чь мне?
   - Помочь тебе сохранить свою работу. А ты  сможешь  помочь  нам.  Это
будет начало настоящей коалиции.  Здесь  у  нас  есть  возможность  дать
политическую власть группе, которую никогда даже не видели, и  уж  никак
на нее не ориентировались.
   Мэр покачал головой:
   - Вы не поняли. Единственная причина,  по  которой  я  попал  на  эту
работу - я делаю то, что они говорят. И они это знают. Им нужен человек,
который будет выполнять их приказы и  по  возможности  не  путаться  под
ногами.
   - А кто это "они"? - спросил Стив.
   - Ну, наши местные представители большого бизнеса, самые выдающиеся и
уважаемые граждане Дезерт-Палмз. - В голосе Джо явно звучал сарказм. - Я
позволил себе принять решение самостоятельно, без их  одобрения,  и  вот
почему меня вышибли.
   - Посмотрим, - сказал Филипп.
   - А что конкретно ты сделал? - спросил я.
   - Когда в городском совете  голоса  разделились,  я  проголосовал  за
утверждение финансирования нового софтбольного стадиона в Эбби-Парке.  А
мне полагалось прервать обсуждение, перенести его на следующее заседание
и сначала спросить у них, как мне голосовать.
   - А ты этого не сделал, - сказал Филипп. - И  поступил  правильно.  А
теперь мы тебя поддержим.
   - У меня встреча с ними завтра, - сказал Джо. - Приходите со мной.
   - Придем, - пообещал  Филипп  с  намеком  на  сталь  в  голосе.  -  И
посмотрим, можно ли заставить этих ребят сдать назад.
 
*** 
 
   Дом Джо представлял собой ничем не  примечательное  жилище  на  улице
домов класса чуть выше среднего. Как раз такое место,  где  нам  удобнее
всего. У него не было ни жены, ни постоянно живущей с ним подруги, и все
комнаты были свободны, но при таком  количестве  людей  все  равно  было
тесновато. Если мы будем здесь спать, больше половины окажется на полу в
спальных мешках.
   Но мы все устали и нам было наплевать на удобства. Я спал в  гостиной
вместе с Филиппом, Джеймсом и Мэри - Мэри на диване, остальные на полу.
   - Как ты думаешь, не пойти ли мне наверх и не дать  ему?  -  спросила
Мэри, когда мы устроились.
   - Подожди денек, - сказал Филипп. - Ему еще надо привыкнуть.
   - Так в чем наш план? - спросил я.
   - Я, ты и Стив пойдем с Джо на эту встречу,  посмотрим,  увидим,  что
почем. И тогда решим, что будем делать.
   - А как ты думаешь, что мы будем делать?  -  не  отставал  я.  Он  не
ответил.
 
*** 
 
   Утром мы проснулись рано, поднятые  будильником  Джо,  потом  все  по
очереди приняли душ, и  мы  пошли  завтракать  в  "Дом  блинчиков".  Джо
предложил, что он за всех заплатит, но Филипп объяснил, что  нам  вообще
платить не надо, и мы просто поели и ушли.
   Мэр повез нас на короткую экскурсию по городу - Филипп, Стив  и  я  в
его машине, остальные следом - и  мы  прокатились  через  деловую  часть
Дезерт-Палмз, мимо новой торговой улицы, мимо  растущей  секции  офисных
зданий.
   - Десять  лет  назад,  -  объяснил  мэр,  -  ничего  этого  не  было.
Дезерт-Палмз  представлял  собой  кучку  сараев  и  лавчонок  у  окраины
Палм-Спрингз.
   Филипп смотрел в окно.
   - Значит, эти богатые  ребятки  владеют  кучей  бесполезной  земли  в
пустыне, и они поставили в городской совет своих людей и поделили  землю
на зоны, как хотели, поставили город в центр проекта  развития  и  стали
еще богаче.
   - Очень близко к правде.
   - А как они тебя нашли? Что ты тогда делал?
   Джо улыбнулся:
   - Был секретарем в конторе, которая здесь сходила за мэрию.
   - И никто тебя не замечал, никто не обращал внимания, и вдруг  кто-то
предложил поддержать тебя в  гонке  за  место  мэра,  и  с  тобой  стали
обращаться, как с королем.
   - Вроде этого.
   -  Что-то  ты  еще  сделал,  кроме   голосования   за   строительство
софтбольной площадки, - сказал я. - За одно это они не захотели бы  тебя
выкидывать.
   - Это единственное, что я мог придумать.
   Стив покачал головой.
   - Не могу понять, как они могут вот так прийти и сказать: "Ты  больше
не мэр". Здешний народ за тебя голосовал. Что  если  он  опять  за  тебя
проголосует? Просто пошли этих ребят подальше - они тебе не нужны.
   - Нет, нужны.
   - Зачем?
   Филипп презрительно фыркнул:
   - Ты всерьез, или как? Ты что, не знаешь, как выбирают людей на  этих
маленьких выборах? Ты что, думаешь, кандидат знает всех  людей  в  своем
округе? А избиратели знают позицию кандидата по каждому вопросу? Подумай
сам.  Люди  голосуют  за  узнаваемое  имя.  Имя   кандидата   становится
узнаваемым по плакатам и газетным фото. Плакаты и  газетные  фото  стоят
денег. Дошло? если эти ребята тебя поддержат, ты  победил.  Вот  и  все.
Твое имя будет на всех красных, белых и синих плакатах на каждом  столбе
и заборе.
   - Именно так, - кивнул Джо.
   - Но у него ведь уже есть узнаваемое имя. Он уже долго здесь мэром.
   - Кто мэр Санта-Аны?
   - Не знаю.
   - Видишь? Ты из Санта-Аны, и  ты  не  знаешь.  Плюс  к  тому,  Джо  -
Незаметный. Ты в самом деле думаешь, что люди вспомнят, кто он?
   - А! - кивнул Стив. - Кажется, понял.
   Мы вернулись в дом мэра. Встреча  была  назначена  на  одиннадцать  в
одном  из  офисов  корпораций,  которые  мы  проезжали.  Филипп   сказал
остальным, что они могут шататься вокруг, ходит по  магазинам  и  вообще
делать что хотят, но в час должны вернуться - у нас будет стратегическое
заседание для выработки решений о дальнейшем образе действий.
   Джо переоделся в приличный вид - костюм и галстук, и Филипп, Стив и я
залезли в его автомобиль. И все четверо поехали в деловой центр.
   Офисное  здание,  в  которое  мы  вошли,  неприятно   напомнило   мне
"Отомейтед интерфейс", и я поймал себя на том,  что  вспоминаю  мертвого
Стюарта, окровавленное тело, но усилием воли я подавил эту мысль,  и  мы
вошли в вестибюль вслед за Джо и пошли к лифту. Он нажал на пятый.
   Металлические двери открылись в  длинный  коридор,  укрытый  плюшевым
ковром. По коридору мы дошли до кабинета.  На  двустворчатой  деревянной
двери висела табличка:
   "ТЕРЕНС ХАРРИНГТОН, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ"
   Джо робко постучал.
   Филипп протянул руку и постучал погромче.
   Мэр облизал губы:
   - Давайте я буду говорить.  Филипп  пожал  плечами  и  кивнул.  Дверь
распахнулась. За ней никого не было: замок открыла электроника. Мы вошли
в комнату, похожую на непривычно роскошную приемную врача. В дальнем  ее
конце  немедленно  распахнулись  еще  одни  двери.  За  ними  был  виден
необычайно большой стол, а за ним сидел один из  тех  мужчин  в  деловых
костюмах, которые были на обеде в фонде.
   - Все устроено так, чтобы подавлять посетителя, - заметил Филипп.
   - И подавляет, - ответил Джо.
   Мы прошли через приемную в кабинет. Все трое  воротил  со  вчерашнего
вечера уже были там. Двое сидели в креслах с высокими спинками по  бокам
от председателя. Еще трое с не менее важным видом сидели на диване слева
от нас.
   Сам кабинет был будто из кинофильма. Одна  стена  представляла  собой
хорошо оборудованный бар, и в  ней  была  полуоткрытая  дверь,  ведущая,
очевидно, в ванную.  Противоположная  стена  была  от  пола  до  потолка
закрыта книжными полками, и в нее был встроен отличный телерадиокомбайн.
Позади  стола  во  всю  стену  было   окно,   откуда   открывалась   дух
захватывающая панорама пустыни и гор Сан-Джанито.
   - Заходите. - Человек за столом улыбнулся, но в этой улыбке  не  было
ни теплоты, ни веселости. - Садитесь.
   Но стульев, чтобы сесть, не было.
   Человек за столом засмеялся.
   Этот человек - как я понял, сам  Теренс  Харрингтон  -  был  крупным,
высоким, с цветущим лицом и челюстями бульдога.  Редеющие  седые  волосы
были длинными и  зачесанными  на  залысины.  Я  перевел  взгляд  на  его
соседей, которые смотрели на нас. У того, что  слева,  были  по-военному
коротко остриженные  волосы,  и  он  жевал  кончик  незажженной  большой
сигары. У того, что справа, были густые  белые  усы,  и  он  перекатывал
между зубами леденцы.
   Антипатия между нами возникла немедленно и в полном объеме. Как будто
мы были магнитами с противоположными полюсами -  возненавидели  мы  друг
друга мгновенно. Я посмотрел на Филиппа, на Стива, и впервые  за  долгое
время мы снова соединились. Мы знали, что чувствует и думает  каждый  из
нас. Мы знали, чего хочет каждый из нас, потому что мы хотели  одного  и
того же.
   Мы хотели смерти этих гадов.
   Это было беспокоящее, пугающее осознание. Я хотел бы встать на ходули
своей морали и сказать, что я не могу оправдать  насилие,  что  не  хочу
больше никому причинять вреда, но это было бы не правдой, и мы  все  это
знали. У каждого из нас реакция была животной, инстинктивной.
   Мы хотели убить этих людей.
   Я посмотрел на троих на диване. Они явно были очень влиятельны,  явно
очень богаты, но выглядели они, как комическая группа из старого фильма:
один - коротышка, другой - толстяк, у третьего - сияющая лысина.  И  все
смотрели безразличным взглядом.
   Джо посмотрел в лицо Харрингтону:
   - Вы хотели меня видеть?
   - Я хотел, чтобы вы подали в отставку. Заявление уже отпечатано.  Вам
осталось только его  подписать.  Мы  проведем  дополнительные  выборы  в
середине января и поставим себе нового мэра, и ваша отставка  нужна  нам
на этой неделе.
   - Можете это заявление засунуть себе в задницу, - сказал Филипп.
   Он говорил тихо, но в комнате его голос прозвучал громко.  Все  глаза
повернулись к нему, и впервые торговцы властью его  заметили.  До  этого
вся ощущаемая нами антипатия, все отвращение были направлены на Джо. Эти
люди до сих пор нас даже не заметили.
   - А вы кто такие, позволю себе спросить?
   Харрингтон не повысил голоса, но в нем ощущалась сдержанная злость  -
как свернувшаяся в клубок змея.
   - Не твое собачье дело, мешок дерьма со свиными глазками.
   Харрингтон перенес свое внимание на Джо:
   - Вы не представите нам своих друзей, мэр Хорт?
   Джо явно был напуган, но не сдавался.
   - Нет.
   - Понимаю.
   Человек с сигарой поднялся с кресла.
   - С тобой все ясно. Хорт. Ты неумелое и неграмотное ничтожество.  Нам
нужен  новый  мэр.  Настоящий  мэр.  Нам   надоело   расхлебывать   твою
некомпетентность.
   Харрингтон нажал кнопку на столе. Через дверь, которую  я  принял  за
дверь в ванную, вошли двое - один с виду банкир, высокий, красивый,  лет
сорока пяти, и мужик ничем не  примечательного  вида  примерно  того  же
возраста. Харрингтон показал на второго.
   - На этот раз мы выдвигаем Джима. Вот новый мэр Дезерт-Палмз.
   Джим был один из нас.
   Джим был Незаметным.
   Я уставился на Джима, а он на меня. Он знал, что я знаю, кто он, и  я
уверен, что Филипп и Стив тоже знали, но явно  никаким  чертом  Джим  не
собирался  терять  свой  шанс.  Это  был  его  счастливый   билет,   его
возможность быть кем-то, и он не собирался выбросить его на  фиг,  чтобы
просто сравняться с нами. Я  знал,  что  он  чувствует,  и  не  мог  его
обвинять, но я знал еще кое-что, чего он не знал. То, что узнал  Джо  на
собственной шкуре.
   Как бы там ни было, он все равно останется Незаметным.
   - Наконец-то у нас будет настоящий мэр, - сказал мужик с  сигарой.  -
Такой, который будет заниматься делом.
   - Пошли, - сказал Филипп. - Мы слышали достаточно. Давайте отсюда.
   Джо будто бы собрался что-то сказать, но  передумал  и  повернулся  к
двери.
   - Вы не подписали...
   - И не подпишет, - бросил на ходу Филипп.
   Красное лицо Харрингтона покраснело еще больше.
   - Да кто вы такие, мать вашу так!
   - Я - Филипп. Террорист Ради Простого Человека.
   - Вы не знаете, с кем имеете дело!
   - Нет, - ответил Филипп. - Это вы не знаете.
   Мы поспешили выйти в дверь. Сердце у меня колотилось, и я дрожал  как
лист  на  ветру.  Я  одновременно  был  обозлен  и  перепуган,   накачан
адреналином по уши. Я почти ждал, что они за нами бросятся и изобьют  до
полусмерти. Я ожидал, что в вестибюле на нас набросится рота вооруженных
охранников. Но ничего  не  случилось.  Мы  нажали  кнопку,  дверь  лифта
открылась, мы спустились вниз, прошли вестибюль, вышли на автостоянку  и
сели в машину Джо.
   Мэр так нервничал, что ключи у него в руке звенели.
   - А, черт! Черт побери!
   - Успокойся, - сказал ему Филипп.
   - Они знают, где я живу!
   - Мы переедем в мотель. Они нас не найдут.
   - Эти - найдут. Ты их не знаешь.
   - Они даже нас не видели, пока я не заговорил. Мы сольемся с фоном, и
они нас никогда не выследят.
   - Ты так думаешь? - с надеждой спросил Джо.
   - Не думаю, а знаю.
   Джо завел мотор, включил передачу и мы помчались  прочь  от  стоянки,
подпрыгнув на бугре у выезда.
   Филипп кивнул своим мыслям.
   - Мы сделаем этих ребят, - сказал он  с  неподдельным  энтузиазмом  в
голосе. - Мы их задницами к стенке приколотим.
   - Террористы Ради Простого Человека! - Стив вскинул в  воздух  сжатый
кулак.
   Я тоже завелся.
   - Даешь! - крикнул я.
   Даже Джо под влиянием минуты выкрикнул  что-то  восторженное.  Филипп
усмехнулся:
   - Эти засранцы у нас попляшут.
 
*** 
 
   Остальные террористы ждали нас дома. Филипп собрал всех в гостиной  и
рассказал, что было на встрече.
   - Так что будем делать? - спросил Дон.
   - Мы их убьем, - ответил Филипп.
   Наступило молчание. Я вспоминал Фэмилиленд. И знал, что другие думают
о том же.
   - Мы их уберем из картины. Мы дадим людям этого города  по-настоящему
проголосовать  за  лучшего  кандидата.  Мы  восстановим  в  Дезерт-Палмз
демократию.
   Джеймс посмотрел на Тима. Они оба - на меня. Я хотел  было  встать  и
выразить опасения их обоих, но я их не разделял. Я был с Филиппом в  том
кабинете. Я знал, из чего он исходит. И я был с ним согласен.
   - Мы найдем мотель в Палм-Спрингз или  одном  из  ближайших  городов,
заляжем тихо на недельку - пусть думают, что мы уехали. Потом мы ударим.
   Он вытащил из внутреннего кармана пистолет.  Он  был  серебристым,  и
вспыхнул в проникавшем сквозь стекла луче.
   - Ура! - завопил Джо. - Убить гадов к чертовой матери!
   Стив усмехнулся:
   - Нам всем нужно будет вооружиться.
   - И зачем все эти убийства? - спросил Тим. - Мне лично никого убивать
не нужно. Насилие - не решение...
   - Это  средство  решения,  -  перебил  Филипп.  -  Главное  средство,
используемое террористами.
   - Это единственное, что они понимают, - ответил Джо. -  Единственное,
чем их можно остановить.
   - Я бы предложил голосовать, - сказал Джеймс.
   Филипп покачал головой.
   - Мы уберем этих гадов. Выбирайте сами, помогать нам или нет.  Но  мы
это все равно сделаем.
   - Нет, - сказал Тим.
   - Твое право, - пожал плечами Филипп. Тим посмотрел  на  меня,  но  я
отвел глаза. Я смотрел на Филиппа.
   - Собрать вещи, - скомандовал Филипп. - Как Джо говорит,  они  знают,
где он живет. И скоро придут за нами. Надо отсюда убраться.
 
*** 
 
   В эту ночь, лежа один в широкой гостиничной кровати, я  проигрывал  в
памяти все, что случилось в кабинете у Харрингтона. Я помнил, что Филипп
сказал Стиву в машине: люди голосуют не за программу,  а  за  узнаваемое
имя.
   В политике всегда так? Сейчас я думал, что да. Я попытался  вспомнить
имя своего конгрессмена, но не смог. Из двух сенаторов от  Калифорнии  я
мог назвать только одного. Хотя они оба были избраны на проходящих раз в
два года "Дополнительных выборах" в Сенат и оба очень  старались,  чтобы
их имена попадали в газеты при каждом удобном и неудобном случае.
   У меня по спине пробежал холодок. И  это  демократия?  Эта  показуха,
этот бессмысленный муляж власти, якобы находящейся в руках народа?
   Я заснул, и мне снилось, что мы полетели  в  Вашингтон,  и  пришли  к
Белому дому, и вошли внутрь, и  нас  не  увидел  никто  из  охраны,  вся
Секретная Служба нас в упор не видела.
   Я шел впереди, и я распахнул  дверь  в  Овальный  кабинет.  Президент
совещался со своими советниками,  только  это  на  самом  деле  не  было
совещание. Они говорили  ему,  что  сказать,  что  делать,  что  думать.
Президент был окружен  целым  взводом  народу,  и  со  всех  сторон  его
поучали, и он посмотрел на нас глазами расширенными и перепуганными, и я
знал, что он - один из нас.
   Я проснулся в холодном поту.
 
Глава 14 
 
   Рождество мы провели в гостинице "Холидей-Инн" в Палм-Спрингз.
   Место для нас не особенно много значило, но ритуал значил  много.  Мы
все единодушно решили, что двадцать четвертого декабря идем  в  торговый
квартал Палм-Спрингз и набираем  друг  другу  подарки.  Филипп  поставил
ограничение: каждому террористу только по  одному  подарку  от  каждого.
Никакого фаворитизма.
   В этот вечер Мэри приготовила ростбиф и картофельное пюре с подливой,
и мы пили подогретое  вино  и  смотрели  видеозаписи  "Как  Гринч  украл
Рождество",  и  "Рождество  Чарли  Брауна",  и   "Скруджа",   и   "Жизнь
прекрасна".
   И разошлись спать с танцующими перед глазами леденцами.
   На следующее утро мы открывали подарки.  Я  получил  книги,  кассеты,
видеоленты, шмотки и автомат - от Филиппа.
   Мэри приготовила рождественскую индейку, которую мы съели за обедом.
   Я  не  мог  отогнать  мысли  о  прошлом  Рождестве,   проведенном   в
одиночестве моей квартиры. Здесь, с другими, было лучше, но  я  все  еще
думал о прежних рождественских праздниках, с Джейн и с родителями. Тогда
я был по-настоящему и взаправду счастлив. Я только еще  тогда  этого  не
понимал, но понял теперь, и от этого мне было грустно. Не в  первый  раз
мне хотелось, чтобы можно было повернуть часы обратно и вернуться  в  те
дни, но так, чтобы я знал то, что знаю сейчас, и все  теперь  сделал  бы
по-другому.
   Но это было невозможно, и я  знал,  что  если  буду  дальше  об  этом
думать, то расстроюсь  окончательно,  и  я  заставил  себя  вернуться  к
настоящему и будущему.
   Мэри увидела, что я сижу один в углу номера,  который  мы  заняли  на
празднование Рождества, и она подошла и целомудренно поцеловала  меня  в
щеку.
   - Счастливого Рождества.
   Я улыбнулся ей в ответ.
   - И тебе счастливого Рождества.
   Я ее обнял и тоже  поцеловал  в  щеку,  взял  ее  протянутую  руку  и
вернулся вместе с ней в  гущу  празднования,  где  Томми  пытался  учить
Джимми играть в Нинтендо.
 
Глава 15 
 
   В пустынных городах бизнес не останавливается на неделю от  Рождества
до Нового года, и мы воспользовались случаем пошпионить за  противником.
Джо рассказал нам, кто  были  эти  политиканы,  и  мы  неделю  ходили  в
некоторые из самых  новых  и  дорогих  зданий,  исследуя  берлоги  наших
врагов.
   Нас не видел никто из охраны банков и корпоративных зданий, и мы мимо
них проходили легко, выбирая двери  наудачу.  Некоторые  были,  конечно,
заперты, зато другие были открыты, и за ними мы видели, как  совершаются
сделки, даются и берутся взятки. Мы видели,  как  секретарши  занимаются
сексом с боссами, видели, как важный руководитель, у которого  на  столе
стояло фото жены и дочери, занимался оральным сексом с юношей.
   Иногда при нашем появлении эти люди подскакивали в изумлении,  ярости
и ужасе. Иногда они нас совсем не замечали, и мы стояли и смотрели,  как
невидимки.
   Но никого из тех политиканов мы ни разу там не видели.  Для  них  эта
неделя не была рабочей, и они проводили ее с семьями, и это было для них
очень удачно, потому что мы ходили вооруженными  и  готовы  были  убрать
первого из них, кто нам попадется.
   Новый год пришелся на субботу, и мы с Филиппом позвонили накануне,  в
четверг к Харрингтону и  назначили  встречу  на  первое.  Харрингтон  не
хотел, он собирался остаться в этот день дома и смотреть  телевизор,  но
Джо заявил, что тогда вообще встречи не  будет,  и  бизнесмену  пришлось
согласиться.
   Джо повесил трубку.
   - Он спросил, пришел ли я в чувство и согласен ли подать в  отставку,
- сказал он. - Я сказал, что именно об этом мы и собираемся говорить.
   - Отлично, - сказал Филипп, - отлично.  У  нас  есть  целый  день  на
стрелковую подготовку.
   Всю пятницу мы прове