нных подле ближайшего терминала.
     До корабля, где полным ходом шла погрузка металловодородных листов, от внешнего круга оцепления оставалось метров сто, но у самого корпуса транспортного судна маячила еще одна цепь ганианцев.
     Неуверенной походкой слепого человека Вадим направился к носовой части космического корабля.
     На него не успели обратить должного внимания. Один из охранников внутреннего периметра повернулся было к ковыляющей фигуре нищего, но в этот миг на краю погрузочной площадки внезапно полыхнула ослепительная зарница, и площадку перед открытой рампой мгновенно огласили болезненные вопли.
     Те из охранников, кто стоял лицом к вспышке, сейчас вскидывали руки, хватаясь за глаза; кто-то истошно взвыл, среди раздающихся бессвязных ругательств и воплей сухо прозвучала хлестнувшая по стене озаренного пожаром здания автоматная очередь.
     Вадим, мысленно отсчитывавший про себя секунды, не оглядываясь, продолжал двигаться вперед. Как он и рассчитывал, те ганианцы, что еще не ослепли, бросились к месту, где произошел взрыв и вспыхнул пожар.
     Нормальная, предсказуемая реакция.
     За спиной полыхнула еще одна зарница - это сработал таймер второй гранаты, опять раздались болезненные вскрики временно ослепших воинов...
     Вадим уже был под днищем корабля.
     Задрав голову, он бегло осмотрел плоское, отливающее серебром брюхо транспорта, отыскивая подходящее место. Определив взглядом свободный от диафрагменных люков кусок обшивки, он вынул из-под лохмотьев маленький, уместившийся в ладони прибор, метнул его вверх и замер.
     Плоская коробочка ударилась об обшивку, прилипла к ней, и спустя секунду в ухе Полуэктова сдавленно пискнул сигнал - молекулярная связь сработала, коробочка намертво приросла к броне транспортного корабля, а ее внутренние системы активировались.
     Все... теперь прочь отсюда.

***

     Вадим, ускользая во тьму, которую то и дело вспарывали короткие хоботки огня, обозначавшие беспорядочную автоматическую пальбу, прекрасно понимал, что паника и неразбериха, вызванные его импровизированным нападением, не могут длиться достаточно долго.
     Неписаные законы кланов, царящих на Ганио, жестко регламентировали всяческие столкновения - у местных бытовали свои "понятия", нарушать которые остерегся бы, наверное, и самый отпетый беспредельщик, именно поэтому паника вокруг корабля оказалась такой острой, нервной.
     Пока боевики палили во тьму, поражая мифическую армию, а их командиры мучительно пытались эмпирическим путем вычислить того из личных врагов, кто набрался наглости напасть на корабль в самом центре Ганио, у Вадима еще оставался шанс выбраться живым за территорию космопорта.
     Маскироваться далее не имело смысла, спустя полчаса тут перетряхнут всех: и нищих, и богатых, и даже разжиревших крыс в полупустых пакгаузах, так что теперь ему оставалось уповать лишь на Рориха и свои ноги.
     Площадь перед папертью была пуста.
     Вадим вышел на открытое пространство и сбавил шаг, стараясь выглядеть запоздалым попрошайкой, намеревающимся обменять остатки дневного сбора на кружку дешевого пойла в ближайшей пивнухе.
     Заметив на углу у вывески "Бар" машину, он облегченно вздохнул.
     За спиной на территории порта уже не бесновалась беспорядочная пальба, разъяренные ганианцы наверняка пришли в себя и начали прочесывать местность.
     Открыв дверцу, он упал на сиденье и произнес:
     - Эрни, дружище, прости, но нам лучше поскорее убраться отсюда.
     Рорих внимательно посмотрел на него, заметил тускло блеснувшую под лохмотьями сталь автомата и врубил передачу.
     - Нищенствуешь, значит?
     Вадим молча кивнул, двумя пальцами выдавливая из глазниц "шрамы".
     Черт, как приятно видеть мир воочию...
     - Там, на заднем сиденье, шмотки, переоденься, - посоветовал Рорих, на большой скорости вписываясь в поворот.
     Вадим без слов переполз на заднее сиденье.
     Слова благодарности он оставил на потом, хотя предусмотрительность Рориха его потрясла. Неужели человек может так мало измениться за двадцать с хвостиком лег?
     - Выкинь ствол и лохмотья... - скупо посоветовал Эрни, заметив, что он переоделся.
     Вадим подчинился беспрекословно.
     - Я, между прочим, тут живу... хотя и временно, - упрекнул его Эрни, когда на полупустой дороге им навстречу попалось несколько машин, словно ошалелые, гнавших к космопорту.
     - Извини. Я не знал, что сегодня заварится такая каша. Подгадалось... - ответил Вадим, заворачивая автомат в лохмотья. На ближайшем повороте он избавился от свертка.
     - Хорошо, куда дальше?
     - Мне нужен доступ в Интерстар. Можешь помочь?
     Эрни усмехнулся, насколько ему позволила живая половина лица.
     - С этим проще, - к облегчению Вадима, ответил он. - Но ты мне будешь должен одну маленькую сказку о том, как в тихом космопорту Ганио вдруг ни с того ни с сего началась война... Знаешь, сколько местных боссов сейчас висят на телефонах, вызванивая друг друга?.. - опять усмехнулся он, и по этой жутковатой полуулыбке Вадим вдруг понял, что ничего из прошлого не пропало всуе и истинные чувства Эрни к ганианцам не изменились с той далекой поры, когда он вместе с сержантом Полуэктовым месил грязь на одной далекой и вовсе не райской планете...

***

     Войдя в трехкомнатный гостиничный номер, который Рорих снимал вместе с голубокожим карликом, они несколько секунд стояли, пристально разглядывая друг друга, словно пытаясь оценить, какой ущерб нанесла обоим жизнь, потом, не сговариваясь, вдруг крепко молча обнялись.
     - Ваби, тащи, что у нас там есть в холодильнике! - распорядился Рорих, жестом приглашая Вадима пройти к интерстаровскому компьютерному терминалу.
     Низкорослый мутант, нарисовавшись в дверном проеме, угрюмо и оценивающе взглянул на Полуэктова.
     - Друг, - коротко и односложно пояснил Эрни. Губы карлика тронула зловещая улыбка.
     - Не волнуйся, подружитесь, - успокоил Рорих Вадима, когда Ваби исчез в смежной комнате. - Детство у него было трудное. - Рорих опустился в кресло сбоку от терминала и вдруг спросил:
     - Сильно увяз?
     Вадим понимал, что должен ответить максимально честно, но пока не ощущал в себе права открываться. Людям свойственно меняться с годами, а первые впечатления вполне могли оказаться обманчивыми.
     Видно, какая-то часть чувств все же отразилась на его лице.
     - Не напрягайся. Я выйду, - произнес Эрни. - Приходи, когда закончишь.
     Рорих вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
     Вадим несколько секунд помедлил, затем активировал терминал и углубился в работу. Времени на размышления не было, действовать следовало быстро. Воспользовавшись полученными от Покровского адресами и кодами, он арендовал канал Гиперсферной Частоты, оплатив не только работу мощностей станции ГЧ, но и максимально доступный уровень защиты.
     Получив в распоряжение мощность генератора низкочастотных волн, он быстро провел наводку частоты.
     Прибор, прикрепленный к днищу транспорта, работал.
     Контакт с ним длился не более секунды, но этого оказалось достаточно. Теперь автоматика станции ГЧ "узнает" его в гиперсфере и будет следить за перемещением объекта, более того, после выхода в трехмерный континуум связь не прервется и он сможет прямо отсюда отслеживать события.
     Сработало... Эта мысль приятным холодком прошлась по позвоночнику. Два месяца лишений и кропотливой слежки за космопортом не пропали зря... Теперь оставалось ждать, когда стартует транспорт. Вероятно, тому понадобится от нескольких часов до суток на совершение прыжка, и тогда ниточка от Ганио потянется дальше, начнет прорисовываться схема...
     Закончив настраивать генератор, Вадим не отключился от Сети - теперь терминал должен работать постоянно.
     Оставалось заглянуть еще в одно место, посмотреть, не оставил ли чего Покровский.
     Зайдя на условленный адрес виртуальной межзвездной Сети, Вадим обнаружил там одно-единственное словосочетание:
     Форс-мажор.

ГЛАВА 11

     За две недели до событий на Ганио Андрей Георгиевич Покровский сидел в тиши подземного бункера. Перед ним внутри прозрачной полуметровой сферы, заключавшей в себе некий объем освоенного людьми пространства, плавали крохотные огоньки-точки.
     Эти световые маркеры не являлись отражением реального космоса.
     Так в глубинах монитора была изображена сеть Интерстар, которая вот уже несколько веков опутывала звезды.
     В реальности эта паутина не являлась зримой. Лишь ее приемопередающие узлы в виде расположенных в космосе станций Гиперсферной Частоты были чем-то вещественным, а все остальное - цифровые каналы межзвездной связи, потоки обмена данными между узлами Сети, расположенными как в космосе, так и на поверхностях планет - не было доступно человеческому глазу, его могло дополнить, дорисовать лишь воображение или вот такая фантомная компьютерная модель.
     В виртуальной среде сети Интерстар текла абсолютно своя, ни на что не похожая жизнь. Потоки аномального излучения действительно "связывали" между собой звезды: они неслись от одной станции ГЧ к другой, ежесекундно транспортируя огромное количество байт информации, а в этих байтах были закодированы люди... вернее, нет, не сами люди, а их призраки, фантомы, наделенные волей и страстями тех, кто их породил.
     Интерстар жил, работал, любил, ненавидел, радовался и плакал...
     Совсем как реальный мир, ну, может быть, чуть-чуть более экзотично, более остро или более равнодушно - в зависимости от того, как воспринимала виртуальную среду личность, породившая тот или иной электронный призрак.
     Если разбираться беспристрастно, то в каждый отдельно взятый момент времени никто не мог с уверенностью сказать, где сейчас больше разумных существ, спешащих по своим делам, - в реальном мире или в сети Интерстар?
     Человечество шагало от планеты к планете, все более и более понимая, что одной из главных, непреходящих ценностей является информация.
     Среда Интерстар, по сравнению с обыденной реальностью, имела два главных преимущества: ее оперативность и дешевизна сводили на нет все прочие неудобства, которые воспринимались на этом фоне лишь как досадные, но неизбежные помехи.
     Такие, например, как потребность в еде, сне, отправлении естественных надобностей...
     Зачем потеть в тесных отсеках космического корабля, платить огромные деньги за сомнительные впечатления (а вдруг не понравится, или там, куда ты прилетел, не найдешь искомого?), когда можно практически мгновенно скользнуть вдоль одной из линий Сети, погрузиться потоком электромагнитных импульсов в гиперсферу, вынырнуть спустя какие-то минуты у абсолютно незнакомой звезды, окунуться в цивилизацию ее планет, может быть, фыркнуть, может быть, удивиться, влюбиться мимолетом, где-то подработать, если понадобится... и скользить себе дальше, ничем не связанным, не стесненным, с неограниченной хотя и иллюзорной степенью свободы, отвлекаясь лишь по самой крайней необходимости, когда от голода уже двоится в глазах, а в паху свело от резкой физиологической потребности...
     Сколько людей кануло, утонуло в сети Интерстар, оставив после себя лишь заблудившиеся в виртуальной Вселенной фантомы?
     Такой статистики не вел и не ведет никто.
     Интерстар - это зона величайшей из свобод, и если отнять у него ту самую свободу, анонимность, дикую в реальном мире необязанность, то сеть потеряет свой смысл, превратится в скучный бюрократический бизнес-проект, приложение к реальным коммерческим линиям, не более.
     Свобода - без границ.
     Ответственности - практически никакой.
     Инкогнито - сто процентов.
     Была ли это та Вселенная, куда стремились люди?
     Однозначного ответа на данный вопрос не знает никто. Одни скажут - да. Иные - нет.
     И ни один, навек утонувший в недрах виртуальной Сети, оставивший там свое сознание, наверное, не всплывет, чтобы отдать свой голос той или иной партии сторонников.
     Такова реальность сети Интерстар.
     Таковы правила игры, в которую оказалось вовлеченным практически все Человечество.
     Сеть Интерстар стала незаменимым атрибутом цивилизации. Она помогала людям общаться, работать, отдыхать, порой делая возможности безграничными, а пространство - бессмысленным.
     Виртуальная среда не существовала сама по себе. Она отражала действительность, в одних случаях детально, скрупулезно, в иных - изображая ее хуже, мрачнее, но чаще всего реальность той или иной планеты оказывалась приукрашенной, манящей... ведь каждый из нас вкладывает в свою мечту чуть больше, чем имеет на самом деле.
     Все это было понятно, объяснимо, но за всей феерией фантомных ощущений и чувств призраком маячил вопрос: могла ли сеть Интерстар влиять на саму Реальность?
     Если да, то где, когда и каким образом?
     Немногие знающие, к коим относил себя генерал Покровский, на первую часть вопроса ответят однозначно: да.
     На вторую неопределенно пожмут плечами, вспоминая что-то свое, сокровенное.
     На третью ответят:
     - Как мы все влияем на жизнь? Самым грубым и непосредственным образом. Одни сажают цветы, а иные стараются растоптать едва оформленную клумбу. Одни пытаются украсить мир, сделать его чуть лучше, просто потому, что осознают: мы живем тут. А другие тут же стремятся уничтожить созданное по прихоти своей странной, иррациональной злобы, потому что, наверное, сами не умеют строить, постигать красоту и радоваться ей.
     Эволюция людей в Галактике, экспансивное продвижение к звездам, расслоило человечество так резко, так контрастно, как не расслаивала ни одна экономическая или социальная революция.
     Только в Интерстаре все равны, хотя и там, по едва уловимым, косвенным признакам зачастую можно понять, кто пришел сюда, чтобы созидать, а кто разрушать.
     ...Покровский сидел перед объемной сферой пространственного монитора и смотрел, как растет, выпрыгивая из общего пространства Сети, яркая точка.
     Не верилось, что окончился долгий, беспрецедентный по своим масштабам поиск, и система наконец зацепила в Сети нечто, отвечающее заложенным в нее критериям.
     В объеме монитора коротко полыхнула феерия красок: вход на центральный сервер планеты Дансия оказался оформлен ярко и безвкусно.
     Дансия... Что могло оказаться общего у процветающего аграрного мира с той кашей, которую пытаются расхлебать они с Вадимом?
     Андрей Георгиевич протянул руку, вытащил из подлокотника кресла шнур с разъемом нейрошунта и, отвернув за ухом лоскут искусственной кожи, вставил переходник.
     Виртуальная реальность разлилась вокруг калейдоскопом ранящих разум красок.
     Система поиска не остановилась на входе, она потянула сознание Покровского дальше, вглубь, сквозь сияющую череду виртуальных канатов, с тем, чтобы спустя минуту оставить его перед вычурными металлическими воротами, на которых красовалась табличка:
     "Добро пожаловать в реальности, созданные творцом виртуальных миров Джоем Скриммером. Вход бесплатный".
     Нетерпение окатило Покровского горячей волной.
     Он толкнул створку ворот и вошел...
     ...Перед ним был короткий отрезок настила, похожий на обломок моста, висящего над бездной.
     Вокруг раскинулась панорама, собранная из трех различных пространств. Справа в бездонном мраке космоса медленно перемещались обломки космических кораблей. В центре мрак светлел, обретал багряные краски, и там, абсолютно узнаваемый, висел тускло-красный шар газового гиганта, вокруг которого обращались две планеты, одна пепельно-черная, клубящаяся нездоровой смоговой облачностью, а вторая зеленовато-фиолетовая.
     Справа от Покровского, на фоне переливчатого сияния газопылевой туманности, плыла еще одна планета, лишенная воздуха, изъеденная кратерами метеоритных ударов...
     На ее орбите висел серебристый, ощерившийся щетиной антенн шарик станции ГЧ.
     Все абсолютно так, как запечатлела память Вадима.
     Исключение составляло кладбище кораблей. Покровский повернул голову. Оно казалось ему совершенно чужеродным, да и мрак космоса, свободный от газово-пылевых скоплений, явно говорил о том, что этот участок вырван из иного пространства.
     Не было "Альфы". Не было даже намека на Фагов и черные корабли-розы.
     Мир вокруг казался статичным, застывшим, как стоп-кадр, вырванный из динамики фильма.
     Это была заготовка, шаблон, но для чего он создан, почему отражает эту таинственную, мало кому известную реальность и каким образом он оказался выставлен на всеобщее обозрение, - все это предстояло выяснить, причем немедленно.

***

     Джой Скриммер считался неплохим Творцом.
     Конечно, это было мнение немногочисленных близких друзей, но он надеялся, что такое положение дел продлится недолго, тем более что внезапно подвалившая работа снова обещала ему неплохие деньги, а значит, и независимость, которая так необходима для полноценного творчества.
     Иногда нужно переломить себя, стать на время простым ремесленником, чтобы приоткрыть себе дверь в будущее.
     Раньше, когда сеть Интерстар еще не охватывала звезды, Джоя могли бы назвать художником, дизайнером, режиссером, теперь же емкий и точный термин "творец" вобрал в себя, поглотил с десяток архаичных терминов, означавших старые направления искусства.
     Творец, и этим все было сказано.
     Это слово точно отражало суть.
     Человеческий разум в сочетании с мощными, быстрыми, точными машинами наконец обрел степень свободы настоящего Творца.
     Однако, несмотря на кажущуюся простоту процесса, где рутинные действия выполняли программы компьютера, далеко не всякий мог творить виртуальные миры. Одного желания оказывалось мало. Для этого требовалось иметь взгляд художника, логику программиста, талант режиссера, а главное - внутреннюю чистоту, сопереживание тому, что получается в результате твоей творческой деятельности.
     Испоганить уже созданное, сделать гримасу из улыбки, уродство из нежных черт достаточно легко, для этого хватит и грубой силы, желания потянуть так, чтобы окривело... Нелегко создать именно улыбку, именно нежные черты, и, что самое главное, - они необязательно будут нежными на первый взгляд, нет, но чем дольше смотришь на создание истинного Творца, тем больше ассоциаций рождается в голове, тем сильнее тебя охватывает чувство сопричастности, и эмоции сами выдают скрытую сущность образа, пусть даже она кроется под чем-то на первый взгляд непонятным, даже пугающим.
     Будить в людях ответные чувства, заставлять работать абстрактное мышление - вот в чем талант настоящего Творца.
     Джой был именно Творцом. Он чувствовал это.
     А то, что заказали ему на сей раз, являлось шагом назад, непонятным перекосом чьей-то психики, но, как ни странно, заурядное ремесло оплачивалось намного лучше, чем искусство.
     Наверное, потому, что заурядная вещь доступна многим, а вот глубокая, которую нужно проживать внутри себя, зачастую не всем?
     На этот раз ему пришлось на время забыть о подобных вопросах.
     Дел было по горло, что называется, невпроворот, и заказ какой-то странный - нечто среднее между личным бредом и сумасшедшим тренажером, бог знает для каких целей сконструированным.
     В общем, это было кладбище космических кораблей, обломков, оставшихся висеть в пространстве после Первой... или Второй?.. Галактических войн.
     "Слава богу, что тела прибраны", - подумалось Джою.
     Несколько лет назад он уже выполнял подобные заказы Реальности, которые он создал тогда, не имели ничего общего с кладбищами старой техники, но заказчик был тот же самый. Сейчас заготовки тех лет, получившиеся, по мнению Джоя, вполне удачно, демонстрировались всем желающим на его личном сайте в Интерстаре. Туда же он несколько дней назад поместил и новую работу - так, для прикола, просто понравился контраст между красноватой туманностью и бездной чистого пространства. Обломки космических кораблей тоже неплохо смотрелись в соседстве с тусклым шаром газового гиганта. Коллаж получился яркий, впечатляющий...
     ...Он заканчивал очередной "мазок" к избранному для работы фрагменту вселенского апокалипсиса, когда