сад  багряных  ран, и  это  зрелище  очень  меня
порадовало. В такие моменты я как будто куда-то плыву, уносясь по течению.
     -  Шака! - выла Мердок, ее лицо все в крови от собачьих клыков. - Шака!
Вызывай подмогу! Вызывай!
     Лепестки все опали. Кружась, они  осыпались вниз волнами из  лопнувшего
циферблата  часов,  и Шака вызывал участок,  испуская лучи сквозь  лепестки.
Помимо прочего, теперь лучи были горячие! Лепестки вспыхивали и горели, в то
время как  змееголовый метался по  маленькой комнатке, намереваясь  устроить
тотальный  поджог.  Линия  огня  направилась в  сторону  Битла вдоль  спинки
дивана. И  Битл застрелил змею. Конечно, Тень застрелить невозможно. Но Битл
проделал дыру  в  воздушной коробке теневого копа.  Теперь  Шака был раненый
призрак. Просто привидение,  тонкое привидение, борющееся за жизнь. Его лучи
стали  темными. Его  лицо было  безмолвным криком, и в теле дыма открывались
все новые дыры. Он  померк до черного марева, глубокой пустоты, которая есть
Смерть Тени.
     Битл словно прикипел  к  стулу, пистолет в  крепко  сжатых руках, и его
глаза  широко распахнуты  под действием адреналина.  Мердок  визжала  из-под
собаки.
     -  Убери  от  меня  эту свинью! -  вопила  Мэнди, ее лицо было заляпано
густой  кровью плотского копа. -  Пожалуйста, кто-нибудь...  снимите с  меня
наручники... пожалуйста.
     Теперь  я  мог сдвинуться  с места. Я поднялся из насиженного  кресла -
прочь от страха, и подошел к мертвому копу. Нашел ключи  на полу и освободил
Мэнди.
     - Спасибо, Скрибб, - сказала она.
     Наручники упали на линолеум, одно кольцо все еще обвито вокруг запястья
копа. На  полу рядом с телом я увидел пистолет Мердок. Поднял его  и сунул в
карман.
     - Карли, фу. Хватит.
     Собака чуть отступила назад.
     Битл  поднялся  и прижал  лучевой  пистолет  к  виску Мердок. Это  было
огромное  удовольствие  -  созерцать  ее  рожу,  всю  искаженную  страхом  и
заляпанную кровью. Глаза полицейской  были намертво зажмурены. Я увидел перо
на полу, рядом с головой Мердок. Я поднял его. Дешевое фальшивое Перо Знания
становилось кремовым у меня в руках.
     - Хватит, Битл, - сказал я. - Работа сделана.
     Все мы здесь - где-то и как-то - ждем, что же произойдет.




 * Часть вторая *


День двадцать первый
     "Детка, это всего лишь ебля".
     Зараженный басами


     - Джин проникает внутрь! Почувствуйте его! Почувствуйте!
     Две  руки  - каждая  по отдельности,  но  в  тоже  время  с охуительным
чувством ритма, - работали за Сиамскими пультами.
     -  Большой  джин   проникает  внутрь  уже   сейчас!   Для  приверженцев
Коллихерста. Они уже в Лимбе! Они в чертовом Лимбе!
     Две  руки,  две  маленькие  человеческие  руки, работающие за  двойными
вертушками, тройными вертушками, четвертными вертушками хауса Лимбик-систем.
     (примечание:  лимбик-систем,  так  же лимбик-сплитер -  аппаратура  для
записи и воспроизведения музыки, которая воздействует на лимбическую систему
и вызывает генетические мутации у людей, ее слушающих.)
     - Эта штучка специального импорта! Проделала путь из  Нуарпула! Хардкор
из Лимбик-систем, прямо с севера. Это греза белого лейбла, приходящая к вам!
Ха-ха-ха! Танцуйте, сосунки, танцуйте!
     Две  руки  работали  за  бесконечными  вертушками,  микшируя  грезы   с
историями  из реала,  выбивая  пот из  крепко  сложенных тел.  Я и  мертвеца
заставлю танцевать. На  хуй мертвеца. Я заставлю танцевать даже робота, даже
Тень.
     Я  смотрел  сквозь  стеклянную  стену  будки,  наблюдая,  как  движутся
субмассы - пах к паху, или  просто сами по себе. Мужчины и женщины, реальные
и Виртовые. Робо и дымные. Я двигал их всех - всю конгрегацию, все различные
формы существования,  танцевавшие под  наисвежайший ремикс из  Интерактивной
Мадонны.
     - Мы все вместе, наконец-то! - выкрикнул я.
     Мой голос, прошедший через усилители, разносился по всему  танцполу, по
всему Лимбику - по всем открытым пространствам и всем темным углам.
     - Сыграй  этот  Лимбик-Сплиттер,  белый  мальчик!  -  донесся  голос  с
танцпола. Голос прошел сквозь систему, как полоса  яркого зыбкого света, вся
из  себя пурпурного блеска  - просто  голос  от неизвестной  девушки, крепко
схваченный в искрящемся моменте, но в этот миг она была королевой.
     - Инки Эм-Си говорит  с тобой, вживую  и напрямую,  из  пространства  в
разрывах ритма,  обращаясь к танцполу. Это  вещь для тебя,  одинокий танцор!
Двигайся живее! Танцуй!
     Она танцевала.  И  все  они танцевали. И весь  зал застлало туманом,  в
котором мелькали фигуры под ритм разогретого хауса.
     - Ты их поймал, Инк!  - воскликнула Твинкль из своего угла, где она ела
Басбургер с пластикового подноса. - Ты держишь их в танце, и хорошо держишь!
     - Эй, послушай, еще рано. Вот увидишь, что будет дальше!
     - Продолжай в том же духе, - сказала она.
     И тут раздался стук в дверь. Ах черт. Еще один паразит.
     - Я занят! - закричал я.
     -  Давай-ка, мистер Ди-джей,  задай  нам жару на  басах, - сказал голос
из-за стенки. Я не узнал этот голос, но Твинкль все равно открыла дверь, и я
увидел бледное лицо и отчаянный взгляд, в котором читалось только одно: "Мне
нужно!".
     - Мне  нужны  басы,  парень, -  сказал он, и его  глаза  были подернуты
пеленой изумления. - Больше басов! Больше басов!
     - Я так не думаю, - ответил я.
     Ему было наплевать.
     - Дай нам больше басов! Давай!
     Твинкль двинулась вперед, загородив дверной проем.
     - Чувак, Инк говорит тебе: нет, - сказала она ему.
     - Ну давай же!
     - Отъебись, ты, неудачник!  -  заорала Твинкль, захлопнув дверь в будку
перед носом ублюдка.
     Девочка растет слишком быстро, и, может быть, это моя ошибка.
     Ну да ладно, мне наплевать с высокой колокольни.
     Я заражаюсь непрошибаемым похуизмом, и мне это нравится.
     Может быть, я меняюсь к худшему. Может быть, к лучшему.
     Потому что, возможно, худшее и есть лучшее,  когда ты заходишь  слишком
далеко в своем падении.
     Я хлопнул Твистер на вертушку и положил иглу на последний прямой  грув,
выравнивая   призрачный  трэк  в  наушниках,  а  затем  позволив  всей  вещи
взорваться в апогее с Манкунианским воплем
     - Музыка! Музыка для  тебя! Для  всех,  кто  врубается! Для Лимбических
торчков!   Это   из   Динго    Клыка,   последняя   композиция!   Называется
"Сэмплированной  под  ногами". Знаете, откуда это приходит! Чуть позже Динго
Клык  выступает  вживую с "Оборотнями".  А  на  этот  раз,  поставим  ремикс
"Девушки Дождя", "Сэмплированный под еблей"! Хардкор, детки!!!
     - Можно мне  пойти  на  вечеринку  после выступления,  Инк?  - спросила
Твинкль.
     - Нет, нельзя. Ты  пойдешь домой, Карли тебя там встретит, а я  подойду
позже.
     - Ах, Скрибб...
     - Не называй меня так.
     Однако шум становился  все громче, в то время как  я гнал на вертушках,
доходя  прямо  до Ультимакса.  Танцоры двигались,  отрывались,  врубались  в
атмосферу,  суперприкалывались.  Из темного  угла, Карли, робосука, выла  на
музыку,  и я вставил ее в композицию, прямо в гибкий диск, микшируя ее лай с
ритмом. Толпа подсела  на это  и принялась выть  на  подсвеченные  очертания
полной луны. Все это было похоже на вечеринку лисьего клана в брачный сезон.
Люди были близки к тому,  чтобы начать совокупляться прямо  на месте, только
из-за моей музыки, и мне это  нравилось,  нравилась сила, и  тут вдруг снова
раздался стук в дверь.
     - Скажи им, чтобы убирались прочь, Твинкль. Никаких переговоров.
     - Убирайтесь! - крикнула Твинкль. - Никаких переговоров.
     - Это же я, Скриббл, - сказал голос из-за двери, и когда я его услышал,
мои руки  соскользнули  с вертушек.  Танцующие  упустили ритм - неправильный
шаг, - и теперь они громко жаловались сквозь систему.
     О, черт! О, нет! Не сейчас!
     - Мэнди? - спросила Твинкль.
     - Не впускай ее! - сказал я.
     - Эм-Си Инк говорит, нет, - крикнула она сквозь закрытую дверь.
     Никакого толка.
     - Это я,  Скрибб. Ваша  новенькая.  То  есть,  теперь  не  такая  уж  и
новенькая.
     Она замолчала,  а  я изо всех сил старался  игнорировать  этот  сильный
голос. Голос Мэнди.
     - Тут со мной  Битл, - добавила она,  и я почувствовал внезапный прилив
слабости.
     - Скриббл? - это был уже Битл, и его голос... такой настойчивый,  такой
добрый.
     На хуй! Все кончено.
     -  Это  не  мое  имя,  приятель.  -  Я сопротивлялся.  То есть, пытался
сопротивляться.
     -  Битл  хочет  тебя  видеть,  -  молила Мэнди.  -  Он  пропустил  твое
выступление.
     Снова -  молчание,  и тут голос Динго Клыка  довел толпу до экстаза,  и
Твинкль смотрела на меня, и этот взгляд был таким сладким...
     - Впустить их внутрь, мистер Скрибб... то есть, Инк?
     Я ответил лишь через семь тактов.
     Дверь  открылась,  и   эта  безбожная  парочка  раздолбаев-развратников
ввалилась внутрь Ди-Джейской коробки, и я просто не смог этому помешать, мое
слабое  сердце  было полно  любви к  ним. Своего рода побитой любви, если по
правде.
     - Скриббл! - распустил слюни Битл.
     - Хорошо, Битл, - сказал я. - Меня зовут Эм-Си.
     - Ага. Я слышал.
     Его глаза были сейчас затуманены втрое больше обычного.
     - Давно не виделись, дружище.
     - Угу.
     Я нарочно сдерживал  свои  чувства  - чтобы вывести его  из себя, чтобы
выстроить свои мечты, чтобы разорвать отношения с концами.
     Чтобы разорвать отношения с концами. Потому что иногда приходится лезть
из кожи вон, просто чтобы изобразить улыбку, просто по чуть-чуть.
     - Скриббл, детка, ты повел всю толпу за собой!
     - Я занят, Би, - сказал я.
     И я  действительно  был занят,  работая за  вертушками, как  пилигрим в
поисках Бога. Это Бог Лимбика. Бог музыки, спрятанный внутри ритмов.
     - Твинкль и собака  Карли, - продолжил Битл, - ты взял их на попечение.
Это прекрасный поступок.  А я-то  думал, что ты остался совсем один  в  этом
мире.
     - Может быть, ты просто меня не знаешь, Би.
     Я заглянул ему в глаза и увидел там спрятанного рехнувшегося призрака.
     Битл   был  словно  зомби.  Один  из  тех  зомби,  которые  работают  в
круглосуточных гаражах,  заливают  бензин и Ваз  в мобили  сутенеров - глаза
полны дыма, лопнувших сосудов и скуки.  Раньше я никогда не видел,  чтобы Би
скучал.
     - Может быть, ты ни с того, ни с сего в кои-то веки прав, - сказал он.
     Я был вынужден повернуться к нему спиной.
     - Как ты, Мэнди? На плаву?
     - Пока держусь на поверхности, Скриббл, -  ответила она. Ее волосы были
такими  же  красными, как почтовый ящик, и это, само собой,  заставляло меня
трепетать.
     - Пойдем, Мэнди, - небрежно бросил Битл.  - Придем навестить Скриббла в
другой раз. Он зарабатывает себе на жизнь... Он... Он играет... О черт... не
имеет значения.
     Его голос замер вдали, и его взгляд сосредоточился на каком-то видении,
за  тысячу  ярдов  отсюда, на некоем отстраненном  чуде  за пределами  этого
царства.
     - На чем он, Мэнди?
     - На Ленточном черве.
     О Господи. Ленточный червь. Это плохое перо, Би. Очень плохое.
     - Черт,  парень!  - сказал  я,  поворачиваясь к  нему.  -  Что  с тобой
происходит?
     -  Кстати,  Скриббл?  -  спросил  он.  -  Как  тебе удалось найти такую
кормушку? У тебя есть связи?
     - Да, конечно, у меня есть связи.
     - Это клево!
     - Да, правильно. Это клево, - ответил я. - Ты выглядишь, как ебло, Би.
     - Да, наверное. Но это хорошее ебло.
     - Есть какие-то новости о Существе или Бриджит?
     - Да, разумеется, каждый день...
     - Что?
     - Я с ними каждый день.
     - Ты их нашел?
     -  Конечно, нашел. Они здесь  внутри, детка, -  и  он постучал  длинным
ногтем себе по вискн. Ну да, все правильно. Ленточный червь - то, что надо.
     - Что ты здесь делаешь, Мэнди? - спросил я.
     - Он  сказал,  что  хочет найти тебя. Сказал,  что хочет  опять собрать
всех...
     - Правильно, черт возьми, Скрибб, - вставил Битл.
     - Сказал, что хочет, чтобы Тайные Райдеры снова собрались вместе.
     - Тайных Райдеров больше нет, - сказал я.
     Битл открыл  рот  и  тут же  закрыл -  словно Терморыбка сосала  чью-то
больную кровь.
     И в этот самый момент Динго Клык появился на сцене,  со  своей тусовкой
музыкантов, "Оборотнями". Оборванное  сборище  гибридов;  рободоги,  теневые
псы,  кобели  и суки. Они  подняли громкий шум с  волчьим  воем  и яростными
ритмами, и мне удалось сделать хороший постепенный уход на микшире, несмотря
на то, что меня просто трясло от ярости.
     - Что мы делаем, Песиголовцы? - кричал Динго своей толпе.
     - Лаем во имя Британии!!!
     Один голос, один вой.
     - Да ты посмотри на этого говеного  дегустатора! - выдал Битл. -  Вид у
него какой-то... что-то в нем есть от Эльзасца, и по-моему, даже немало.
     -  И не только по-твоему, - сказал  я, наблюдая за песиголовцем  сквозь
стекло. Он довел толпу до слюнотечения, его  шерсть моталась взад-вперед под
ритм пса-барабанщика.
     Мелодия называлась "Сука как магнит", и его рэп был лаем!
     - Как-то оно  меня  не  привлекает! - проревел Битл. -  Собачья ебля! Я
имею в виду, кто, черт возьми, находит в этом удовольствие?!
     - Толпа его любит.
     - Гребанные извращенцы! Они просто  заполонили все тут своим блядством.
Блядский выводок непотребства.
     - Где ты сейчас живешь? - спросила Мэнди.
     - Не скажу.
     - Черт, он не скажет! - воскликнул  Битл. - Алло, это я, Битл! Именно я
тебя вытащил из  дерьма.  Ты помнишь, Скриббл, как  ты  жил?  До  того,  как
встретил меня?
     - Меня зовут Эм-Си Инки.
     - Для меня ты всегда будешь Скрибблом. Или, может быть, Стиви.
     - Тогда все кончено, - сказал я.
     - Все - это что?
     - Между нами.
     - Это твоя основная работа, Скрибб?
     - Нет. Я тут подрабатываю.
     - Знакомая история.
     - Продолжай продавать наркотики, Би. Никаких проблем.
     - Подключи нас, Скрибб.
     - Ничего не выйдет.
     - Давай, Инк, приятель. К басу.
     - Только через мой труп.
     - У меня есть Вирт.
     - Я его больше не употребляю.
     - Хороший Вирт.
     - Без меня.
     - У меня есть Ленточный червь.
     - Даже знать не хочу.
     О Господи, дай мне силу. Не позволь, чтобы меня соблазнили.
     -  Подключи нас, Инк, детка. К басу.  Меня  и  Мэнди.  Мы  хотим этого.
Правда, Мэнди?
     Мэнди смотрела на меня, как в тот раз, когда я впервые ее увидел. Когда
она воровала с прилавков Кровяные Вирты.
     - Я  уже  не могу его контролировать,  Скрибб,  - сказала  она,  указав
глазами на Битла, который раскачивался под какой-то свой сон, перечервевывая
ленту назад.
     - Он ходит туда в одиночку. Говорит, я не соответствую тому месту, куда
он погружается.  Говорит, я не заслуживаю, чтобы встретиться с Дездемоной. А
мне  бы очень хотелось встретиться с твоей сестрой, Скриббл.  О ней говорят,
как о  клевой  девушке.  Я  не знаю,  что сказать. Я действительно скучаю по
нашей компании. Мне не хватает таскать инопланетян вверх по лестнице. Мне не
хватает тебя, Скриббл. Это правда.
     Мгновения тишины. Я стою ошеломленный.
     Тишину нарушает Битл.
     -  Конечно,  тебе не хватает,  Мэнди. Я имею в виду, типа,  нам всем не
хватает.
     - Ты считаешь, что Дездемоне не хватает Райдеров? - спросил я.
     -  Все еще разыскиваешь этот труп, Скрибб? -  сказал Битл, и вот  тогда
гнев прорвался, прямо ко мне в глаза, и на них навернулись слезы.
     - Знаешь, что я думаю, Битл? Я думаю, что ебись ты конем и  параллельно
вали отсюда.
     -  Давай,  чувак!  Подключи нас.  Давай  вкусим басов!  Давай,  Скрибб.
Доставь нам удовольствие. Ну, хоть разок! Ну, пожалуйста!
     Хорошо, Битл. Ты сам  попросил.  Ты  сам захотел. Что  ж:  иди, получи.
Надеюсь, тебя там  раздавит до смерти. Я взял в руки пятиштырьковую вилку. Я
весь дрожал, когда вставил ее в разъем. Прямо во вход. Битл застыл  с широко
открытым  ртом,  и  его  десны начали кровоточить, когда  я втиснул на место
басовый  флекс. И потом вывернул ручку - вывел  басы прямо вверх, на порядок
выше законных ограничений, - и одновременно обратился к толпе.
     - Лимбическое племя!  Это  для вас! Почувствуйте!  Почувствуйте!  Динго
Клык! Взываю к тебе! Оставь нам место для басов, Пес-Звезда!
     Толпа зашлась  в безумии,  забилась в неистовстве,  в то время, как бас
ударил вовне, и Битл затанцевал в воздухе, когда тяжелые волны влились в его
организм.  Впечатление  было  такое,  что  его  тело  сейчас  взорвется.  Он
выкрикивал мое имя, просил, чтобы я остановил  басы, пока они не погрузились
глубже.
     Детка, это всего лишь ебля!
     Знакомое чувство?
     Я думаю, да.

День двадцать второй
     Мое  сознание было как незнакомец, бессердечный незнакомец с пистолетом
в руках.
     "Сливи Тув"

     Привратником  в "Сливи Тув"  был толстый белый кролик: голова, покрытая
кровавыми пятнами, заляпанная пивом шея, шерсть и огромные  карманные часы -
в лапах в больших белых перчатках. Большая стрелка указывала на  двенадцать,
маленькая -  на три.  Это  означало, что третий час  этой ночи только-только
начался.
     Две  уличные  шлюхи  пытались  пропиздовать  внутрь  без  кодированного
символа.  Кролик  их  огорчил  -  прорваться  не  удалось.  Я  осветил  свой
ламинированный - с допуском во все зоны, -зашифрованный пропуск на вечеринку
после выступления, сделанный в  форме маленького  миловидного щенка, вернее,
наполовину щенка  и наполовину  человеческого ребенка, с испещренной пятнами
шерстью; на  обратной стороне  было  фото  Динго  Клыка  -  голого, но с его
авторизованным автографом. По краю пропуска бежал слоган: Динго Клык. Лай на
Британском турне. Представлен Das Uberdog Enterprizes.
     Кролик-вышибала  просканировал  мой  пропуск и уставился  мне  в глаза.
Взгляд у него был тяжелый .
     - Я был Ди-Джеем Динго на сегодняшнем выступлении, - сказал я ему.  Это
его проняло; он дал мне пройти.
     Я протиснулся сквозь скользкий портал; сквозь нору в земле, вдоль полок
с Джэмом, через коридор подвешенных светильников - прямо в давку.
     В этом маленьком пространстве  собралось, должно быть, человек пятьсот:
друзья и  подруги,  любовники  и любовницы,  враги, мужья,  жены, двоюродные
братья, группиз,  агенты,  роуди,  менеджеры,  одетые  в шерсть,  зарыватели
костей,  разносчики   блох,  блистающие  великолепием  собаки  и  мусорщики,
Ди-Джеи, Ви-Джеи, Эс-Джеи, матери, перематери, бывшие любовники и любовницы,
торговцы пластинками. Весь антураж Динго Клыка, пляшущий вокруг портативного
Вирт-транслятора,  установленного на  стропилах, проникал  даже наружу  -  в
Фетиш-сад, и танцевал там под луной уличного фонаря.
     Я вошел в плотную толпу, и сразу завелся до умопомрачения, и потерялся,
врубившись с концами в эту  атмосферу,  с дуновением  Блаженства. Иначе было
никак нельзя. Любовь  - штука  привязчивая, она прилепляется и не отпускает.
Ну, то есть, когда вдыхаешь ее напрямую, через очиститель воздуха  - тут уже
без  шансов.  Я  глубоко  вдохнул,  чувствуя  себя  кайфово  -  как бумажный
самолетик. Чуваки, это был  клевый Ветер Блаженства. Я сделал еще один вдох,
на  этот раз  набрав полные легкие, голова закружилась, и я  вдруг  возлюбил
всех  и  каждого в этой толпе. Изящным движением проложил себе путь к бару и
заказал  стакан  Фетиша. Темные  ароматные приходы  зацепили  палитру  моего
восприятия,  вызвав   блескучие   искры,  и   меня  унесло,   возбужденного,
разгоряченного.  Система в  "Сливи  Тув" играла  "Лучшая из лучших  костей",
оригинальная  штамповка  Динго  Клыка,  но  это  был  очень  тяжелый  (очень
тяжелый!)  ремикс,  состряпанный  Кислотной  Лэсси,   и   композиция  завела
танцующую толпу до  исступления. Я обернулся, облокотившись спиной о стойку,
чтобы понаблюдать за действием. Я уставился в даб-зеркало. Это такое  особое
зеркало, в котором видны только луч