ы  вовсе  не
собирались допускать этого.
     Их ждали три наземные машины - две для пассажиров и одна для  багажа,
и сиденья для людей занимали две трети площади в каждой.  Как  только  все
расселись, водители, которыми был Коричневые, рванули машины с места.  Они
двигались бесшумно, вызывая ощущение мощи, хотя  тряски  вообще  не  было.
Двигатели располагались в центре высоких надувных  шин,  весьма  напоминая
этим машины миров Империи.
     Высокие безобразные здания смутно вырисовывались на фоне неба. Черные
улицы были широкими, но заполненными множеством экипажей, носившихся,  как
безумные.  Крошечные   машинки   носились   по   запутанным   дорожкам   с
сантиметровыми зазорами между  собой.  Уличное  движение  было  не  совсем
тихое. Постоянно слышалось низкое ровное жужжание, которое могли  вызывать
сотни одновременно работающих двигателей. А иногда раздавалась  быстрая  и
невнятная речь, которая вполне могла быть руганью.
     Когда  люди  перестали   вздрагивать   от   каждого   несостоявшегося
столкновения, они заметили, что все прочие водители были тоже Коричневыми.
Большинство машин перевозило пассажиров, иногда Коричнево-белых,  но  чаще
чисто-белых. Эти Белые были крупнее, чем Коричнево-белые, и мех у них  был
очень чистый и шелковистый. Именно от них шли все те проклятия, тогда  как
водители хранили молчание.
     Министр по науке Хорват повернулся к сидевшим у него за спиной.
     - Я смотрел на здания, когда мы спускались вниз, - на  крыше  каждого
разбиты сады. Мистер Реннер, вы довольны, что прилетели с нами?  Мы  ждали
офицера, но, честно говоря, не вас.
     - Наиболее разумно было послать именно меня, - сказал Кевин Реннер. -
Я самый подходящий офицер на борту,  которого  капитан  мог  отправить.  Я
вовсе не нужен, чтобы прокладывать курс по картам.
     - И потому они послали вас? - спросила Сэлли.
     - Нет, думаю, капитана убедило то, что я  кричал,  визжал  и  угрожал
перестать дышать. Постепенно он проникся мыслью, что я действительно  хочу
лететь. И вот я здесь.
     То,  как  офицер-навигатор  наклонился  вперед  на   своем   сиденье,
напомнило Сэлли собаку, высовывающую голову в окно машины - на ветерок.
     Они только теперь заметили пешеходные дорожки, тянувшиеся этажом выше
вдоль зданий,  от  чего  пешеходов  было  плохо  видно.  Там  были  Белые,
Коричнево-белые и... другие.
     Кто-то высокий и симметричные двигался среди Белых подобно  великану.
Он был не менее трех метров ростом, с маленькой головой без ушей, которая,
казалось, тонула в мускулах его плеч.  Под  каждой  из  двух  рук  он  нес
массивно выглядевшие ящики. Двигался он как сокрушительная сила - прямо  и
безостановочно.
     - Кто это? - спросил Реннер.
     -  Рабочий,  -  ответила  мошкита  Сэлли.  -  Носильщик.  Не  слишком
разумный...
     Затем Реннер углядел еще кого-то,  чей  мех  был  ржаво-красным,  как
будто его окунули в кровь. Он был ростом как его собственная мошкита, но с
меньшей головой, а когда поднимал и сгибал свои правые  руки,  становились
видны пальцы, такие длинные и деликатные, что Реннер подумал об амазонских
пауках. Он коснулся плеча своей финч'клик' и спросил:
     - А это?
     - Физик, - сказала мошкита Реннера. - Как вы могли сейчас заметить, у
нас имеются различные виды. Они все - как бы это сказать - родственники...
     - Да? А Белые?
     - Отдающие приказы. Полагаю, вам было известно, что на  борту  нашего
корабля была одна.
     - Да, мы предполагали это. - Во всяком случае,  Царь  предполагал.  В
чем еще он окажется прав?
     - Что вы думаете о нашей архитектуре?
     - Безобразная. Индустриально-отвратительная, -  сказал  Реннер.  -  Я
знаю, что ваши идеалы красоты должны отличаться от наших, но все  же...  У
вас есть стандарт красоты?
     - "Приходи, я ничего не скрою от тебя". Да, но он не похож  на  ваши.
Не понимаю, что вы, люди, видите в арках и колоннах?
     - Фрейдистский символизм, - жестко сказал Реннер. Сэлли фыркнула.
     - Об этом постоянно говорит мошкита Хорвата, но я ни разу не  слышала
понятного объяснения, - сказала мошкита Реннера. - Кстати, что вы  думаете
о наших экипажах?
     Лимузины радикально отличались от  двухместных  машин,  проносившихся
мимо них. Среди этих двухместных не было двух, похожих  друг  на  друга  -
похоже, мошкиты не дошли еще до понимания выгод  стандартизации.  Впрочем,
все остальные машины, которые видели люди, были крошечными, вроде  двойных
мотоциклов, тогда как людей везли в  низких,  четко  очерченных  экипажах,
сверкавших полировкой.
     - Они прекрасны, - сказала Сэлли. - Вы создали их именно для нас?
     - Да, - ответила ее мошкита. - Хорошо ли мы угадали?
     - Отлично. Это весьма льстит нам, - сказала Сэлли. - Вы, должно быть,
понесли значительные расходы для... этого... - она вдруг замолчала. Реннер
повернулся, чтобы взглянуть  туда,  куда  она  смотрит,  и  задохнулся  от
удивления.
     Замки вроде этого  располагались  когда-то  в  Тирольских  Альпах  на
Земле. Они и до сих пор стояли там, поскольку их никогда  не  бомбили,  но
Реннер видел только их копии на других мирах.  Сейчас  сказочный  замок  с
высокими  изящными  шпилями  стоял  посреди  прямоугольных  зданий  города
мошкитов. Поднимавшийся с одного угла минарет опоясывал тонкий балкон.
     - Что это за место? - спросил Реннер.
     - Здесь будете жить вы, - сказала мошкита Сэлли. - Он  герметизирован
и полуогорожен. Для вашего удобства есть гараж и машины.
     В последовавшей за этим паузой восхищения  прозвучали  слова  Горация
Бари:
     - Вы самые изумительные хозяева.


     Они сразу же назвали его Замком. Вне всякого сомнения, он был задуман
и построен целиком для них. Здание было достаточно большое, чтобы вместить
тридцать человек. Его красота и удобства  были  в  традициях  Спарты  -  с
несколькими дисгармоничными отклонениями.
     Мошкиты знали образ жизни Уайтбрида, Стели, Сэлли  докторов  Харди  и
Хорвата, и поэтому они старались сдерживать свой смех, когда их финч'клик'
показывали им отведенные для них комнаты. Космонавты Джексон и Вейсс  были
испуганы до  немоты  и  только  изредка  говорили  осторожно  какую-нибудь
глупость. Люди же типа Горация Бари имели жесткие традиции гостеприимства,
и поэтому он считал странными все обычаи, кроме левантийских.
     Однако люди вроде Реннера, ценили  прямоту  и  откровенность,  и  эта
откровенность, как он обнаружил, делала жизнь для всех легче. Впрочем, это
не относилось к Военному Флоту. На Флоте  он  научился  держать  свой  рот
закрытым. К счастью, его финч'клик' придерживалась точно  такой  же  точки
зрения.
     Реннер осмотрел  апартамент,  выделенный  ему.  Двуспальная  постель,
кухонный  шкаф  для  посуды,  кушетка  и  кофейный  столик  -  все  смутно
напоминало ему лекции о путешествиях, которые он читал  мошкитам.  Комната
была в пять раз больше его каюты на "Мак-Артуре".
     - Простор, - сказал он  удовлетворенно,  потом  принюхался.  Не  было
вообще никаких запахов. - Все сделано на широкую ногу и щедрую  руку.  Вы,
должно  быть,  проделали  огромную  работу,  чтобы  профильтровать  воздух
планеты.
     - Спасибо. Что касается широких ног и щедрых рук... - Мошкита Реннера
посмотрела на свои плоскостопые ноги и пошевелила всеми локтями.  -  Можно
было бы подумать, что нам нужно больше, чем вам, но это не так.
     Панорамное окно тянулось от пола до потолка и от стены до  стены.  За
ним возвышался город: большинство зданий, видимых отсюда, было выше Замка.
Реннер заметил, что смотрит прямо вниз, на  городскую  улицу,  уходящую  к
величественному закату, сиявшему всеми оттенками красного. По  пешеходному
уровню двигалась лавина спешащих  разноцветных  шариков,  главным  образом
Красных и Коричневых, но и Белых было довольно много. Некоторое  время  он
смотрел, потом повернулся.
     Рядом с изголовьем его кровати находилась ниша, и Реннер  заглянул  в
нее. Там стоял кухонный шкаф и два предмета обстановки, которые Реннер тут
же узнал. Они походили на то, что сделал Коричневый  из  кровати  в  каюте
Кроуфорда.
     - Двое? - спросил Реннер.
     - Мы назначили еще Коричневого.
     - Я научу вас новому слову. "Уединение". Оно относится к человеческим
потребностям...
     - Мы знаем об уединении, - мошкита сделала двойной жест. - Неужели вы
полагаете, что это допустимо между человеком и его финч'клик'?
     Реннер торжественно кивнул.
     - Но... но... Реннер, у вас нет никакого уважения к традициям?
     - Каким?
     - Черт побери! Хорошо, Реннер. Мы навесим здесь дверь. С замком?
     - Да. Должен заметить,  что  остальные,  вероятно,  чувствуют  то  же
самое, независимо от того, говорят об этом или нет.
     Кровать, кушетка, стол - все это  было  знакомо  мошкитам  и  прежде.
Матрац был немного жестковат, ну и черт с ним. Реннер заглянул в ванную  и
расхохотался. Туалет был туалетом для невесомости, лишь в одном  отличаясь
от такового на катере: он имел золотую ручку для спуска воды, вырезанную в
форме собачьей головы. Ванна была... странной.
     - Я хочу опробовать эту ванну, - сказал Реннер.
     - Я знаю, о чем вы думаете. Мы видели изображения некоторых  ванн  на
ваших лекциях, но они выглядели нелепо, не соответствуя вашей анатомии.
     - Верно. До сих пор никто  не  создал  приличной  ванны.  Но  на  тех
снимках не было ни одного туалета, не так ли?
     - Это довольно странно, но не было.
     - Ммм... - и  Реннер  начал  говорить.  Когда  он  закончил,  мошкита
сказала:
     - И как много воды для этого нужно?
     - Довольно много. Слишком много для космического корабля.
     - Хорошо. Мы посмотрим, что можно сделать.
     - Да, и сделайте дверь между ванной и жилой комнатой.
     - Снова уединение?
     - Да.
     Обед в ту ночь походил на званый прием в старом доме Сэлли на Спарте,
но странно измененный. Слуги  -  молчаливые,  внимательные,  почтительные,
руководимые хозяином, которым  из  уважения  к  его  рангу  стала  мошкита
доктора Хорвата - были Рабочими ростом  в  полтора  метра.  Продукты  были
доставлены из  запасов  "Мак-Артура",  за  исключением  приправ,  которыми
служили фрукты, похожие на дыню и подслащенные желтым соусом.
     - Мы гарантируем, что это не ядовито, - сказала мошкита Реннера. - Мы
нашли несколько продуктов, в которых уверены, и продолжаем поиски. Вы сами
можете принять в них участие, - соус уничтожал кислый вкус дынь и делал их
восхитительными.
     - Это можно использовать как предмет для торговли, - сказал  Бари.  -
Только  нам  удобнее  перевозить  семена,  а  не  сами  дыни.  Их   трудно
выращивать?
     - Совсем нет, но это требует обработки, - сказал мошкит  Бари.  -  Мы
дадим вам возможность изучить почву. Можете вы  указать  другие  предметы,
которыми стоит торговать?
     Бари нахмурился и посмотрел вниз, на свою тарелку. Никто  не  обращал
на них внимания, а ведь они были золотыми: тарелки, столовые приборы, даже
бокалы для вина, хотя формой походили на хрусталь. И все же, они не  могли
быть золотыми, потому что  не  проводили  тепла.  Это  были  просто  копии
пластиковой  посуды,  предназначенной  для  невесомости  на  борту  катера
"Мак-Артура", даже с торговыми марками, оттиснутыми по краям.
     Все ждали его ответа. Торговые возможности могли сильно  повлиять  на
отношения между Мошкой и Империей.
     - Во время поездки к Замку я выискивал у вас предметы роскоши, но  не
увидел ничего, кроме вещей,  созданных  специально  для  людей.  Может,  я
просто не узнал их?
     - Мне знакомо это слово, но у нас очень мало предметов роскоши. Мы  -
при этом я говорю, разумеется, за Отдающих приказы - делаем упор на  силу,
территорию, поддержание домашнего хозяйства и  династии.  Нас  самих  мало
интересует выбор нашими детьми места в жизни.
     Бари запомнил эту  информацию:  "Мы  говорим  за  отдающих  приказы".
Значит, он имел дело со слугами. Нет, с  агентами.  Нужно  держать  это  в
памяти и ждать, чем подкрепит свое обещание его  финч'клик'.  Улыбнувшись,
он сказал:
     - Как жалко! Предметы  роскоши  удобно  перевозить.  Вы  поймете  мои
проблемы с выбором товаров для торговли, когда я скажу, что едва ли  будет
выгодно покупать у вас золото.
     - Я тоже так думаю. Нужно искать, и, возможно, мы  найдем  что-нибудь
более ценное.
     - Скажем, произведения искусства?
     - Искусства?
     - Позвольте мне, - сказала мошкита Реннера. Она заговорила на высоком
певучем языке и очень быстро говорила секунд двадцать, затем оглядела всех
собравшихся. - Простите, но так было быстрее.
     - Совершенно верно, - сказал мошкит Бари. -  Я  понял  так,  что  вас
интересуют оригиналы?
     - Если возможно.
     - Ну, конечно. Для нас копии так же хороши, как и  оригиналы.  У  нас
много музеев, и я организую несколько экскурсий.
     Как выяснилось, все хотели принять в них участие.
     Когда они вернулись с обеда,  Уайтбрид  едва  не  рассмеялся,  увидев
дверь в ванную. Заметив это, его мошкита сказала:
     - Мистер Реннер объяснил нам об уединении, -  и  она  резко  толкнула
дверь, которая теперь закрывала ее нишу.
     - А вот это нельзя назвать необходимым, - сказал Уайтбрид, который не
любил спать один.  Если  он  проснется  среди  ночи,  с  кем  можно  будет
поговорить, прежде чем снова захочется спать?
     Кто-то постучал в дверь. Это был космонавт Вейсс с Тэйблтопа.
     - Сэр, могу я поговорить с вами наедине?
     - Хорошо, - сказала мошкита Уайтбрида и удалилась в  альков.  Мошкиты
быстро поняли сущность уединения. Уайтбрид провел Вейсса в комнату.
     - Сэр, у меня есть одна проблема, - сказал Вейсс. - То есть, у меня и
Джексона.  Мы  отправились  вниз  помогать...  ну,  там,  отнести   багаж,
почистить что-то и тому подобное.
     - Понял. Вам  не  нужно  делать  ничего  подобного.  Каждому  из  нас
назначено по Инженеру.
     - Да, сэр. Но есть еще кое-что. Нам с  Джексоном  тоже  назначили  по
Коричневому. Я... и...
     - По финч'клик'.
     - Да.
     - Что ж, есть некоторые вещи, о которых вы не должны говорить, -  оба
рядовых работали на ангарной палубе и в любом  случае  не  могли  знать  о
технологии Поля слишком много.
     -  Да,  сэр,  мы  знаем  это.  Никаких  военных  историй,  ничего   о
корабельном оружии или двигателе.
     -  Отлично.  За  исключением  этого,  вы  находитесь  в  отпуске.  Вы
путешествуете первым классом со  слугой  и  местным  гидом.  Наслаждайтесь
этим. Не  говорите  ничего,  за  что  Царь  мог  бы  вас  повесить,  и  не
беспокойтесь о расходах. Будьте хозяевами положения и надейтесь,  что  вас
не отправят назад следующей шлюпкой.
     - Слушаюсь, сэр, -  Вейсс  вдруг  усмехнулся.  -  Вы  знаете,  именно
поэтому я и попал в Военный Флот. Странные миры  -  вот  что  нам  обещают
вербовщики.
     - "Далекие забытые города..." Я тоже.
     Позже Уайтбрид стоял у панорамного  окна.  Город  сверкал  миллионами
огней. Большинство крошечных  машинок  исчезло,  но  по  улицам  двигались
огромные грузовики. Пешеходы умерили свое рвение. Уайтбрид заметил кого-то
высокого и веретенообразного, который бежал среди Белых так, как  если  бы
они стояли на месте. Увернувшись от огромного Носильщика, он исчез вдали.



                                 ЭКСКУРСИЯ

     Реннер проснулся до рассвета. Пока он принимал  замечательную  ванну,
мошкиты выбрали и предложили ему одежду. Реннер решил принять их выбор. Он
был снисходительным к ним - они могли быть последними невоенными  слугами,
которых он когда-либо имел. Его оружие было осторожно  выложено  вместе  с
его  одеждой,  и,  ненадолго  задумавшись,  Реннер  пристегнул   его   под
гражданскую куртку, сшитую из какой-то изумительной сияющей ткани. Ему  не
требовалось оружие, но устав был уставом...
     Все  остальные  завтракали,   разглядывая   рассвет   через   большое
панорамное окно. Он выглядел похоже на  закат  -  тоже  во  всех  оттенках
красного.  День  на  Мошке-1  был  на  несколько  часов  длиннее  земного,
соответственно, ночь была дольше, и люди могли дольше спать  утром  и  все
равно вставать до рассвета.
     На завтрак подали большие, очень похожие на яйца,  вареные  предметы.
Внутри они выглядели так, словно яичный белок и желток смешали, но все это
имело вишневый цвет. Реннер сказал, что все эти вишневые  штуки  не  стоят
того, чтобы их есть, и не притронулся к ним.
     - Музей всего  в  нескольких  кварталах  отсюда,  -  мошкита  доктора
Хорвата быстро потерла свои правые руки. - Предлагаю идти  пешком.  Думаю,
нам не понадобится теплая одежда.
     У всех мошкит была эта проблема:  какую  пару  рук  использовать  для
имитации человеческих жестов? Реннер подумал, что мошкита Джексона  должна
свихнуться. Джексон был левшой.
     Они пошли пешком. Холодный ветер набрасывался на  них  из-за  каждого
угла. Солнце было большим и тусклым: в это раннее  время  дня  можно  было
смотреть прямо на него. Крошечные машинки сновали в шести футах под  ними.
Запах воздуха Мошки-1 понемногу просачивался сквозь  фильтры  шлемов,  так
же, как тихое гудение машин и быстрое бормотание мошкитов.
     Группа людей двигалась среди толп мошкитов всех цветов - и на них  не
обращали внимания. Потом из-за угла вывернула группа чужаков с белым мехом
и задержалась, изучая их. Они щебетали своими музыкальными  голосами  и  с
любопытством разглядывали людей.
     Казалось, Бари чувствует себя  очень  неудобно  -  он  изо  всех  сил
старался оставаться внутри группы. Он не хочет, чтобы его разглядывали  со
всех сторон, подумал Реннер. Тут парусный мастер заметил, что  его  самого
разглядывает беременная Белая, с  выпуклостью  выше  главного  сустава  ее
спины. Реннер улыбнулся ей, присел на корточки и повернулся к ней  спиной.
Его финч'клик' что-то пропела в низких тонах, и  Белая  подошла  ближе,  а
затем дюжина белых мошкитов вытянула дюжину белых рук к его позвоночнику.
     - Хорошо! - сказал Реннер. - Немного ниже. Да,  можно  чесать  именно
здесь.  -  Когда  белые  ушли,  Реннер  поднялся  на  свои  длинные  ноги,
пригодившиеся в этой прогулке. Его мошкита рысью бежала рядом.
     - Надеюсь, что не научусь вашей непочтительности, - сказала она.
     - А почему нет? - серьезно спросил Реннер.
     - Когда  вы  уйдете,  нас  будет  ждать  здесь  другая  работа.  Нет,
тревожиться нечему. Если вы можете довольствоваться Военным Флотом,  то  и
мне не очень трудно сделать отдающих приказы счастливыми.
     Она говорит почти грустно, подумал Реннер. Впрочем, он не был уверен.
Если у мошкитов и были выражения лица, Реннер не различал их.
     Музей находился довольно далеко от них. Как и другие здания,  он  был
прямоугольной формы, но со стеклянным фасадом или чем-то вроде этого.
     - У нас много мест, подходящих под  ваше  слово  "музей",  -  сказала
мошкита  Хорвата,  -  в  этом  и  в  других  городах.  Этот  ближайший   и
специализируется он на живописи и скульптуре.
     Мимо них прошел Носильщик ростом в три метра, неся свой метровый груз
на голове.  Это  была  она,  отметил  Реннер,  увидев  длинную  выпуклость
беременности в верхней части ее живота. Глаза  ее  были  кроткими  глазами
животного без признаков разума. Она прошла мимо, не останавливаясь.
     - Похоже, ношение детей не замедляет мошкит, - заметил Реннер.
     Коричнево-белые плечи и головы повернулись к  нему.  Мошкита  Реннера
сказала:
     - Ну, разумеется, нет. А почему это должно быть так?
     Сэлли Фаулер взяла на себя труд объяснений. Осторожно подбирая слова,
она попыталась объяснить, как мало используют беременных женщин у людей.
     - Это единственная причина,  по  которой  мы  стремимся  к  обществу,
ориентированному на мужчин. И... - она еще продолжала говорить о  проблеме
деторождения, когда они достигли Музея.


     По высоте дверь доходила Реннеру до переносицы, правда  потолки  были
выше - он касался  их  волосами.  Доктору  Хорвату  приходилось  наклонять
голову.