"Мак-Артура"  бывали  увеселительные  мероприятия,  но  для
гардемарина не  было  способа  попасть  на  них.  Свободные  от  дежурства
гардемарины должны были развлекаться сами.
     - Поттер, помнится, ты пришел на борт старины "Мака" на Дагне,  перед
тем, как мы отправились на перехват зонда.
     Хорст Стели, который тоже был свободен  от  дежурства,  повернулся  в
том, что было койкой Поттера, и взглянул на него. Уайтбрид,  казалось,  не
заметил этого.
     Поттер повернулся и моргнул.
     - Да, мистер Уайтбрид, это правда.
     - Что ж, кто-нибудь должен сказать тебе это,  и  я  не  вижу  никого,
кроме себя,  кто  мог  бы  это  сделать.  Твой  первый  полет  на  корабле
заключался в движении прямо в звезду F8. Надеюсь, это не оставило  у  тебя
плохих впечатлений о службе.
     - Вовсе нет. Это было так волнующе, - вежливо сказал Поттер.
     - Движение прямо в солнце - редкая штука на службе. Это бывает  не  в
каждом полете. Я думал, что кто-нибудь скажет тебе это.
     - Но, мистер Уайтбрид, разве мы не делаем именно это?
     - Что? - такого поворота Уайтбрид не ожидал.
     - Ни один корабль Первой Империи не обнаружил точку перехода от Глаза
Мурчисона  к  Мошке.  Возможно,  это  им  не   требовалось,   хотя   можно
предположить, что они делали такие попытки, - серьезно  сказал  Поттер.  -
Конечно,  у  меня  очень  мал  опыт  работы  в  космосе,  но  я  вовсе  не
необразован, мистер Уайтбрид. Глаз Мурчисона -  это  красный  супергигант,
большая враждебная звезда размером с орбиту Сатурна в  Солнечной  Системе.
Вполне вероятно, что точка Олдерсона к Мошке - если она вообще  существует
- находится внутри этой звезды. Разве это не так?
     Хорст Стели приподнялся на локте.
     - По-моему, он прав. Это может объяснить, почему никто не  говорил  о
точке перехода. Они все знали, где это находится...
     - Но никто не захотел взглянуть сам. Да, конечно, он прав, - Уайтбрид
с отвращением сел. - И она именно там, куда мы идем! Мы снова делаем это!
     - Именно так, - сказал Поттер, мягко улыбнулся и отвернулся от них.
     - Это очень необычно, - запротестовал Уайтбрид. -  Можешь  не  верить
мне, если не хочешь, но уверяю тебя, что нам не часто приходится входить в
звезды в двух рейсах из трех, - он помолчал. - И даже это слишком много.


     Флот затормозил и  остановился  у  размытого  края  Глаза  Мурчисона.
Вопроса  об  орбитах  не  возникало.  На   таком   расстоянии   притяжение
супергиганта было настолько слабым, что  могли  пройти  годы,  прежде  чем
корабль упадет в него.
     Танкеры  соединились  с  военными  кораблями,  и  началась   заправка
топливом.
     Странная, непонятная дружба крепла между Горацием Бари и астрофизиком
Бакменом. Бари порой недоумевал: чего Бакмен хотел от него?
     Бакмен был худым, шишковатым человеком с по-птичьи  тонкими  костями.
Глядя на него, казалось, что он иногда целыми днями забывает  есть.  Можно
было подумать, что его не заботит никто и ничто в  том,  что  Бари  считал
реальным миром.  Люди,  время,  власть,  деньги  были  только  средствами,
используемыми Бакменом для изучения внутренних  процессов,  протекающих  в
звездах. Почему же он искал общества торговца?
     Впрочем, Бакмен любил поговорить, а у Бари было время слушать его.  В
эти дни "Мак-Артур" напоминал улей, безумно занятой и кишащий пчелами, а в
каюте Бари всегда было свободное место.
     А может, цинично рассуждал Бари, ему нравится  мой  кофе.  Бари  имел
почти дюжину разновидностей кофе, собственную кофемолку  и  фильтровальные
конуса для приготовления его.  Он  отлично  понимал,  насколько  его  кофе
отличается от того, который заваривают в огромных кофейниках корабля.
     Набил приготовил им кофе, пока они следили  за  заправкой  по  экрану
Бари. Танкер, заправлявший "Мак-Артур", не был виден, но "Ленин" и  второй
танкер можно было заметить как  два  космически-черных  яйца,  соединенные
серебряной пуповиной и вырисовывающиеся на фоне размазанного пурпура.
     - Это не должно быть таким опасным, -  сказал  доктор  Бакмен.  -  Вы
думаете об этом, как о спуске в солнце, Бари. Технически так оно  и  есть.
Но весь этот обширный объем нисколько не плотнее Кала или  любого  другого
желтого карлика.  Думайте  об  этом,  как  о  нагретом  докрасна  вакууме.
Конечно, за исключением ядра: оно, вероятно, крошечное и очень плотное.
     - Мы многое узнаем, занимаясь этим, - продолжал он, глядя  куда-то  в
бесконечность.  Бари,  следивший   за   ним   со   стороны,   почувствовал
возбуждение. Он и раньше испытывал такое, но редко. Это означало встречу с
человеком, которого нельзя купить ни за  какие  деньги  из  тех,  которыми
располагал Бари.
     Бари использовал свое знакомство с физиком не больше, чем тот свое  с
купцом. Он мог расслабиться, общаясь с ним, как ни с  кем  другим,  и  ему
нравилось это чувство.
     - Я думал, что вы уже все знаете о Глазе, - сказал он.
     - Вы имеете в виду  исследования  Мурчисона?  Слишком  много  записей
потеряно, а часть из оставшегося не заслуживает доверия.  После  Прыжка  я
работал со своими приборами. Бари, доля тяжелых частиц в  солнечном  ветре
удивительно высока, а гелия - чудовищна! Однако, насколько  нам  известно,
корабль  Мурчисона  никогда  не  входил  в  сам  Глаз.  Только  сейчас  мы
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО  изучаем  его,  -  Бакмен  нахмурился.   -   Надеюсь,   наши
инструменты подойдут для этого. Конечно, их придется  высовывать  за  Поле
Лэнгстона. Вероятно, мы будем внизу, в этом  разогретом  докрасна  тумане,
некоторое время, и если Поле выйдет из строя, они все испортятся.
     Бари изумленно уставился на него, потом расхохотался.
     - Да, доктор, это несомненно может произойти!
     Бакмен удивленно посмотрел и сказал:
     - А-а, я понял, что вы имеете в виду. Это может  убить  и  нас  тоже,
верно? Об этом я не подумал.
     Послышались предупреждающие сирены. "Мак-Артур" начал входить в Глаз.


     Назойливый вызов прозвучал в ухе Рода.
     - Рапорт инженеров, капитан. Все системы  в  порядке.  Поле  держится
очень хорошо. Снаружи не так жарко, как мы боялись.
     - Хорошо, - ответил Блейн, -  спасибо,  Сэнди.  -  Род  посмотрел  на
танкеры, уходившие к звездам. Они были уже в тысячах  километров,  видимые
только в телескопы, как яркие точки света.
     Соседний экран  показывал  белое  пятно  в  красном  тумане:  "Ленин"
спускался в яркий красный сумрак. Команда "Ленина" искала точку  Олдерсона
- если она вообще имелась.
     - Как бы то ни было, Поле рано или поздно переполнится,  -  продолжал
голос Синклера. - Там не будет возможности сбрасывать тепло, и  оно  будет
накапливаться. Это не похоже на  космическое  сражение,  капитан,  но  без
излучения космической энергии мы можем выдержать по меньшей мере семьдесят
два часа. Что будет после этого - неизвестно.  Никто  до  нас  не  пытался
проделать этого безумного трюка.
     - Да.
     - Кто-нибудь мог и попытаться, - весело сказал Реннер. Он  слушал  их
разговор со своего места на мостике. "Мак-Артур" шел с  одним  g,  но  все
равно требовалось его внимание: фотосфера оказывала большее сопротивление,
чем ожидалось. - Я думаю, что Мурчисон пробовал. У Первой Империи  корабли
были лучше, чем у нас.
     - Может и пытался, - рассеянно сказал Род.  Он  смотрел  на  "Ленин",
уходящий вдаль  и  прокладывающий  путь  для  "Мак-Артура",  и  чувствовал
беспричинное раздражение. "Мак-Артур" мог бы идти первым...
     Старшие офицеры сидели на своих рабочих  постах.  Конечно,  мало  что
можно было сделать, если бы Поле поглотило слишком много энергии,  но  Род
чувствовал себя лучше на своем командирском месте. В  конце  концов,  было
очевидно, что он здесь не нужен.
     От "Ленина" пришел сигнал, и  "Мак-Артур"  заглушил  свои  двигатели.
Заревели предупреждающие сирены, и корабль  начал  вращаться,  пока  новое
сообщение не известило  конца  неприятного  изменения  тяжести.  Экипаж  и
пассажиры поднялись с противоперегрузочных лож.
     - Снимите нижнюю вахту, - приказал Род.
     Реннер встал и потянулся.
     - Ничего не поделаешь, капитан. Конечно, мы замедлим движение,  когда
фотосфера станет плотнее, но это обычное явление. Трение  в  любом  случае
будет замедлять нас, - он взглянул на свои экраны и спросил: - Это не  так
плотно, как говорят, атмосферы здесь нет, но все же это  гораздо  плотнее,
чем солнечный ветер.
     Блейн и сам видел это. "Ленин" был  по-прежнему  впереди  на  пределе
обнаружения, и его  двигатели  не  работали.  Он  был  черной  занозой  на
экранах,  его   контуры   размазывались   четырьмя   тысячами   километров
раскаленного докрасна тумана.
     Глаз сгущался вокруг них.


     Род оставался на мостике еще час, потом убедил себя, что не прав.
     - Мистер Реннер?
     - Да, сэр?
     - Вы можете уйти с дежурства. Отправьте сюда мистера Кроуфорда.
     - Слушаюсь, сэр, - и Реннер направился в свою каюту. Он пришел к тому
же выводу - что не нужен на мостике - еще пятьдесят  восемь  минут  назад.
Сейчас под горячий душ и  поспать  на  своей  койке,  отдохнуть  от  этого
кресла...
     Трап, ведущий к его каюте, как обычно, был забит битком. Кевин Реннер
с целеустремленной решимостью  протискивался  через  него,  когда  кто-то,
пошатнувшись, налетел на него.
     - Черт побери! - прорычал он. - Доктор Хорват, не правда ли?
     - Мои извинения,  -  министр  по  науке  отступил  назад,  безуспешно
пытаясь почиститься. - Я еще не привык к гравитации вращения. Впрочем, как
и все мы. Это сила Кориолиса швыряет нас в сторону.
     - Нет, - сказал  Реннер,  -  это  локти,  -  на  лицо  его  вернулась
привычная усмешка. - Здесь в шесть раз больше локтей, чем людей  на  борту
этого корабля, доктор. Я сам посчитал.
     - Очень смешно, мистер... Реннер, кажется?  Парусный  мастер  Реннер.
Видите ли, Реннер, эта толкотня беспокоит моих людей не меньше, чем ваших.
Если бы мы могли держаться в стороне от вас... Но мы не  можем.  Данные  о
Глазе  необходимо   собрать.   Другой   возможности   может   никогда   не
представиться.
     - Я знаю, доктор, и сочувствую  вам.  Но  если  бы  вы...  -  видение
горячей  воды  и  чистой  постели  отступило  прочь,  когда  Хорват  вновь
ухватился за лацканы Реннера.
     - Еще минуточку, прошу вас, - Хорват, казалось, пытается вспомнить  о
чем-то. - Мистер Реннер, вы были на борту "Мак-Артура", когда был захвачен
этот зонд, верно?
     - Можете не сомневаться.
     - Я бы хотел поговорить с вами.
     -  Сейчас?  Но,  доктор,  мое  присутствие  может  в   любой   момент
понадобиться...
     - Это крайне необходимо.
     - Но мы же летим через фотосферу звезды, как вы могли заметить. -  "А
я не мылся под душем уже три дня, как вы тоже могли  заметить...".  Реннер
еще раз взглянул на выражение Хорвата и сдался. - Хорошо,  доктор,  только
давайте уйдем с трапа.
     Каюта Хорвата была сжата, как и все на корабле, зато она имела стены.
Больше половины  команды  "Мак-Артура"  считала  эти  стены  незаслуженной
роскошью, но Хорват, видимо, нет.
     Он убрал койку в переборку и  вынул  два  кресла  из  противоположной
стены.
     - Садитесь, Реннер. В этом перехвате есть кое-что, беспокоящее  меня.
Надеюсь услышать ваше беспристрастное мнение. Вы же не кадровый военный.
     Парусный мастер Реннер и не  думал  отрицать  этого.  Раньше  он  был
помощником на торговом корабле и мог стать шкипером, когда  покинет  флот,
обогатившись  опытом.  Вряд  ли  он  собирался  возвращаться  на  торговый
корабль.
     - Так вот, - сказал Хорват, - садясь на край стула. - Реннер, было ли
абсолютно необходимо атаковать зонд?
     Реннер рассмеялся.
     Хорват принял это, хотя выглядел так, словно съел несвежую устрицу.
     - Хорошо, - сказал Реннер. - Я не должен был  смеяться.  Вас  там  не
было. Знаете  ли  вы,  что  зонд  двигался  прямо  в  Кал  с  максимальным
ускорением?
     - Разумеется, и я ценю,  что  вы  сделали  то  же.  Но  было  ли  это
настолько опасно?
     - Доктор Хорват, капитан  удивил  меня  дважды.  Чрезвычайно  удивил.
Когда зонд атаковал нас, я хотел обойти вокруг края его паруса, прежде чем
нас поджарят. Может, я и увел бы нас вовремя, а, может, и нет. Но  капитан
провел нас СКВОЗЬ парус. Это было здорово, это было то, о чем  должен  был
подумать я, можно даже сказать, это была мысль гения. Но  кроме  того,  он
маньяк-самоубийца.
     - Что?!
     Лицо Реннера выражало страх при воспоминании о прошлом.
     - Мы потеряли слишком много времени и почти  таранили  звезду.  Я  не
верил, что мы можем поймать эту проклятую штуковину так быстро...
     - Блейн сделал это сам?
     - Нет, он передал управление Каргиллу, который знаком с маневрами при
высокой гравитации лучше, чем кто-либо другой на борту. В этом все и дело,
доктор. Капитан выбрал лучшего человека для этого дела и не мешал ему.
     - И вы пошли на перехват?
     - Решительно и без колебаний.
     - Значит, он захватил зонд. Хорошо,  -  Хорват  вновь  выглядел  так,
словно съел что-нибудь несвежее. - Но он еще и стрелял в него. Первым...
     - Первым выстрелил зонд.
     - Это была противометеоритная защита!
     - Ну и что?
     Хорват стиснул губы.
     - Ну, ладно, доктор, попробуем по-другому. Допустим, вы  оставили  на
холме свою машину с неисправными тормозами, она скатилась вниз по склону и
убила четырех человек. Какова при этом ваша этическая позиция?
     - Чудовищно! Продолжайте свою мысль, Реннер.
     - Эти мошкиты, по крайней мере, так же развиты, как и  мы.  Допустим?
Отлично! Они создают противометеоритную защиту и, значит, должны брать  на
себя  обязательство,  что  она  не  выстрелит  в  нейтральный  космический
корабль.
     Хорват долго сидел молча, пока Реннер думал  об  ограниченном  объеме
бака с горячей водой в офицерской кают-кампании. Теперь Реннер видел,  что
выражение  Хорвата  было  обычным  для  него,  поскольку  линии  его  лица
складывались в него легко и естественно. В конце концов министр  по  науке
сказал:
     - Спасибо, мистер Реннер.
     - Не за что, - ответил Реннер и встал.
     И тут же взревели сирены.
     - О, боже, это меня! - и парусный мастер помчался на мостик.
     Они были уже глубоко в пределах Глаза  -  достаточно  глубоко,  чтобы
разреженное звездное вещество вокруг них казалось желтым. Индикаторы  Поля
тоже казались желтыми, но с оттенком зеленого.
     Все это Реннер увидел, бегло взглянув на полдюжины  экранов  мостика.
Затем он посмотрел на диаграммы на своем собственном экране  и  не  увидел
линкора.
     - "Ленин" прыгнул?
     - Точно, - сказал гардемарин Уайтбрид. - Следующие мы, сэр.
     Блейн всплыл на мостик, не касаясь перил трапа.
     - Принимайте командование, мистер Реннер. Ваше место у станции  может
занять пилот.
     - Слушаюсь, сэр, - Реннер повернулся к Уайтбриду. - Я сменю  тебя,  -
его пальцы пробежали по ключам входа, затем он принялся нажимать кнопки по
мере того, как все новые данные поступали  на  его  экран.  Вскоре  пришло
предупреждение: ПРЫЖКОВЫЕ ПОСТЫ, БОЕВЫЕ ПОСТЫ - ПРИГОТОВИТЬСЯ  К  ВЫСОКОМУ
УСКОРЕНИЮ.
     "Мак-Артур" готовился к неизвестному.




                     ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТОЧКА БЕЗУМНОГО ЭДДИ


                             ВЗГЛЯД ВОКРУГ СЕБЯ

     Она первой обнаружила пришельцев.
     Она изучала бесформенную массу каменного астероида, который  оказался
состоящим в основном из пустых  помещений.  Некоторые  ранние  цивилизации
высекали комнаты, укромные уголки, емкости и  складские  помещения,  затем
объединяли их в комнаты и помещения больших  размеров,  пока  астероид  не
превращался в  каменный  улей.  Все  это  происходило  очень  давно  и  не
представляло для нее интереса.
     В более поздние  века  астероиды  имели  дюжины  углублений  в  своих
конструкциях. Толстые стены постепенно утончались, чтобы химическим  путем
получать из камня воздух. Но сейчас здесь не было воздуха,  как  нигде  не
было металла. Высохшие мумии и  камень...  камень...  Еще  немного,  и  не
осталось бы ничего для Инженера.
     Она вышла через отверстие в стене астероида: все воздушные шлюзы были
закрыты и заварены вакуумной сваркой, а спустя некоторое время после этого
кто-то забрал их металлические рабочие части.
     Оказавшись снаружи, она  увидела  их,  очень  далеко,  как  крошечную
мерцающую  искру  света  напротив  Угольного  Мешка.   Это   было   ценное
наблюдение. Все было ценным наблюдением.
     Инженер вернулась к своему кораблю.
     Поначалу ей показалось, что телескоп и спектрометр  вышли  из  строя.
Там были две золотистые черточки и какая-то масса внутри каждой из них, но
что-то закрывало  от  ее  взгляда  эту  массу  внутри.  Инженер  принялась
терпеливо работать со своими приборами, перенастраивая и переградуируя их;
ее руки трудились  с  неуловимой  скоростью,  ведомые  инстинктами  тысячи
Циклов.
     Нужно было проникнуть сквозь силовое поле - теперь у нее был  прибор,
способный сделать это.
     Нечетко, но все же она видела крупные объекты.
     Не веря себе, она посмотрела еще раз.
     Металл. Огромное количество металла.
     Она снялась немедленно. Нужно было осмотреть сокровище. Инженер  была
не очень-то свободна в своих поступках.


     Сквозь  красный  туман,  стараясь  вернуть  себе  власть  над   своим
предательским телом  после  выхода  в  обычное  пространство,  Род  увидел
торопливую деятельность. Связь с "Лениным" была устойчивой, и Род вздохнул
свободнее. Ничего угрожающего не было, и он мог насладиться зрелищем.
     Первое,   что   он   увидел,   был   Глаз.   Глаз    Мурчисона    был
чудовищно-красным, ярче, чем сотня полных лун и  по-прежнему  одиноким  на
черном бархате Угольного Мешка.
     На другой стороне неба ярчайшей  из  океана  звезд  была  Мошка.  Все
системы показывали одно и то же: множество звезд и одно далекое солнце.  С
правого борта виднелось яркое пятно: это был "Ленин", чье  Поле  Лэнгстона
излучало энергию, набранную в Глазе.
     Адмирал Кутузов провел последнюю проверку и снова вызвал Блейна. Пока
имелась вероятность опасности, ученые на борту "Мак-Артура" были  под  его
опекой. Род приказал подать кофе и стал ждать информации.
     Поначалу было чрезвычайно мало такого, чего бы он уже не знал.  Мошка
была всего в тридцати пяти световых годах от Новой  Каледонии,  и  имелось
множество наблюдений, часть из  которых  подписал  сам  Джаспер  Мурчисон.
Звезда типа G2, менее яркая, чем Солнце, более холодная, меньшего диаметра
и чуть менее массивная. Сейчас она не проявляла почти никакой  активности,
и астрофизики считали ее скучной.
     Род знал о газовом гиганте еще до того, как они стартовали. Астрономы
прошлого пришли к выводу  о  его  существовании  на  основании  возмущений
орбиты Мошки вокруг Глаза. Зная о нем, они сейчас нашли этот  гигант  там,
где и ожидали. Он был тяжелее Юпитера, но меньше, более плотный,  с  ядром
из вырожденной материи. Пока ученые работали,  военные  проложили  курс  к
этому газовому гиганту, на случай, если какому-нибудь кораблю  потребуется
дозаправка. Черпать водород из атмосферы  газового  гиганта,  двигаясь  по
гиперболической орбите, было тяжелым  испытанием  и  для  корабля,  и  для
команды, но все же это было лучше, чем сесть на мель в чужой системе.
     - Сейчас мы изучаем троянские точки, капитан, -  сказал  Бакмен  Роду
через два часа после перехода.
     - Никаких признаков планеты Мошки?
     - Пока нет, - и Бакмен отключился.
     Почему Бакмена заинтересовали троянские точки? В шестидесяти градусах
впереди газового гиганта  находились  две  точки  устойчивого  равновесия,
называемые троянскими по троянским астероидам, располагающимся в  подобных
точках на орбите Юпитера. Миллионы  лет  они  собирали  пылевые  облака  и
скопления астероидов. Но почему именно они интересовали Бакмена?
     Астрофизик позвонил снова, когда нашел троянцев.
     - Они полны! - воскликн