о  чем.
Но это заколдованный круг: чтобы  запустить  хотя  бы  простейший
ремонтный полуавтомат,  нужен  ток,  чтобы  иметь  ток  --  нужно
отремонтировать агрегат, а для этого нужен полуавтомат.
     -- Вы тут посовещались, гиганты  техники?  И  что?  Где  луч
надежды? -- спросил Доктор,  толсто  намазывая  маслом  сухари  и
укладывая сверху ломти ветчины. Не ожидая ответа,  он  продолжал:
-- Сопливым  мальчишкой  я  прочитал,  наверное,  больше  книг  о
космонавтике, чем весит наша покойница, но там не было ни  одного
рассказа, ни одной истории, даже анекдота о чем-нибудь похожем на
то, что случилось с нами. Почему -- не понимаю!
     -- Потому что это скучно, -- язвительно обронил Кибернетик.
     -- Да, это что-то новое -- межпланетный Робинзон, --  сказал
Доктор, завинчивая термос. -- Когда вернусь, опишу,  если  талант
позволит.
     Внезапно стало тихо. Все принялись собирать  банки.  Наконец
Физик сообразил, что их можно спрятать в шкаф со скафандрами. Все
отошли к стене -- иначе нельзя было отворить дверцы в полу.
     -- Знаете,   мы  слышали  какие-то  странные  звуки,   когда
возились на складе, -- сказал Химик.
     -- Какие звуки?
     -- Потрескивания, как будто ракету сдавливает пресс.
     -- Думаешь, на нас какая-нибудь скала свалилась? --  спросил
Кибернетик.
     -- Это совсем  другое,  --  вмешался  Инженер.  --  Наружная
обшивка при вхождении в атмосферу нагрелась, нос, возможно,  даже
оплавился,  а  теперь  части  конструкции  остывают,   смещаются,
возникают внутренние напряжения,  и  отсюда  эти  звуки...  О,  и
сейчас слышно, прислушайтесь...
     Все замолчали. Лица  освещал  фонарик,  лежащий  на  плоском
кольце над люком. Внутри корабля послышался протяжный стон, серия
коротких слабеющих потрескивании, и наступила тишина.
     -- А может, это какой-нибудь автомат? -- с надеждой в голосе
сказал Кибернетик.
     -- Ты ведь сам видел.
     -- Да, но мы не заглядывали в отсек резерва.
     Кибернетик высунулся в темноту коридора  и,  стоя  на  самом
краю крышки, крикнул:
     -- Автоматы резерва!!!
     Его голос загрохотал в замкнутом помещении. Ответом ему была
тишина.
     -- Иди сюда, осмотрим как следует люк, -- сказал Инженер.
     Он опустился на  колени  перед  плавно  вогнутой  плитой  и,
приблизив лицо к кромке, освещал ее сантиметр за сантиметром.  Он
водил световым пятнышком по уплотнению,  которое  прочертила  еле
заметная сетка трещин.
     -- Внутри нигде не расплавилось; впрочем, это неудивительно:
керамит очень плохо проводит тепло.
     -- Может, попробуем еще раз? -- предложил Доктор, берясь  за
рукоятку.
     -- Это бессмысленно, -- запротестовал Химик.
     Инженер приложил ладонь к крышке люка и вскочил:
     -- Ребята, нужна вода! Много холодной воды!
     -- Зачем?
     -- Дотроньтесь до крышки -- горячая, а?!
     К крышке прикоснулось несколько одновременно протянутых рук.
     -- Почти обжигает, -- сказал кто-то.
     -- Это наше счастье!
     -- Почему?
     -- Корпус разогрет, он расширился, и крышка  тоже.  Если  мы
будем ее охлаждать, она сожмется и, может, удастся ее открыть.
     -- Вода -- это мало. Может,  есть  лед.  Он  должен  быть  в
морозилках, -- сказал Координатор.
     Один за другим Физик, Химик, Кибернетик, Доктор  соскакивали
в коридор, который грохотал под тяжестью их шагов.
     Координатор остался около люка вместе с Инженером.
     -- Поддастся, -- сказал он тихо, как бы про себя.
     -- Если не заплавилась, -- буркнул Инженер. Разведя руки, он
водил ими  по  кромке  люка,  проверяя  температуру.  --  Керамит
начинает  плавиться  при  температуре  выше  трех  тысяч  семисот
градусов. Ты не заметил, сколько под конец было на обшивке?
     -- Под конец все  приборы  показывали  данные  прошлогоднего
календаря. Во время торможения было больше двух с половиной, если
не ошибаюсь.
     -- Две с половиной тысячи градусов -- это еще не страшно.
     -- Да, но потом!
     Над горизонтальным изломом крышки  показалось  разгоряченное
лицо Химика. Фонарик, висевший у него  на  шее,  качался,  огонек
прыгал по кускам льда, которые  торчали  из  ведра.  Химик  подал
ведро Координатору.
     -- Погоди-ка... а как мы, собственно, будем охлаждать...  --
забеспокоился Инженер. -- Сейчас.
     Он исчез в темноте. Снова послышались  шаги.  Доктор  принес
два ведра воды с плавающим в  ней  льдом.  Химик  светил,  Доктор
вместе с Физиком начали поливать крышку люка водой. Вода  стекала
на пол, в коридор. Кибернетик принес ведро мелко расколотого льда
и пошел за новой порцией. Когда они  поливали  крышку  в  десятый
раз, им показалось, что они слышат слабенькие потрескивания.
     Появился Инженер. Он прикрепил себе на грудь большой  фонарь
со скафандра. Сразу стало светло. Инженер бросил  на  пол  охапку
пластиковых плит из рубки.  Все  начали  старательно  обкладывать
крышку кусками льда, прижимая их пластиком, надувными  подушками,
книгами -- всем, что приносил  Физик.  Наконец,  когда  они  едва
могли разогнуть спины,  а  от  ледяной  стенки  почти  ничего  не
осталось --  так  быстро  таял  лед,  соприкасаясь  с  разогретой
крышкой люка, -- Кибернетик обеими руками схватился за рукоятку и
попробовал ее повернуть.
     -- Погоди, еще рано! -- сердито крикнул Инженер, но рукоятка
повернулась удивительно легко.
     Все  вскочили. Рукоятка  крутилась  все  быстрее.    Инженер
схватился за ручку предохранительного  тройного  ригеля,  дернул.
Раздался такой  звук,  словно  треснуло  толстое  стекло,  крышка
навалилась на них сначала легко, потом  вдруг  ударила  тех,  кто
стоял слишком близко, и из раскрывшейся темной пасти  с  грохотом
выплеснулась черная лавина, засыпая  по  колено  людей,  стоявших
напротив. Химик  и  Координатор,  бывшие  ближе  всех,  оказались
отброшены в сторону. Крышка прижала Химика к боковой  стене,  так
что  он  не  мог  шевельнуться,  хотя  и  не   получил    никаких
повреждений. Координатор в последний момент едва успел  отскочить
и чуть не сбил с ног Доктора. Все замерли.
     Засыпанный комьями  фонарик  Доктора  погас,  светил  только
рефлектор на груди Инженера.
     -- Что это? -- чужим голосом  сказал  Кибернетик.  Он  стоял
позади всех, у самого выхода из шлюза.
     -- Проба   грунта  планеты  Эдем,  --  ответил  Координатор,
помогая Химику выбраться из-под откинутой вбок крышки.
     -- Да, -- подхватил Инженер. --  Весь  люк  засыпан.  Должно
быть, мы здорово зарылись в грунт!
     -- Это первая посадка под поверхность  неизвестной  планеты,
правда? -- спросил Доктор.
     Неожиданно все начали смеяться. Кибернетик закатывался  так,
что у него выступили слезы.
     -- Хватит! -- резко крикнул Координатор. -- Не стоять же так
до утра. За инструментами, ребята, нам нужно откапываться.
     Химик наклонился и поднял с холмика, выросшего на полу перед
люком, тяжелую спрессованную глыбу. Из овального  отверстия  люка
продолжал  вываливаться  грунт,   время    от    времени    жирно
поблескивающие темные комья скатывались по поверхности  небольшой
осыпи даже в коридор.
     Все спустились вниз: в  шлюзе  стало  тесно.  Координатор  и
Инженер спрыгнули в коридор последними.
     -- Как глубоко мы могли воткнуться?  --  вполголоса  спросил
Координатор Инженера.
     Они шли рядом по коридору.  Далеко  впереди  прыгало  быстро
двигающееся пятно света. Инженер отдал фонарь Химику.
     -- Как глубоко?.. Это зависит от  слишком  многих  факторов.
Тагерссен зарылся в грунт на восемьдесят метров.
     -- Да, но что осталось от ракеты и от него!
     -- А тот зонд на Луне? Чтобы его вытащить, пришлось  пробить
в скале штольню. В скале!
     -- На Луне пемза...
     -- А откуда мы знаем, что здесь?
     -- Ты же видел. Это похоже на мергель.
     -- У самого люка, а дальше?
     С инструментами было очень плохо. Как  и  на  всех  кораблях
дальнего радиуса действия, здесь на борту имелся двойной комплект
автоматов и дистанционно управляемых полуавтоматов для различного
рода работ, в том числе на  поверхности,  каких  могут  требовать
разнообразные планетные условия.  Однако  эти  устройства  сейчас
бездействовали, и без подачи электроэнергии нечего было и  думать
о  том,  чтобы  привести  их  в  движение.  Единственная  большая
землеройная машина с приводом от атомного микрореактора,  которой
они располагали,  также  требовала  электроэнергии  для  запуска.
Пришлось пустить в ход самые примитивные инструменты -- лопаты  и
кирки. Но сначала их нужно было сделать, а это  оказалось  совсем
не просто. После пяти часов тяжелой работы экипаж  возвращался  к
шлюзу, неся три расплющенные и изогнутые на  концах  мотыги,  два
стальных лома и волоча большие листы жести, которые  должны  были
служить для укрепления стен туннеля. Кроме  ведер  для  переноски
грунта  приспособили  несколько  больших  пластиковых    коробок,
прикрепив к ним с двух сторон короткие алюминиевые трубки  вместо
ручек.
     С момента катастрофы прошло три четверти суток, и все падали
от усталости. Доктор объявил, что нужно поспать хотя бы несколько
часов. Но сначала необходимо было устроить какие-то постели, хотя
бы временные,  так  как  койки  в  спальных  помещениях,  наглухо
прикрепленные к полу, стояли теперь вертикально. Переставлять  их
было слишком сложно, поэтому  в  библиотеку,  которая  пострадала
меньше всего (почти половину книг уже вытащили в коридор), снесли
надувные матрацы, и все легли на них вповалку.
     Скоро выяснилось, что, кроме Химика  и  Инженера,  никто  не
может заснуть. Доктору пришлось встать и отправиться с фонарем на
поиски снотворного. Это заняло у него почти час, он вынужден  был
пробираться в медпункт через маленький тамбур,  заваленный  битым
стеклом и грудой исковерканных приборов. Все  это  вывалилось  из
стенных шкафов и закрывало доступ к двери.  Наконец  (его  ручные
часы показывали четыре утра бортового  времени)  снотворное  было
роздано, фонарь погашен, и вскоре беспокойное  дыхание  наполнило
темноту.
     Все проснулись неожиданно быстро. Только Кибернетик, который
принял слишком большую дозу снотворного, был как пьяный.  Инженер
жаловался на  острую  боль  в  плече.  Доктор  обнаружил  у  него
болезненную опухоль -- вероятно, Инженер  повредил  себе  сустав,
когда возился с рычагами люка.
     Настроение было унылое. Почти никто  не  разговаривал,  даже
Доктор. До остатков продуктов в шлюзе добраться не удалось --  на
дверцах  шкафа  со  скафандрами  покоился  большой  холм  вынутой
породы, поэтому Физик и Химик еще раз пошли на кухонный  склад  и
принесли оттуда банки с консервами.  Было  девять,  когда  начали
копать туннель.
     Работа продвигалась черепашьим шагом. В  овальном  отверстии
люка нельзя было как  следует  развернуться.  Передние  разбивали
мотыгами спрессованные глыбы,  стоящие  сзади  оттаскивали  их  в
коридор, а оттуда в навигационную рубку -- она  находилась  ближе
всего и в ней  не  было  ничего,  что  могло  бы  понадобиться  в
ближайшее время.
     Через  четыре  часа  рубка  по  колено  заполнилась  вынутым
грунтом, а  длина  туннеля  не  превышала  двух  метров.  Мергель
поддавался плохо -- он был не очень твердый, но  острия  ломов  и
мотыг увязали в нем,  а  железные  стержни,  на  которые  слишком
сильно нажимали остервенело работающие люди, гнулись; лучше всего
действовала стальная мотыга в руках Координатора.
     Инженер беспокоился, как  бы  "земляной"  потолок  не  начал
оседать, и следил за тем, чтобы  его  как  следует  крепили.  Под
вечер,  когда  перемазанные  глиной  люди  уселись    перекусить,
туннель, ведущий от люка круто вверх, с наклоном почти  семьдесят
градусов, углубился в грунт едва на пять с половиной метров.
     Инженер еще раз заглянул в колодец, ведущий в нижний  отсек,
где в тридцати метрах от главного люка ближе  к  корме  находился
грузовой, но увидел только черное зеркало воды; она стояла  выше,
чем накануне, -- видимо, еще какая-нибудь  цистерна  текла  и  ее
содержимое медленно просачивалось  сюда.  Вода  --  он  сразу  же
обнаружил это с помощью  переносного  счетчика  Гейгера  --  была
радиоактивна. Он наглухо закрыл колодец и вернулся  к  товарищам,
ничего не сказав о своем открытии.
     -- Если все пойдет хорошо -- выберемся отсюда  завтра,  если
похуже -- через два дня, -- объявил  Кибернетик,  выпивая  третью
кружку кофе из термоса.
     Все очень много пили.
     -- Откуда ты знаешь? -- удивился Инженер.
     -- Да так, чувствую.
     -- Он обладает интуицией, которой лишены  его  автоматы,  --
засмеялся Доктор.
     К концу дня  настроение  у  него  повысилось.  Когда  другие
сменяли его в туннеле, он отправлялся в экскурсии по  кораблю;  в
результате экипаж разбогател на два фонарика, машинку для стрижки
волос, витаминизированный шоколад и целую стопку  полотенец.  Все
были  перемазаны,  комбинезоны  пестрели  пятнами  и   подтеками,
конечно, никто не брился из-за отсутствия электричества;  машинку
для  стрижки,  которую  принес  Доктор,  они  презрели.  Сам  он,
впрочем, тоже ею не воспользовался.
     Весь следующий день ушел  на  рытье  туннеля.  Навигационная
рубка была забита породой настолько,  что  ее  все  труднее  было
высыпать через дверь. Дошла  очередь  до  библиотеки.  У  Доктора
возникли по этому поводу некоторые сомнения, но Химик, в  паре  с
ним таскавший сделанные из листовой жести носилки, без  колебания
высыпал кучу мергеля на книги.
     Выход из туннеля  открылся  совершенно  неожиданно.  Правда,
Физик уверял, что грунт уже стал более сухим и  как  будто  менее
плотным, но другие этого не  подтвердили.  Мергель,  который  они
таскали внутрь  ракеты,  казался  им  таким  же,  как  и  раньше.
Сменившие  своих  товарищей  Инженер  и  Координатор  только  что
приняли инструменты, еще хранившие тепло  чужих  рук,  и  нанесли
первые удары по глыбам, выступавшим из неровной стены, как  вдруг
одна из глыб словно испарилась, и через образовавшееся  отверстие
повеяло легким ветерком. Чувствовалось плавное  движение  воздуха
-- давление снаружи было немного больше, чем в туннеле, а значит,
и в ракете. Мотыга и  стальной  лом  начали  работать  в  бешеном
темпе, грунт уже никто не выносил, те  из  экипажа,  кто  не  мог
помогать передним --  для  этого  было  слишком  мало  места,  --
стояли, сгрудившись за ними. Сделав несколько  последних  ударов,
Инженер собрался вылезти наружу, но Координатор остановил его. Он
хотел сначала расширить выход и  распорядился  вынести  последнюю
порцию грунта  в  ракету,  чтобы  ничто  не  мешало  двигаться  в
туннеле; с добрый десяток минут прошло, прежде чем шестеро  людей
выползли  через  отверстие  с  неровными  краями  на  поверхность
планеты.

     ГЛАВА ВТОРАЯ

     Спускались сумерки. Черная дыра  туннеля  зияла  на  пологом
склоне невысокого, метров в десять,  холма;  дальше  простиралась
огромная равнина -- до самого  горизонта,  над  которым  сверкали
первые  звезды.  Кое-где  на  значительном  удалении  возвышались
неясные, стройные, похожие на  деревья  силуэты.  Света,  который
давала низкая полоса  заката,  было  так  мало,  что  все  краски
сливались в однородный серый туман. Слева от неподвижно  стоявших
людей косо врезался  в  грунт  гигантский  цилиндрический  корпус
ракеты. Инженер оценил его длину метров в  семьдесят  --  значит,
корабль зарылся в холм больше чем  на  сорок  метров.  Но  сейчас
никто не  обращал  внимания  на  эту  выступающую  на  фоне  неба
огромную трубу с беспомощно торчащими кольцами рулевых  дюз.  Они
глубоко вдыхали  холодный  воздух  с  едва  уловимым  незнакомым,
неопределенным запахом и молча смотрели вперед. Только теперь  их
охватило ощущение полного бессилия -- железные мотыги  как  будто
сами  выпали  из  рук.  Они  стояли,  медленно  обводя    глазами
необъятное пространство -- пустое, с горизонтом, залитым тьмой, с
лениво, равномерно дрожащими звездами в вышине.
     -- Полярная? -- спросил вдруг Химик, бессознательно  понизив
голос, и показал на низкую звезду, слабо мерцающую в темном  небе
на востоке.
     -- Нет, отсюда ее не видать. Мы сейчас... да, над нами Южный
полюс Галактики. Минутку... где-то должен быть Южный Крест...
     Подняв головы, они всматривались в небо,  уже  почти  совсем
черное, с ярко искрящимися звездами. Начали  называть  созвездия,
показывать их друг другу пальцами -- единственное не совсем чужое
над мертвой пустынной равниной. Ненадолго это оживило всех.
     -- Становится холодно, как в пустыне, -- сказал Координатор.
     -- Сегодня   мы  все  равно  ничего  не    сделаем.    Нужно
возвращаться внутрь.
     -- Что, в эту гробницу?! -- возмутился Кибернетик.
     -- Без этой гробницы мы погибли бы тут  через  два  дня,  --
сухо ответил Координатор. -- Не ведите себя как дети.
     Не сказав больше ни слова, он повернулся, медленным,  ровным
шагом подошел к лазу и,  спустив  вниз  ноги,  сполз  в  туннель.
Секунду еще виднелась его голова, потом и она исчезла.
     Оставшиеся молча переглянулись.
     -- Пошли, --  полувопросительно,  полуутвердительно  буркнул
Физик.
     Остальные, помешкав, двинулись за ним. Пока первые  вползали
в тесную дыру, ожидавший своей очереди Инженер спросил  стоявшего
рядом Кибернетика:
     -- Заметил, как странно пахнет здесь воздух?
     -- Да. Горький какой-то... Ты знаешь состав?
     -- Он  похож  на  земной.  Есть  еще  какая-то  примесь,  но
безвредная. Сейчас не помню. Все  данные  --  в  таком  маленьком
зеленом томике, на второй полке в библио...
     Инженер оборвал себя на полуслове, вспомнив, что сам засыпал
библиотеку кучами мергеля.
     -- А, чтоб его... -- сказал он без всякой злости, с  грустью
и начал протискиваться в черное отверстие.
     Кибернетик, оставшись один, вдруг почувствовал, что  ему  не
по себе. Это был  не  страх,  а  гнетущее  чувство  затерянности,
ужасающей чуждости пейзажа. Да и в необходимости  возвращаться  в
глубь глинистого туннеля было что-то унизительное.
     "Как червяки", -- подумал он, опустил голову и полез в  дыру
вслед за Инженером. Но не выдержал и, уже скрывшись в туннеле  по
плечи, поднял голову, посмотрел вверх и  попрощался  взглядом  со
спокойно мерцающими звездами.
     Назавтра кто-то предложил вынести  припасы  на  поверхность,
чтобы там позавтракать, но Координатор воспротивился, считая, что
это только создаст ненужные осложнения.  Поэтому  ели  при  свете
двух фонарей под крышкой люка, запивая еду  уже  совсем  остывшим
кофе.
     Внезапно Кибернетик спросил:
     -- Слушайте, а как это получилось, что у нас все  время  был
хороший воздух?
     Координатор улыбнулся. На его впалых щеках выделились  серые
морщины.
     -- Баллоны с кислородом уцелели.  Хуже  с  очисткой.  Только
один  автоматический  фильтр  работает  нормально  --  аварийный,
химический;  все  электрические,  естественно,  полетели.   Через
какие-нибудь шесть-семь дней мы начали бы задыхаться.
     -- Ты знал об этом?.. -- медленно спросил Кибернетик.
     Координатор  ничего  не  ответил,  только  его  улыбка    на
мгновение стала какой-то другой -- почти жесткой.
     -- Что будем делать? -- спросил Физик.
     Они мыли посуду в тазу с водой. Доктор вытирал ее  одним  из
своих полотенец.
     -- Здесь есть кислород, -- сказал Доктор, --  значит,  здесь
есть жизнь. Что об этом известно?
     -- Да в общем-то ничего. Пробу  атмосферы  брал  космический
зонд, отсюда вся наша информация.
     -- Как это? Он даже не садился?
     -- Нет.
     -- Вот   уж  действительно  изобилие  сведений,  --   сказал
Кибернетик.
     Он пытался вымыть лицо спиртом,  который  лил  из  маленькой
бутылочки  на  клочок  ваты.  Воды,  пригодной  к   употреблению,
оставалось очень мало, и никто не мылся уже вторые сутки.  Физик,
используя  в   качестве    зеркала    полированную    поверхность
кондиционера, рассматривал свое лицо.
     -- Это очень много, --