го  устройства,   потому  и   не   занимается  пока   мелкими
политическими преобразованиями.  Но все это,  как и прочие рассуждения о
Сверхправителях,  было попросту гаданием на кофейной гуще. Никто не знал
их  замыслов  и  целей,  никто  не  знал,  какое  грядущее уготовали они
человечеству.

        3

     В последние ночи Стормгрену не спалось,  а почему - непонятно, ведь
скоро он навсегда освободится от груза своих обязанностей. Уже сорок лет
служит он человечеству,  из них пять - его правителям, и редкий человек,
оглядываясь назад, мог бы похвастать, что столь многого добился на своем
веку.  А  может быть,  в  этом вся беда:  когда он  уйдет на  покой,  на
короткие ли,  на долгие ли годы у него не останется цели, жизнь потеряет
вкус.  С  тех  пор как умерла Марта,  а  дети выросли и  сами обзавелись
семьями,  мало что привязывает его к миру. Быть может, в мыслях он почти
уже не отделяет себя от Сверхправителей,  а потому как-то отстранился от
людей.
     Вот и опять беспокойная ночь,  мысль бесконечно колесит все по тому
же  кругу,  будто механизм,  у  которого отказало управление.  Стормгрен
понимал -  сколько себя ни уговаривай,  не уснешь, - и нехотя поднялся с
постели.  Накинул халат и  вышел на  крышу своего скромного жилища,  где
разбит был  садик.  Любой из  его  подчиненных жил  куда  роскошнее,  но
Стормгрену вполне хватало и такого дома.  Он достиг положения,  когда ни
имущество, ни почести уже не прибавляют человеку веса.
     Ночь была теплая,  почти душная, но небо ясное, низко на юго-западе
сияла полная луна. В десяти километрах от Стормгрена стояло на горизонте
зарево -  отраженные огни Нью-Йорка, словно там начинался было рассвет и
замер, не разгораясь.
     Стормгрен поднял глаза -  выше  спящего города,  еще  выше,  к  тем
высям,  где не раз бывал он,  единственный из людей. Там, далеко-далеко,
поблескивал в  лунном  свете  корабль Кареллена.  Любопытно,  чем  занят
сейчас Попечитель, ведь Сверхправители, наверно, никогда не спят.
     В вышине огненным копьем пронзил купол неба метеорит.  Мгновенье за
ним  еще  виднелся слабо светящийся след -  и  померк,  и  опять в  небе
остались одни  только  звезды.  Жестокое напоминание:  через  сотню  лет
Кареллен по-прежнему будет вести человечество к  цели,  известной только
ему,  но уже через четыре месяца генеральным секретарем ООН будет другой
человек.  Само по себе это Стормгрена ничуть не огорчает,  - но, значит,
если он  надеется все-таки узнать,  что же  скрыто за  тем непроницаемым
экраном, у него осталось совсем мало времени.
     Только в самые последние дни он посмел себе признаться,  что жаждет
проникнуть в  тайну Сверхправителей.  До сих пор сомнения его не мучили,
он  верил  Кареллену,  а  вот  теперь  (ехидная мысль!),  видно,  и  сам
заразился мятежным духом Лиги освобождения.  Правда,  все эти разговоры,
будто человечество порабощено,  пустая болтовня.  Мало кто всерьез в это
верит и хотел бы повернуть историю вспять. Люди привыкли к ненавязчивому
правлению Кареллена,  но  им  не  терпится узнать наконец,  кто  же  ими
правит. И можно ли осуждать их за это?
     Лига освобождения -  самая крупная, но не единственная организация,
восстающая против Кареллена,  а значит, и против людей, которые помогают
Сверхправителям. Причины недовольства и образ действий тут самые разные:
одни группы руководствуются религиозными соображениями,  в других просто
говорит  ощущение  неполноценности.   Они  чувствуют  себя  -  и  вполне
обоснованно -  примерно как образованный индиец в девятнадцатом веке при
владычестве  Британии.   Пришельцы  из  космоса  принесли  Земле  мир  и
процветание, - но кто знает, какой ценой придется за это расплачиваться?
История человечества не  обнадеживает:  даже самые мирные контакты между
народами,  стоящими на  слишком разных  уровнях развития,  нередко несли
гибель более отсталому обществу.  Целая страна, как и отдельный человек,
может пасть духом перед лицом неизмеримого превосходства, ибо не в силах
ответить на вызов.  А превосходство цивилизации Сверхправителей,  хоть и
окутанных тайной, - величайший вызов человечеству с начала времен.
     За  стеной  слабо  щелкнул  телетайп,  выбросил очередную ежечасную
сводку  Центрального  агентства  печати.  Стормгрен  побрел  в  комнату,
равнодушно перелистал пачку листов. В другом полушарии Лига освобождения
подсказала  агентству  не  слишком  оригинальный  заголовок.  "ЧЕЛОВЕКОМ
ПРАВЯТ ЧУДОВИЩА?"  -  вопрошала газета и  затем цитировала:  "Сегодня на
митинге в Мадрасе доктор С. В. Кришнан, президент Восточного отдела Лиги
освобождения,   сказал:  "Поведение  Сверхправителей  объясняется  очень
просто -  их облик настолько чужд и отвратителен людям, что они не смеют
нам показаться. Предлагаю Попечителю доказать, что это не так".
     Стормгрен  брезгливо  отшвырнул  листок.   Даже  если  обвинение  и
справедливо, что за важность? Мысль эта, далеко не новая, никогда его не
тревожила.  В каком бы причудливом обличье ни явилась жизнь, едва ли он,
Стормгрен, не мог бы постепенно с ним примириться, а пожалуй, даже найти
в странном существе красоту.  Важно не тело,  важен разум. Если б только
убедить  в  этом  Кареллена,   Сверхправители,  возможно,  перестали  бы
скрываться.   Уж  конечно,  они  и  вполовину  не  так  безобразны,  как
измышления  карикатуристов,  которыми  почти  сразу  после  их  прибытия
запестрели газеты!
     И однако Стормгрен знал - не только ради своего преемника он жаждет
покончить  с  нынешним  положением.   Надо  честно  себе  признаться,  в
последнем счете его мучит самое обыкновенное любопытство.  Он  давно уже
знает Кареллена как личность -  и не успокоится,  пока не откроет также,
что это за существо.

        x x x

     Когда  на  другое утро  Стормгрена в  обычный час  не  оказалось на
месте,  Питер  ван  Риберг  удивился  и  даже  подосадовал.  Генеральный
секретарь нередко,  прежде чем  появиться у  себя  в  кабинете,  заезжал
куда-нибудь по  делам,  но  неизменно об этом предупреждал.  Да еще,  на
беду,  в  это утро его ждало несколько спешных и  важных сообщений.  Ван
Риберг  обзвонил полдюжины учреждений,  пытаясь разыскать его,  -  и  со
злостью махнул рукой.
     К  полудню он  встревожился всерьез и  послал  машину к  Стормгрену
домой.  А  через  десять минут  подскочил,  испуганный воем  сирены:  по
проспекту Рузвельта на  бешеной  скорости примчался полицейский патруль.
Должно быть,  в  патруле у  газетчиков нашлись приятели,  потому что  не
успела еще машина остановиться, как радио возвестило ван Рибергу и всему
миру,  что  он  более не  заместитель,  а  облеченный всеми полномочиями
генеральный секретарь Организации Объединенных Наций.

        x x x

     Свались на ван Риберга меньше забот,  ему любопытно было бы изучить
отклики печати на исчезновение Стормгрена. За прошедший месяц все газеты
мира разделились на  два лагеря.  Западная пресса в  целом одобряла план
Кареллена сделать  всех  людей  на  свете  гражданами единого всемирного
государства.  А  в  странах  Востока  вспыхивали бурные,  хотя  зачастую
искусственно подогретые,  приступы  национализма.  Некоторые государства
там  обрели независимость лишь  поколением раньше и  теперь чувствовали,
что  у  них  обманом  отнимают  завоеванные права.  Посыпались  яростные
нападки на  Сверхправителей:  сперва  газеты были  крайне осторожны,  но
быстро  убедились,  что  самые  резкие  выпады против Кареллена проходят
безнаказанно. И пресса изощрялась, как никогда.
     Почти все газетные атаки,  весьма громогласные,  вовсе не  выражали
мнения  подавляющего  большинства.  На  страже  государственных  границ,
которые вскоре сотрутся навсегда, охрану удвоили, но солдаты, хотя еще и
помалкивали,  глядели  друг  на  друга  вполне  дружелюбно.  Политики  и
генералы могут  рвать  и  метать сколько угодно,  а  безмолвные миллионы
чувствуют:  долгая кровавая глава в  истории человечества кончается -  и
давно пора.
     И тут-то неведомо куда исчез Стормгрен.  Страсти разом утихли:  мир
понял,  что потерян единственный человек,  через которого Сверхправители
по каким-то своим загадочным соображениям говорили с Землей.
     Газеты  и  радиокомментаторы словно лишились дара  речи,  в  тишине
раздавался только голос Лиги освобождения, она горячо заверяла, что ни в
чем не повинна.

        x x x

     Стормгрен проснулся в непроглядной тьме. Спросонок он даже не сразу
этому удивился.  А потом мысли прояснились,  он порывисто сел и протянул
руку к выключателю возле кровати.
     В  темноте рука  наткнулась на  голую,  холодную каменную стену.  И
Стормгрен замер,  душа  и  тело оцепенели,  ошеломленные неизвестностью.
Потом,  почти не  веря своим ощущениям,  он  стал на колени на постели и
начал осторожно, кончиками пальцев ощупывать до ужаса незнакомую стену.
     Не  прошло и  минуты за этим занятием,  как вдруг что-то щелкнуло и
темнота в  одном месте раздвинулась.  В  слабо освещенном прямоугольнике
мелькнул чей-то силуэт,  и тотчас дверь затворилась,  опять стало темно.
Все случилось мгновенно,  и  Стормгрен не  успел разглядеть,  где же  он
находится.
     Еще миг -  и его ослепил яркий луч электрического фонаря. Ненадолго
остановился на его лице,  потом скользнул ниже,  на постель, и Стормгрен
увидел, что это просто матрас, брошенный на неструганые доски.
     В   темноте   раздался   негромкий  голос,   по-английски  говорили
безукоризненно,  но  с  акцентом,  который Стормгрену сперва не  удалось
определить.
     - Рад видеть,  что вы  проснулись,  господин генеральный секретарь.
Надеюсь, вы чувствуете себя вполне хорошо.
     Что-то  было  в  последних словах,  отчего Стормгрен насторожился и
гневные вопросы замерли у него на губах.  Он вгляделся в темноту, сказал
спокойно:
     - Сколько же времени я был без сознания?
     Собеседник усмехнулся:
     - Несколько дней.  Нам обещали,  что вредных последствий не  будет.
Рад видеть, что это правда.
     Чтобы  выиграть  время,  а  заодно  проверить собственные ощущения,
Стормгрен спустил ноги на  пол.  Он  по-прежнему был в  пижаме,  но  она
оказалась  измятой  и,   похоже,  изрядно  запачкалась.  От  порывистого
движения закружилась голова -  не слишком сильно,  но достаточно,  чтобы
понять: тут и впрямь не обошлось без наркотика.
     Стормгрен повернулся к свету. Спросил резко:
     - Где я? Это все с ведома Уэйнрайта?
     - Да вы не волнуйтесь, - ответил человек, неразличимый в темноте. -
Не  будем пока  об  этом  говорить.  Думаю,  вы  порядком проголодались.
Одевайтесь-ка и пойдем обедать.
     Кружок света от фонаря пробежал по комнате и впервые дал Стормгрену
понятие о ее размерах.  В сущности,  это даже не комната,  голые стены -
кое-как обтесанный камень.  Очевидно,  просто пещера,  и наверно,  очень
глубоко под землей.  И если он пробыл без памяти несколько дней,  за это
время его могли переправить в любую часть света.
     Луч фонаря выхватил стопку одежды на чемодане.
     - Придется вам  обойтись этим,  -  сказал голос из  темноты.  -  Со
стиркой здесь довольно сложно, так что мы прихватили два ваших костюма и
полдюжины рубашек.
     - Очень  любезно  с  вашей  стороны,   -   вполне  серьезно  сказал
Стормгрен.
     - Мебели и электричества нет, уж не взыщите. В некоторых отношениях
здесь очень удобно, но комфорта маловато.
     - А  для  чего  удобно?  -  спросил  Стормгрен,  натягивая рубашку,
прикосновение привычной ткани странно успокаивало.
     - Ну... просто удобно, - был ответ. - Кстати, мы, наверно, довольно
много будем вместе, так уж зовите меня Джо.
     - Несмотря на ваше происхождение?  Вы ведь поляк, правда? - заметил
Стормгрен.  - Думаю, я сумел бы называть вас и настоящим именем. Едва ли
его трудней выговорить, чем многие финские имена.
     Короткое молчание, фонарь мигнул.
     - Что ж,  этого надо было ожидать, - покорно сказал Джо. - Наверно,
у вас солидный опыт по этой части.
     - При  моей должности очень полезно для  развлечения изучать языки.
Мне кажется,  воспитывались вы в Соединенных Штатах, но из Польши уехали
не раньше...
     - Ладно, хватит, - прервал Джо. - Вы, видно, кончили одеваться, так
что прошу.
     Дверь отворилась,  и Стормгрен вышел,  в душе очень довольный своей
маленькой  победой.  Страж  посторонился,  пропуская его,  -  любопытно,
вооружен ли он,  подумал Стормгрен. Наверно, вооружен, и уж конечно, его
друзья недалеко.
     Коридор тускло освещали развешенные там и сям керосиновые лампы,  и
Стормгрену  впервые  удалось  разглядеть  Джо.   Это   был  человек  лет
пятидесяти, и весил он, должно быть, фунтов двести с изрядным хвостиком.
Все в  нем и  на  нем было огромно,  начиная с  покрытой пятнами военной
формы  бог  весть  какой  именно  армии  и  кончая  неслыханных размеров
перстнем на  левой  руке.  Детине такого роста и  сложения оружие,  надо
думать,  без надобности.  Зато и  разыскать его будет нетрудно,  лишь бы
отсюда выйти,  подумал Стормгрен.  Но ведь и сам Джо, конечно, прекрасно
это понимает - мысль не слишком утешительная.
     Стены по сторонам -  просто камень, лишь кое-где укреплены бетоном.
Должно быть,  это какая-то заброшенная шахта,  - пожалуй, более надежной
тюрьмы не придумаешь.  До сих пор сознание,  что его похитили, как-то не
очень волновало Стормгрена.  Ему  казалось -  что бы  ни  произошло,  уж
наверно Сверхправители, при своем безмерном могуществе, сумеют разыскать
его и  вызволить.  Теперь уверенности у него поубавилось.  Ведь он здесь
уже  несколько  дней,  и  никто  его  не  выручает.  Должно  быть,  даже
всемогуществу Кареллена есть предел,  -  если пленника и впрямь держат в
недрах какого-нибудь далекого материка,  быть может,  Сверхправители при
всех своих познаниях бессильны найти его след.
     В  пустом  полутемном  помещении  за  столом  сидели  двое.   Когда
Стормгрен вошел,  они вскинули головы и поглядели на него с любопытством
и  с  явным  почтением.  Один  подвинул через  стол  горку сандвичей,  и
Стормгрен тотчас за них принялся. Хоть он и голоден как волк, не худо бы
получить обед поаппетитнее,  но,  вероятно,  его  стражи и  сами едят не
лучше.
     Он ел,  а сам поглядывал на этих троих.  Несомненно,  Джо среди них
самая  примечательная личность,  и  выделяется он  не  только  ростом  и
сложением.  Другие двое - явно его помощники, с виду вполне заурядные, а
откуда они родом, можно будет определить, когда они заговорят.
     В стакане сомнительной чистоты появилось немного вина,  и Стормгрен
запил последний кусок хлеба. Теперь он чувствовал себя уверенней.
     - Итак,  -  ровным  голосом  произнес  он,  обращаясь к  великану -
поляку,  -  может быть,  вы  объясните мне,  что все это значит и  чего,
собственно, вы надеетесь таким образом достичь.
     Джо откашлялся:
     - Одно хочу вам  растолковать.  Уэйнрайт тут ни  при чем.  Он  тоже
ничего такого не ждал.
     Стормгрен был почти готов к  подобному ответу,  хотя и удивился,  с
чего Джо так легко подтвердил его догадку.  Он давно уже подозревал, что
внутри Лиги - или рядом с нею - существует некое крайнее течение.
     - А   каким  образом  вы   меня  похитили?   Спрашиваю  из  чистого
любопытства.
     Он не рассчитывал на ответ,  но,  к его изумлению, ответили охотно,
будто только того и ждали.
     - А мы это разыграли прямо как в голливудском детективе,  -  весело
сказал Джо. - Мы ж не знали, вдруг Кареллен с вас глаз не спускает, ну и
приняли кой-какие нужные меры. Пустили усыпляющий газ в кондиционер, это
было не хитро.  Потом перенесли вас в машину -  и того проще. И все это,
прямо скажу,  проделали не  наши люди.  Для такой работенки мы наняли...
э-э...  специалистов.  Кареллен может  их  поймать,  наверно и  поймает,
только ничего он  от них не узнает.  Машина ушла от вашего дома и  скоро
нырнула в длинный туннель, есть такой меньше чем за тысячу километров от
Нью-Йорка.  А через положенное время вынырнула с другого конца,  и в ней
был без памяти человек -  вылитый генеральный секретарь ООН.  А  недолго
спустя  из  другого  конца  выехал  большущий грузовик с  металлическими
ящиками,  покатил к одному аэропорту, и там ящики перегрузили в самолет,
рейс был самый что ни  на есть законный.  Уж не сомневайтесь,  владельцы
померли бы  со страху,  знай они,  для чего нам пригодились эти ящики...
Ну,  а та,  настоящая машина пошла кружить да петлять до самой канадской
границы.  Может,  Кареллен ее  уже и  захватил -  не знаю,  да не велика
важность. Как видите - надеюсь, вы оцените мою откровенность, - весь наш
план  построен на  одном расчете.  Мы  уверены,  Кареллен может видеть и
слышать все,  что происходит на  поверхности Земли,  но  уж никак не под
землей,  разве что ему служит не только наука,  но и колдовство. А стало
быть,  он  не  узнает о  подмене в  туннеле либо  узнает слишком поздно.
Понятно, мы рискуем, но приняты и еще кой-какие меры предосторожности, в
это я сейчас вдаваться не стану. Лучше про них покуда помолчать - может,
еще понадобятся.
     Джо  так  явно  упивался своим рассказом,  что  Стормгрен с  трудом
сдерживал улыбку.  Но при этом он по-настоящему встревожился. Похитители
весьма изобретательны,  очень возможно, что Попечителя удалось провести.
И ведь никак нельзя ручаться, что Кареллен хоть сколько-нибудь печется о
безопасности генерального секретаря.  Джо  тоже явно в  этом не  уверен.
Может быть, потому он и разоткровенничался - проверяет, как Стормгрен ко
всему этому отнесется.  Что ж,  как ему ни тревожно,  а надо прикинуться
невозмутимым. И Стормгрен сказал презрительно:
     - Вы   все,    видно,    сущие   остолопы.    Неужели,   по-вашему,
Сверхправителей  так  легко  обмануть?  Да  и  чего  вы  надеетесь  этим
добиться?
     Джо  предложил ему  сигарету,  Стормгрен отказался,  тогда  он  сам
закурил и  уселся  было  на  край  стола.  Послышался зловещий треск,  и
великан поспешно спрыгнул на пол.
     - Очень понятно, почему мы так действуем, - начал он. - Мы увидели,
что уговаривать да убеждать толку нет, вот и пришлось действовать иначе.
Подпольщики бывали на свете и до нас, и пускай у Кареллена сила большая,
а все равно не так-то легко ему с нами справиться. Мы начинаем борьбу за
независимость.  Поймите меня правильно.  Никакого насилия не будет -  во
всяком случае,  поначалу,  - но Сверхправителям, хочешь не хочешь, нужны
помощники  из  людей,   а   этим  помощникам  мы  можем  доставить  кучу
неприятностей.
     И  начинаете,  видно,  с  меня,  подумал  Стормгрен.  Пожалуй,  Джо
рассказал далеко не все.  Неужели подпольщики всерьез вообразили,  будто
на Кареллена можно хоть как-то повлиять гангстерскими приемами.  Да,  но
ведь хорошо организованное движение сопротивления и вправду может сильно
осложнить жизнь.  Этот Джо нащупал единственное уязвимое место во власти
Сверхправителей.  В  конечном  счете  все  их  распоряжения  исполняются
помощниками -  людьми.  Если этих людей запугать так, что они перестанут
повиноваться,  вся система рухнет.  Впрочем,  едва ли...  нет,  Кареллен
наверняка быстро найдет какой-нибудь выход.
     - Как  же  вы  намерены  со  мной  поступить?   -  спросил  наконец
Стормгрен. - Я что, заложник?
     - Не беспокойтесь,  мы о  вас позаботимся.  На днях ждем кой-кого в
гости, а покуда постараемся, чтоб вы не скучали.
     Он  прибавил  несколько  слов  на  своем  языке,   и  один  из  его
сотоварищей выложил на стол нераспечатанную колоду карт.
     - Нарочно для вас достали,  - пояснил Джо. - Читал я в "Тайме", что
вы здорово играете в покер.  -  Он вдруг заговорил очень серьезно,  даже
озабоченно:  - Надеюсь, у вас полон бумажник наличными. Мы не сообразили
поглядеть. Чеки нам, знаете ли, брать неудобно.
     Ошарашенный  Стормгрен   круглыми   глазами   уставился  на   своих
тюремщиков. И наконец до него дошло - да это же все презабавно, и теперь
он  избавлен от своих обязанностей,  хл