, что его недавний спаситель заключен сейчас в отрезке кабеля протяженностью не более двух метров, понемногу отдавая терминалу компьютера порции самого себя, было как-то жутковато.
     Непонятно, преследовал ли плазмоид какую-то конкретную цель, реанимируя терминал специально для него, или же это был стихийный процесс? Может быть, ему просто некуда деваться из кабеля, и терминал потребляет его в меру своей энергетической прожорливости?
     Ну, да... сейчас подставлю руку, и дам ему взобраться назад... нет уж.
     Вадим быстро пресек попытки какой-то части своего сознания посочувствовать плазмоиду. Он хорошо представлял, что ток в цепи должен течь, а не стоять подобно воде в запруде, и будь процесс стихийным, неконтролируемым, то последствия оказались бы фатальными прежде всего для бортовой машины. Все окончилось бы разрядом высокой энергии, которого не случилось, - значит, плазмоид сам каким-то способом удерживался в отрезке кабеля, питая терминал.
     Сейчас посмотрим, чем ты тут дышишь...
     В период короткой подготовки к операции Покровский вбил в голову Вадима достаточный объем информации об "Альфе". То, что конструкция древнего скафандра заставила капитана поломать голову, выглядело сейчас явным упущением. В спешке основной упор делали на вышедший из употребления компьютерный язык, таблицы кодов и расшифровку значения текстоглифов.
     Вадим посмотрел на две раскладки клавиатур, постепенно узнавая значки-символы. Через некоторое время, когда взгляд немного освоился с терминалом, он понял, что отсюда при желании можно перехватить некоторые функции, управляющие системами корабля.
     Сейчас компьютерный комплекс был активирован, но на его панелях горели лишь индикаторы питания. Монитор не светился, на нем отсутствовало вообще какое-либо изображение.
     Вадим еще долго, пытливо всматривался в черные значки текстоглифов, прежде чем коснулся одного из них.
     Ничего фантастического, сногсшибательного не произошло.
     Монитор осветился ровным, чуть голубоватым сиянием; секунду спустя на нем возникли очертания сервисной оболочки системы.
     Присмотревшись, Полуэктов понял, что машина мертва.
     Из нее была удалена вся информация, оставалось лишь несколько текстовых файлов, помеченных разными датами.
     Если машину вычистил сам Глатышев, значит, эти файлы - его завещание или отчет о событиях, оставленный в таком виде, чтобы быть более заметным.
     Логика не подвела.
     Открыв первый файл, Вадим понял, что перед ним записки капитана "Альфы", датированные по дням катастрофы.
     Не уповая на бесконечный ресурс плазмоида, он осмотрел терминал в поисках печатающего устройства, но индикаторы всей периферии были мертвы. Ни один сигнал не горел, и прикосновение к кнопкам не вело к активации.
     У него теперь оставался один выход - быстро читать с экрана, стараясь запомнить содержание.

ГЛАВА 5

     Вадим хорошо знал историю исчезновения "Альфы". Спустя века материалы по спонтанному переходу колониального транспорта в пространство гиперсферы были давно рассекречены.
     И тем не менее его охватил озноб, когда взгляд коснулся первых строк возникшего на экране текста.
     Будто сработала фантастическая машина времени, перенося его сознание на тысячу лет назад...
     Эти люди не могли знать, куда попали и что ждет их впереди.
     Текст начинался скупо, официально, с даты:

     12 ноября 2207 года. 14:28 по данным бортового хроно.
     Трудно писать... Никогда до этого не вел дневников, как никогда не верил в бога, но, видно, приходит час и становится ясно, что все постулаты материализма исчерпаны.
     Все, чем мы жили, во что верили, на чем стояли, - исчезло.
     Нет больше физики трехмерного космоса, ни один прибор внешнего контроля не работает.
     Если видеодатчики наружного наблюдения не лгут, то нас окружает всеобъемлющая чернота, абсолютный мрак, в котором нет ни проблеска света.
     Звезды, галактики, Вселенная, все исчезло, сгинуло, и мы...
     Мы потеряны в этом НИЧТО.
     С момента включения силовых установок "Альфы" прошло шесть часов. Шесть часов, проведенных в смятении, в безуспешных попытках понять, где мы? Все бортовые системы работают нормально, внутри корабля ничто не пострадало. Пострадала, исчезла сама Вселенная, и осознание этого низводит разум до состояния полной прострации, абсурда.
     Сейчас ухожу проводить первое после рокового включения двигателей совещание офицеров.

     12 ноября 2207 года. 19:07.
     По-прежнему находимся среди абсолютного мрака. Люди ведут себя по-разному. Кто-то подавлен до состояния полнейшего безволия, кто-то, наоборот, чрезмерно возбужден. Истерик пока не было, все-таки бодрствующая часть экипажа - в основном кадровые, подготовленные офицеры, но полностью поручиться за чью-либо психику не могу. Даже за свою, если признаться честно.
     Совещание чуть прибавило ясности в суть нашего положения. Все-таки на борту достаточно специалистов самого высокого уровня и разносторонних профилей. Все, кто имеет отношение к физике, в один голос утверждают, что мы преодолели световой барьер, но не так, как это предполагалось самыми смелыми научными гипотезами, - "Альфа" не получила никакого приращения скорости, просто мы оказались втянутыми в иное измерение пространственного континуума. Очевидно, что метрика трехмерного космоса предполагает не только конечность скорости света, но и некий энергетический предел влияния.
     Мы перешагнули этот рубеж. Силовые установки "Альфы" оказались столь мощны, что ими был инициирован некий переход на следующий уровень энергетики Вселенной.
     Было много споров, где мы находимся, "над" или "под" пространством и временем, но мне, по-человечески, все равно. Как командир корабля, я понимаю лишь одно - мне нужно вернуть "Альфу" обратно, в доступную для восприятия приборов метрику, туда, где можно жить...

     12 ноября 2207 года. 23:05.
     Времени на принятие решений остается катастрофически мало. Мы начинаем терять энергию. Контрольные замеры в бортовой сети показали, что потребление всех приборов возросло на порядок. С чем это связано, остается лишь догадываться, но времени на скрупулезные исследования нет. Процесс энтропии даже в привычном континууме слишком сложен, чтобы судить о нем однозначно, а тут...
     Нас окружает страшная пустота, мрак, однако перенастроенные камеры внешнего наблюдения сумели показать корпус "Альфы". Значит, мы по-прежнему материальны, корабль подвластен привычным физическим законам, но становится все более очевидно, что мы - чужеродное явление в данном пространстве, и оно отрицательно влияет на состояние корабля.
     Энергетики предлагают радикальную попытку возвращения: трезубая вилка двигательных секций может смыкаться и размыкаться, для этого служат исполинские суппорты, по которым перемешаются секции термоядерных реакторов. Такие коррекции необходимы для обеспечения синхронизации двигателей.
     Суть предложения в том, чтобы сомкнуть три секции вместе, сдвинуть их сопла в тесный тройник и дать максимальный импульс мощности.
     Вероятнее всего, я дам добро на подобную попытку. При тех потерях энергии, что мы имеем сейчас, через несколько суток криогенные модули начнут испытывать ее дефицит, и тогда жизни пятисот тысяч спящих колонистов окажутся под угрозой.
     Нас подвела мания гигантизма, вот о чем я думаю в последние часы. Не нужно было строить такой мощный корабль. Специалисты говорят, что направленный удар плазмы при маршевом ускорении наших двигателей по эквиваленту сконцентрированной в одной точке энергии оказался сравним со вспышкой сверхновой. Мы, сами того не подозревая, перешагнули границу дозволенного.

     13 ноября 2207 года. 5:57.
     Два часа до включения маршевых секций.
     Суппорты уже сомкнули вилку двигательных установок, теперь корабль потерял свои характерные, узнаваемые очертания. Провел еще одно совещание офицеров и научного персонала. Люди держатся на удивление стойко, и при взгляде на них становится стыдно за собственное внутреннее малодушие.
     Мне страшно, но признаться в этом вслух было бы непростительной ошибкой, безумием.
     Смотрю в глубочайшую чернь пространства за бортом корабля, где нет ни одного проблеска, и невольно думаю: "Быть может, тут обитал библейский Дух, до того момента, как им была произнесена историческая фраза: Да Будет Свет..."
     Очевидно, мистицизм, некий подсознательный страх перед неведомым, необъяснимым, заложен очень глубоко в нашей сущности, если его не смогли убить века техногенной эволюции сознания. Когда-то мы безоглядно верили в наличие высшего существа, нас создавшего, потом, после первого полета в космос, заглянув за фиолетовую синь стратосферы Земли, мы увидели, что там никого нет, и успокоились на позициях научного материализма - ан нет, господа... Я повторяюсь, что никогда не верил ни во что сверхъестественное, но...
     Смотрю в окружающее нас Великое Ничто, и мне кажется - если удастся вырваться отсюда, никогда уже не смогу ответить однозначно - есть Он на самом деле или нет?
     Это место подавляет. Безумно хочется назад, к звездам.

     13 ноября 2207 года. 8:08.
     Ухожу на мостик. Десять минут до начала реакции синтеза гелия.

     13 ноября 2207года. 14:47.
     Мы вырвались!
     Мне казалось, я сойду с ума, когда мертвенный свет двигательных установок подсветил экраны обзора, нарушив тягостный покой безвременья данного места.
     Звездные энергии выкачивались из наших реакторов на протяжении пяти с половиной часов - окажись по вектору двигателей планета, схожая с Землей, она бы превратилась в шлак или попросту испарилась в этом аду.
     Пять с лишним часов окружающая нас необъяснимая метрика глотала потоки энергии, но потом все же не вынесла подобного надругательства, столь грубого и мощного, что это пришлось ей не по вкусу, и нас опять, опять потянуло в головокружительный переход. И в самый критический момент, когда "Альфу" начало затягивать в чернильный всплеск, в моей голове мелькнула мысль: а что, если это не возвращение, что, если нас тянет еще глубже, в пучину страшной аномалии пространства?
     Я не успел толком испугаться.
     Вокруг вспыхнул нестерпимый свет, а затем...
     Затем мы увидели красноватое мерцание звезд.

     13 ноября 2207 года. 18:10.
     Наша радость была безмерной, но недолгой.
     Мы в трехмерном космосе, но где, а главное - какой ценой?
     Не могу отделаться от ощущения пирровой победы над аномалией пространства и времени.
     "Альфа" вернулась в метрику привычного континуума, но мы оказались в совершенно неприглядном месте.
     Я сознательно употребил этот термин "неприглядном", потому как моя прямая обязанность думать прежде всего о жизнях экипажа и пассажиров корабля. Я не ученый, чтобы испытывать эйфорию по поводу произошедшей с нами немыслимой астрофизической коллизии, а с точки зрения выживания данное место является именно "неприглядным".
     Нас вышвырнуло в недра газопылевой туманности. Вокруг - красноватый свет, он полыхает со всех сторон, течет, переливается многими оттенками, и сквозь эту муть просвечивают багряные звезды.
     Пусть люди не говорят потом, что космос двухцветен. Нет, здесь присутствуют такие краски, что и не грезились художникам Земли.
     Мы попали в пространство, где из газа и пыли рождаются новые звезды - они пылают вокруг нас неимоверными, фантастическими факелами, и их излучение заставляет светиться наполняющую пространство газопылевую взвесь.
     Прямо по курсу "Альфы" лежит участок более или менее чистого пространства. Астрономический отдел тут же пояснил факт его существования: звезда, вокруг которой образовалась свободная от газа и пыли прослойка, "недавно" пережила свое перерождение, превратившись из мутно-красного гиганта в сияющий голубой карбункул. В ее недрах сгорел весь водород, и тогда там начались реакции горения гелия с образованием следующего элемента таблицы Менделеева. Это произошло примерно три миллиона лет назад. Перерождение звезды сопровождалось катастрофической вспышкой. Красный гигант превратился в голубого карлика, а его тускло-красная непомерно распухшая водородная оболочка под давлением ударивших изнутри световых потоков была изринута в космос в виде расширяющейся планетарной туманности.
     Сорванная атмосфера звезды расширялась со скоростью света, одновременно остывая. Она унеслась прочь, смешалась с газопылевыми облаками окружающей нас туманности, оставив после своего расширения лишь один след - прослойку свободного от газа и пыли пространства непосредственно вокруг переродившегося светила.
     Сейчас вектор движения "Альфы" направлен именно к ней - горячей голубой звезде, пережившей свое второе рождение совсем недавно по меркам галактического времени.
     Остается выяснить, есть ли в ее системе планеты, и если да - то насколько они пригодны для жизни.

     14 ноября 2207 года. 20:05.
     Боюсь, что мы обречены.
     Мысль о подобном исходе возникла сразу, как только стало понятно, что "Альфа" вышла в трехмерный космос внутри зоны расширения планетарной туманности.
     Звезда, которая пережила гелиевую вспышку, не могла оставить ничего живого вокруг себя, и я опасаюсь, что зондирование обнаруженных планет только подтвердит этот предварительный вывод.
     Планет три. Система их расположения сложная, непривычная. Непосредственно вокруг звезды вращается газовый гигант тускло-коричневого цвета. По внешнему виду он сильно похож на наш Юпитер. Думаю, что и по внутреннему строению - тоже.
     Две другие планеты являются его спутниками. Они не могут быть названы лунами: слишком велика их масса, у обеих присутствует атмосфера, и, вероятно, не так давно на одной из них существовала жизнь - линии кислорода просматриваются на спектрографах, когда направляешь прибор на самую кромку атмосферы второго спутника, туда, где лучи звезды проникают сквозь нее, заставляя газ испускать характерные для его химического состава вторичные излучения.
     Эта планета отливает знакомой, щемящей сердце голубизной. Атмосфера же первой - прозрачная, разреженная, и в телескопы сквозь нее просматривается мертвое, безводное пространство.

     17 ноября 2207 года.
     Наше положение ухудшается. Несколько дней было не до записей - мы продолжаем терять энергию, - два гиперпространственных перехода истощили запас активного вещества, и захват водорода с помощью электромагнитных уловителей уже не может пополнить критического дефицита активной массы для реакторов термоядерного синтеза. Кое-как перебиваемся, используя резерв обыкновенных цепных реакторов, основанных на принципе расщепления ядер урана; техники разворачивают секции солнечных батарей, но толку от этого пока что мало - звезда все еще неимоверно далеко, до нее миллиарды километров, а мы не в состоянии включить установку основной тяги. Даже развести суппорта в исходное положение - и то задача непосильная при образовавшемся энергетическом дефиците.
     Все на борту ходят усталые, злые. Людей можно понять - позади борьба за выживание корабля, впереди полная неизвестность. Если второй спутник газового гиганта окажется так же безнадежно мертв, как первый, то у нас останется только один выход - углубиться в саму туманность, пополнить при помощи электромагнитных уловителей пустые водородные емкости и еще раз попытаться включить главный привод. Я понимаю - это приведет к новому прыжку, еще одному запредельному испытанию психики и техники, но не умирать же тут, сложа руки, посреди чуждого пространства? Я уже не упоминаю о степени ответственности перед теми, кто заточен в тиши криогенных модулей. Естественно, мы помним о них и будем бороться, пока в накопителях "Альфы" остается хотя бы один эрг.
     Высокие, красивые, и... страшные слова
     Страшные потому, что они - реальность. Нам осталось либо бороться до конца, либо умереть.

     19 ноября 2207 года. 2:05.
     Сегодня очень плохой день.
     С утра выслушал доклады энергетиков, просмотрел расчеты и понял: пока работают криогенные модули, "Альфа" будет необратимо агонизировать. Если мои записи читает не специалист, то поясню: энергетика корабля рассчитывалась для длительного равноускоренного движения, когда работают основные реакторы и часть их мощности отводится на обеспечение криогенных отсеков. Сейчас установки термоядерного синтеза мертвы. Они остыли, потому что во время борьбы с аномалией космоса нами исчерпано все активное вещество, остался лишь аварийный запас, которого хватит на одно короткое включение маршевой тяги, а пятьсот тысяч криогенных камер и связанных с ними комплексов жизнеобеспечения - это слишком большая нагрузка на аварийные реакторы, и они не справляются с ней.
     Я оказался перед дилеммой: либо отдать приказ использовать неприкосновенный запас активной массы на рывок к планете, либо отказаться от крейсерского ускорения и питать за счет резерва камеры низкотемпературного сна.
     Поговорив с инженерами, я понял, что зря думал о возможности выбора. Специалисты сумели доказать мне, что запаса активного водорода все равно не хватит на несколько месяцев питания криогенных установок.
     По сути, остается лишь один вариант - бросить на карту все, включить двигатели основной тяги, чтобы "Альфа" набрала скорость, для сближения со вторым спутником газового гиганта.
     Решение нужно принимать в ближайшие часы.

     19 ноября 2207 года. 5:20.
     Только что разговаривал с Гарри Хьюменом, полковником ВКС, командиром второго сменного экипажа "Альфы". Мы разбудили второй состав накануне, когда стало ясно - до планеты не дотянуть обыкновенным дрейфом и часть криогенных блоков придется разморозить, экстренно выводя людей из состояния анабиоза.
     Решение далось мне тяжело, а Гарри еще более усугубил положение. Я ожидал от него помощи, рассчитывал на его холодную волю и трезвый расчет, но мне почему-то кажется, что он просто бредит.
     Хьюмен уже видел результаты спектрального анализа атмосфер двух планет.
     Одна, та, что ближе к газовому гиганту, совершенно мертва: ее моря выкипели при вспышке звезды, часть атмосферы унесена "солнечным ветром", и мне она напоминает обугленную головешку.
     Вторая более приглядна в плане колонизации. Кислород в составе ее атмосферы составляет порядка десяти-двенадцати процентов, на поверхности присутствует органика, но каковы ее формы и свойства, пока что трудно даже предполагать. Количество свободного кислорода никак не удовлетворяет потребностям дыхания, но если превратить посадочные модули в герметичные убежища и аккумулировать местную атмосферу, то выжить реально.
     Несмотря на некоторые оптимистические расчеты, я считаю полным безумием попытку колонизации любой из этих планет. На мой взгляд, нам требуется не колонизация, а передышка, пауза порядка двух-трех лет, пока "Альфа", двигаясь в автоматическом режиме, не углубится в газопылевое облако, чтобы набрать водород в танкерные емкости. Потом нам следует вернуться на корабль и предпринять новую попытку вырваться отсюда.
     Выслушав меня, Гарри вдруг начал нести какую-то чушь.
     Он говорил о том, что на борту "Альфы" присутствуют какие-то фантастические супермашины, предназначенные для коренного преобразования планет.
     Здраво размыслив, я поверил ему - для меня не секрет, что после высадки колонистов "Альфа" должна была двинуться дальше, в глубь неизведанного космоса, уже пилотируемая экипажем Гарри Хьюмена. Для этих задач он имел на борту свою технику, до которой моему экипажу не было дела.
     Да, допустим, что она есть.
     Но он предлагает не возвращаться на "Альфу"!
     Он говорит о каких-то военных разработках, имплантируемых в живую ткань метаболических преобразователей, которые смогут дать людям шанс выжить в самых невероятных условиях. Он предлагает терраформировать планеты при помощи этих роботов, говорит, что одержит верх и над буйством звезды, и над местной биосферой... нет, мне все же кажется, что он бредит! Я признаю, что доля самоуверенности никогда не вредит, но ведь на кону стоит не пара бутылок бренди, а полмиллиона человеческих жизней!

     1