
плывущий предмет. Это была далекая черная  точка,  которую  даже  мощный
бинокль не мог сделать более понятной.
   "Поднесет течением ближе, и  тогда  разгляжу..."  -  решил  Хаммер  и
вернулся к своим наблюдениям.
   Снова группа разновозрастных дикарок спустилась  в  реку,  но  теперь
Хаммер  не  боялся  разглядывать  обнаженных  женщин   более   подробно.
Возможно, на него повлияла  встреча  с  Ирэн,  а  может,  его  любовь  к
Элеоноре перешла на какой-то новый этап. Хаммер этого  не  знал,  но  он
настолько увлекся наблюдением за купальщицами, что  едва  не  позабыл  о
главной цели визита - зрительно-оптическом свидании с Элеонорой
   "Как же я мог?"  -  отругал  себя  лейтенант  и  перевел  бинокль  на
кустарник, из которого обычно выходила девушка его мечты.
   И она снова появилась. Во всем своем королевском великолепии и вполне
осязаемой власти.
   "Она властна над многими, и в первую очередь надо мной..." -  подумал
Хаммер, и от ощущения рабской преданности ему стало  хорошо.  Хорошо  до
слез, до давящего комка в горле.  Он  был  готов  броситься  в  воду  по
первому знаку Элеоноры. И пускай  его  разорвут  страшные  лиматокусы  -
желание повиноваться Элеоноре было сильнее страха
   Тем временем девушка продолжала плескаться в реке,  и,  как  казалось
Хаммеру, время от времени бросала взгляды в его сторону.
   "Неужели она знает обо мне? Или, может быть, видит?.." Хаммер опустил
бинокль и оглядел  свое  убежище.  Кроме  небольшого  окошка  в  листве,
которую лейтенант сам регулярно обрывал, никаких брешей в его позиции не
было.
   "Это невозможно - она не могла меня видеть... - вздохнул лейтенант  и
попытался определить свои ощущения - радует его это  или  нет.  -  Может
быть, стоит наконец выйти, взмахнуть рукой и крикнуть: "Элеонора!.."
   Девушка повернулась к лейтенанту спиной и медленно  пошла  к  берегу.
Сам не зная почему, он вспомнил об одиноко плывущем предмете  и  перевел
бинокль вверх по реке
   Это было что-то похожее на бревно, но до него было  все  еще  слишком
далеко.
   Хаммер вновь посмотрел на Элеонору. Она продолжала  идти  по  пояс  в
воде, и лейтенант видел, как струи воды скользят и кружатся водоворотами
возле красиво очерченных ягодиц.
   "Значит, и здесь Тоже. - подумалось Хаммеру - И по отношению к ней  я
тоже изменил свое восприятие. Элеонора стала для меня самкой... Но  нет,
так нельзя. Самка - это Ирэн и тысячи ей подобных. Это они шлюхи, самки,
продажные девки, а Элеонора..."
   Увлеченный составлением личных мыслеформ, Хаммер  не  сразу  заметил,
что Элеонора вопреки сложившемуся обычаю не поднялась на берег,  а  села
на  песок  и  совершенно  определенно  обратила  свой  взор  в   сторону
лейтенанта.
   "О!.. - Мозг Хаммера попытался родить подходящую драматическую фразу,
но только повторил еще раз:
   - О!.."
   Девушка улыбнулась. Да, совершенно точно - она улыбнулась  и  сделала
знак рукой. Это было приглашение.
   "Но почему вдруг? Почему?.. - попыталась пробиться трезвая мысль,  но
она была тут же сметена потоком дымящегося бреда:
   - Потому, что она услышала и почувствовала мою великую любовь..."
   Руки Хаммера разжались, и  драгоценный  оптический  прибор  выпал  на
песок, но лейтенант не обратил на это внимания. Он смело вышел из своего
тайного убежища и начал спускаться к воде, полный решимости броситься  в
реку. Предчувствуя поживу, совсем рядом всплыл лиматокус. Чуть в стороне
плеснулся речной тигр, но это не пугало Хаммера. Он остановился у водной
кромки и посмотрел на реку.
   И тут вдруг выяснилось, что плывший издалека предмет оказался лодкой.
Течение несло самую настоящую лодку -  довольно  большую,  скорее  всего
годную для путешествий двух или  даже  трех  человек.  Должно  быть,  ее
случайно упустили рыбаки-аборигены, и теперь, послушная  повороту  реки,
она стремилась прибиться к берегу.
   "Как все кстати в этот  счастливый  для  меня  день..."  -  улыбнулся
Хаммер и посмотрел в сторону острова, где на  берегу  ждала  Элеонора  -
долгая и мучительная любовь, принявшая наконец телесную оболочку.
   Лодка была уже в нескольких метрах. Она устойчиво етояла на воде, и в
ней лежало забытое весло.
   Днище зашуршало по песку, и лодка  остановилась  почти  у  самых  ног
лейтенанта. Не сомневаясь ни секунды, он  шагнул  через  борт  и  удобно
разместился на широкой скамье. Руки привычно  взялись  за  весло,  будто
хорошо знали эту работу, и, оттолкнувшись от берега, лейтенант  сильными
взмахами погнал свое судно навстречу полному счастью.
   Лодка все дальше удалялась от берега, а за ней следили еще  две  пары
глаз. Это были Патрик Пшепански и капрал Хельмут Зингер.
   - Ну  вот,  Хельмут,  наш  лейтенант  наконец  крезанулся.  Полностью
крезанулся.
   - Я думал, это произойдет раньше, - задумчиво произнес Зингер.
   - Раньше или позже,  но  лейтенант  был  обречен,  -  тоном  знающего
человека заключил Пшепански. - Ну ладно, пошли делить его вещички.
   - Да ты что? - испугался капрал. - А вдруг он вернется?
   - Какое там вернется! - усмехнулся Пшепански и, поднявшись  с  песка,
начал отряхивать колени. -  Ты  думаешь,  лиматокусы  сделают  для  него
исключение?
   Капрал Зингер замялся. Делить имущество живого было как-то не  очень,
но, с другой стороны, на реке в утлой лодочке лейтенант был  практически
трупом.
   - А ведь тебе давно нравился его золотой портсигар с голой бабой... -
напомнил Пшепански.
   - Это не "голая баба", а купающаяся Аладея. Настоящая эмаль -  чистое
искусство.
   -  Ну  а  я  чего  говорю?  Чистое  искусство,  а   может   достаться
какому-нибудь рыжему Томми Локкарду. И он твое искусство будет  называть
"голой бабой".
   - Но учти, Патрик, - будто бы нехотя поднялся на ноги Зингер, - я иду
на это только для спасения этой эмали. Только ради искусства.
   - Да ясен хрен - ради искусства, - развел руками Патрик.
 
73 
 
   Едва Мэнсон подошел к костру, как сразу увидел незнакомого человека.
   Человек сидел на песке рядом с Лалой и не сводил с нее глаз. Его губы
были растянуты в полуулыбке, а во взгляде светился бесконечный восторг.
   Увидев подошедшего Мэнсона, Акта поднялся со своего места и,  подойдя
к Джефу, дотронулся до его плеча рукой.
   - Жефа, мы нашли "злого человека", который поможет тебе...
   - Он с военной базы? - спросил Джеф.
   - Какая разница,  откуда  он?  Для  нас  он  просто  еще  один  "злой
человек", который нам поможет. Нам и тебе... - Аюпа повернулся к  костру
и с минуту наблюдал за пленником.
   - Он как будто неживой... - сказал Мэнсон.
   - Да, это так, - кивнул Аюпа. - Лада уже давно плела свою паутину,  и
теперь этот мужчина в ее власти.
   - Для чего он вам?
   - Я же сказал, - удивился Аюпа непонятливости Мэнсона, -  он  поможет
нам и тебе. Прежде у нас были на него другие планы, но потом  сам  Котти
направил к нам тебя, Жефа.
   Оставив Мэнсона, старик  отошел  к  костру  и  пошептался  со  своими
ближайшими помощниками, среди которых были Тамил и Сирил. Тем временем к
ним присоединились еще два  молодых  человека.  Они  принесли  несколько
мотков суровой веревки, скрученной из лесных лиан.
   Сидевшие вокруг костра мужчины поднялись, и вместе с  ними  поднялась
Лала. Словно приклеенный, ее примеру последовал пленник. Он  по-прежнему
не смотрел по сторонам, сосредоточив все свое внимание  только  на  лице
девушки.
   К Джефу снова подошел Аюпа. Он еще раз дотронулся до плеча Мэнсона  и
сказал:
   - Раздевайся, Жефа. Не бойся, тебе никто не  причинит  вреда,  потому
что ты для нашего народа как отец...
   Видя недоумение Мэнсона, Аюпа  таинственно  улыбнулся  и  вернулся  к
костру.
   Делать было нечего, и Джеф начал  раздеваться.  Он  аккуратно  сложил
одежду на охапку пальмовых листьев и остался совершенно нагим. В  костер
подбросили сухой травы, и жаркое  пламя  начало  припекать  Мэнсона.  Он
невольно попятился.
   - Не уходи, Жефа, - попросил Сирил. Он взял Мэнсона за руку  и  повел
вокруг костра.
   Аюпа и все остальные расступились, молча наблюдая за тем, как круг за
кругом Мэнсон обходил все ярче разгоравшийся костер. В  какой-то  момент
Джеф перестал ощущать жар пламени, поскольку, как ему показалось,  пламя
стало холодным. Теперь костер полыхал  желтым  пламенем,  которое  будто
пронизывало все существо Мэнсона, делая его посторонним наблюдателем.
   Вот его поставили рядом с  Лалой  и  неизвестным  пленником,  который
тоже, как и Мэнсон, был абсолютно голым
   Справа от Джефа появился Акта и задал незнакомцу вопрос:
   - Как тебя зовут, "злой человек"?
   - Лейтенант Хаммер... - проговорил тот голосом синтетической куклы.
   - Как твое полное имя? - настаивал Аюпа.
   - Лейтенант Хаммер, 128-й пехотный полк, база Танжер...
   - Имя, солдат, как твое имя? - давил на Хаммера старик. - Твое имя...
   - Я помню свое личное дело... - бесцветно проговорил лейтенант. - Там
было написано: "Георг Лихаммер".
   Аюпа удовлетворенно  кивнул.  Он  зашел  Георгу  за  спину  и  острой
палочкой прочертил длинную  царапину  вдоль  всего  позвоночника.  Затем
зашел за спину Джефу и тоже расцарапал ему кожу.
   "Что он делает?.." - пытался понять Джеф. Он  чувствовал,  как  капли
крови катились по его спине.
   "Надеюсь, эти палочки стерильные." - пришла не совсем уместная мысль.
   Джефа снова взяли за руки и повели к  Георгу  Ли  Хаммеру.  Затем  их
соединили - спина к спине и начали связывать вместе.
   Рука к руке, нога к ноге... Хаммер был ниже ростом на целую голову, и
Джеф чувствовал его затылок у себя между  лопаток.  Веревки  стягивались
все туже, и в какой-то момент Мэнсон решил, что  слышит  пульс  Хаммера.
Сначала Джеф подумал, что это его собственный, однако скоро  понял,  что
это не так. Слышимый им пульс был взволнованным, неустойчивым и  частым,
в то время как сам Мэнсон был спокоен.
   "И зачем они связали нас  в  этот  бутерброд?"  -  подумал  Джеф.  Он
попытался повернуть голову, чтобы увидеть коллегу по  несчастью,  но  из
этого ничего не получилось. Тогда он позвал его:
   - Эй, Хаммер, ты меня слышишь? Отзовись...  Но  лейтенант  ничего  не
ответил, только простонал что-то похожее на имя - Элеонора...
   - Далась тебе эта Элеонора, Хаммер,  -  улыбнулся  Джеф  и  попытался
сделать шаг. Однако ноги были туго стянуты веревками
   То, что  он  стал  таким  неуклюжим,  показалось  Джефу  смешным,  но
неожиданно ярко-желтое пламя костра опалило его лицо.
   - Хаммер! Да нас, кажется, жарят! Ты знаешь такое блюдо  -  охотничья
запеканка? Нет?.. Сейчас я тебе объясню, как она делается...
   В этот момент Джеф увидел  сосредоточенные  лица  сидевших  у  костра
людей. В их широко раскрытых глазах плясало желтое пламя.
   - Так вот, Георг,  я  тебе  объясню...  Хаммер  опять  простонал  имя
"Элеонора".
   - Наплюй на эту бабу, парень. Слушай только  меня...  Для  охотничьей
запеканки нужно взять фунт козлятины, фунт телятины и два фунта свинины.
Ты спросишь, почему свинины  больше?..  Я  тебе  скажу.  Свинина  обычно
жирнее, и она сильно ужаривается... Ты меня слушаешь, Хаммер?..
   В этот момент что-то оглушительно взорвалось и больно ударило Мэнсона
по ушам. Он вскрикнул и, схватившись за голову,  упал  на  песок.  Затем
перевел дух и осторожно поднялся. Оглядевшись по  сторонам,  он  увидел,
что вокруг никого не было. Ни деревни, ни людей - никого. Только  костер
с его ярко-желтым пламенем.
   - Эй, Хаммер! Ну хоть ты-то здесь?.. Никто  не  отозвался,  но  Джефу
показалось, что лейтенант его слышит.
   - Ну тогда я продолжу.  Смысл  запеканки  в  том,  чтобы  приготовить
мясное блюдо из разных сортов  мяса.  Ты  меня  понимаешь?  Мясо  разных
животных готовится при разной температуре... Кстати, сдается мне, что мы
с тобой разные животные... Ты  козлятина,  а  я  телятина.  Или  нет,  я
свинина...
   Неожиданно Джеф обнаружил, что его ноги объяты пламенем.  Однако  это
открытие его не испугало. Скорее удивило. И вдруг  накатившийся  приступ
удушья швырнул Джефа в мир живых ощущений и слышимых звуков.
   Мэнсон открыл глаза и увидел, что валяется на песке  возле  погасшего
костра. Вокруг него суетились люди, которые, взмахивая  острыми  ножами,
перерезали плотные веревки. Вместе с тем Джеф  слышал  звериное  урчание
прямо у себя над ухом. Он хотел повернуться, но веревки все  еще  мешали
ему.
   Наконец они были срезаны, и сразу несколько рук  подхватили  Джефа  и
быстро потащили по песку в сторону от костра.
   "Должно  быть,  я  похож  на  ту  дохлую  собаку,  что  мы  с  Гонзой
привязывали к трактору старика Бачера", - вспомнил Джеф. Он еще не успел
осознать, откуда взялись эти воспоминания, когда ему помогли подняться.
   - Как ты себя чувствуешь, Жефа? - услышал Мэнсон  озабоченный  голос.
Он обернулся и увидел Аюпу.
   -  Нормально  чувствую,  только  надо  песок  обмыть,  а  то  я  весь
извалялся.
   - Подожди, до рассвета  тебе  нельзя  касаться  воды,  -  предупредил
старик.
   И только сейчас Мэнсон  заметил,  что  была  уже  предутренняя  пора.
Звезды поблекли, а небо на востоке начало светлеть.
   Грозный звериный рык заставил его вздрогнуть.
   - Что это? - спросил Джеф.
   - Идем, я покажу тебе, - кивнул  Аюпа  и  повел  Джефа  к  угасавшему
кострищу. Там все еще находилось несколько мужчин, которые с безопасного
расстояния наблюдали за извивавшимся на песке существом.
   Зверь неизвестного  вида  то  взмахивал  пятнистой  лапой,  то  бился
уродливой головой  и  силился  подняться,  но  почему-то  не  мог  этого
сделать,
   - Что это? - снова повторил свой вопрос Мэнсон.
   - Это то, чем должен был стать ты, Жефа.  То  же  самое  когда-нибудь
произошло бы и с тобой.
   - И это тот парень...
   - Да, это Георг Ли Хаммер. Он  выполнил  свое  предназначение,  и  мы
благодарны ему за это.
   В этот момент монстр поднял голову и сверкнул безумными глазами. Джеф
заметил, что превращение произошло не полностью - что-то  у  этого  тела
все еще принадлежало человеку, а что-то - уже настоящему  дикому  зверю.
На левой стороне успели сформироваться  мощные  мускулы,  и  теперь  они
мелко  подрагивали,  натягивая  пятнистую  шкуру,  так  и  не  набравшую
природного пигмента.
   В одно мгновение Мэнсону стало ясно, сны какого хищника он  видел  по
ночам и кто проглядывал из-за  его  спины,  когда  отступали  в  джунгли
кабаны и дикие кошки.
   Монстр еще силился подняться, но каждая очередная попытка становилась
все менее удачной. Силы оставляли несчастного, и в  его  дыхании  начали
появляться громкие хрипы.
   Наконец существо издохло Его уродливые члены неестественно вытянулись
и мелко задрожали, расставаясь с последними искрами жизни.
 
74 
 
   До рассвета Мэнсон просидел на берегу реки, а потом, с первыми лучами
солнца, вошел в еще затянутую ночным туманом воду.  Он  оттолкнулся  ото
дна и  поплыл,  совершенно  не  боясь  речных  зверей.  Джеф  чувствовал
необъяснимую уверенность в собственной безопасности.
   Смыв с  себя  песок,  Мэнсон  направился  к  берегу,  где  его  ждала
принесшая одежду Дала.
   - Как ты себя чувствуешь, Жефа? - спросила она, и  в  голосе  девушки
Мэнсон уловил ту же  искреннюю  заинтересованность,  что  и  в  недавнем
вопросе Аюпы.
   - Спасибо, Дала. Чувствую большое  облегчение  Видимо,  эта  звериная
судьба действительно слишком тяготила меня...
   - Ты хочешь посмотреть хижину Когти? - спросила девушка.
   - Хижину духа?
   - Да.
   - Сейчас?