танный дождь,  падающий с водных высей. Даже здесь, посреди Тихого
океана,  вдали  от  огромных устьев  рек,  что  постепенно смывают почву
материков,  никогда не  прекращается этот дождь.  Его рождают иссеченные
бурями  склоны  Анд,   и  тела  миллиардов  погибших  существ,   и  пыль
метеоритов,  что  веками  скитались в  космосе и  наконец обрели  покой.
Здесь,  во мраке вечной ночи, слой за слоем закладывается основа будущих
материков.
     Холмы остались позади.  По карте Ян видел, это - пограничная стража
просторной равнины,  которая раскинулась на  такой глубине,  что  ее  не
достигал луч локатора.
     Лодка   продолжала   плавно   спускаться.   На   экране   понемногу
вырисовывалась новая картина;  глядя под непривычным углом зрения, Ян не
сразу  разобрал,  что  это  такое.  Потом  понял  -  они  приближаются к
подводной горе, выступающей со скрытой далеко внизу равнины.
     Изображение  стало  отчетливей:   на  близком  расстоянии  локаторы
работали лучше  и  стало видно ясно,  почти как  при  обычном свете.  Ян
различал мелкие подробности, видел, как среди скал преследуют друг друга
странные  рыбы.  Вот  из  почти  незаметной расщелины  медленно  выплыла
зловещего вида  тварь  с  разинутой пастью.  Молниеносно,  неуловимо для
глаза  метнулось длинное  щупальце  и  увлекло  отчаянно  бьющуюся  рыбу
навстречу гибели.
     - Почти пришли, - сказал пилот. - Через минуту увидишь лабораторию.
     Лодка медленно шла  над скалистым отрогом,  выступающим у  подножья
горы.  Взгляду  уже  открывалась равнина;  до  океанского  дна  осталось
каких-нибудь  несколько сот  метров,  прикинул Ян.  И  увидел примерно в
километре  впереди   скопище   шаров,   поставленных  на   треножники  и
соединенных между собой трубчатыми переходами.  Все  это  с  виду  очень
напоминало резервуары химического завода и  в  самом деле построено было
по  тому же  принципу.  Разница лишь та,  что  здесь надо было выдержать
давление не изнутри, но извне.
     - А это что? - ахнул Ян.
     Дрожащим пальцем он показал на ближайший шар.  Причудливые разводы,
покрывающие шар,  оказались сплетением гигантских щупалец. Лодка подошла
ближе,  и стало видно,  что щупальца ведут к большому мясистому мешку, с
которого смотрят в упор громадные глаза.
     - Это,  наверно,  Люцифер,  - невозмутимо сказал пилот. - Опять его
кто-то подкармливает.
     Он щелкнул переключателем и склонился над приборной доской.
     - Эс-два вызывает лабораторию.  Я подхожу.  Может,  отгоните своего
любимчика?
     Ему тотчас ответили:
     - Лаборатория -  к  Эс-два.  Ладно,  пришвартовывайтесь.  Люци  сам
уступит дорогу.
     На  экране  ширилась  округлая металлическая стена.  Перед  Яном  в
последний  раз  мелькнуло  громадное,  усеянное  присосками  щупальце  и
дернулось прочь от лодки.  Раздался глухой удар металла о металл,  потом
негромкий скрежет,  царапанье-это  рычаги захвата нащупывали контакты на
гладком яйцеобразном корпусе лодки.  Через несколько минут ее  притянуло
вплотную к  стене станции,  металлические руки сомкнулись,  прошли вдоль
корпуса лодки и повернули огромный полый винт. Вспыхнул сигнал "давление
уравнено",  люки отворились -  доступ в  глубоководную лабораторию номер
один наконец открыт.
     Профессора Салливена  Ян  застал  в  тесном,  не  ведающем  порядка
помещении -  оно,  видимо,  было  сразу и  кабинетом,  и  мастерской,  и
лабораторией.  Салливен заглядывал через микроскоп внутрь чего-то  вроде
маленькой бомбы.  Вероятно,  в  этой  капсуле,  под  привычным для  себя
давлением во  многие тонны  на  квадратный сантиметр,  беззаботно плавал
какой-нибудь житель океанских глубин.
     - Ну-с,  -  промолвил Салливен, с трудом отрываясь от микроскопа, -
как поживает Руперт? И чем мы можем вам служить?
     - Руперт процветает,  -  ответил Ян.  - Шлет вам привет и наилучшие
пожелания и  передает,  что  рад  бы  вас навестить,  да  только у  него
клаустрофобия.
     - Ну,  тогда,  конечно, ему тут было бы неуютно, ведь над нами пять
километров воды. Кстати, а вас это не беспокоит?
     Ян пожал плечами.
     - Это же все равно, как лететь на стратолайнере. Если что-то пойдет
наперекос, конец и там и тут один.
     - Здравая мысль, но странно, только очень немногие так рассуждают.
     Салливен подкрутил что-то в  микроскопе,  потом испытующе глянул на
Яна.
     - Рад буду показать вам лабораторию, - сказал он, - но, признаться,
я удивился,  когда Руперт передал вашу просьбу. Человек, думаю, в мечтах
витает среди звезд, откуда у него вдруг интерес к нашим делам? Может, вы
ошиблись дверью?  -  Он необидно усмехнулся.  -  Признаться,  никогда не
понимал,  чего ради всех вас тянет в небеса.  Пройдут столетия,  пока мы
разберемся тут, в океанах, все нанесем на карты и разложим по полочкам.
     Ян перевел дух.  Хорошо,  что Салливен начал первый,  это облегчает
задачу.  Хоть ихтиолог и  сострил насчет не той двери,  между ними много
общего. Не так уж трудно будет перекинуть мостик, заручиться сочувствием
и помощью Салливена.  Это человек с воображением, иначе он не дерзнул бы
вторгнуться в подводное царство.  Однако Ян знал,  надо быть осторожнее,
ведь просьба его прозвучит по меньшей мере необычно.
     Одно  придавало  ему  уверенности:  даже  если  Салливен  откажется
помочь,  он безусловно не выдаст тайну Яна. А здесь, в мирном кабинетике
на дне Тихого океана,  едва ли есть опасность, что Сверхправители, сколь
ни  велики  их  неведомые силы  и  возможности,  сумеют  подслушать этот
разговор.
     - Профессор Салливен,  -  начал Ян,  -  вот  вы  стремитесь изучать
океан,  а допустим.  Сверхправители не дают вам даже подходить к нему, -
что бы вы почувствовали?
     - Уж конечно, был бы зол, как черт.
     - Не  сомневаюсь.  Но  предположим,  в  один  прекрасный  день  вам
подвернулась  возможность  без  их  ведома  добиться  своего  -  как  вы
поступите? Воспользуетесь случаем?
     - Конечно!  -  без запинки ответил Салливен.  -  А  рассуждать буду
потом.
     Клюет!  -  подумал Ян.  Теперь ему  обратного хода  нет,  разве что
побоится  Сверхправителей.  Только  вряд  ли  этот  Салливен чего-нибудь
боится.  Ян  наклонился к  нему над  заваленным всякой всячиной столом и
приготовился изложить свою просьбу.
     Профессор Салливен был  отнюдь не  дурак.  Ян  еще и  рот не  успел
раскрыть, а на губах Салливена заиграла насмешливая улыбка.
     - Так вот что вы затеяли?  -  медленно произнес он.  - Очень, очень
любопытно! Ну-с, теперь объясните, с чего вы взяли, что я вам помогу...

        12

     В  былые  времена  профессор Салливен считался бы  слишком  дорогой
роскошью.  Его  исследования обходились не  дешевле  небольшой войны;  в
сущности,  он  был  словно  генерал,  ведущий  нескончаемую войну  с  не
ведающим усталости врагом.  Враг  профессора -  океан  -  воевал оружием
холода,  мрака, а главное - давления. Профессор отвечал противнику силой
разума  и  искусством  инженера.  Он  одержал  немало  побед,  но  океан
терпелив,  он может ждать своего часа. Салливен знал, рано или поздно он
допустит ошибку.  Что ж, есть хотя бы одно утешение: тонуть не придется.
Конец будет мгновенный.
     Выслушав просьбу Яна, он не сказал сразу ни да ни нет, но прекрасно
знал,  как  в  конце концов ответит.  Вот  случай провести интереснейший
опыт.  Жаль,  он  так и  не  узнает результата;  но так нередко бывает в
науке,  он и  сам начал кое-какие исследования,  которые завершены будут
лишь через десятки лет.
     Профессор  Салливен  был   человек   мужественный  и   умный,   но,
оглядываясь на пройденный путь,  понимал, что не достиг той славы, какая
делает имя ученого бессмертным. И вот - совершенно неожиданный и оттого,
конечно, вдвойне соблазнительный случай - по-настоящему войти в историю.
В этой честолюбивой мечте он бы никому не признался - и, надо отдать ему
справедливость,  все  равно помог бы  Яну,  даже  если б  его  участие в
дерзком замысле навсегда осталось тайной.
     А  Ян  все обдумывал и  передумывал заново.  До  сих пор его словно
подхватило  и  несло  на  гребне  того  первого  открытия.  Он  узнавал,
проверял,  но ничего не делал для того,  чтобы мечта его сбылась. Однако
еще  несколько дней  -  и  надо будет выбирать.  Если профессор Салливен
согласится,  отступить невозможно. Надо идти навстречу будущему, которое
сам выбрал, и всему, чем оно чревато.
     Окончательно решиться его заставила мысль,  что, если упустить этот
единственный,  сказочный случай,  он потом себе вовек не простит.  А  до
самой смерти терзаться напрасными сожалениями - что может быть хуже?
     Ответ  Салливена он  получил через  несколько часов  и  понял,  что
жребий брошен.  Не торопясь -  времени в запасе достаточно,  -  он начал
приводить свои дела в порядок.

        x x x

     [Милая Майя,  это письмо тебя,  как бы  сказать помягче,  несколько
удивит.  Когда ты  его  получишь,  меня уже не  будет на  Земле.  Это не
значит,  что я,  как многие,  отправляюсь на Луну. Нет, я буду на пути к
планете  Сверхправителей.  Первым  из  людей  я  покину  нашу  Солнечную
систему.
     Письмо я отдаю другу,  который мне помогает; он не вручит его тебе,
пока не  убедится,  что план мой -  по крайней мере поначалу -  удался и
Сверхправителям уже поздно мне помешать.  Я  в это время буду лететь уже
так далеко и  с такой скоростью,  что вряд ли эта весть меня догонит.  А
если и догонит, мало вероятно, чтобы корабль из-за меня повернул обратно
к Земле. И вообще на их взгляд едва ли я того стою.
     Первым делом дай объясню,  откуда все пошло. Ты знаешь, меня всегда
интересовали космические перелеты и  всегда обидно было,  что нам нельзя
ни  побывать на  других планетах,  ни  узнать хоть что-то о  цивилизации
Сверхправителей.  Не  заявись они к  нам,  теперь мы  бы  уже,  пожалуй,
достигли Марса и Венеры.  Правда,  столь же возможно, что мы бы уже сами
себя   истребили   кобальтовыми   бомбами   и    прочими   смертоносными
изобретениями двадцатого века. А все-таки порой я жалею, что нам не дали
самим попытать счастья.
     Наверно,  у Сверхправителей есть причины быть при нас няньками,  и,
наверно,  очень веские причины.  Но даже знай я их, едва ли я чувствовал
бы - и поступал - иначе.
     Все началось с того вечера у Руперта.  (Кстати,  он этого не знает,
хотя он-то  и  навел меня на след.)  Помнишь,  он тогда устроил дурацкий
спиритический сеанс и под конец та девушка, забыл, как ее звали, упала в
обморок?  Я спросил, от какой звезды явились Сверхправители, и ответ был
"НГС 549672".  Никакого ответа я не ждал и до той минуты считал, что все
это пустая забава.  А тут понял,  что это номер из звездного каталога, и
решил в него заглянуть.  И оказалось,  это звезда в созвездии Карина,  а
как ни  мало мы  знаем о  Сверхправителях,  известно,  что прилетели они
именно с той стороны.
     Не  стану притворяться,  будто понимаю,  каким образом до нас дошло
это  сообщение и  откуда  оно  взялось.  Может,  кто-нибудь прочел мысли
Рашаверака?  Если бы и так, едва ли он знает, как обозначено их солнце в
нашем земном каталоге.  Все  это  загадочно и  непонятно,  пускай секрет
раскроют люди вроде Руперта -  если сумеют!  С меня хватит и того, что я
получил такие сведения - и действую.
     Мы наблюдали,  как уходят в  полет корабли Сверхправителей,  и  уже
многое знаем об их скорости.  Они покидают Солнечную систему с громадным
ускорением и меньше чем через час достигают почти скорости света.  А это
значит, что они располагают такой системой движителей, которая действует
равномерно на  любой атом  в  корабле,  иначе все  живое на  борту мигом
расплющило бы  в  лепешку.  Любопытно,  чего ради они прибегают к  таким
чудовищным ускорениям,  ведь в  космосе они как рыба в  воде и времени у
них вдоволь,  могли бы набирать скорость безо всякой спешки. У меня есть
на этот счет своя теория:  думаю,  они каким-то способом черпают энергию
из   полей,   окружающих   звезды,   а   потому   должны   стартовать  и
останавливаться очень близко от какого-нибудь солнца.  Но это так, между
прочим.
     Важно то,  что теперь я  знаю,  какое им надо пройти расстояние,  а
значит -  сколько на  это нужно времени.  От  Земли до звезды НГС 549672
сорок  световых лет.  Корабли Сверхправителей летят со  скоростью больше
девяноста девяти  процентов световой,  значит,  перелет  должен  длиться
сорок наших лет. Сорок наших земных лет, вот в чем вся соль.
     Может  быть,  ты  слышала -  когда приближаешься к  скорости света,
начинаются разные странности.  Само время течет по-иному,  оно замедляет
ход, и если на Земле пройдет месяц, то на корабле Сверхправителей только
день.  Отсюда важнейшее следствие, оно открыто великим Эйнштейном больше
ста лет тому назад.
     Пользуясь твердо установленными выводами теории относительности,  я
проделал  кое-какие  расчеты,  основанные на  том,  что  нам  известно о
звездных перелетах.  Для пассажиров корабля Сверхправителей полет до  их
звезды длится не больше двух месяцев, хотя на Земле за это время пройдет
сорок  лет.  Я  знаю,  в  такое трудно поверить,  разве только утешаться
мыслью,  что с тех пор,  как Эйнштейн объявил об этом парадоксе, над его
загадкой бьются лучшие умы человечества.
     Вот пример,  на  котором,  думаю,  ты  легче поймешь,  что из этого
получается,  и ясней себе это представишь. Если Сверхправители тотчас же
отошлют меня обратно на Землю,  я вернусь,  став старше только на четыре
месяца.  А на Земле пройдет уже восемьдесят лет.  Так что,  Майя, как бы
дальше все ни сложилось, я с тобой прощаюсь навсегда...
     Ты ведь знаешь,  меня мало что привязывает к Земле, и я ее оставляю
с чистой совестью.  Маме я ничего не говорил,  она бы закатила истерику,
перед этим я,  признаться, струсил. Так будет лучше. Хотя с тех пор, как
умер отец,  я пытался многое оправдать...  ох,  что толку опять ворошить
прошлое!
     Я  покончил с ученьем и сказал университетскому начальству,  что по
семейным обстоятельствам уезжаю в  Европу.  Все  мои дела улажены,  тебе
совсем ни о чем не придется беспокоиться.
     Ты,  пожалуй,  уже вообразила,  что я рехнулся,  ведь, казалось бы,
никому вовек не забраться в корабль Сверхправителей.  Но я нашел способ.
Такое не часто случается,  и другого случая не будет:  уж наверно,  если
Кареллен в кои веки ошибается, так не повторит ошибку. Помнишь легенду о
деревянном коне, который провез греческих воинов в Трою? В Ветхом завете
есть одна история, там сходства еще больше...".]

        x x x

     - Вам будет гораздо удобнее,  чем Ионе,  - сказал Салливен. - Нигде
не сказано, что к его услугам были электрическое освещение, водопровод и
канализация.  Но  вам понадобится много еды,  и,  я  вижу,  вы запаслись
кислородом. Можете вы взять столько, чтобы хватило на два месяца в таком
тесном помещении?
     И он ткнул пальцем в аккуратные чертежи, разложенные Яном на столе.
С одного конца бумагу вместо пресс-папье придавил микроскоп, с другого -
череп какой-то невероятной рыбины.
     - Надеюсь,  кислород не так уж необходим,  - сказал Ян. - Мы знаем,
они  способны дышать нашим  воздухом,  хотя,  похоже,  он  им  не  очень
приятен,  а их атмосфера для меня,  может быть,  и совсем не годится.  А
задача насчет запасов решается при помощи наркосамина. Средство верное и
совершенно безопасное. Сразу после старта делаю себе укол и проваливаюсь
в  сон на  полтора месяца плюс-минус несколько дней.  К  тому времени мы
почти уже на месте.  Право, меня больше тревожит не еда и не кислород, а
скука.
     Профессор Салливен задумчиво кивнул.
     - Да,   наркосамин  надежен  и  можно  точно  рассчитать  дозу.  Но
смотрите,  у  вас  под  рукой должно быть вдоволь еды  -  вы  проснетесь
голодный как волк и слабый,  как новорожденный котенок. Вдруг вы помрете
с голоду, оттого что у вас не хватит силенок открыть консервы?
     - Это  я  обдумал,  -  немного обиделся Ян.  -  Налягу на  сахар  и
шоколад, так всегда делается.
     - Отлично.  Рад видеть,  что вы все предусмотрели и не воображаете,
будто,  если  игра  окажется вам  не  по  вкусу,  можно будет бросить ее
посередине. Вы ставите на карту не чью-нибудь, а свою жизнь, но не хотел
бы я думать, что помогаю вам покончить самоубийством.
     Он  взял  со  стола рыбий череп,  рассеянно взвесил в  ладонях.  Ян
схватился за край плана, не давая бумаге свернуться в трубку.
     - По  счастью,  -  продолжал Салливен,  -  все  детали  нужного вам
снаряжения  стандартные,   собрать  и   оборудовать  что  надо  в  нашей
мастерской можно за считанные недели. А если вы передумаете...
     - Не передумаю, - сказал Ян.

        x x x

     ["...Я  тщательно рассчитал,  какие  могу  встретить опасности,  и,
пожалуй,  в плане моем нет изъянов. Через полтора месяца я объявлюсь как
обыкновенный безбилетник -  пускай наказывают за  то,  что  ехал зайцем.
Тогда -  по  корабельному времени,  не забудь,  -  путешествие почти уже
закончится. Останется сесть на планету Сверхправителей.
     Конечно,  что будет дальше,  зависит от них. Вероятно, на следующем
же корабле меня отошлют домой... но, надо полагать, я хоть что-нибудь да
увижу!  Беру с собой четырехмиллиметровую камеру и тысячи метров пленки;
если уж я ее не использую,  так не по своей вине.  Ну,  а в самом худшем
случае все-таки докажу,  что нельзя вечно держать людей взаперти.  Подам
пример, который вынудит Кареллена что-то предпринять.
     Вот и все,  что я хотел сказать,  милая Майя.  Знаю,  ты не станешь
слишком обо  мне  скучать:  будем честны и  откровенны,  нас  никогда не
соединяли прочные  узы,  а  теперь  ты  замужем  за  Рупертом  и  вполне
счастлива будешь в  своем  отдельном мире.  По  крайней мере  я  на  это
надеюсь.
     Итак, прощай, всего наилучшего. Предвкушаю встречу с твоими внуками
- пожалуйста, позаботься, чтобы они обо мне знали, ладно?

               Твой любящий брат Ян.]

        13

     Сперва у Яна просто не укладывалось в сознании,  что здесь собирают
не  фюзеляж небольшого воздушного лайнера:  перед ним  был металлический
скелет двадцати метров в  длину,  идеально обтекаемой формы,  окруженный
легкими фермами лесов, по которым карабкались рабочие с инструментами.
     - Да,  - сказал Салливен на вопрос Яна, - мы пользуемся стандартной
авиационной техникой,  и  люди эти  в  большинстве авиастроители.  Такая
громадина -  и  вдруг живая,  трудно поверить,  правда?  И даже способна
выскочить из воды, я не раз видел такие прыжки.
     Все  это  прелестно,   но  Яна  занимает  другое.   Он  внимательно
оглядывает громадный  скелет,  отыскивая  подходящее укрытие  для  своей
кельи,  -  Салливен ее  окрестил "гроб  с  кондиционированным воздухом".
Сразу  же  ясно:  об  одном  можно не  беспокоиться,  места хватит.  Тут
разместилась бы добрая дюжина "зайцев".
     - Похоже,  каркас почти закончен,  - сказал Ян. - А когда вы будете
обтягивать его шкурой?  Кита уже,  наверно,  изловили,  раз вам известны
размеры скелета?
     Салливена это замечание явно позабавило.
     - Мы  вовсе не  собирались ловить кита.  Да  у  них  и  нет шкуры в
обычном смысле слова.  Едва ли  удалось бы  обернуть этот каркас пленкой
вроде рыбьего пузыря,  но толщиной в двадцать сантиметров.  Нет,  мы эту
штуку  заменим пластмассой и  аккуратненько раскрасим.  Когда  закончим,
никто не сможет распознать подделку.
     В таком случае,  подумал Ян,  куда разумней было бы Сверхправителям
сделать фотоснимки,  а  экспонаты в натуральную величину мастерить самим
на своей планете.  Но может быть, их грузовые корабли возвращаются домой
порожняком и  пустячок вроде  двадцатиметрового спермацетового кита  для
них   все   равно  что  ничего.   Когда  располагаешь  такими  силами  и
возможностями, стоит ли экономить по мелочам... .

        x x x

     Профессор Салливен стоял  подле одной из  огромных статуй,  которые
оставались головоломной загад