щимися каштановыми волосами.
     - Бриджит! - воскликнул я.
     -  Нет, -  ответила теневая девушка, и может быть это и вправду была не
она. Может быть, я просто грезил.
     -  Ты  просто  грезишь, - отозвался голос у  меня  в голове. Но это был
голос  Бриджит.  Она  думала,  обращаясь  ко мне  сквозь  Теневые  волны,  и
выглядела как  призрак  вчерашнего  дня.  Я  уловил лишь мимолетный проблеск
узнавания у нее в глазах, а потом она исчезла, растворившись в волне дыма.
     И на  ее месте  возникло другое лицо - лицо все в  шрамах. Лицо Мердок.
Полицейской. Покусанной собакой. Пронизывающей. Реальной.
     Она двигалась сквозь толпу, как демон.
     Тяжелые утраты
     Куда ты бежишь, когда в твоей жизни появляется скверная  девушка? Может
быть,  ты бежишь  домой к  мамочке. Может  быть, к очередной любовнице. Или,
может быть, в твою жизнь, как это случилось  со мной, врывается Битл - некто
могущественный и  сильный, даже  если  он в  тот момент вглухую  отъехал  от
чрезмерного злоупотребления дешевыми перьями Ленточного Червя.
     Я рванулся на лестницу, снова преодолевая по три ступеньки за  раз и не
обращая  внимания  на возмущенные  крики  танцующих, и  влетел прямо в  руки
главного Райдера. Когда я проорал ему на ухо эти плохие новости, вирт-пелену
из  глаз Битла  как будто  корова  языком слизала.  У  меня  сразу  возникла
ассоциация   с  плотными   шторами,   распахнутыми  навстречу  великолепному
солнечному дню. Он вскрыл пару Джэммерсов  уже на ходу. Схватил меня за руку
и потащил сквозь тусовку, распихивая и отталкивая танцующих.
     - Битл! А как же Мэнди?! - выкрикнул я на бегу.
     Но Битл  уже отъехал. Джэм  вставил ему, и  он  лихорадочно  сканировал
взглядом пространство в поисках выхода наружу.
     - Нельзя ее здесь бросать, Битл!
     -  Малышка  сама  в состоянии  разрулить  ситуацию, - короткий вдох,  и
затем: - Здесь должен быть черный ход.
     Мы  продрались сквозь толпу,  исключительно  благодаря силе ругательств
Битла и заджэмованной энергии в его кулаках. Я услышал крик снизу:
     - Прочь с дороги! Полиция!
     Примерно так.
     Вы когда-нибудь видели копа, который пытается прорваться сквозь тусовку
танцующих граждан-полулегалов?  Я полагаю, что в  этом смысле  у Мердок были
очень нехуевые проблемы. Так что отсоси,  милая!  Я оказался  прямо напротив
столов с едой, и Барни, шеф-повар, одарил меня сияющим взглядом.
     - Тебе понравилась моя еда, Ежик?
     Я сказал ему, что он - Король Пира, и что ангелы вкусили от его щедрот.
Он указал нам на заднюю дверь.
     - Вот выход, Ежик, - сказал он. - Приятного аппетита.
     И мы загремели вниз по тяжелым ступенькам блестящей стальной лестницы -
пожарному  выходу в небеса. Мы  с Битлом, снова вместе, как в  добрые старые
времена.  Явственное ощущение  полета... наверное,  это сказывались  остатки
принятых  Крыльев  Грома. Потом  мы  оказались  внизу, на  глухой  улочке, и
побежали, как черти от ладана.
     Наверное,  у меня  не особенно получается  об этом рассказывать.  Но  я
прошу,  чтобы вы  мне  поверили.  Вот он я -  в окружении  винных  бутылок и
манекенов, солонок и клюшек для гольфа, машинных двигателей и вывесок пабов.
В этой комнате - тысяча разных вещей, и я был просто одной из них. Свет едва
пробивался сквозь окна, забитые листовым железом, и я пытался выплеснуть все
это  на убитом,  по-настоящему  древнем  текстовом  процессоре, каких теперь
просто не делают, и с трудом находил слова.
     Иногда слова просто не получаются.
     Иногда слова просто не получаются!
     Поверьте мне хотя бы  в этом. И доверяйте мне, если можете.  Я стараюсь
изо  всех сил, чтобы  рассказать  вам правду.  Просто бывает, что иногда мне
становится слишком тяжело...
     Вот так мы потеряли Дездемону.
     Нет. Нет, пока еще - нет.
     Самое странное, что касается нашего ночного бегства: Битла я чувствовал
лучше, чем себя самого. Я не знал, где я. Но Битл был всегда, во все времена
-  очень   четко  и  ясно.  Я  следил  за  его  продвижением,  словно  через
увеличительное стекло - наблюдал, как он несется, сломя голову, в темноте.
     Я сам  был только тенью Битла, приставшей к его пламени, когда мы с ним
бежали по темной  аллее, на задах ресторана "Сливи Тув". Что-то тяжеловесное
и громоздкое  колотилось у меня  в кармане,  но я тогда не  обращал  на  это
внимания.  Я чувствовал,  что  какая-то непонятная,  невразумительная  толпа
бежит следом со мной, но я не знал, кто они такие. Может быть, я все еще был
на  волне  Крыльев  Грома,  но  это  тонкое  щекотание  в  горле  уже  давно
растворилось в кровяном потоке. Так на чем же я был?
     На чем?
     У меня было странное ощущение, словно ночь отдается мне, заполняя  меня
своими картинками.
     Я улавливал отблески абсолютно всего.
     Я был под Виртовым  кайфом, и бежал сквозь темное пространство, и сзади
неслась какая-то толпа - и никакого пера у меня во рту.
     Оглушительно выли полицейские сирены, творя плохую музыку.
     Сирены, свистки.
     Вой генератора, качавшего энергию для набора дуговых ламп.
     Свет теневых копов.
     Топот ног по бетону. Настоящих человеческих ног.
     Я не знал, где я.
     Тяжело грохнулся о кирпичную стену, повернулся  - и там  была Мердок, и
ее испещренное шрамами лицо уставилось на меня.
     Танцоры,  бывшие танцоры,  запаниковали  у  меня за  спиной  в  плотной
тусовке,  и разбежались  кто куда.  И я остался один, нос к носу  со шрамами
Мердок.
     - Я все-таки тебя достала.
     Голос у полицейской был глухим и  тяжелым от долгого бега, и пистолет у
нее в руке потрескивал светящейся жизнью, словно в обойме были живые пули.
     Я, не раздумывая,  запустил руку  в карман, и мои пальцы  сомкнулись на
старом пистолете Мердок - том  самом, который я украл у  нее в нашем логове.
Но я слабо разбирался в таких  вещах,  и когда Мердок  приказала мне бросить
его, я бросил.  Пистолет с  мертвым  звуком упал на  бетон, как будто я  сам
отрезал   себя   от   освобождения,  но   пистолет  Мердок   был  настоящий,
всамаделишный, заряженный и готовый.
     - Как это будет, малыш? - спросила она. - Грязно или чисто?
     Пушка  Мердок была единственной вещью в моей жизни, единственной вещью,
ради которой вообще стоило жить. Так иногда происходит с орудиями смерти.
     - Как это будет?
     Пистолет Мердок  был  пульсирующей  эрекцией, нацеленной  мне  прямо  в
сердце.  Над  крышами проступали  первые  проблески  солнца,  и темный туман
формировался справа  от полицейской. Другие копы занимали позицию.  Я слышал
крики и  проклятия,  когда людей  забирали,  или люди спасались бегством.  Я
чувствовал присутствие  Битла,  довольно  близко от  меня,  но  я  не  мог -
по-любому - его разглядеть.
     - Лучше кончить чисто, - сказала Мердок. Туман рядом с ней сгустился до
дрожащей фигуры.
     Я знал это лицо, эту фигуру.
     Шака!  Разорванный на  части теневой коп. Его  дымящееся тело -  месиво
испарений, его лицо - гримаса дыма. Он раскачивался  внутри и снаружи бытия,
и  его новая воздушная коробка  передач с усилием  освещала его  разломанное
тело  в реальном мире, так что оно  могло  теперь слизывать там  информацию,
питаясь чужими секретами.  Они починили его, пусть и на скорую  руку, но его
лучи были по-прежнему сильными и  горячими, и  он  выстреливал их в меня, то
есть, не то чтобы  прямо в меня, но в  мою сторону, и я  чувствовал, как они
опаляют кирпичную кладку сбоку от моей головы.
     - Он мой, Шака! - закричала Мердок.
     Неужели такая  моя  судьба - стать призом в  состязании  двух стрелков,
реального и его тени?!
     Мердок приказала своему  стволу сфокусироваться,  и я услышал жужжание,
когда  он нашел  меня,  направив  горячие  пули мне  прямо  в сердце, в  эту
податливую мишень.
     - Медленно  повернись,  - сказала Мердок. -  Лицом  к стене.  И никаких
сюрпризов. Я не люблю сюрпризы.
     Разумеется.
     И я повернулся, лицом к стене, и прямо в тот самый момент  ощутил рядом
присутствие Битла. Вот как это было. Я не видел его, но почувствовал!
     Битл шагнул  из  теней,  держа  пистолет  перед собой, словно  какое-то
подношение.
     Мердок уже видела этот пистолет раньше, и теперь она вновь оказалась на
мушке.  Я  бы даже сказал, что  она  не особенно  хорошо просекала ситуацию.
Равно как и Шака. За что, кстати, и поплатился: он снова стоял под ударом.
     Мне сразу сделалось хорошо. В кои-то веки не ты стоишь под ударом.
     Шака  мерцал  и  светился  вспышками, его  простреленные  банки  данных
боролись  с его  механизмами.  Его  коробку  передач держал  какой-то  новый
долбоеб-напарник, который, как очевидно, был совершенно далек от того, чтобы
сохранять спокойствие; он дрожал, и воздушная коробка у него в руках дрожала
тоже. Шаке приходилось страшно напрягаться, чтобы держать свои лучи на одной
линии.   Судя  по  выражению  на  его  полуосвещенном  лице,  можно  было  с
уверенностью  предположить, что в данный конкретный  момент ему было явно не
до каких-то разборок.
     Мердок потела;  пот  ручьями  стекал со  лба, вниз по шрамам  от клыков
рободога.
     На  пересечении  Уилбрахэм  Роуд и  подъездной  аллеи какого-то бедного
содомита, торчал  мобиль-фургон в виде собачьей конуры, принадлежавший Динго
Клыку и его стае псов-музыкантов. "Хэй, хэй, мы - оборотни", - было написано
на боку. Рядом с  ним  я разглядел Тристана и Союз; их волосы - бурная река,
катящая свои  волны  в бледнеющем лунном  свете.  Сьюз  держала  на  двойном
поводке двух робохаундов. Собаки были почти с нее ростом и явно алкали крови
копов.
     Я танцевал. Это был  тот самый  судорожный нервный танец, который может
себе позволить  только  человек, действительно  напуганный  в говно.  Но мое
сознание было как незнакомец,  бессердечный незнакомец с пистолетом в руках.
Таким был Битл.  У  него за спиной появилась Мэнди, ее глаза метали  молнии,
переключаясь  с  объекта  на объект,  и когда  она  переводила  взгляд,  два
пистолета удерживались в равновесии: один был направлен мне в сердце, другой
- в голову полицейской.
     А в небе над ними висела луна, полная и безголосая.
     Я рассказывают об  этом вот так вот - отмечая каждый момент во времени,
продвигаясь шаг за шагом, - потому что это трудно передать словами, и потому
что это важно.
     Мердок заговорила:
     - Ты сядешь за убийство полицейского офицера, Битл.
     - Сначала попробуй взять меня, - ответил Битл.
     Прямо вот так и сказал. Великолепно.
     Капли  пота стекали по лицу Мердок, скатывались на  руки, на пальцы, на
спусковой крючок пистолета. Он был весь скользким, ее пистолет. Вся ситуация
была скользкой.
     - Дай мне инфу, Шака, - попросила она.
     Шака  подчинился,  выбросив тонкий  дрожащий луч,  прямо  на пистолет в
руках Битла.
     ЭТО ПИСТОЛЕТ, МЕРДОК, - ответил он.
     - Да, блядь, какого черта, Шака!
     ПРОСТИТЕ, МЭМ.
     Я считаю, что мы здорово отмудохали эту Тень.
     Тонкий луч снова направился  к пистолету Битла; Битл не  отдернул  его,
будто каким-то образом он знал, что именно должно произойти.
     ОСТАЛОСЬ ЧЕТЫРЕ ПУЛИ, - испустил луч Теневой Коп.
     - Что, Мердок, рискнешь? - спросил Битл.
     - Ну, наверное, рискну, - отозвалась она.
     Кого-то сейчас обязательно убьют, покалечат или арестуют.
     Может быть, это буду я. Наиболее вероятно, что это буду я.
     Есть вещи, которые просто должны случится. По-другому - никак.
     Вот  так  мы  потеряли Дездемону, и  нашли  Существо. Да, пришло  время
рассказать об этом.
     Сестра  и  брат летят вниз  в  объятиях пера. В мир  Вуду. Чтобы  мягко
приземлиться  в саду  блаженства,  окруженного  стеной  из  древних  камней,
засаженного цветами  с одуряющим  запахом -  джунглями  цветов. Яркие желтые
птички пели яркие желтые песни в ветвях деревьев, выраставших прямо у нас на
глазах. Мы забрались глубже в сад, в Английский сад...
     - Как здесь красиво, Скриббл! - воскликнула Дездемона.
     Это действительно было красиво. Лучшего и не пожелаешь. Дездемона взяла
меня за  руку  и  впилась мне  в рот, заполнив меня поцелуями. Сад  играл  с
нашими  ощущениями, превращая  их в какой-то  восхитительный гобелен.  Цветы
были тяжелыми от  пыльцы,  да и  я, впрочем,  тоже. Я подхватил Дездемону на
руки и позволил ей мягко упасть на покрывало из лепестков, а сам упал рядом,
на лепестки.
     Ее пизда прижималась к моему члену, и мир был прекрасен.
     Это все  уже было  раньше,  подумал я, может быть, это Призрачный  Зов?
Может  быть, я  прямо сейчас  внутри  Вирта? Но  я сразу  отверг эту  мысль,
причем, довольно легко, так что, я просто не мог быть в Вирте,  или все-таки
мог?
     Или все-таки мог?!
     Потом  я вошел в нее, в мою  сестру, чувствуя, как обнесенный  округлой
стеной сад приближается, и смыкается вокруг меня, и ласкает мой пенис,  пока
живительная влага  не  поднялась до  вершины,  и сад не  заполнился целиком.
Воздух был густой из-за пыльцы; мир копировал  сам себя, раз за разом, через
акт секса,  и мы  были загнаны в его систему,  высасывая  соки там,  где  их
высасывают пчелы.
     За нами наблюдали.
     Я  скатился с гладкого тела Дездемоны на землю, чувствуя, как она льнет
ко мне, словно  хочет почувствовать мое  семя. Я тонул, а закрытая капюшоном
фигура стояла в каких-нибудь пяти футах от меня, наблюдая - просто наблюдая.
     Я с  трудом приподнялся, чтобы получше рассмотреть фигуру, и  как будто
утонул в ее пристальном  взгляде. Странное  ощущение. Словно тебя  заглотили
всего, целиком.
     Фигура была  закутана  в пурпурную рясу с головы  до ног, лицо  закрыто
капюшоном,  так  что  виднелись только  глаза.  Желтые  глаза.  Два  солнца,
истекающие знанием.
     - Представьтесь, пожалуйста, - сказала фигура.
     Это  был   женский   голос.  Я  подтолкнул  локтем  Дез,  и  она   тоже
приподнялась, подавшись вперед  без всякого  страха. Страха действительно не
было.
     - Меня зовут Дездемона, - сказала она.
     - А меня Скриббл, - представился я.
     Это было так естественно. Никаких проблем.
     - Спасибо, - сказала  фигура. - Добро пожаловать в  Английский Вуду. Вы
знаете, зачем вы здесь?
     - Мы не знаем, - ответил я.
     Я не мог лгать.
     -  Вы пришли  за  знанием,  -  сказала она. -  Здесь будет наслаждение.
Потому что  знание сексуально.  Здесь  будет и боль. Потому что знание - это
пытка. Вы понимаете, о чем я?
     - Да, - ответила Дез. - Понимаем.
     Неужели?
     - Хорошо. Тогда присоединяйтесь к нам.
     Фигура  развела  руками, как бы обнимая  весь сад.  Появились и  другие
фигуры.  Они   приближались   издалека,   будто   образы,  проявляющиеся  на
фотографической пластинке,  пробуждающиеся к жизни. Лица  у всех были скрыты
под капюшонами, и  они были одеты в те же пурпурные рясы, укутанные с головы
до  ног.  Только желтые глаза  смотрели  из темных  глубин  капюшонов.  Мы с
Дездемоной поднялись, чтобы не смотреть на них снизу вверх.
     -  Мы  -  хранители  сада,  -  сказали  они  все  разом,  но  это  было
телепатическое послание,  никаких  слов,  просто  мысли.  Что  это  были  за
существа?
     Птицы щебетали в ветвях, и один из странных садовников издал негромкий,
подобный птичьему, свист. Желтая  птичка,  канарейка, слетела ему на ладонь.
Он  бережно  погладил  ее,  и птичка казалась  довольной. Потом он осторожно
выдернул у нее одно  перышко. Перо  было желтое, и он держал его так,  чтобы
всем  было  видно.  Маленькое  и  изящное  золотое перо, которое  поцеловало
Английское  солнце.  Оно действительно меня зацепило.  Выглядело как  мечта.
Фигура разжала ладонь, и позволила птичке улететь. Потом она поднесла желтое
перо к губам,  затененным  капюшоном. Она  пососала его,  и  тут же пропала,
провалившись под землю, в какую-то дыру, которая вдруг разверзлась у нее под
ногами и сразу закрылась снова,  как только фигура исчезла под почвой. Цветы
опять  расцвели  над этим  местом,  вырастая  в  стремительном  супер-темпе.
Золотое  перо  осталось  - оно  кружилось  в  воздухе, свободное  от  всяких
ограничений. Следующая фигура подхватила его, вставила себе в рот и пропала,
провалившись под землю.  Перо кружилось. Еще одна фигура взяла его, вставила
себе.  Исчезла. Перо все кружилось.  И так  продолжалось,  пока не  осталась
только одна-единственная фигура. Та самая, первая.
     - Куда они делись? - спросила Дездемона.
     - Они  отправились  в прошлое,  в плохое  прошлое, в поисках  знания, -
ответила фигура.
     Она протянула перо Дез.
     - Почему бы тебе не попробовать тоже, - сказала она.
     Дездемона на секунду заколебалась,  затем взяла желтое перо  и поднесла
его к губам.
     - И что будет? - поинтересовалась Дез.
     -  Прошлое ждет, - разъяснила фигура. - Ты можешь отправиться в прошлое
и изменить его. Таким образом приобретается знание.
     Дездемона взяла перо в рот.
     - Дез... - Мой голос воззвал к ней  в  цветущем саду. - Это  может быть
опасно...
     - Да, это опасно, - подтвердила фигура. - Это Желтое перо.
     - Это Желтое перо, Скрибб! - воскликнула  Дез. -  Ты  ведь всегда хотел
его попробовать!
     - Да, но...
     - И сколько у тебя было шансов? - сказала сестра.
     - Не много.
     - Вот он, твой шанс, - сказала она. - Наш шанс. Давай сделаем это.
     - Дез...
     - Это не для слабаков, - сказала  фигура, но сестра уже вставила перо в
рот. Она повернулась ко мне.
     - Я хочу туда, Скриббл, - сказала она. - И хочу, чтобы  ты был со мной.
Ты пойдешь?
     - Пожалуйста, не надо, Дез.
     Все, что я мог сказать.
     Никакого эффекта.
     Дездемона затолкала в рот золотое перо - до  предела,  по самую глотку.
Ее глаза  вспыхнули желтым, и  земля  разверзлась  у нее под ногами, и трава
потянула ее за  собой,  желтая  трава, вонзаясь в  нее колючками.  Дездемона
закричала:
     - Скриббл!!!
     Но что я мог сделать? Усики растений обернулись вокруг конечностей моей
сестры, вытягивая кровь  из сотни мест, когда шипы прокололи ее кожу. Это не
напоминало  столь  легкий  прием,  полученный остальными  фигурами;  они  не
исчезали   с   воплями.   Это   происходило   неправильно,  день   получился
неправильный!
     Что я мог сделать?
     Желтые сорняки тянули мою сестру вниз; ползучие побеги и колючки крепко
впились в ее тело и тащили вниз - в мир под почвой.
     - Знание - это пытка, - сказала фигура. - Я вам, кажется, говорила.
     Я рванулся к Дездемоне, изо всех сил пытаясь ее удержать.
     Но цветы победили.
     Они тащили ее  под  землю,  пока на  поверхности не остались  только ее
волосы, ее великолепные волосы, а потом даже  они пропали, задушенные травой
-  и  осталась  только  трава,  светлые  цветы.  Они выросли  там,  где  она
похоронила себя самое, густо покрыв это место в считанные секунды.
     У фигуры в руках снова было перо, и она предлагала его мне.
     - Отъебись от меня!
     Мои слова.
     - Хорошо, - сказала она. - Ты еще слабый. Может, когда-нибудь...
     И с этими  словами она ткнула перо себе в рот. Ее глаза засияли золотом
ярче, чем солнце в безоблачный день, и я остался один - в саду, в Английском
саду.
     Перо покружилось мгновение и начало падать. Я потянулся за ним.
     Я потянулся за ним.
     Желтая птичка слетела вниз - скоростная клякса, - поймала перо клювом и
сразу же улетела назад, чтобы обперьить свое гнездо.
     И кто теперь обперьит мое гнездо?
     Сад опустел. Я остался  совсем один. Одинокий  человек в пустом саду, и
слезы в его глазах.
     Я оставался там два, три часа, точно не знаю. Знаю только, что долго.
     Затем меня выбросило.
     Я себе этого никогда не прощу. Почему Дездемона меня покинула? Я провел
столько  часов,  размышляя  над  этим вопросом!  Что  я  сделал неправильно?
Неужели ей меня не хватало? Чего ей еще было надо?
     Есть вещи, которые просто должны случится. По-другому - никак.
     Вот  так  мы потеряли  Дездемону