, связанные с Пулями
Мэндел, и все равно наслаждался трипом, пока они медленно убивали тебя. Пули
Мэндел   сконструированы  таким  образом,  чтобы  даже  промах,  даже  самое
пустяковое ранение становится смертельным. Если ты не  поражаешь цель сразу,
ты помещаешь в  нее паразита. И паразит высасывает остатки жизни, расщепляет
кожу на лоскутья. Каждая пуля содержит в себе фрактальный вирус. На загрузку
программы требуется не более пяти  секунд, причем загружает этот кибер-вирус
прямо в клетки. За двадцать четыре часа, в крайнем случае - за сорок восемь,
полностью  нарушается метаболизм.  И  ты  умираешь.  Но как!  Эти  последние
двадцать  четыре часа твоей жизни  становятся  вроде  как  самыми лучшими  и
кайфовыми - фракталы вспыхивают, как радуга, порождая потрясающие видения...
Вот  почему  Битл  сейчас  пел, его сознание было захвачено, и  он пел гимны
жизни.
     Даже на пороге смерти пел гимны...
     -  Ты  говорил  с  моим  братом,  -  сказал  Тристан,  вырвав  меня  из
задумчивости. Я на секунду отвлекся от дороги. Но Дитя-Гонщик  держал на ней
взгляд за меня.
     - Что такое? - спросил я.
     - Я тебя видел там, в "Сливи Тув".
     - Кот Игрун? Ты его видел?
     -  О да.  Я его видел. Когда Джеффри хочет, чтобы я  его  видел, я  его
вижу.
     - Джеффри?
     -  Да.  Его  настоящее  имя.  Самая страшная тайна Кота.  Назови его  в
следующий раз Джеффри. Он, скорее всего, тебя убьет.
     Я слышал, как Тристан засмеялся.  Я я вцепился руками  в руль, рассекая
воздух, темный воздух ночи.
     - Он тебе говорил, что мы братья?
     - Да. Вначале я просто не мог поверить. Но потом я его видел еще раз, в
Ленточном Черве.
     - О чем вы говорили?
     - Он сказал, что он очень переживает за тебя. Что он...
     Тристан взорвался.
     - Ему лучше держаться подальше от моей жизни!
     Его голос был словно охвачен огнем.
     - Этот ублюдок только горе всем причиняет!
     - Конечно, конечно...  как скажешь,  Трист... -  сказал я, постаравшись
смягчить его вспышку. И у меня, вроде бы, получилось.
     Несколько минут мы ехали молча.
     - Ты  хочешь поговорить? - спросил я. Тристан уставился в боковое окно,
наблюдая, как мимо проносятся черные поля. - О том, как так  получилось, что
вы потеряли друг друга?
     Когда он заговорил, его слова выходили из каких-то мрачных глубин, и он
не смотрел мне в глаза.
     - Он слишком далеко зашел.
     - Что это значит?
     -  Он слишком далеко зашел  -  для меня.  Слишком далеко, и  я  не смог
последовать за ним. Тебе понятно?
     - Понятно.
     Хотя я вообще  ничего не понял. За исключением того, что Тристан  хотел
говорить о Коте Игруне, о Битле, обо всем, что могло отвлечь его от мыслей о
Сьюзи.
     О потерянной любви.
     - В тебе есть что-то от собаки, да? - спросил я.
     - Очень немного. Но достаточно, чтобы понимать.
     - Ты когда-либо занимался с ними любовью?
     Он замолчал на мгновение.
     - Ты  когда-либо занимался  любовью с собакой, Трист? - еще раз спросил
я.
     - Очень давно,  - отозвался он. -  Но потом  я встретил  Сьюз, и  никто
другой больше и близко не приближался.
     Я знал это чувство.
     И тут он стал совершенно спокоен -  когда закурил косяк Дымка, и окутал
себя медовым дымом.
     А потом он сказал:
     - Сьюз ждала...
     Сперва  я  подумал,  что, судя по его  словам,  Сьюз  ждала смерти,  но
оказалось, что тут другое.
     - Боже! Трист! - воскликнул я. - Ребенка?! Вы ждали ребенка?
     - Слушай меня, - сказал он. - Я живу ради одной только вещи.
     - Ты собираешься отомстить Мердок? Хочешь ее найти?
     - Мне не придется ее искать, Скриббл. Она сама придет за тобой.
     - Что у тебя в сумке, Трист?
     - Мои волосы.
     Я представил себе...
     - Тебя укусила змея, да? - спросил он.
     - Да.
     - Так что в тебе есть Вирт?
     - Так говорят.
     - Это Джеффри тебе сказал?
     -  Кот много чего говорил, -  сказал я. - Но я не знаю, можно ли  этому
верить.
     - Верь всему. Он прошел через все и знает, о чем говорит.
     - А именно?
     - Джеффри тоже укусила змея.
     - И он поимел в себя какой-то тяжелый Вирт.
     - Его укусила не обычная змея.
     - Нет?
     - Вовсе нет.
     - Расскажи.
     Тристан повернулся  к окну, так  что  я позволил  фургону попетлять  на
скорости,  находясь  в  безопасности  в  руках  Дитя-Гонщика.  Ночная  птица
пролетела прямо  перед  фарами;  неожиданное видение  жизни,  движущееся  на
черных крыльях.
     - Это  случилось давным-давно, много лет назад,  - начал Тристан, и его
голос звучал, словно в замедленной записи. - Когда  мы  оба были молодыми, я
младше него, но мы оба подсели на перья.  Не могли остановиться. Ты  знаешь,
теперь я их вообще не потребляю, но для этого есть причина.
     - Джеффри? Джеффри - и есть эта причина?
     -  Он втянулся глубже, чем я. Но  я был так сильно к нему привязан, что
просто  не  мог  не  последовать  за  ним.  Он  отправлялся  в плохие трипы,
опускался на  самое дно, покупал  наичернейшие Вирты, которые  только  можно
найти. Однажды он раздобыл Желтое. Наше первое Желтое.
     Тристан на мгновение замолчал.
     - Он заплатил за это высокую цену.
     - Я думал, что Желтые не продаются.
     - Зависит от того, чем платить.
     Я задумался над этими словами. Зависит от того, чем платить.
     -  Мне было  страшно. Меня  пугало это перо, - продолжал  Тристан. - Мы
принесли его домой, и Джеффри был  весь  в предвкушении. Наши  родители  уже
спали, так что  нам  никто  не мешал. Я был молод, и обожал  своего старшего
брата, и я принял перо вместе с ним. Но мне было страшно, так страшно!
     - И что это было за перо?
     - Такшака. Ты знаешь, откуда приходят змеи снов?
     Я не ответил. Я пристально смотрел на дорогу.
     - Ты когда-нибудь пробовал Такшаку, Скриббл? - спросил он.
     - Да. Я его пробовал.
     - В самом деле?
     - Нет. Не в самом деле. Только в Ленточном Черве. Я отправился в Мета.
     - Это вообще ничто. Просто шутка от Желтого. Такшака убивает. Этим он и
знаменит. Мне  было  страшно,  но мы  все  равно  отправились туда.  Джеффри
укусила змея. Но не обычная змея. О нет, только не моего брата. Сам Такшака,
Король Змей, вонзил два клыка ему в руку.
     - Он должен был умереть.
     - Джеффри принял яд как бесценный подарок... он боготворил эту рану. Яд
захватил его кости и плоть. Я думаю,  он  влюбился в яд у него внутри,  а яд
влюбился в него. Может быть,  так бывает. Один случай из  тысячи. Кот  Игрун
говорил об этом однажды в журнале. Я уловил изменение имени. Он говорил, что
есть плоть,  священная  для Вирта; эта плоть может жить прямо в  Вирте.  Это
своего рода брак. Так он говорит. По-любому... мой брат тогда крепко подсел.
Ему  хотелось все больше и  больше. Однажды попробовав... ну, ты сам знаешь,
как это бывает.
     - Я знаю.
     - Обычные перья  уже стали ему неинтересны.  Ему  хотелось опасных. Все
больше  и  больше.  Я  думаю,  что  он слишком далеко  зашел.  Мне  пришлось
выбираться с боем.
     - Он что-то нашел? - спросил я.
     - Для  меня  это был перебор, Скриббл. То, что  делал, мой  брат... Мне
пришлось принимать меры.
     - Что случилось?
     - Он нашел Изысканное Желтое.
     О Боже!
     Фургон занесло  на мокрую  обочину,  и  я  почти  физически ощутил, как
сдирается  краска  с  борта,  когда  мы царапнули боком  о подпорки  ограды.
Секунды  летели  в   бешеной  спешке,  и  я  лихорадочно  вцепился  в  руль,
выворачивая  его.  Без толку. Я  был  полностью одинок,  и я  был человеком.
Человеком! Пассажиры в кузове материли меня на чем свет стоит, а потом к ним
присоединились собаки  - все три. Прямо зоопарк на колесах. Я видел деревья,
проносящиеся  мимо.  Мы  наскочили  на  камень  или  на  что-то еще,  и фары
высветили  ствол  большого  дуба, прямо  напротив  нас.  Казалось, весь  мир
истошно вопит, и я - вместе с ним, и Битл поет у меня за спиной, и его цвета
взрываются радугой. А  потом накатил  Вирт, обрушился, как  лавина!  И руль,
казалось, теперь знает сам, куда повернуться под моими руками, и очень скоро
я снова обрел контроль над  машиной - спокойный и хладнокровный, я мчался по
черной дороге.
     - Отлично водишь, Скриббл, - заметил Тристан.
     Я  вдыхал воздух  судорожными глотками, чувствуя, как пот  выступает по
всему телу. Мэнди обзывала меня всеми ругательствами, которые  только знала.
Твинкль добавляла некоторые своего собственного изобретения. Би все еще пел,
а собаки жалобно выли, все три.
     - Боже, Тристан... не делай этого! - слова давались мне с диким трудом,
но Тристан был  выше всего этого, словно он был  холодный камень, лежащий на
тропинке на своем законном месте.
     - Так что мы употребили Изысканное, - сказал он, но я не сразу врубился
в его слова.
     - Это было внутри Английского Вуду? - спросил я.
     - Да. Он заставил меня это сделать.
     - И что было потом? Вообще-то, я очень неплохо знаю...
     Медленный, печальный голос Тристана:
     - Я вернулся один.
     - Изысканное забрало его?
     - Я  думаю, он  сам так хотел. Ты  понимаешь,  что я говорю,  Скрибб? Я
думаю, он хотел там остаться. Лично я не испытывал ничего хуже, чем то,  что
я испытал тогда, но для  Джеффри,  со всем этим Виртом в  нем  от Такшаки...
по-любому... Да, я уверен,  что он сам  захотел остаться. Он чувствовал... я
даже не знаю, как это сформулировать ... там он чувствовал себя дома. Что-то
вроде того.
     - На что похоже Изысканное? - мне было необходимо это понять.
     -  Это прошлое, твое прошлое... но  усиленное,  все,  что было плохого,
усилено. А хорошего как бы и не было вовсе.
     - Как тебе удалось выбраться?
     - Кот выбросил  меня  наружу. Его переполняла сила, власть над перьями,
даже в боли.
     - Почему люди стремятся туда? - спросил я. - Почему они согласны пройти
через всю эту боль?
     - Потому что они сумасшедшие. Они считают, что там им откроется знание.
Это  похоже  на ритуалы  посвящения, вся  эта  чушь. Вся эта хрень  Королевы
Хобарта.
     - А что за Хобарт?
     - Лучше в это  не лезть, Скрибб. Какая-то безумная религия,  вот и все.
Они считают, что  Вирт- это больше, чем он есть на самом деле, ты понимаешь?
Словно это какой-то высший путь, или что-то в этом роде. Но все не так. Вирт
- просто  коллективные  сновидения.  Вот и  все.  Господи! Неужели этого  им
недостаточно?!
     Тристан опять замолчал.
     Я  оставил его на время в покое, но что-то глодало меня изнутри  - одна
его фраза.
     - Так Кота унесло в Вирт? - уточнил я.
     Тристан кивнул.
     - Но ты  сказал,  что вернулся назад один? Но если Кота перекачало... а
его должно было перекачать... потому что именно так оно и работает... уровни
обмена... и никак иначе...
     Я думаю, что он сразу понял, к чему я клоню, но ответил чуть погодя.
     - Я оказался в нашей гостиной. Нет, я был не один.
     Я ждал.
     - Рядом  со мной оказалась женщина, ну...  девочка,  на  самом-то деле.
Потому что это было давно, много лет назад. Она обнимала меня так крепко,  и
я  тоже ее  обнимал,  и мы  дрожали,  ты понимаешь,  от  трипа.  Я  все  еще
чувствовал  боль, и, я думаю, что она чувствовала то же самое. Боль от того,
что тебя выпихнули из сна в  этот мир.  Это болезненно.  Но ее объятия  были
такими  жаркими,  и  я не остался  в  долгу.  Она  была  очаровательна.  Это
случилось много лет назад. Я...
     Он  резко  умолк,  не   закончив  фразу,  и  на  меня  вдруг  нахлынули
воспоминания о  женщине, которая забралась мне прямо в нутро.  Которая знала
все обо мне. У которой были золотые глаза...
     - Это была Сьюзи? - спросил я.
     Тристан кивнул.
     Сьюз  была  существом из  Вирта!  Инопланетянкой. Прямо  как  Существо,
только в тысячу раз прекраснее.
     - А ты не пытался устроить обратную перекачку? - спросил я.
     - Я этого не хотел.
     - Почему?
     - Эта  женщина  значила для  меня очень много. Больше, чем  значил  мой
брат. Неужели ты не понимаешь,  Скриббл? Неужели ты не  понимаешь? Сьюз была
моей самой большой  удачей, о большем нельзя было  и мечтать.  И помимо всей
этой боли, мы занимались любовью. Я поклялся, что  никогда ее не  потеряю. И
не отпущу от себя. Даже на один день.
     Я представил сплетенные пряди волос, связавшие их вместе.
     - Я  не смог отпустить  ее.  Боялся,  что Вирт потребует ее обратно. Ты
понимаешь? Она  всегда была рядом, всегда на глазах - я не отпускал ее ни на
секунду.  Я  думал,  что  это  сработает.  Я  действительно  верил,  что это
сработает...
     Он опять замолчал, и я тоже молчал и, не отрываясь, глядел на дорогу. Я
думаю, он  не хотел,  чтобы  я  на него  смотрел. Но  я  чувствовал, как  он
пытается  взять  себя в  руки, теребя свою  сумку  с  волосами,  прежде  чем
заговорить снова:
     - А получилось так, что ее забрал реальный мир.
     Тогда я все-таки посмотрел на него. Тристан плакал.
     - О Господи, Скриббл! Что же мне делать? - вырвалось у него. - Сьюзи...
     Только одно слово.
     Что тут можно  сказать? Нет никаких слов, которые бы облегчили подобную
боль. Такую боль можно только терпеть. Или похоронить ее.
     Мы оставились за деревьями, и перед нами открылась ночь -прямо в черное
пространство вересковых пустошей. Даже небеса  рыдали, темный водопад  слез,
барабанивший в лобовое стекло.
     - Вот то самое место, - сказал Тристан.

     Могила  была неглубокой. Глубокую просто  не выроешь в  этой  размокшей
грязи, роясь в земле тонкой саперной лопаткой.
     Повсюду вокруг нашего кружка танцевали тени.
     Дождь превратил  землю  в  болото, и Тристан  выбивался  из  сил, копая
могилу. Я пытался помочь, мы все пытались помочь, но Тристан нас отталкивал.
     Мы наблюдали, как он бережно положил Сьюз в эту могилу. Потом он открыл
сумку  и вытащил густые локоны  своих волос.  Он разжал руки, и волосы мягко
упали вниз, накрыв тело. Он  вытащил из сумки какую-то небольшую  деревянную
коробку и положил ее рядом со Сьюз.
     Тристан  бормотал   над  могилой  прощальные  слова,  сгребая   обратно
выкопанную землю.
     Прах к праху. Волос к волосу.
     Трио собак выло в ночи. Плач по утраченной хозяйке.
     Мы в молчании сгрудились у могилы.  Нас всех сейчас  переполняло только
одно желание. Жить. И жить вечно.
     И вдруг я заметил, что Тристан разжимает руку, в которой держал двойной
поводок.
     - Что ты делаешь? - спросил я.
     - Я их отпускаю, - он кивнул на собак.
     - Но они могут нам пригодиться.
     - Нет. Мы все сделаем сами. Сьюзи хотела, чтобы все было именно так.
     - Я оставлю себе Карли, - сказала Твинкль.
     Тристан кивнул.
     Я проводил взглядом собак, растворившихся в темноте. Твинкль подошла ко
мне вплотную - она крепко держала Карли за ошейник, чтобы та тоже не убежала
в ночь вслед за своими сородичами.
     Молодая сука рвалась на свободу.
     - Останься, хорошая девочка.  Останься! - прошептала Твинкль, но собака
не восприняла ее слова должным образом. А кто бы воспринял?
     Бритая  голова Тристана была  вся забрызгана дождевыми каплями, но  его
глаза оставались сухими, сосредоточенными и жесткими. Я чувствовал исходящую
от него силу. Силу порыва.
     Плохого порыва.

     ПАЛЬБА (ТЯЖЕЛЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ)
     Танцующая толпа-тусовка могла идти на хуй.
     Выражение на морде Динго, когда он все понял.
     Просто идите вы на хуй, вы, танцующие придурки, потому что это я... это
я держал  руки  на рукояти, две потных руки; и  один  палец, сухой, лежал на
спусковом крючке.
     Динго еще ничего не знал. Он не знал, что пистолет нацелен на него.
     Фаны Клыкопса  танцевали. Я прокладывал себе путь сквозь толпу,  в  яму
ближе к сцене - весь потный , окутанный жарким собачьим дыханием. Позиция не
самая лучшая, но все равно это достаточно  близко,  чтобы увидеть его глаза,
когда он пел, а ничего другого я и не хотел.
     Я просто хотел увидеть его глаза, когда он заметит меня.
     Когда он уловит в толпе проблеск металла.
     Вы никогда  не  смотрели  в ствол  пистолета?  В  мрачную пустоту,  что
поджидает там,  в  глубине, пряча пулю в патроннике,  которая только и  ждет
вспышки пороха, чтобы избавиться, наконец, от томительного ожидания?
     Вы никогда не оказывались по "ту" сторону пистолета?
     Ощущения  такие,  будто  перед  тобой вдруг разверзся  туннель,  и тебя
сейчас засосет внутрь, и тут ничего уже ничего не сделаешь - ничего.
     Собакомузыка,   невнятно   захлебнувшись,  смолкла.  Взгляд  Динго  был
прикован к этой штуковине у меня в руках.
     - Ты знаешь, зачем я здесь? - крикнул я.
     Теперь  толпа ощутила  меня,  и они  отодвинулись  прочь  - напуганные,
ошарашенные.
     Восхитительные ощущения!
     Как же мне хорошо!
     Динго Клык,  суперпес,  верховный  лающий  король  дог-попа.  А  теперь
посмотрите, фаны-лизоблюды, посмотрите, как он дрожит.
     Ощущения хорошие и плохие одновременно. Хорошие - из-за силового трипа,
плохие - из-за предательства, предательства спасителя.
     Иногда просто приходится делать  что-то очень  плохое -  чтобы ускорить
жизнь перед лицом смерти.
     - Ты знаешь, чего я хочу, - сказал я, на этот раз - громче.
     Над  головой Динго кружился  тусклый  зеркальный шар, изливающий полосы
света, подобно разломанному гало.
     Пять  утра.  Динго Клык играл  в  ночном  клубе  "Флэшпот",  пристанище
маргинальных  псов-тракеров,  прямо  на  берегу  канала,  подобно   урагану,
оттягиваясь   под   накал   музыки;   большие   хиты,  планетарные   сэмплы,
кавер-версии; под жесткие и тяжелые ритмы, но теперь музыка смолкла.
     Теперь, твою мать, музыка смолкла, пес-звезда!
     Динго попытался сдвинуться в сторону.
     Я твердо держал пистолет, но внутри весь обливался  потом,  как свинья,
пот сочился из  всех пор. И  я думал: "Черт! Я никогда раньше  не стрелял из
пистолета. Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы я никого не ранил!"
     - Не двигайся, песиголовец! - закричал я. - Ты знаешь, что мне нужно.
     Глаза  Динго  бегали  из  стороны  в сторону в поисках путей бегства. А
потом он среагировал на какое-то движение в толпе, и  его клыки обнажились в
улыбке.
     Я  не  мог  оглянуться,  я  не  решался  отвести  взгляд от  Динго,  но
догадался, что кто-то вызвал вышибал,  и теперь они вошли в зал. Так что мне
было приятно осознавать, что Тристан стоит тут  же, рядом, у меня за спиной,
и его дробовик заряжен и в полной  готовности. Ко  мне приблизилась Твинкль,
держа  Карли  на  поводке.  Собака была как брутальный очаровательный демон,
которым мы с  полным правом могли  гордиться; великолепное шоу из оскаленных
зубов и пены, капающей с  челюстей. А потом сквозь толпу продралась и Мэнди,
ведя под руку Битла. Его растущая рана гордо сияла  цветами. Это было лучшее
световое шоу  из всех, что  видели  завсегдатаи  "Флэшпота", и они не  могли
удержаться и принялись танцевать под этим излучением.
     Я так думаю, что вышибалы все поняли. Нас никто не побеспокоил.
     Толпа  погрузилась в полную тишину,  что  было  очень и  очень  кстати.
Какая-то баба  завопила, но  тут  же умолкла  -  внезапно, как  будто кто-то
пихнул ее локтем,  мол, заткни пасть. Да, тишина  была очень и очень кстати.
Мне  это  нравилось. Все-таки  я произвел  впечатление.  Приятное  ощущение.
Похоже на бурный оргазм.
     - Чего тебе нужно? - спросил Динго Клык.
     Странный   растянутый   голос.  Наполовину  -  собачий,   наполовину  -
человеческий.  Впрочем, не  важно;  он был  изрядно  напуган  в обоих  своих
ипостасях.
     - Ты знаешь, чего, пес-козел, - выкрикнул я.
     Возможно,  ему  не  понравилось  это  ругательство.  Возможно,  ему  не
понравилось  то, что  мой пистолет был прямо и твердо направлен ему в морду.
Возможно, ему не понравилось, что я его предал. Возможно,  ему не понравился
мой взгляд.
     Ладно, мне  тоже  все  это не  нравилось.  Но так уж оно  получилось, и
катись все