- у них нет даже такой горстки кораблей, чтобы противостоять захватчикам, иначе мы бы уже давно знали об их существовании...
     Он на минуту замолчал, а потом продолжил все в той же гробовой тишине, которую нарушали лишь попискивающие сигналы с пультов управления "Европы":
     - План Земного командования очевиден. Они атакуют наши миры, чтобы получить в свои руки либо уничтожить всю прогрессивную техническую базу колоний. Тогда остальные, известные нам или все еще пребывающие в информационной изоляции планеты неизбежно падут перед мощью крейсеров-уничтожителей. Пепел Дабога - свидетельство их намерений, их образа действий, их жестокости...
     Слова, тяжелые, емкие, словно свинцовые плевки, срывались с губ капитана.
     Он предлагал им выбрать между неминуемой смертью и позором.
     Никто не захотел выбирать.
     - Хорошо... - Дюбуа вновь остановился. - В нашем распоряжении меньше часа. Приказываю всем офицерам спуститься на пассажирские палубы. Беженцы должны покинуть "Европу" на спасательных кораблях. Их примут четыре крейсера конвоя, который продолжит движение. Здесь останутся лишь те, кто решит сражаться вместе с нами. У меня все...
     Капитан внезапно отвернулся, словно не мог больше смотреть в лица тех, кого своим решением обрек на смерть.

***

     Грузопассажирский лайнер "Европа" являлся самым большим космическим кораблем в составе конвоя, только что покинувшего зону низких орбит планеты Дабог.
     В пространстве, где всего полчаса назад царили лишь яркие, немигающие россыпи звезд да плыла по своей орбите пыльная, красноватая луна - естественный спутник многострадального Дабога, вдруг началось настоящее светопреставление.
     В трехстах тысячах километров от планеты открывшаяся воронка аномалии космоса вдруг начала выбрасывать в трехмерный континуум десятки боевых кораблей противника. Они всплывали группами. Крейсер плюс окружающие его вспомогательные суда, которых насчитывалось по десять-пятнадцать на каждую ведущую боевую единицу сил Альянса. Алые метки сигналов покрывали экраны тактических мониторов плотными симметричными скоплениями, словно электронные приборы решили нарисовать новую карту звездного неба, где далекие светила заменили бы собой искусственные небесные тела.
     Так получилось, что прикрывающие конвой "Люцифер" и "Параллакс" оказались далеко в стороне от точки гиперсферного всплытия земных армад.
     Разобравшись в хаосе сигналов, Дмитрий с предательским холодком, пробежавшим по спине, осознал - между ними и земным флотом в данный момент нет ни единого корабля прикрытия, и тут же он получил приказ: "Снизить тягу маршевых двигателей!"
     Спустя мгновение, выслушав передачу с борта "Европы", он понял смысл отданной ему команды. Капитан Дюбуа собирался вступить в бой, прикрывая их отступление, и в данный момент его корабль, замыкающий движение конвоя, отстреливал спасательные капсулы с беженцами.
     Их следовало принять на борт и отступать, уже не оглядываясь, спасая жизни тех, кого удалось забрать из подземных бункеров Дабога.
     В ближнем космосе хаотично замелькали вспышки стартующих капсул. В их свете на экранах умножителей был виден корпус "Европы". Дорохов сумел различить плавные обводы самого крупного корабля транспортного флота родной планеты, заметить, как матово поблескивает наиболее уязвимое место корабля, сконструированного для сугубо мирных перелетов, - в свете двигателей стартующих капсул была видна оранжерея "Европы", чей купол, исполненный из герметичного пластика, наверняка будет разрушен первым же попаданием ракеты или снаряда.
     Впрочем, Дюбуа опытный капитан, и декомпрессия оранжереи вряд ли затронет иные отсеки его корабля, - подумал Дмитрий, поворачивая "Иглу" при помощи маневровых двигателей таким образом, чтобы расположенные в ряд аварийные стыковочные узлы были сориентированы в ту сторону, где приборы фиксировали наибольшее количество спасательных капсул.
     Стыковкой полностью управлял бортовой компьютер "Иглы", и в распоряжении Дмитрия внезапно оказалось еще несколько свободных минут.
     Лучше бы их не было, - когда работаешь, некогда думать о чем-то, кроме управления кораблем, но сейчас, вольно или невольно, он смотрел на окружающие его тактические мониторы и видел всю картину назревающих событий.
     Красновато-серый Дабог, укрытый плотной пеленой радиоактивной облачности, уже сполз на экраны заднего обзора. Мониторы оптических умножителей показывали, как заканчивает гиперпространственный переход очередной крейсер Земной армады. Вот остроносый клиновидный корпус начал проявляться там, где минуту назад была лишь чернота. Сначала это казалось призраком корабля... его оптическим фантомом, но с каждой секундой контуры крейсера становились все четче, словно изображение наполнялось изнутри неким веществом...
     Рядом, повторяя маневр флагмана, набирали физический объем корабли поддержки - не менее десяти судов различной конфигурации и назначения.
     Неизвестно, была эта акция земного флота специально синхронизирована с моментом эвакуации беженцев, или произошло фатальное совпадение, но факт оставался фактом - в трехстах тысячах километров от конвоя выстраивались в боевые порядки крейсера трех ударных флотов Альянса, а если присовокупить к ним корабли поддержки, каждый из которых ничуть не уступал в своем вооружении и ходовых качествах переоборудованным транспортам колонистов, то получалось, что в ближнем космосе в данный момент находилось уже около ста пятидесяти кораблей противника.
     Дорохов понимал - их конвой обречен. Они не успеют набрать нужную скорость и выбраться из цепких объятий тяготения Дабога, а триста тысяч километров - это не дистанция в условиях космоса, и истребителям противника понадобится менее получаса, чтобы настичь их...
     Взглянув на мониторы, отражающие позицию "Люцифера" и "Параллакса", Дмитрий внезапно увидел, что вместо двух кораблей в пространстве движется ромб, построенный из шести десятков судов различного тоннажа.
     Это было приятной, даже ошеломляюще-приятной новостью для человека, который уже мысленно готовил себя к неизбежной и безнадежной схватке... Дорохов подумал, что пропустил момент, когда в трехмерном космосе появился флот, сформированный на Стелларе. Наверное, он слишком увлекся подавляющим психику зрелищем гиперсферного всплытия земных крейсеров.
     Быстро просчитав курс, которым двигались вновь прибывшие корабли, Дмитрий сразу же понял - ромб нацелен в самый центр Земной армады и собирается атаковать плотное скопление кораблей, пока те не закончили маневр построения боевых порядков.
     Выходило, что для обеих противоборствующих сторон встреча в районе Дабога оказалась неприятной неожиданностью, - земные корабли маневрировали на опасных скоростях, стремясь поскорее занять свои места, но они явно опаздывали: скорость движения атакующих кораблей колонистов неуклонно возрастала, что наводило на мысль об автоматических беспилотных судах...
     Откуда Дмитрию было знать, что в подавляющем большинстве атакующий ромб составлен из оптических фантомов - устройств, проецирующих вокруг себя визуальный контур корабля. Нехитрое приспособление обладало сильным искусственным источником гравитации, работа которого имитировала массу настоящего корабля, что до последнего рокового мига обманывало любой электронный детектор.
     Последней и немаловажной составляющей кораблей-призраков был заряд взрывчатого вещества, который в критический момент должен был разрушить гравитационный генератор. Такая резкая смена тяготения, совмещенная со взрывом, могла серьезно повредить любой корабль, находящий в непосредственной близости от фантома.
     Блеф, технический обман, плюс самопожертвование людей - вот из чего складывались первые, поначалу совсем незначительные победы только зарождающегося флота Свободных Колоний...

***

     "Европа" отошла от конвоя, когда последние спасательные капсулы с беженцами только приближались к оставшимся четырем транспортным судам.
     Капитан Огюст Дюбуа отлично видел атакующий ромб, который, набирая скорость, стремился к точке гиперпространственного всплытия, где продолжали материализовываться последние два крейсера противника, окруженные вспомогательными судами поддержки, но опытный капитан, уже дважды вступавший в единоборство с отдельными кораблями Земного Альянса и прекрасно осведомленный о конструирующейся на Стелларе технике, понимал: в бой идут корабли-призраки, и весь обман обернется разрушением нескольких земных кораблей в ближайшие четверть часа.
     Атака на основные силы флота не задержит космические истребители, которые уже выплюнул в космос головной крейсер Земной армады. Между стремительно приближающимися точками и отступающим конвоем по-прежнему находилась только "Европа".
     - Внимание на постах! Вращение на корпус! Всем блистерным отсекам, огонь на поражение не открывать. Ставим стену заградительного огня.
     Это было страшно и потрясающе одновременно.
     Огромный корабль, отделившись от конвоя, лег на встречный курс, двигаясь "в лоб" космическим истребителям, но те, не желая связываться с ним, начали расходиться в стороны, обтекая "Европу" на почтительном удалении.
     Это было грубой тактической ошибкой, которой и добивался своими действиями Огюст Дюбуа.
     Корпус "Европы", усеянный смонтированными на Стелларе куполообразными выступами, начал медленно вращаться, и вдруг... каждый прозрачный блистер, внутри которого было установлено орудие, открыл огонь.
     Десятки снарядных трасс в результате вращения корпуса не потянулись к истребителям прямыми сверкающими нитями, а начали расходиться веером, словно от "Европы" в космос стремительно вытягивалась сверкающая плоскость смертоносного круга, на самом деле очень похожего на стену, сотканную из улетающих в бесконечность снарядов.
     Результат не заставил себя ждать. Плоскость заградительного огня разрасталась, отсекала четыре корабля конвоя от атакующих их истребителей, а те, не предугадав маневр капитана Дюбуа, уже попали в ловушку. Две передовых эскадрильи напоролись на заградительный огонь, в космосе расцвели ослепительные бутоны взрывов; во все стороны полетели обломки истребителей головной группы, остальные, видя гибель товарищей и наблюдая непрекращающийся огонь с борта "Европы", сломали строй, хаотично, каждый сам по себе пытаясь выйти из затруднительной ситуации и перенацелиться на изрыгающий огонь корабль колонистов.
     Некоторым это удалось, но, поскольку "Европа" двигалась встречным с истребителями курсом, постоянно "надвигая" на них смертоносную плоскость заградительного огня, счастливчиков оказалось мало, космос был полон обломков, всюду мелькали вспышки разрывов... Казалось, что пространство кипит от взрывов декомпрессии и разлетающихся осколков, эфир несколько минут нес на волнах радиосвязи лишь неистовые проклятия, предсмертные крики и мольбы о помощи...
     Никто не мог подсчитать, сколько истребителей противника погибло вследствие хитрого маневра невысокого, толстого и розовощекого француза, совсем не похожего на человека с железными нервами, но и тех кораблей, которым удалось выбраться из ловушки, с лихвой хватало на полноценную атаку такой слабо уязвимой цели, как "Европа".
     Некоторое время в ближнем космосе продолжался хаос. Истребители, потерявшие централизованное управление, беспорядочно носились в пространстве, избегая столкновений друг с другом, а "Европа", израсходовав четверть боекомплекта своих орудий, на время прекратила огонь, продолжая двигаться прежним курсом, назад к Дабогу, оставляя за кормой плотное поле изувеченных машин, похожее на скопление металлических астероидных глыб...
     В рубке корабля напряжение членов экипажа уже превысило все мыслимые пределы, - страх ушел, он остался за незримой чертой, и вдруг наступило странное спокойствие, словно ощерившийся орудиями транссистемный лайнер не шел гибельным курсом, а совершал обычный маневр сближения с дружественными судами.
     Это наваждение длилось недолго, до той поры, пока не начали поступать новые доклады:
     - Сэр, пятнадцать атакующих целей с правого борта! Наблюдаю запуск ракет класса "космос-космос"!
     - Четырнадцать целей, нижняя полусфера, атакуют по вертикали!
     - Наблюдаю работу электромагнитных катапульт на крейсерах Альянса! Они выпускают вторую волну истребителей!
     Ответ капитана Дюбуа был короток. Он понимал, сражение будет недолгим...
     - Всем блистерным башням: огонь на поражение по атакующим целям! Двигательный, тяга на полную мощность! Навигационным постам, экстренный запуск всех имеющихся на борту зондов по направлению ракетных атак!
     Вот так...
     По корпусу "Европы" пробежала крупная дрожь, переборки вибрировали от внезапного ускорения и частых запусков малых аппаратов разведки. В ход шло все, что могло хоть как-то обеспечить дополнительную защиту. Зонды, предназначенные для разведки планетарных атмосфер, создали ложные цели, и первый ракетный залп, произведенный истребителями, пропал впустую. Лишь одна боеголовка достигла корабля, остальные погнались за выпущенными зондами, наводясь на тепло их двигателей...
     В следующую секунду страшный удар потряс "Европу".
     В рубке управления капитана Дюбуа сбило с ног, и он, встав с пола, тут же рухнул в кресло.
     Дрожь от работы орудийных комплексов не прекращалась ни на миг, - каждая блистерная башня теперь работала в автономном режиме, вне зависимости от того, какие повреждения получил корабль и какие маневры он совершал...
     - Сэр, прямое ракетное попадание в сегмент оранжерей! Полная декомпрессия отсеков гидропоники! Поврежденный модуль изолирован аварийными переборками!..
     Капитан взглянул на экран обзора и увидел, как тянется за "Европой" длинный шлейф обломков от конструкции купола оранжерей. Вперемешку с искривленными, сорванными со своих креплений балками несущих конструкций, сегментами толстых стекол, вырванными взрывом декомпрессии растениями плыли огромные глыбы мутно-зеленого льда - это было содержимое гидропонических баков, где плававшие в воде водоросли вырабатывали необходимый для систем жизнеобеспечения кислород...
     Оторвав взгляд от этой уничтожающей разум картины, Огюст Дюбуа отрывисто скомандовал:
     - Стабилизировать корабль! Сделать перерасчет массы для двигательного отсека! Продолжаем ускорение!
     Одинокий, огрызающийся огнем корабль медленно., но неуклонно двигался навстречу Земной армаде, сближаясь с ней и одновременно с атакующим ромбом, который вели "Люцифер" и "Параллакс".
     Взглянув на тактический монитор, капитан "Европы" понял, что их жертва не напрасна, - конвой из четырех транспортных судов на полной крейсерской скорости удалялся от Дабога, а вслед ему сквозь поле обломков сумело прорваться не более десятка вражеских космических истребителей.
     Справятся... Они справятся... - словно молитву, повторял про себя капитан "Европы", глядя, как вторая волна космических истребителей, исторгнутая вражескими крейсерами, движется навстречу его кораблю, словно из черноты пространства на них катился плотный вал, сотканный из ярких горячечных точек...

***

     "Игла", которую вел Дорохов, двигалась в арьергарде конвоя, и потому первый заход прорвавшихся сквозь заслон "Европы" космических истребителей был направлен именно на нее.
     Естественно, каждый транспортный корабль колонистов обладал собственными средствами обороны.
     Доработки, произведенные на космической верфи луны Стеллар, сводились к следующему: в местах расположения аварийных люков, прямо поверх них на корпусе корабля были смонтированы прозрачные полусферы из термостойкого пластика. Внутри каждого выступа помещалось закрепленное в дугообразной подвеске кресло стрелка и соединенное с ним орудие, ствол которого выходил за пределы купола через вертикальную прорезь. Из-за предельной простоты конструкции внутри блистера царил вакуум, и стрелку приходилось работать в скафандре.
     Впрочем, никто не жаловался на дискомфорт.
     Дмитрий не имел опыта пилотирования корабля в условиях жесткого боя, когда работают все огневые точки, порождая при этом сильные импульсы реактивной тяги, направленные в разные стороны, и потому в первый миг, когда корабль задрожал, он растерялся. Дорохову показалось, что приборы навигации разом сошли с ума, а корпус сейчас попросту развалится на куски от противоположных импульсов ускорения.
     Первым машинальным движением он включил систему экстренной защиты пассажирских помещений, - по всему кораблю тут же взвыли предупреждающие сирены и начали опускаться герметичные переборки, разделяя "Иглу" на несколько десятков изолированных друг от друга отсеков.
     Следующим его порывом было полное отключение автоматики, - бортовой компьютер только добавлял напряжения в хаос импульсивных нагрузок, пытаясь как-то ответить на них работой двигателей коррекции.
     Два интуитивных, абсолютно верных в сложившейся ситуации хода спасли не только человеческие жизни, но и сам корабль.
     "Иглу" вращало, боковые импульсы толкали корабль в разных направлениях, частично гася или усиливая друг друга, и оттого у пилота создавалось ощущение, что транспорт трясет крупной, вибрирующей дрожью, при этом он постоянно сходил с курса, одновременно теряя скорость.
     Дорохов, предчувствуя беду, закрыл забрало гермошлема и взял управление на себя.
     Поначалу он ощутил астронавигационные рули как непослушную ему враждебную силу, но постепенно его разум и тело свыклись с постоянным, норовистым сопротивлением корабля, и он оставил тщетные попытки вернуть "Иглу" к оси курса или остановить ее спонтанное вращение. Дмитрий лишь старался предугадать и погасить наиболее сильные импульсы, возникающие при стрельбе орудий, а для этого ему пришлось плюнуть на показания приборов и сосредоточиться на экранах кругового обзора.
     Космос вокруг полыхал.
     Врут те, кто говорит, что пространство двухцветно, нет, оно брызжет слепящими красками, вспыхивает нитями снарядных трасс, разлетается вишневыми брызгами размягченной ударами лазеров брони, взрывается мутными облаками декомпрессионных выбросов, расцветает оранжево-белыми солнцами...
     Бой длился несколько минут. Десяток прорвавшихся истребителей ринулись на "Иглу", пытаясь вспороть обшивку корабля лазерными разрядами, но им навстречу потянулись трассы снарядов, несущих кинетическую энергию, не свойственную боевой космической технике. Все орудия, которыми комплектовались корабли конвоя, были заимствованы из арсеналов наземных средств взаимоуничтожения и в условиях космоса выпускали снаряды с чудовищным ускорением...
     Два истребителя противника на глазах Дмитрия превратились в слепящие мутно-оранжевые солнца, от которых во все стороны разлетались брызги расплавленного металла и крупные обломки вишневого цвета.
     Спустя минуту он уже вполне владел собой, интуитивно предугадывая, какая огневая точка "Иглы" заработает в следующий момент, и некоторое время смог удерживать корабль от спонтанных рывков, пока один из истребителей не спикировал на куполообразную рубку управления.
     Дорохов не видел, как темно-красный шнур теплового лазера взрезает обшивку, он заметил эту атаку только в тот миг, когда купол экранов над его головой вдруг лопнул и начал разваливаться, - отдельные мониторы взрывались, словно шрапнельные снаряды, а вихрь улетучивающегося в пробоину воздуха уже срывал с места все незакрепленные предметы, унося их в пробоину вместе с обломками приборов.
     Луч полоснул по полу рубки в полуметре от кресла пилота, оставив на прочной переборке уродливый расплавленный шрам, но Дмитрий уже не видел этого, - стоило ему на миг потерять контроль над управлением, как "Игла" совершила рывок, породивший запредельную для человеческого организма перегрузку. Этот спонтанный маневр вырвал корабль из-под удара истребителя, но сознание Дорохова не выдержало и погасло, как гасли в этот миг разумы десятков других членов экипажа и пассажиров изуродованного транспортного корабля...

***

     Когда он очнулся, вокруг было темно.
     Некоторое время расплывчатое зрение никак