нуть:
"Влезайте!", но из его обожженной гортани вырвался  только  хрип.
Химик и Доктор, заходясь от кашля, прыгнули  внутрь.  Инженер  на
ощупь нажал рычаг, металлический  купол  закрылся  над  ними,  но
рвущий горло туман все еще висел внутри. Инженер  стонал,  но  из
последних сил боролся с ручкой трубопровода. Кислород под высоким
давлением  с  громким  хлопком  вырвался  из  редуктора.  Инженер
почувствовал, как его ударило в лицо. Ощущение было такое,  будто
его стукнули по лбу кулаком.
     Он утонул в живительном потоке. Доктор  и  Химик,  судорожно
дыша,  навалились  ему  на  плечи.  Фильтры  работали,   кислород
заполнил кабину, выдавливая ядовитый  туман.  Люди  прозрели,  но
дышать было еще трудно, они  чувствовали  острую  боль  в  груди,
каждый глоток  воздуха,  казалось,  стекал  по  обнаженным  ранам
трахеи, но это ощущение быстро  прошло.  Через  несколько  секунд
Инженер видел совсем хорошо. Он включил экран.
     Между треугольными постаментами в боковой аллее, до  которой
он не доехал, еще вздрагивало  несколько  распластанных  тел,  но
большинство  уже  совсем  не  шевелилось.  Переплетенные   ручки,
маленькие торсы, головы то исчезали,  то  появлялись  из-за  вяло
парящих серых  клубов.  Инженер  включил  наружные  микрофоны.  В
кабину  ворвались  ослабевающие  и   удаляющиеся    покашливания,
взвизгивания, сзади что-то затопало, хор разрозненных голосов еще
раз взревел где-то около сплетенных белых фигур, но там был виден
только однообразно волнующийся серый туман. Инженер убедился, что
башенка  закрыта  герметично,  и,  сжав  зубы,   двинул    рычаги
управления. Защитник медленно поворачивался  на  месте,  гусеницы
скрежетали на каменных обломках, три снопа света пытались пробить
тучу.  Инженер  повел  машину  вплотную  к   разбитым    статуям,
разыскивая шипящую трубу. Он нашел ее по бьющей вверх и в стороны
пене, в  каких-нибудь  десяти  метрах,  колеблющаяся  волна  дыма
заливала поднятые руки очередной фигуры.
     -- Нет, -- крикнул Доктор, -- не  стреляй!  Там  могут  быть
живые!
     Поздно. Экран на мгновение  почернел.  Защитник  подпрыгнул,
как будто  подброшенный  чудовищным  ударом,  и  упал  с  ужасным
скрежетом. Несущие  и  управляющие  волны,  едва  оторвавшись  от
острия,  скрытого  в  корпусе  генератора,  попали  в  то,    что
выбрасывало шипящую  пену,  и  заряд  антипротонов  соединился  с
эквивалентным количеством материи.
     Когда  экран  засветился,  между  разбросанными    обломками
постаментов зиял огненный кратер.
     Инженер  даже  не  взглянул  на  него.  Он  напрягал  глаза,
стараясь рассмотреть, что произошло с остатком  трубы,  куда  она
исчезла. Он еще раз развернул Защитника на девяносто  градусов  и
медленно поехал мимо поваленных взрывной  волной  статуй.  Серого
тумана стало меньше. Машина миновала три-четыре  распластавшихся,
покрытых лохмотьями тела. Инженер  притормозил  левой  гусеницей,
чтобы не проехать по тому, которое было ближе всех. Немного  ниже
в чаще маячил  огромный  неподвижный  силуэт.  Рядом  была  видна
вытянутая полянка,  у  ее  края  серебром  блеснули  убегающие  в
заросли фигуры; вместо маленьких торсов у них были  неестественно
длинные, приплюснутые с  боков  колпаки  или  шлемы,  кончающиеся
сверху чем-то вроде клювов.
     Что-то глухо ударило в Защитника спереди, экран  потемнел  и
снова вспыхнул, левая фара погасла.
     Инженер повел машину  к  темному  краю  рощицы.  Центральный
прожектор  высветил  между  ветвями  многочисленные    серебряные
пятнышки, за которыми что-то  начало  крутиться,  все  быстрее  и
быстрее. Во все стороны полетели ветви,  целые  букеты  скошенных
кустов,  и  огромная  вращающаяся  масса,  перемалывая    воздух,
рванулась сбоку. Инженер прицелился туда, где движение было самым
сильным, и нажал педаль. Глухое мощное "умпф"  тряхнуло  башенку.
Едва засветился экран. Инженер повернул башенку в ту же сторону.
     Можно было подумать, что взошло солнце. Защитник стоял почти
посредине поляны. Ниже, где  только  что  был  лес,  пятая  часть
горизонта превратилась в белое море огня. Звезды исчезли,  воздух
лихорадочно дрожал, и  на  фоне  этой  затянутой  дымом  стены  к
Защитнику двигался пузатый, искрящийся огненными  вспышками  шар.
Инженер не слышал ничего, кроме гудения пожара, Защитник  казался
прижавшейся к поверхности планеты крошкой  по  сравнению  с  этой
громадиной, которая начала вращаться еще быстрей и превратилась в
высокий, словно воздушная гора,  смерч,  перечеркнутый  посредине
черным зигзагом. Инженер уже держал его  в  перекрестье  прицела,
когда в нескольких сотнях  шагов  от  машины  заметил  освещенные
заревом бледные фигуры убегающих.
     -- Держитесь! -- гаркнул он.
     Секунду ему казалось, что башенка падает на  него.  Защитник
как будто охнул, заплясал на амортизаторах, броня  загудела,  как
колокол, затрещала, словно лопалась. Экран на мгновение  потемнел
и снова прояснился. Грохот  не  прекращался  --  казалось,  сотня
адских  молотов  яростно  бьет  по  верхней  крышке.    Понемногу
оглушающий  гром  слабел,  удары  становились   все    медленнее,
угловатый зигзаг еще несколько  раз  со  свистом  рассек  воздух;
вдруг на броню  обрушился  глухой,  протяжный  скрежет  падающего
металла, и несколько лап, лениво  сокращая  суставы  и  вновь  их
расправляя, легли  под  гусеницы  Защитника.  Одна  из  них  едва
заметным движением скребла броню, как бы поглаживая ее;  потом  и
она затихла. Инженер попробовал тронуться с  места,  но  гусеницы
чуть двинулись, скрипнули и застряли. Он включил заднюю  скорость
-- получилось. Медленно  выбираясь,  вспахивая  почву  обломками,
которые он волочил за собой, Защитник пятился как рак. Наконец он
освободился. Звякнул металл, машина неожиданно прыгнула назад.
     На фоне все еще пылающего леса они увидели тридцатиметрового
растоптанного паука;  культя  одного  из  рычагов  еще  судорожно
царапала почву. Между угловатыми длинными ногами  висела  рогатая
гондола; сейчас она была открыта, из нее  выскакивали  серебряные
фигурки.
     Инженер машинально проверил, нет  ли  кого-нибудь  на  линии
выстрела, и нажал педаль.
     Раздался грохот. Новое солнце взорвалось на полянке. Обломки
с воем и свистом разлетелись во все стороны, в центре  взметнулся
столб кипящей глины, песка,  легких  лохмотьев  копоти.  Инженера
вдруг охватила слабость. Он почувствовал, что еще минута -- и его
вырвет. Холодный пот сочился у него по спине; как  вода,  заливал
лицо. Мгновенно онемевшей рукой он вцепился в рычаг и тут услышал
крик Доктора:
     -- Поворачивай, слышишь! Поворачивай!
     Из горящей ложбины рванулся подсвеченный  красным  дым,  как
будто там, где до этого стоял лес, возник  вулкан;  кипящий  шлак
стекал по склону, поджигая остатки поваленных примятых зарослей.
     -- Да поворачиваю, -- сказал Инженера, -- поворачиваю...
     Но не двигался. Капли пота все еще текли по его лицу.
     -- Что с тобой? -- услышал он как будто очень издалека голос
Доктора. Увидев над собой его лицо, встряхнул  головой  и  широко
открыл глаза.
     -- Что? Ничего, ничего, -- пробормотал он.
     Доктор снова откинулся назад.
     Инженер включил двигатель. Защитник  вздрогнул,  развернулся
на месте и пополз в гору той же дорогой, которой ехал сюда.
     Единственная  фара  (центральный  прожектор  разбился    при
столкновении) снова осветила поваленные, перемешанные с  мертвыми
телами статуи. И те и другие покрывал металлический серый  налет.
Защитник прополз между обломками двух белых фигур и  повернул  на
север. Как корабль, входящий в воду, он  вспорол  и  развалил  на
стороны хрустевшие  под  гусеницами  заросли;  несколько  бледных
силуэтов  панически  умчалось  из    полосы    света,    скорость
увеличилась, машину бросало на неровностях. Инженер тяжело дышал,
стараясь побороть дурноту, и все сильнее сжимал зубы. До сих  пор
у него перед глазами стояли кружащиеся хлопья копоти -- все,  что
осталось от выскакивающих серебряных фигурок.
     Впереди желтела глинистая выемка склона. Защитник задрал лоб
и полез  в  гору.  Упругие  ветки  хлестали  по  броне,  гусеницы
скрежетали по чему-то невидимому, машина мчалась все быстрее,  то
в гору, то вниз, она пересекала  небольшие  овраги,  проскакивала
крутые  балки,  прорывалась  сквозь  плотные   стены    зарослей.
Защитник, словно таран, прошел сквозь рощу паучьих  деревьев,  их
колючие брюшки бомбардировали броню бессильными мягкими  ударами,
треск и шипение перемалываемых стеблей и  крон  были  ужасны.  На
задних экранах еще стояло зарево пожара. Постепенно оно  затухло.
Наконец все окутала сплошная тьма.

     ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

     Через  час  Защитник  вырвался  на  равнину.  Стояла  черная
звездная ночь, мимо равномерно гудящей машины пролетали  редеющие
заросли. Наконец пропали последние кусты, и не было  уже  ничего,
кроме длинных  отлогих  холмов,  которые,  казалось,  колыхались,
оживали, когда на них  падал  свет  единственной  фары.  Защитник
стремительно, как будто хотел взмыть в воздух,  взлетал  на  них,
сиденья мягко покачивались, визг гусениц напоминал яростный  звук
сверла, вгрызающегося в металл, стрелки приборов горели  розовым,
оранжевым, зеленым. Инженер, склонившись к экрану,  искал  огонек
ракеты.
     Теперь он считал безумием то, что они выехали, не  обеспечив
себе радиосвязи. Правда,  раньше  он  относился  к  этому  как  к
чему-то вполне естественному. Они спешили так,  словно  еще  один
или два часа, необходимые для монтажа другого  передатчика,  были
бесценными. Когда у Инженера почти не оставалось сомнений, что  в
темноте он проскочил мимо ракеты  и  едет  дальше  на  север,  он
увидел  ее,  вернее  --  странно  раздувшийся  световой   пузырь.
Защитник полз все медленнее, фара осветила наклонную стену, и она
засверкала серебряным огнем. Картина была  необыкновенная;  когда
зажигался маяк, огромный, не замкнутый у вершины купол вспыхивал,
переливаясь в стеклянных сплетениях множеством радуг;  умноженный
ими блеск далеко освещал пески.
     Не желая стрелять. Инженер направил тупой бронированный  лоб
машины в то место, где он, выезжая, пробил проход. Но  стеклянная
стена  уже  затянула  дыру  с  обеих  сторон,    зарастила    ее,
единственным следом пролома была  плита  превратившегося  в  шлак
песка у основания ограды.
     Защитник с  ходу  стал  таранить  стену  всей  массой  своих
шестнадцати  тысяч  килограммов;  броня  застонала.   Стена    не
поддалась.
     Инженер медленно отступил на двести метров,  установил  нити
прицела как можно ниже, и в тот момент,  когда  светящийся  купол
вырвался из мрака, быстро нажал педаль.
     Не ожидая, когда отверстие с  кипящими  краями  остынет,  он
бросил машину вперед. Башенка зацепилась верхушкой, но  разорвала
размякшую от жара стеклянную массу, одноглазый Защитник  заглянул
в глубь пустого пространства и с замирающим урчанием  подъехал  к
ракете.
     Их встретил только Черный, который, впрочем, сразу же исчез.
Приходилось ждать -- нужно было очистить броню от  радиоактивного
налета и измерить частоту импульсов в  окружающей  среде.  Только
тогда они могли покинуть тесную кабину.
     Вспыхнул  фонарь.  Координатор,  который  первым  вышел   из
туннеля, одним взглядом окинул покрытую черными  пятнами  лобовую
броню Защитника, вмятины вместо фар,  бледные,  осунувшиеся  лица
товарищей и спросил:
     -- Дрались?
     -- Да, -- ответил Доктор.
     -- Спускайтесь  вниз.  Здесь  еще  ноль  девять  рентгена  в
минуту. Черный останется тут.
     Больше никто не произнес ни слова.  Спустившись  в  корабль,
Инженер заметил второй автомат, поменьше, который соединял кабели
в проходе к машинному отделению, но  даже  не  остановился  около
него.  В  библиотеке  горел  свет,  на  маленьком  столе   стояли
алюминиевые  тарелки,  лежали   столовые    приборы,    посредине
красовалась бутылка вина.
     Координатор, не садясь, заговорил:
     -- Мы   собирались  устроить  небольшой  праздник.  Автоматы
проверили  систему  гравиметрического  распределения  --  она   в
порядке...  Главный  реактор  готов  к  запуску.  Если  поставить
ракету, можно будет стартовать. Теперь рассказывайте.
     Некоторое время все молчали. Доктор посмотрел на Инженера  и
начал рассказывать:
     -- Ты был прав. На запад действительно тянется  пустыня.  Мы
сделали  --  по  большой  дуге  --  почти  двести  километров   в
юго-западном направлении.
     Он рассказал, как они доехали до обитаемой равнины и  озера,
как вели  съемку,  как,  возвращаясь,  наткнулись  в  темноте  на
скопление статуй, -- и тут заколебался.
     -- Это  действительно  выглядело  как  кладбище  или  место,
связанное с каким-то религиозным  культом.  То,  что  происходило
потом, трудно передать. Я опять не  могу  суверенностью  сказать,
что это значило, -- эту песенку вы уже знаете. Толпа  двутелов  в
панике убегала. Казалось, они прятались и облава вспугнула их или
загнала за "надгробья". Я говорю, что это так выглядело, больше я
ничего не знаю. В  нескольких  сотнях  метров  ниже  --  все  это
происходило на склоне -- была небольшая  роща,  и  там  прятались
другие двутелы, похожие на того серебряного, которого  мы  убили.
За ними стояла, возможно  замаскированная,  одна  из  вращающихся
машин -- большой волчок. Но сначала мы про нее не знали.  Так  же
как про то, что скрывавшиеся в  зарослях  двутелы  протянули  над
самым грунтом гибкую трубу, из  которой  под  давлением  вылетало
отравляющее вещество, пена, превращающаяся  во  взвесь  или  газ.
Можно будет  ее  исследовать,  она  ведь  должна  была  осесть  в
фильтрах, правда? -- обратился он к Инженеру.
     Тот кивнул.
     -- Мы вышли с Химиком, чтобы  осмотреть  эти  статуи,  башня
была открыта. Мы чуть  не  задохнулись,  а  хуже  всего  пришлось
Генриху. Первая  волна  газа  пришлась  на  Защитника.  Когда  мы
забрались внутрь и продули башню кислородом, Генрих  выстрелил  в
трубу, вернее, в то место, где она перед  этим  торчала.  Мы  уже
стояли в густом облаке.
     -- Антиматерией? -- спросил Координатор в тишине.
     -- Да.
     -- Ты не мог использовать малый излучатель?
     -- Мог, но не использовал.
     -- Мы все  были...  --  Доктор  мгновение  искал  слово,  --
возбуждены. Видели падающих. Эти двутелы не были нагими.  На  них
болтались какие-то лохмотья. Мне показалось, что  они  разорваны,
как будто в драке, но в этом я не уверен. На наших глазах погибли
все или почти все. Перед этим мы сами чуть не отравились. Вот как
все было. Потом Генрих пытался найти продолжение трубы, если  мне
не изменяет память. Так?
     Инженер снова кивнул.
     -- Таким образом, мы съехали вниз, к роще, и увидели тех  --
серебряных.  На  них  было  что-то  вроде  масок.  Возможно,    с
воздушными фильтрами. Они нас чем-то  обстреляли,  разбили  фару.
Одновременно двинулся этот огромный волчок. Он хотел  напасть  на
нас сбоку. Во всяком  случае,  выехал  из  кустов.  Тогда  Генрих
выстрелил.
     -- По зарослям?
     -- Да.
     -- По этим серебряным?
     -- Да.
     -- И по волчку?
     -- Нет. Он  натолкнулся  на  нас  и  разбился  о  Защитника.
Естественно, возник пожар: заросли высохли от термического  удара
в момент взрыва и горели, как бумага.
     -- Они пробовали контратаковать?
     -- Нет.
     -- Преследовали вас?
     -- Не  знаю.  Вероятнее  всего,  нет.  Вращающиеся    диски,
наверно, могли бы нас догнать.
     -- На этой местности -- нет. Там множество  балок,  оврагов,
что-то вроде земной юры, известняковые скалы, террасы, осыпи,  --
объяснил Инженер.
     -- Ага. И потом вы поехали прямо сюда.
     -- Почти прямо, с небольшим отклонением к востоку.
     Несколько секунд сидели молча. Координатор поднял голову.
     -- Убили много?
     Доктор взглянул на Инженера и, видя, что тот  не  собирается
отвечать, произнес:
     -- Было темно. Они прятались в чаще. Мне кажется... я  видел
самое меньшее двадцать серебряных вспышек сразу.  Но  в  глубине,
дальше, в зарослях, поблескивало что-то еще. Их могло быть больше.
     -- Те, что стреляли в вас, наверняка были двутелы?
     Доктор заколебался:
     -- Я говорил, что на маленьких  торсах  у  них  было  что-то
вроде колпаков, шлемов. Но, судя  по  формам,  размерам,  способу
передвижения, это были двутелы.
     -- Чем они вас обстреляли?
     Доктор молчал.
     -- Снаряды, вероятно, не металлические, --  сказал  Инженер.
-- Конечно, я рукодствуюсь только ощущениями. Мест попаданий я не
исследовал, даже не осматривал. У них маленькая пробойная сила --
такое у меня впечатление.
     -- Да, небольшая, -- согласился с ним Физик. --  Фары  --  я
мельком осмотрел их -- скорее вдавлены, чем пробиты.
     -- Одна разбилась при столкновении с волчком.
     -- А теперь -- о статуях... Как они  выглядели?  --  спросил
Координатор.
     Доктор, как умел, попытался описать  статуи.  Когда  очередь
дошла до белых фигур, он остановился и через мгновение  продолжал
с усталой улыбкой:
     -- Тут, увы, опять можно прибегнуть только к помощи жестов...
     -- Четыре   глаза?  Выдающиеся  лбы?  --  медленно  повторил
Координатор.
     -- Да.
     -- Это были скульптуры? Камень? Металл? Литье?
     -- Не могу сказать.  Наверняка  не  литье.  Ну,  что  еще...
Размеры  сверхъестественные...  А  также  некоторая   деформация,
изменение пропорций и... -- Он как будто заколебался.
     -- Что?
     -- Облагораживание, -- смущенно сказал  Доктор.  --  Но  это
только впечатление. Впрочем, мы осматривали их недолго,  а  потом
столько всего произошло...  И  снова  пища  для  явных  аналогий.
Кладбище. Несчастные преследуемые. Полицейская облава.  Мотопомпа
с ядовитым газом. Полиция в противогазах. Я  намеренно  использую
такую терминологию, ведь в самом деле могло  казаться,  что  было
так, но мы этого не знаем. Одни из обитателей планеты убивали  на
наших глазах других. Это факт, пожалуй, бесспорный. Но кто  кого,
были ли эти существа совершенно одинаковыми или чем-то отличались
друг от друга...
     -- А если отличались, тогда все ясно? -- спросил Кибернетик.
     -- Нет. Но я думал и о такой  возможности.  Признаю,  что  с
нашей  точки  зрения  она  чудовищна.  Человек  сурово   осуждает
каннибализм. Однако съесть жаркое из обезьяны уже не  является  в
глазах наших моралистов чем-то  страшным.  А  если  биологическая
эволюция проходила здесь так, что разница во внешнем  виде  между
существами разумными и теми,  что  остались  на  животном  уровне
развития, гораздо меньше, чем между человеком и  человекообразной
обезьяной? Мы могли в  таком  случае  быть  свидетелями,  скажем,
охоты.
     -- А та яма у города? -- бросил  Инженер.  --  Это  тоже  --
охотничьи трофеи? Да?  Меня  удивляют  твои  адвокатские  уловки,
Доктор!
     -- Пока мы не имеем уверенности...
     -- У нас есть еще фильм, -- прервал его Химик.  --  Не  знаю
почему, но до сих пор  нам  действительно  не  удавалось  увидеть
нормальной, обычной жизни на этой планете. А тут мы сняли как раз
что-то обыкновенное, во всяком случае,  у  меня  сложилось  такое
впечатление...
     -- Как это? Вы ничего не видели? -- удивился Физик.
     -- Нет, мы  слишком  спешили  использовать  последний  свет.
Расстояние было значительным,  больше  восьмисот  метров,  но  мы
привезли две катушки пленки, снятой телеобъективом. Который  час?
Еще нет двенадцати! Можно ее сейчас проявить.
     -- Дай  Черному,  --  сказал  Координатор.  --  Или  другому
автомату. Доктор, Инженер,  я  вижу,  что  вас  взяло  за  живое;
правда, у нас дел по горло, но...
     -- Разве   контакты  высокоразвитых    цивилизаций    должны
кончаться таким образом? --  спросил  Доктор.  --  Мне  бы  очень
хотелась услышать ответ на этот вопрос...
     Координатор  покачал  головой,  встал  и  убрал  бутылку  со
столика.
     -- Спрячем ее до другого случая, --