Координатор  и  подтянул
сползавшую повязку. --  То,  что  мы  обнаружили  на  севере,  не
увязывается с тем, что мы видели на востоке. Город  находится  от
нас примерно на таком же  расстоянии,  как  и  завод,  по  прямой
что-нибудь тридцать-тридцать пять километров.
     -- Больше, -- сказал Физик.
     -- Возможно.  Так  вот,  я  не  думаю,  чтобы   какие-нибудь
элементы их цивилизации на юге или на западе  находились  так  же
близко -- из этого следовало бы, что  мы  упали  в  самом  центре
какого-то локального пустыря цивилизации с  диаметром  шестьдесят
километров.  Это  было  бы  слишком  странно,  а  потому  слишком
неправдоподобно. Вы согласны со мной?
     -- Да, -- согласился Инженер, не глядя ни на кого.
     -- Да, -- кивнул  Химик.  --  С  самого  начала  нужно  было
говорить на таком языке.
     -- Я разделяю сомнения Доктора, -- протянул Координатор,  --
но его предложение считаю наивным и неприменимым к ситуации.  Это
не тот уровень. Правила установления контакта с чужими существами
вам известны, однако они не предусматривают ситуации,  в  которой
оказались мы  --  почти  безоружные  обитатели  зарытых  в  землю
обломков. Естественно, мы должны исправлять повреждения  корабля,
но  одновременно  идет  соревнование  --  кто  быстрее    соберет
информацию, мы или они. До сих пор мы были впереди. Того, кто  на
нас напал, мы уничтожили. Мы не знаем, для чего  он  это  сделал.
Может, мы действительно напоминаем каких-то их врагов -- это тоже
нужно по мере возможности проверить. В связи  с  тем  что  запуск
систем корабля в ближайшее время нереален, мы должны быть  готовы
ко всему. Если  цивилизация,  которая  нас  окружает,  достаточно
высоко развита, -- а я думаю,  это  именно  так,  --  то,  что  я
сделал, что мы сделали, в лучшем случае лишь несколько  отодвинет
момент,  когда  нас  обнаружат.  Главные  усилия  нужно    сейчас
сосредоточить на вооружении.
     -- Могу я кое-что сказать? -- заговорил Физик.
     -- Давай.
     -- Я хотел бы вернуться к точке зрения Доктора.  Она,  я  бы
сказал, прежде всего эмоциональна, но он располагает и кое-какими
аргументами. Вы все  знаете  Доктора.  Мне  кажется,  его  бы  не
привело  в  восторг  то,  что  я  могу  сказать  в  защиту    его
предложения, но все же я скажу. Так вот,  совсем  не  безразлична
ситуация, в которой произойдет первый контакт.  Если  они  придут
сюда, то придут по...  следам.  Тогда  о  взаимопонимании  трудно
будет даже думать... Без сомнения, на нас  нападут,  и  мы  будем
вынуждены бороться за жизнь.  Если  же  мы  пойдем  к  ним,  шанс
взаимопонимания,  хотя  и  ничтожно   малый,    все-таки    будет
существовать. Следовательно, со стратегической точки зрения лучше
сохранить инициативу и активность, независимо от того,  какие  по
этому поводу можно высказывать соображения морального характера...
     -- Ну хорошо, а как это  будет  выглядеть  на  практике?  --
спросил Инженер.
     -- На практике пока ничего не изменится. Нам нужно оружие --
и как можно быстрее. Речь идет о  том,  чтобы  мы,  вооружившись,
приступили  к  попыткам  установления  контакта...  Но   не    на
исследованной территории.
     -- Почему? -- спросил Координатор.
     -- Весьма вероятно, что нас заставят драться, прежде чем  мы
доберемся до города. Невозможно установить контакт с  существами,
которые носятся в этих дисках, это наихудшие условия, какие можно
себе представить.
     -- А ты уверен, что где-нибудь в другом месте  мы  наткнемся
на лучшие?
     -- Не уверен, но знаю, что на севере и на востоке нам искать
нечего. По крайней мере пока.
     -- Это мы обдумаем, -- сказал Координатор. -- Что дальше?
     -- Необходимо привести в действие Защитника, -- сказал Химик.
     -- Много   на  это  понадобится  времени?   --    повернулся
Координатор к Инженеру.
     -- Не могу сказать. Без автоматов мы до  Защитника  даже  не
доберемся. Он весит четырнадцать тонн. Пусть Кибернетик скажет.
     -- Чтобы его проверить, два дня. Как минимум, --  подчеркнул
последнее слово  Кибернетик.  --  Но  сначала  нужно  привести  в
порядок автоматы.
     -- За это время ты приведешь в порядок все  автоматы?  --  с
сомнением спросил Координатор.
     -- Где там! Два дня у меня займет сам Защитник -- после того
как я запущу хотя бы один ремонтный  автомат.  А  для  этого  мне
нужен  еще  один,  грузовой.  Чтобы  его  проверить,   опять-таки
потребуется два дня. И учтите: я не знаю, удастся ли  вообще  его
наладить.
     -- А нельзя ли вытащить из Защитника сердечник и  установить
его за временным экраном здесь, на холме, под защитой корпуса? --
продолжал спрашивать Координатор.
     Он взглянул на Физика. Тот покачал головой:
     -- Нет. Каждый полюс сердечника весит  больше  тонны.  Кроме
того, их не протащить через туннель.
     -- Туннель можно расширить.
     -- Они не пройдут в люк. А грузовой люк в  пяти  метрах  над
поверхностью и залит водой из  лопнувшей  кормовой  цистерны,  ты
ведь знаешь.
     -- Ты проверил зараженность этой воды? -- спросил Инженер.
     -- Да. Стронций, цезий, изотопы бария и все, что хочешь.  Ее
нельзя ни спустить  --  это  заразило  бы  всю  почву  в  радиусе
четырехсот метров, -- ни очистить, пока в антирадиаторах не будет
исправных фильтров.
     -- А я не могу отремонтировать фильтры  без  микроавтоматов,
-- добавил Инженер.
     Координатор, который переводил глаза с одного на другого, по
мере того как они говорили, вступил в разговор:
     -- Список  наших  "невозможностей"  велик,  но  это  ничего.
Хорошо, что  мы  его  рассмотрели  с  этой  стороны.  Я  думаю  о
вооружении. Значит, остаются мониторы, так?
     -- Какие это мониторы,  --  с  оттенком  раздражения  сказал
Инженер. -- Незачем обманывать самих себя.  Доктор  поднял  из-за
них такой шум, как будто мы собирались начать тут атомную  войну.
Конечно,  из  них  можно  выбрасывать  обогащенный  раствор,   но
дальность действия не превышает семисот метров. Это ручные лейки,
и ничего больше, да еще опасные для стреляющего, если на нем  нет
защитного скафандра. А скафандр весит сто тридцать килограммов.
     -- Конечно, у нас на борту  все  вещи  страшно  тяжелые,  --
сказал Координатор таким тоном, что никто не  понял,  насмехается
он или нет. -- Ты ведь  хотел  сделать  расчет?  --  напомнил  он
Физику.
     -- Сделал. Есть еще такой вариант: два монитора, разнесенные
на расстояние не меньше  ста  метров,  стреляют  так,  чтобы  обе
выброшенные  струи  пересекались  на  цели.  Тогда    из    обоих
субкритических потоков образуется критическая масса и  происходит
цепная реакция.
     -- Это хорошо для развлечения на полигоне, -- заметил Химик.
-- Не представляю себе такой точности в полевых условиях.
     -- Выходит, у нас нет вообще никаких атомных  мониторов?  --
удивился Кибернетик. Его охватила злость. -- Так для чего же была
вся  эта  дискуссия,  спор,  ссора:  должны  ли   мы    выступать
вооруженными до зубов или нет? Мы что, просто развлекаемся?
     -- Я согласен, что мы многое делаем не  подумав,  --  сказал
по-прежнему спокойно Координатор. -- Делали до сих пор. Но больше
мы не можем позволить себе такой роскоши. Все не совсем так,  как
ты  говоришь,  --  он  смотрел  на  Кибернетика,  --  потому  что
существует  первый  вариант  использования   мониторов:    выброс
половины содержимого резервуара. Тогда произойдет взрыв. Но нужно
стрелять из хорошего укрытия и всегда на максимальную дальность.
     -- Значит, перед тем как открывать огонь,  нужно  закопаться
на метр вглубь, так?
     -- Самое   меньшее  на  полтора  метра,    с    двухметровым
бруствером, -- вмешался Физик.
     -- Ну, это хорошо в позиционной  войне.  В  экспедициях  это
бессмысленно, -- пренебрежительно сказал Химик.
     -- Ты  забываешь  о  нашем   положении,    --    отпарировал
Координатор. -- Если не будет  другого  выхода,  один  человек  с
монитором прикроет отступление остальных.
     -- А! Без всяких метровых насыпей?
     -- Если не будет времени -- без.
     Помолчали.
     -- Сколько у  нас  еще  годной  для  употребления  воды?  --
спросил Кибернетик.
     -- Неполных тысяча двести литров.
     -- Это очень мало.
     -- Очень мало.
     -- Теперь прошу делать конкретные предложения, --  заговорил
Координатор. На белой повязке у него проступило красное пятнышко.
-- Наша цель -- спасти себя и... обитателей планеты.
     Стало тихо. Вдруг все головы  повернулись  в  одну  сторону.
Из-за  стены  доносилась  приглушенная  музыка.  Медленные  такты
знакомой им всем мелодии.
     -- Аппарат уцелел?.. -- удивленно шепнул Кибернетик.
     Никто не ответил.
     -- Я жду, -- напомнил Координатор.  --  Нет  предложений?  В
связи с этим принимаю  решение:  экспедиции  будут  продолжаться.
Если удастся установить контакт в благоприятных условиях, сделаем
все возможное для взаимопонимания.  Наш  запас  воды  чрезвычайно
мал. Из-за  отсутствия  транспортных  средств  мы  не  можем  его
пополнить  немедленно.  Поэтому  придется  разделиться.  Половина
экипажа будет работать в ракете, другая половина  --  исследовать
территорию.  Завтра  приступим  к  ремонту  вездехода  и   сборке
мониторов. Если успеем,  уже  вечером  предпримем  экспедицию  на
колесах. Кто хочет что-нибудь сказать?
     -- Я, -- отозвался Инженер.
     Скорчившись, уткнув лицо в ладони, он, казалось, смотрел  на
пол сквозь щели между пальцами.
     -- Пусть Доктор останется в ракете...
     -- Почему? -- удивился Кибернетик.
     Все остальные поняли.
     -- Он... не предпримет ничего  против  нас...  если  ты  это
имеешь в виду, --  медленно,  осторожно  подбирая  слова,  сказал
Координатор. Красное пятно на его повязке немного увеличилось. --
Ты ошибаешься, думая...
     -- Он... нельзя ли его позвать? Я не хотел бы так...
     -- Говори, -- сказал Координатор.
     -- Вы знаете, что он сделал там... на этом  заводе.  Он  мог
погибнуть.
     -- Да.  Но...  он  один  помог  мне...   разбросать...    --
Координатор не кончил.
     -- Это правда, -- согласился Инженер. Он не отрывал  рук  от
лица. -- Считайте, что я ничего не сказал.
     -- Кто еще хочет сказать? -- Координатор слегка  выпрямился,
поднес руку к голове, притронулся к повязке и посмотрел на пальцы.
     Музыка за стеной все еще играла.
     -- Здесь или там -- неизвестно, где  мы  столкнемся  с  ними
раньше, -- понизив голос, сказал Физик Инженеру.
     -- Бросим жребий? -- спросил Химик.
     -- Это невозможно; оставаться всегда должны те,  у  кого  на
корабле есть работа, то есть специалисты, -- сказал Координатор.
     Он медленно, как-то неуверенно привстал и вдруг  покачнулся.
Инженер подскочил, поддержал его, заглянул в лицо.
     -- Ребята, -- сказал он.
     Физик  обнял  Координатора  с  другой  стороны.  Координатор
позволил им себя поднять. Остальные раскладывали на полу подушки.
     -- Не хочу лежать, -- сказал Координатор, закрыв  глаза.  --
Помогите мне. Спасибо. Это ничего, кажется, шов разошелся.
     -- Сейчас будет тихо, -- сказал Химик и пошел к двери.
     Координатор широко открыл глаза:
     -- Нет, нет, что ты, пусть играет...
     Кто-то  позвал  Доктора.  Он   сменил    повязку,    наложил
дополнительные скобы  и  дал  Координатору  какие-то  укрепляющие
порошки. Потом все улеглись в библиотеке.  Было  уже  около  двух
ночи, когда они наконец погасили свет, и  на  корабле  воцарилась
тишина.

     ГЛАВА ШЕСТАЯ

     На следующий день с  утра  Физик  с  Инженером  откачали  из
резерва реактора  четыре  литра  обогащенного  раствора  урановых
солей. Свинцовый контейнер с тяжелой жидкостью стоял посреди  уже
приведенной в порядок лаборатории. Физик  и  Инженер  работали  в
неуклюже раздутых пластиковых защитных костюмах и в  капюшонах  с
кислородными масками. Они  тщательно  отмеряли  мензуркой  порции
ценной жидкости, старясь не пролить  ни  капли.  Для  того  чтобы
началась  цепная  реакция,  было  достаточно   четырех    кубиков
раствора.  Зарядными  устройствами  мониторов,   укрепленных    в
штативах  на  столе,  служили  специально  вытянутые  капиллярные
трубки из свинцового стекла. Окончив  работу,  Инженер  счетчиком
Гейгера проверил герметичность, поворачивая и  встряхивая  каждый
монитор. Утечки не было.
     -- Не трещит, все в норме, -- довольно сказал Физик.
     Дверь радиоактивного хранилища  --  бронированная  свинцовая
плита -- медленно поворачивалась  вслед  за  оборотами  рукоятки.
Физик и Инженер поставили внутрь сосуд с ураном и, когда задвижка
защелкнулась, с облегчением сорвали со  вспотевших  лиц  маски  и
капюшоны.
     Остальную часть дня  экипаж  возился  с  вездеходом.  В  нем
помещалось четыре человека,  включая  водителя,  имелся  открытый
решетчатый багажник на двести килограммов груза. Очень  остроумно
были устроены колеса  вездехода,  диаметр  которых  водитель  мог
менять на ходу, подкачивая воздух в шины так, что  они  достигали
полутораметровой высоты.
     Приготовление одной порции изотопной смеси,  которая  питала
электромоторы вездехода, продолжалось шесть часов. Правда,  занят
был только один человек, наблюдавший за работой реактора.
     Инженер и Координатор тем временем лазали на четвереньках по
надпалубным туннелям, проверяя кабели, протянувшиеся  от  носовой
рубки к распределительным устройствам машинного  отделения,  и  в
случае необходимости заменяя их  новыми.  На  холме  под  защитой
ракеты  Химик  устроил  нечто  вроде  адской  кухни  и  варил   в
жаропрочных сосудах  какое-то  месиво,  булькающее  на  медленном
огне, словно грязевой  вулкан.0н  растворял,  плавил  и  смешивал
просеянные обломки пластиков, вынесенные  ведрами  с  корабля,  а
поодаль  уже  ждали  матрицы  --  он  намеревался  заново  отлить
разбитые распределительные щиты. Он был зол и не желал ни  с  кем
разговаривать: первые отливки оказались слишком хрупкими.
     Координатор, Химик и Доктор должны были отправиться на юг  в
пять, за три часа до наступления  темноты.  Как  обычно,  выехать
вовремя не удалось, только около шести все было готово и уложено.
Четвертое сиденье занял монитор. Багажа они взяли очень  немного,
зато сзади к багажнику привязали столитровую канистру для воды --
большую не удалось протащить через Туннель.
     После  обеда  Инженер,  вооружившись    большим    биноклем,
вскарабкался на корпус корабля и очень  медленно  пошел  по  нему
вверх. Правда, ракета воткнулась  в  грунт  под  очень  небольшим
углом, но благодаря ее длине корма с  раструбом  дюз  висела  над
равниной на высоте двух этажей. Найдя удобное  место,  он  уселся
между конусообразно расширенной обшивкой верхней дюзы и  вогнутой
частью основного корпуса ракеты. Обернувшись,  Инженер  скользнул
взглядом вниз -- по всей длине освещенной солнцем  трубы.  Там  у
темного пятнышка  выхода  из  туннеля  стояли  люди,  отсюда  они
казались маленькими, похожими  на  букашек.  Он  взял  бинокль  и
плотно приник к  нему.  Увеличение  было  значительным.  Картина,
открывшаяся ему, подрагивала -- сказывалось напряжение  в  руках,
требовалось опереться локтями в колени, а это было неудобно.
     "Всего  проще,  --  подумал  он,  --   свалиться    отсюда".
Керамитовая обшивка дюзы была твердой  --  ее  нельзя  было  даже
поцарапать"  --  и  настолько  гладкой,  что  на  ощупь  казалась
покрытой  тонкой  жировой  пленкой.  Инженер   уперся    рубчатой
резиновой подошвой ботинка в выпуклый конус дюзы и медленно повел
биноклем вдоль линии горизонта.
     Раскаленный воздух дрожал. Инженер  почти  физически  ощущал
давление солнечных лучей на лицо. Он обрадовался тому, что Доктор
охотно принял план Координатора, который одобрили все  остальные.
Он сам рассказал Доктору об этом плане. Доктор  даже  слышать  не
хотел о каких-либо извинениях и все перевел в шутку. Но  Инженера
поразил конец их  разговора.  Ему  уже  казалось,  что  обсуждать
больше нечего, как вдруг Доктор задумчиво притронулся к его груди
и рассеянно заговорил:
     -- Я хотел тебя кое о чем спросить... ага.  Ты  знаешь,  как
установить ракету вертикально, когда мы ее отремонтируем?
     -- Сначала нам нужно  будет  привести  в  действие  грузовые
автоматы и экскаватор... -- начал Инженер.
     -- Нет, -- прервал его Доктор. -- Тебе известно,  что  я  не
разбираюсь в технических деталях. Скажи мне только, ты -- ты  сам
-- знаешь, как это сделать?
     -- Тебя пугает цифра -- шестнадцать тысяч тонн, да?  Архимед
готов был перевернуть Землю, имея точку опоры. Подкопаем ее и...
     -- Извини, это не то. Я спрашиваю не о  том,  знаешь  ли  ты
теоретические или практические способы вообще, а  уверен  ли  ты,
что сумеешь это сделать -- подожди же! -- и можешь ли ты дать мне
слово, что, ответив "да", ты скажешь то, что думаешь?
     Инженер заколебался. В  довольно  туманной  программе  работ
оставалось еще несколько неясных пунктов,  но  он  убеждал  себя,
что, когда дело дойдет до этой, самой трудной  фазы,  все  как-то
устроится. Прежде чем он ответил, Доктор взял его руку и пожал ее.
     -- Нет, уже не надо, -- сказал он. -- Знаешь, Генрих, почему
ты так кричал на меня? Нет, нет, я тебя не упрекаю! Потому что ты
точно такой же болван, как и я, и не хочешь в этом признаться.
     Он улыбнулся и вдруг стал очень похож на  свою  студенческую
фотографию, которую Инженер видел у него в ящике стола.
     -- Credo, quia absurdum [Верю, потому что абсурдно  (лат.)].
Ты учил латынь?
     -- Да, -- ответил Инженер. -- Но все забыл.
     Доктор заморгал, отпустил  его  руку  и  отошел,  а  Инженер
остался на месте и  подумал,  что  Доктор  хотел  сказать  что-то
совсем  другое  и,  если  как  следует  сосредоточиться,    можно
отгадать, о чем он говорил на самом деле, но вместо  того,  чтобы
сосредоточиться, он почувствовал  неизвестно  почему  отчаяние  и
страх. К счастью. Координатор позвал его  в  машинное  отделение,
где оказалось столько работы, что у него не осталось  ни  секунды
на размышления.
     Сейчас Инженер вспоминал вчерашнюю сцену и  свое  состояние,
но  так,  словно  ему  об  этом  кто-то  рассказывал.  В  бинокль
виднелась  равнина,  до  самого  голубеющего  небосвода    плавно
вздымавшаяся горбами, перечеркнутыми полосами тени. Вчера вечером
в глубине души он был уверен, что их найдут и что утром  придется
драться. Этого не случилось,  и  он  в  очередной  раз  решил  не
обращать внимания на свои предчувствия, во власти которых он  так
часто  оказывался.  Он  сощурил  глаза,  чтобы  лучше  видеть.  В
увеличительных стеклах бинокля вырисовывались кущи стройных серых
чаш, которые  временами  окутывались  тучами  пыли.  Там,  видно,
сильно дуло, а здесь, на своем наблюдательном пункте, Инженер  не
ощущал ничего. У  горизонта  была  возвышенность.  А  еще  дальше
маячило  что-то  длинное  и  темное,   отсюда,    с    расстояния
двенадцати-пятнадцати километров, похожее на облака, проплывающие
над поверхностью. Время от времени там что-то  приподнималось,  а
потом пропадало. Но все это ни о чем не говорило. Однако  была  в
этом  явлении  какая-то  непостижимая  периодичность.  С  помощью
секундомера он вычислил, что между вздутиями сохраняется интервал
в восемьдесят шесть секунд.
     Инженер спрятал бинокль в футляр и медленно, опираясь  сразу
на всю ступню, двинулся вниз по  керамитовым  плитам.  Он  сделал
десяток шагов, когда услышал, что за ним кто-то  идет.  Он  резко
обернулся, потерял равновесие, покачнулся и, вытянув  руки,  упал
на обшивку. Еще не успев поднять  голову,  он  услышал  отчетливо
повторенный шум собственного падения.
     Сгорбившись, Инженер поднялся на колени.
     В каких-нибудь девяти метрах от него, на самом краю верхнего
кольца рулевых дюз сидело что-то маленькое, размером с  кошку,  и
внимательно следило  за  ним.  Животное  (ощущение,  что  это  --
животное, появилось сразу же) торчало  столбиком,  как  белка,  и
Инженер вид