ии? Конечно, мы все
подумали -- и я тоже, -- что то существо, ну, хотели убить.  А  у
этого... Нет, все это совсем другое. У него есть нарост, присоска
или нечто в этом роде, и трубка туда  просто  вставлена,  введена
внутрь. Так же, как человеку вставляют трубку в дыхательное горло
при  трахеотомии.  Конечно,  это  не  имеет  ничего   общего    с
трахеотомией -- у него просто нет трахеи.  Я  не  знаю,  что  это
такое, и ничего не понимаю, но, во всяком случае, знаю хоть это!
     Доктор забрался в вездеход и спросил  Координатора,  который
обходил машину с другой стороны, чтобы занять свое место:
     -- А что ты скажешь?
     -- Что нужно ехать дальше, -- ответил Координатор  и  взялся
за руль.

     ГЛАВА СЕДЬМАЯ

     Смеркалось. Вездеход  по  большой  дуге  объехал   наклонное
образование; оказалось, что это не искусственное сооружение,  как
думали они, а разлившийся по равнине  рукав  магматической  реки,
которая вся целиком предстала перед ними только теперь;  ниспадая
по  склонам  с  верхнего  яруса  долины,  она  застыла  десятками
растрескавшихся оползней и каскадов. Волнистая оболочка  скрывала
нижнюю  часть  склона,  только  наверху,  где   крутизна    резко
увеличивалась, из этого мертвого потока торчали голые ребра скал.
     С противоположной стороны ущелья с высохшим глинистым  дном,
изрезанным зигзагами  трещин,  высился  уходящий  в  тучи  горный
хребет, его покрывал черноватый кожух растительности. В свинцовых
сумерках застывшая река с блестящими  гребнями  неподвижных  волн
выглядела как огромный ледник. Долина оказалась гораздо обширнее,
чем можно было предположить, гладя на нее сверху,  --  за  горной
тесниной простирался ее  боковой  рукав,  здесь  долина  тянулась
вдоль огромных магматических выступов. С правой стороны восходили
вверх пологие террасы -- почти совсем голые, над ними  проплывали
сизые облачка.  В  глубине  горной  котловины  время  от  времени
слышался  шум  скрытого  за  скалами  гейзера,  и  тогда  глухой,
протяжный звук заполнял всю долину...
     Постепенно краски тускнели, формы теряли четкость, словно их
размывало водой. Вдали перед вездеходом темнели рыжие  изломы  не
то стен, не то  скальных  склонов,  это  хаотичное  нагромождение
обливал мягкий свет, хотя солнце было скрыто тучами.
     Ближе, по обеим сторонам расширяющегося  ущелья,  правильным
двурядьем стояли темные  колоссы,  невероятно  высокие  и  узкие,
похожие на палицы или баллоны. К первым из них вездеход  подъехал
уже в сумерках, которые сгущались тенью, отбрасываемой  огромными
фигурами. Координатор включил фары, и за пределами освещаемого их
лучами  пространства  сразу  сделалось  темно,  будто    внезапно
наступила ночь. Колеса  перекатывались  через  пласты  застывшего
шлака,  его  обломки  потрескивали,  как  стекло,  языки    света
облизывали  стены   гигантских    резервуаров    или    баллонов,
вспыхивавшие  ртутным  блеском.  Последние  следы  глины.исчезли,
вездеход покачивался на плавных неровностях застывшей, как  лава,
массы, вода, скопившаяся в углублениях мелкими черными лужами,  с
шумом разбрызгивалась под колесами. На фоне туч  тонкой  паутиной
чернела воздушная галерея, соединявшая два сооружения,  отстояшие
друг от друга метров на  сто.  Фары  вырвали  из  тьмы  несколько
поваленных набок машин  с  выпуклыми  дырчатыми  днищами,  сквозь
отверстия виднелись зубцы,  с  которых  свисали  пучки  истлевшей
ветоши. Они задержались, чтобы удостовериться, что машины брошены
давно -- металлические плиты уже разъела ржавчина.
     Воздух пропитался влагой, тянуло приторным смрадом и запахом
гари. Координатор сбросил скорость и свернул к подножию ближайшей
палицы. К ней вела гладкая, кое-где выщербленная по краям  плита,
огороженная с  двух  сторон  наклонными  плоскостями  со  сложной
системой канавок. Основание сооружения рассекала черная как смола
линия, она расширялась, росла, становилась входом. Цилиндрическая
стена терялась в высоте, уже невозможно  было  охватить  взглядом
всю ее безмерность. Над темной пастью, ведущей в невидимую глубь,
выступал похожий на гриб обвисший навес  --  казалось,  строитель
забыл о нем и оставил неоконченным.  Они  как  раз  въезжали  под
него. Координатор снял ногу с акселератора;  огромный  вход  зиял
темнотой, в которой беспомощно терялся свет фар; влево  и  вправо
разбегались широкие, слегка углубленные желоба, они уходили вверх
огромными спиральными  витками  --  вездеход  почти  остановился,
потом начал очень медленно въезжать на  тот  желоб,  который  вел
вправо.
     Людей окружала непроницаемая тьма, только в снопах света над
кромками желоба появлялись и  исчезали  веерообразные  растянутые
ряды  наклонных  телескопических  мачт.  Вдруг  над  их  головами
заплясали многократно  отраженные  отблески  и  вверху  замаячили
хороводы беловатых призраков.  Координатор  зажег  широкоугольный
прожектор, установленный рядом с  рулем,  и,  задрав  его  вверх,
водил им кругом. Поток света, постепенно слабея,  скользнул,  как
по ступенькам, по белым прямоугольным рамам,  которые,  появляясь
из мрака, вспыхивали костяным блеском и пропадали.
     -- Нет,   это  ничего  не  даст,   --    послышался    голос
Координатора, искаженный громким  металлическим  эхом  замкнутого
пространства. -- Погодите, у нас ведь есть ракеты.
     Фары разливали над вездеходом  тусклое  сияние.  Координатор
спрыгнул с сиденья, черной тенью наклонился над краем  желоба  --
звякнул металл; он крикнул:
     -- Смотрите вверх! -- И подскочил к машине.
     Почти в тот же  момент  с  пронзительным  шипением  вспыхнул
магний, и призрачный трепещущий свет мгновенно отодвинул мрак.
     Желоб  пятиметровой  ширины,  на  котором  стоял   вездеход,
кончался  немного  выше,  дугой  уходя  в  глубину    прозрачного
коридора,  точнее  шахты,  --  так  круто  она  набирала  высоту.
Серебряной трубой она врезалась в скопление  сверкающих  пузырей,
нависавших над людьми и заполнявших, словно  бесчисленные  ячейки
стеклянного  улья,  пространство   под    куполом    свода.    За
концентрирующими  свет  прозрачными  выпуклыми  стенками   внутри
стеклянных  ячеек  виднелись   костяные    уродцы.    Это    были
снежно-белые,   почти    искрящиеся,    широко    оседавшие    на
лопатообразные нижние конечности скелеты с веером ребер,  пучками
выходивших из овально удлиненного костяного  диска,  и  в  каждой
такой несомкнутой спереди  грудной  клетке  находился  тоненький,
полусогнутый скелетах не то птицы, не  то  обезьянки  с  беззубым
круглым черепом. Бесконечные  шпалеры  заключенных  в  стеклянные
яйца скелетов белели, взмывая многоэтажными спиралями все  дальше
и выше, надутые пузырями стены усиливали и рассеивали  свет,  так
что невозможно было отличить  реальные  формы  от  их  зеркальных
отражений.
     Люди сидели окаменев. Пламя магния погасло. В последней  его
желтоватой вспышке блеснули вздутые стеклянные  пузыри,  и  стало
темно. Прошла пара минут, прежде чем  они  сообразили,  что  фары
горят по-прежнему, упираясь столбами  света  в  днища  стеклянных
сосудов.
     Координатор  подъехал  к  самому  устью  шахты.   Заскрипели
тормоза,  машина  легко  развернулась  и  встала  поперек  ската.
Прозрачная труба туннеля уходила круто вверх,  но,  придерживаясь
за стены широко  расставленными  руками,  можно  было  преодолеть
наклон. Координатор вывернул прожектор из шарового гнезда, и  три
человека вошли в шахту, таща за собой кабель.
     Пройдя несколько десятков метров, они поняли, что спиральная
шахта пронизывает все  внутреннее  помещение  купола.  Прозрачные
камеры размещались с обеих ее сторон, немного выше вогнутого дна,
по которому приходилось идти, сильно наклоняясь вперед. Это  было
очень утомительно, но вскоре  крутизна  туннеля  уменьшилась.  Из
каждого  сплюснутого  по  бокам  пузыря  в  туннель  высовывалась
горловина,  закрытая  круглой,  точно  пригнанной  к    отверстию
чечевицеобразной крышкой из  подернутого  легкой  дымкой  стекла.
Люди все  шли  и  шли,  в  луче  прожектора  проплывали  костяные
хороводы. Скелеты были разной формы. Люди поняли это только через
некоторое время, потому  что  соседние  скелеты  почти  ничем  не
отличались друг от друга. Чтобы обнаружить  разницу,  нужно  было
сравнить  экземпляры  из  отдаленных  один  от  другого  участков
огромной спирали.
     По мере продвижения вверх все явственней  смыкались  грудные
клетки  скелетов,  нижние    конечности    уменьшались,    словно
поглощаемые  разросшейся  костной  пластиной,  зато  у  маленьких
уродцев, находившихся внутри, росли  головы,  их  черепа  странно
вздувались по бокам, виски становились более выпуклыми, так что у
некоторых было как бы три  слившихся  вместе  черепных  свода  --
большой в середине и два поменьше, выше ушных отверстий.
     Шагая след в след,  Координатор,  Химик  и  Доктор  отмерили
полтопа витка спирали,  когда  их  остановил  неожиданный  рывок:
кабель прожектора размотался до конца. Доктор хотел идти дальше с
фонариком,  но  Координатор  воспротивился  этому.  От   главного
туннеля через каждые несколько шагов ответвлялись  боковые  ходы,
ничего не стоило заблудиться в этом выдутом из стекла  лабиринте.
На обратном пути  они  пробовали  открыть  одну,  другую,  третью
крышку,  но  ничего  не  получилось  --  крышки  были  как  будто
сплавлены в одно целое со стенками прозрачных ячеек.
     Днища пузырей тонким слоем покрывала мелкая беловатая  пыль,
кое-где в ней виднелись неясные просветы,  напоминавшие  какие-то
непонятные следы или рисунки. Шедший последним Доктор  на  каждом
шагу  останавливался  у  выпуклых  стенок:  он  все  еще  не  мог
разобраться,  каким  образом   подвешены    скелеты,    что    их
поддерживает. Он хотел заглянуть в один из боковых  коридорчиков,
но Координатор торопил, поэтому Доктор  отказался  от  дальнейших
исследований, тем более что Химик ушел с прожектором вперед.
     Они  спускались  все  быстрее  и  наконец  очутились   около
вездехода. После застоявшегося  нагретого  воздуха,  наполнявшего
стеклянный туннель, здесь дышалось особенно легко.
     -- Возвращаемся   на  корабль?  --  не  то  спросил,  не  то
предложил Химик.
     -- Нет еще, -- ответам Координатор.
     Он развернул машину на месте -- желоб был достаточно  широк,
-- фары  огромной  дугой  прочертили  сверкающий  мрак,  вездеход
спустился по крутому скату  и  остановился  прямо  против  входа,
который, как длинный низкий  экран,  освещался  последним  светом
вечерней зари.
     Когда они  оказались  снаружи,  Координатор  решил  объехать
вокруг это скопище баллонообразных строений, похожее на  набухший
металлический воротник. Вскоре в свете фар засверкали, преграждая
им  путь,  вклинившиеся  один  в  другой  продолговатые  блоки  с
острыми, как бритва, краями.
     Координатор поднял фонарь, повел  им  в  разные  стороны.  В
зловещем    свете    они    увидели    нагромождение    застывших
черно-коричневых потоков лавы, стекшей  с  невидимого  в  темноте
склона, --  языки  свешивались  над  кромкой  полукруглой  стены,
преградившей лавине дальнейший путь. Стену поддерживал густой лес
опор, косо вбитых  в  землю  столбов  и  множества  разного  вида
рычагов. На всем этом сейчас вместе с  лучом  света  перемещались
тени. Причудливо сплетенные конструкции опирались на  соединенные
между собой толстые щиты.  Кое-где  огромные  глыбы,  сверху  уже
потускневшие, а в расщелинах стеклянисто поблескивавшие чернотой,
пробили преграду и  обрушились  вниз,  завалив  своими  обломками
металлическое заграждение; в  некоторых  местах  лава  прорвалась
между щитами вспученными наростами, изогнула мачты и  вырвала  их
из грунта вместе с креплениями.
     Вездеход  попятился,  выкатился  на  свободное  пространство
между строениями и направился  в  глубь  долины.  Диковинная  эта
долина была прямой  как  стрела;  внезапно  они  оказались  среди
стройных чаш, заросли их тянулись широкими  полосами.  Под  серой
пленкой растений просвечивала розоватая мякоть. Попадая в  полосу
света, растения слегка корчились, будто пробуждаясь  от  сна,  но
все это происходило как-то вяло, принципиально ничего не менялось
-- только легкая волна катилась в свете рефлектора  на  несколько
метров впереди машины.
     Они еще раз остановились  у  предпоследнего  цилиндрического
строения. Вход  в  него  загромождала  насыпь  из  осколков.  Они
посветили внутрь поверх  завала,  но  свет  фонарей  был  слишком
слабым, пришлось снова снять фару с машины.
     Темноту, по которой  скользил  луч  света,  наполнял  резкий
запах, похоже, исходивший от органической  материи,  растворенной
каким-то химическим веществом. С первых  шагов  люди  выше  колен
погрузились в стеклянистые осколки. Химик  запутался  в  какой-то
металлической сетке. Направленный вверх луч фары высветил в своде
зияющую  дыру.  Оттуда   свисали    грозди    ячеек,    пробитых,
полуоткрытых, пустых, кругом валялись обломки скелетов. Осторожно
ступая по хрустящей насыпи, люди вернулись к вездеходу и  поехали
дальше.
     Машина перестала  дрожать  и  подскакивать  и  помчалась  по
гладкой,  будто  залитой  бетоном  поверхности.  В  лучах   света
показался непонятный частокол, перегораживающий дорогу;  это  был
длинный ряд колонн, на которые опирался дугообразный  свод.  Ниже
того места, где дуги, как крылья поднимающейся  в  воздух  птицы,
отрывались от колонн,  виднелись  зародыши  новых  арок,  еще  не
развившиеся.
     По ступенькам, меленьким,  как  зубчики,  машина  спустилась
вниз и поехала между колоннами. Среди них не было двух совершенно
одинаковых  --  они  отличались   пропорциями,    местоположением
утолщений, в которых образовывались завязи  крылатых  плоскостей.
Длинные шеренги колонн убегали назад; ряд, еще ряд, еще  один,  и
наконец путникам открылось свободное пространство.
     Вездеход все медленнее катился по  скальному  грунту,  слабо
попискивали тормоза. Немного погодя машина остановилась  в  метре
от неожиданно открывшегося каменного обрыва.
     Внизу темнел лабиринт глубоко ушедших в грунт стен,  похожих
на старинные земные укрепления. Их  верхушки  торчали  на  уровне
обрыва. Словно с высоты птичьего полета люди заглядывали в черные
ущелья улочек, узких, извилистых, с отвесными стенами.  В  стенах
виднелись более темные, откинутые назад, косо нацеленные  в  небо
рады четырехугольных отверстий с закругленными  углами.  Каменные
силуэты сливались в  монолитную  массу,  которую  не  освещал  ни
единый  проблеск.  Значительно  дальше  сквозь    мрак    кое-где
пробивался тусклый свет, а еще дальше огни густели и, сливаясь  в
сплошное  зарево,  заволакивали  каменные    грани    неподвижным
золотистым туманом.
     Координатор встал и направил прожектор  в  щель  улочки  под
стеной, на гребне которой остановился вездеход. Сноп  света  упал
на одинокую веретенообразную колонну, торчащую шагах в ста  среди
разбегающихся дугой стен. По ее бокам, искрясь, бесшумно  стекала
вода. Вокруг колонны на треугольных плитах лежали  кучки  речного
песка,  невдалеке,  на  краю  освещенного  пространства,  валялся
перевернутый плоский сосуд.
     Потянуло ночным ветерком, и сразу внизу переулки  отозвались
мертвым звуком, словно по камням прошелестели сухие стебли.
     -- Это какое-то поселение... -- сказал Координатор, медленно
поворачивая прожектор.
     От маленькой площади с  колодцем  расходились  расширяющиеся
кверху каналы улочек,  зажатых  скошенными  каменными  стенами  с
отвесными выступами, напоминающими носы кораблей. Между выступами
темнели  четырехугольные  дыры.  От  этого  сплошная  линия  стен
становилась похожей на старинное укрепление.
     Над отверстиями, как будто из них когда-то вырывалось пламя,
тянулись  вверх  темные  полосы.  Луч  прожектора    скакал    по
остроконечным пересечениям стен, падал  в  черные  ямы  подвалов,
заглядывал в провалы закоулков.
     -- Погаси! -- вдруг сказал Доктор.
     Координатор послушно выключил прожектор и только  теперь,  в
полной темноте, заметил происшедшую вокруг перемену.
     Сплошное призрачное зарево, заливавшее гребни далеких стен с
выделяющимися на его фоне силуэтами каких-то труб, распадалось на
отдельные островки, слабело, его гасила наступающая от  центра  к
периферии волна мрака; еще некоторое время тлели отдельные столбы
света, потом и они исчезли, половодье ночи  поглощало  один  пояс
каменных ущелий за  другим,  наконец  пропала  последняя  полоска
света -- и ни одна искорка больше не светилась в мертвой тьме.
     -- Они знают о нас... -- заговорил Химик.
     -- Возможно, -- прервал его Доктор. -- Но почему  огни  были
только там? И... вы заметили, как они гасли? От центра.
     Ему никто не ответил.
     -- На вездеходе нам туда не  спуститься.  Кто-нибудь  должен
остаться у машины, -- сказал Координатор.
     Химик и Доктор промолчали.
     -- Ну кто? -- спросил Координатор.
     Снова никто не ответил.
     -- Значит, я, -- решил он и взялся за руль.
     Вездеход с зажженными фарами двигался по кромке стены. Через
несколько сотен метров он остановился у ведущей вниз, огражденной
каменными откосами лестницы с низкими и узкими ступеньками.
     -- Я останусь здесь, -- сказал Координатор.
     -- Сколько у нас времени? -- спросил Химик.
     -- Сейчас девять. Даю  вам  час.  За  это  время  вы  должны
вернуться. Возможно, вам будет трудно найти дорогу.  Через  сорок
минут пущу ракету. Еще через десять минут -- вторую, следующую --
через  пять  минут.  Постарайтесь  в  это  время  подняться    на
какое-нибудь возвышение, хотя зарево вы увидите и  снизу.  Теперь
сверим часы.
     Они это сделали в тишине, которую нарушал только шум  ветра.
Воздух становился все холоднее.
     -- Монитор брать не стоит: в этой тесноте им  все  равно  не
воспользуешься. -- Координатор невольно понижал голос. --  Хватит
электрожекторов. Впрочем, речь  идет  о  контакте.  Но  не  любой
ценой. Это ясно, правда? -- Он обращался к Доктору.  Тот  кивнул.
Координатор продолжал: -- Ночь не самое лучшее время. Может быть,
вы  только  сориентируетесь  на  местности.  Это  было  бы  самым
разумным. Мы ведь  можем  сюда  вернуться.  Старайтесь  держаться
вместе, защищать спины друг друга и не лезть ни в какие закоулки.
     -- Сколько ты нас будешь ждать? -- спросил Химик.
     Координатор усмехнулся.
     -- До конца. А теперь идите.
     Химик надел ремень электрожектора на шею,  чтобы  освободить
руки, и фонариком осветил начало лестницы. Доктор уже  спускался.
Вдруг наверху вспыхнули белые огни  --  это  Координатор  освещал
дорогу.  Стали  видны  неровности  камней,  увеличенные,  залитые
тенями. Химик и Доктор зашагали по  длинному  световому  коридору
вдоль стены, пока темным пятном не обозначился  вход  в  какое-то
помещение;  с  двух  сторон  его  обрамляли  колонны,  наполовину
выступающие,  будто  вырастающие  из  стены.  Притолоку  украшали
горельефы. Лучи  рефлектора,  доходившие  сюда  от  далекого  уже
вездехода, едва освещали черную эмаль зала. Люди  медленно  вошли
внутрь;  вход  был  таким  огромным,  словно  предназначался  для
великанов. На внутренних стенах они не заметили ни соединительных
швов, ни трещин, зал был будто отлит из  камня.  Он  заканчивался
глухой вогнутой стеной с рядами ниш по обе  стороны;  дно  каждой
ниши имело глубокую выемку, над нею открывалось  и  шло  в  глубь
стены нечто вроде дымохода -- фонарик освещал только  начало  его
треугольной трубы.
     Они вышли наружу и двинулись вдоль какой-то рифленой  стены.
В этот момент  погасло  сияние,  серебрившее  верхушки  стен,  --
Координатор выключил сопровождавший  их  свет  рефлектора.  Химик
поднял глаза. Он  не  видел  неба,  но  чувствовал  его  далекое,
холодное присутствие кожей лица.
     Шаги громко отдавались в тишине. Улочка, зажатая плоскостями
стен, рождала короткое и глухое эхо.  Докт