оражался их мужеству.
     Последний рейс на Дабог оказался спокойным, и Вербицкий так до конца и не понял - почему? Куда-то исчез второй ударный флот Альянса, да и о судьбе третьего, которым командовал Надыров, долгое время не было никаких данных, и вот он появился на орбитах Элио, всплыв из пучин гиперсферы на дальних подступах к планете.
     Общая картина космического противостояния Земли и Колоний, по мнению Антона, складывалась удручающе: его родную планету скользящим ударом атаковала эскадра Горнева, потом второй флот исчез, но ему на смену пришли крейсеры Надырова... О судьбе Кьюига не было никакой информации, - очевидно, планета лишилась всех спутников связи, и, быть может, она уже захвачена силами Альянса.
     Не атакованными оставались лишь поселения луны Стеллар, но по раскладу сил чувствовалось, еще немного - и флот Надырова, раздавив тающую оборону Элио, сможет вплотную заняться последней колонией из черного списка Джона Хаммера...
     Антон думал об этом машинально, не отвлекаясь от управления истребителем.
     За истекшие полгода, которые прошли с момента первого прорыва блокады Дабога, многое изменилось в техническом оснащении обеих противоборствующих сторон. Напряжение боевых действий, словно бич, подстегнуло промышленность, заставив тяжелую индустрию развитых миров работать исключительно на войну. Началось взаимное проникновение технологий, невольный обмен ими, - в составе ударных сил Альянса появились серв-машины, скопированные с шагающих аграрных роботов Дабога, а малые космические корабли колонистов более не напоминали неуклюжих чудовищ, созданных на базе грузовых судов. Образцы сбитых над Элио и Дабогом "Гепардов" были тщательно исследованы, и новая техника получила от машин Альянса иной принцип вооружений. Вакуумные орудия, использующие для разгона снаряда ничтожный по отдаче электромагнитный импульс...
     И все равно, несмотря на новые достижения в области военных технологий, колонии последним усилием удерживались на грани полного краха.
     Казалось, еще одна-две атаки - и конец...
     Техника не выдерживала, люди сходили с ума, и сегодня, совершая четвертый за истекшие сутки боевой вылет, Антон Вербицкий уже достиг той степени моральной и физической усталости, когда собственная жизнь теряет значение...
     Он шел в последнюю атаку, чтобы забрать с собой как можно больше врагов.

***

     - Внимание, наблюдаю группу "Гепардов" на встречном курсе. Идут в сопровождении звена "Фантомов". Боевое перестроение!
     Голос командира эскадрильи бился в коммуникаторе шлема, далекий, нереальный, словно их разделяли не километры пустоты, а сотни световых лет.
     Антон машинально выполнил маневр перестроения.
     Он видел алые точки на боевом радаре.
     - Первое звено атакует группу прикрытия, второе и третье - на перехват штурмовиков!
     - Первый, задачу понял, - сквозь зубы ответил Вербицкий, сопротивляясь нарастающей перегрузке. Двигатели его истребителя работали в режиме форсажа. В глазах темнело, на фоне звезд плавали иллюзорные искры...
     Что-то нашептывало из глубин подсознания - это твой последний бой... последний...
     Он поднялся над плоскостью эклиптики вражеских машин, потом кинул свой истребитель по ниспадающей траектории, атакуя пятерку "Фантомов", прикрывающую несущиеся к планете штурмовики.
     Вакуумные орудия работают почти бесшумно, от вылета снарядов ощущается лишь легкая дрожь в переборках корабля да неясный шум, похожий на шелест лопастей раскручивающегося вентилятора. Никакого звона падающих гильз, рывков отдачи и прочих неудобств, с которыми приходилось сталкиваться пару месяцев назад. Снаряды ускорялись уже вне ствола за счет микрореактивных двигателей, и потому трассы очередей выглядели зримыми, словно сквозь чернь космоса к смутным силуэтам вражеских машин тянулись длинные ниточки огненных бус.
     Есть!
     Головной "Фантом" резануло очередями, развалило на куски, мутный выхлоп декомпрессии окутал обломки, и Вербицкий машинально отклонил свой истребитель, чтобы не вонзиться в смертельное облако разорванного металла.
     Радости, упоения победой не было, - его чувства скорее напоминали глухое подсознательное удовлетворение от хорошо проделанной работы, - бесконечные вылеты стерли всю остроту ощущений...
     Резкий поворот в сторону, мелькнувшие по траверсам навигационные огни "Гепардов", скрещивающиеся за кормой очереди, предсмертный вскрик ведомого в эфире, и новый взрыв мутного газового гейзера...
     Он проводил взглядом прошитый очередью истребитель своего звена, который, сохранив очертания корпуса, улетал во мрак, оставляя за собой длинный шлейф кристаллизующихся газов...
     Антон знал - если ему суждено вернуться на Элио, то пройдет час или два, и снова на взлетно-посадочных полосах завоют сирены и вспыхнут стартовые огни.
     Это будет продолжаться до тех пор, пока последний истребитель не канет во мрак с мертвым пилотом на борту, потому что нет силы, способной по-настоящему дать отпор дрейфующим в пространстве крейсерам проклятой прародины, которые спокойно и методично посылали на штурм планеты все новые и новые группы машин, словно издеваясь над тающими силами сопротивления.
     Вербицкий развернул свой истребитель для повторной атаки, наблюдая, как два звена эскадрильи врезались в строй "Гепардов", сломав его, наполнив пространство вспышками и мутными облаками декомпрессионных выхлопов, но это была дорогая победа, - по ту сторону кипящего облака обломков вырвались лишь три машины из шести.
     Он резко обернулся.
     За кормой его истребителя висели сразу два "Фантома". Куда подевался второй ведомый, оставалось только гадать, теперь придется выкручиваться самому...
     Залп кормовых ракетных установок охладил пыл преследователей, они метнулись в стороны, выполняя противоракетный маневр, и только одна очередь из четырех выпущенных по нему настигла машину Вербицкого.
     Хруст ломаемых снарядами переборок отозвался в разуме пилота, как вспышка острой зубной боли.
     Астронавигационные рули внезапно перестали слушаться рук, - они вдруг остановились, не желая сдвигаться с места, и истребитель теперь летел строго по прямой, медленно источая из кормовой части мутный след истекающего в космос воздуха.
     Антон действовал быстро и машинально.
     Резерв управления... Обход поврежденных цепей... Автоматическая защита кормовой полусферы...
     Это были правильные и своевременные действия, но они уже не несли спасения - произведенный ракетный залп достал еще одного "Фантома", но, отсканировав окружающее пространство, Вербицкий внезапно понял - он остался один.
     Атака "Гепардов" была сорвана, и теперь они, потеряв пять машин, снова пытались восстановить строй, разворачиваясь в сторону базовых кораблей.
     Его истребитель оказался на их курсе возвращения, и шансов выжить у Антона не осталось вовсе, - аварийная система позволила ему кое-как управлять полетом, но о прежней гибкости траекторий, стремительности маневров стоило забыть...
     Единственное, что он мог сделать, - это развернуть свою машину в сторону крейсеров и, опережая возвращающиеся "Гепарды", попытаться перед смертью побольнее укусить одного из ненавистных титанов...
     За всех, кто погиб на орбитах Элио, за всех, чьи судьбы были оборваны снарядными трассами и орбитальными бомбами...
     Он включил форсаж, досжигая остатки топлива, удерживая в голове лишь одну последнюю мысль - дотянуть до дистанции прямого огня, чтобы разрядить ракетный боекомплект носовых установок, прежде чем его достанет орудийный огонь крейсера.
     Он дотянул.
     С глухим толчком во мрак космоса ушли факелы стартовавших ракет, и Антон, уже не в силах что-либо изменить, не стал разворачивать корабль в тщетной попытке уйти, - он летел прежним курсом, вслед выпущенным ракетам, чтобы тараном довершить их удар...
     Борт крейсера приближался медленно, неумолимо, но его орудийные комплексы молчали, - догоняя истребитель Вербицкого, к базовому кораблю приближалась поредевшая группа "Гепардов", и он понял - тарана не будет, штурмовики уничтожат его раньше.
     Все ракетные шахты пусты. Нечем огрызнуться, а жаль...
     Он давно был готов к этому мигу, когда удача, столько времени покровительствовавшая ему, наконец отвернется, и вот...
     На тактическом мониторе медленно сокращались цифры расстояния, - впереди на броне крейсера уже замельтешили вспышки попаданий, и, оторвав взгляд от вариатора целей, Антон вдруг понял, что их слишком много...
     Он выпустил всего восемь ракет, а броня крейсера буквально вскипела, будто по нему произвели залп из сотен пусковых установок.
     Он оглянулся, на секунду пришла мысль, что это пилоты догонявших его "Гепардов" ополоумели, произведя неточный ракетный залп по истребителю, но то, что он увидел, на миг помутило разум: в черноте космоса плыл огромный клиновидный корабль, который по всем параметрам был сродни тем крейсерам, что блокировали Элио.
     Обломки преследовавших Антона "Гепардов" казались песчинками на фоне этого гиганта, а рядом с внезапно появившимся исполином уже прорисовывались бледные фантомы двух его собратьев, всплывающих из пучин гиперсферы...
     В полной прострации Антон схватился за резервные рули управления, отклоняя свою машину от лобового столкновения с флагманом Третьего ударного флота Земли, броню которого продолжали терзать ракетные залпы.
     Он не верил ни глазам, ни чувствам, все происходящее казалось бредом, какой-то чудовищной ошибкой взаимодействия двух земных армад, но, опровергая это, в коммуникаторе его шлема внезапно раздался абсолютно незнакомый голос:
     - Внимание, всем дружественным пилотам сил планетарной обороны Элио. На связи флагман флота Свободных Колоний крейсер "Россия". Говорит командир корабля капитан Нечаев. Всем покинуть зону огневого контакта! Повторяю - всем дружественным пилотам...
     В этот момент флагман Третьего ударного флота земли взорвался.
     Сотни ракет, пробившие его корпус, привели к критическому ослаблению обшивки, и множественные выбросы декомпрессии буквально разорвали трехкилометровый корабль на несколько неравных частей.
     Это было похоже на сон.
     Страшный, желанный, несбыточный сон...
     Истребитель Вербицкого уже вышел из зоны убийственного огня внезапно появившейся эскадры, и он, веря и не веря, сидел, неестественно выпрямив спину, и слушал, как в эфире идет обмен сообщениями:
     - "Россия", говорит малый крейсер "Игла", на связи Дорохов. Не могу выполнить запланированный маневр, - они уходят в гиперсферу!
     В космосе медленно расходились уродливые куски флагмана Третьего флота, а остальные корабли Альянса внезапно стали истончаться, терять свой физический объем, - они ОТСТУПАЛИ, панически погружаясь в гиперсферу, без предварительного подсчета векторов входа.
     - "Россия" - Дорохову, прекратить преследование. Всем кораблям эскадры - полный стоп на заданных координатах. Я выхожу на связь с Элио.

***

     Никто не узнал впоследствии о судьбе большинства кораблей из состава Третьего ударного флота.
     Капитаны, не выдержавшие внезапного появления негаданного противника, совершили "слепые рывки", навек затерявшись в пучинах аномалии пространства-времени.
     Земля лишилась последних ударных соединений, но это не означало, что наступил конец войне.
     Впереди лежали годы борьбы за независимость колоний, и лишь в одном оказался прав Джон Хаммер, которого действительно и проклинали, и возносили историки будущего: развязанная им Галактическая война привела к Великому движению народов, второму исходу людей из Солнечной системы в Дальний Космос.
     История продолжалась, она не могла оборваться жирной точкой на той или иной стадии, ибо люди, несмотря на все свои различия, взаимные симпатии или неприязнь, оставались единой цивилизацией, а все "Зоны отчуждения", существующие между мирами, союзами, коалициями и просто между отдельно взятыми людьми, на самом деле являлись лишь порождением субъективного сознания. Ярким тому примером навек осталась планета Кьюиг и ее знаменитая степь, которая многие века олицетворяла собой барьер между двумя сообществами одной планеты...
     Выстояв под первым натиском земных армад, колонии объединились, но новое сообщество осталось открытым для тех, кто желал влиться в него по доброй воле, и поэтому глобальная война, продолжавшаяся еще долгих десять лет, не привела к взаимоуничтожению людей как вида.
     Четыре крейсера, столь неожиданно появившиеся из пучин аномалии космоса на орбитах планеты Элио, стали впоследствии костяком Флота Свободных Колоний.
     Дорохов до конца войны командовал "Иглой", Нечаев из-за многочисленных ранений спустя год ушел в отставку и вернулся на Кьюиг, сержант Сайков после годичного пребывания в госпитале присоединился к нему, и они вместе с Яной, принявшей фамилию Нечаева, отдали всю свою жизнь объединению двух цивилизаций родной планеты, а сама Галактическая война окончилась спустя десять лет полной капитуляцией Земного Альянса.
     Однако в космосе оставались еще сотни планет, заселенных в период Первого Рывка, о существовании которых в то время только подозревали.
     История Человечества развивалась по восходящей спирали, охватывая все новые пространства, пока очередная волна Экспансии не остановилась у огромного, лишенного звезд пространства, получившего название "Рукав пустоты"...