ни  было.  Кремль  также   установил
дипломатические  отношения  с  Адом  и  Раем.  Святоши  даже
прониклись особым сочувствием к престарелому Президенту.  По
слухам,  они  подарили ему камеру, в которой  под  действием
сориентированных особым образом магнитных полей  происходили
процессы  регенерации живых тканей. Говорят, что кусок  мяса
мог пролежать в этой камере несколько лет и остаться свежим.
Однако   организм  Президента  оказался  настолько  стар   и
изношен, что двух недель, проведенных в райской камере,  ему
хватало  лишь  на десятиминутное телеобращение к  россиянам,
которое  слушали только иностранные туристы,  с  восхищением
наблюдавшие  за  плавно заторможенными,  как  при  просмотре
отснятой в "рапиде" пленки, движениями Президента и  гадали,
какой артист озвучивает его на этот раз.
     К Московии проблемы бывшей России уже не имели никакого
отношения.  Порою  казалось, что  жители  Москвы  и  области
старались  как  можно  скорее забыть, что  прежде  они  были
подданными великой державы. Сейчас всех их вполне устраивало
положение суверенного Диснейленда, зарабатывающего деньги на
услугах,  предоставляемых туристам. Поток желающих  посетить
Рай  или  Ад  не  иссякал, а поскольку Врата, ведущие  туда,
находились на территории Московии, каждый из них должен  был
вначале получить московскую визу, пройти московскую таможню,
/.a%+(blao  в  московском  отеле и обратиться  в  московское
турагентство.  И  все  это, понятное  дело,  стоило  немалых
денег,  большая  часть из которых, как всем  прекрасно  было
известно,   оседала   в  карманах  Градоначальника   и   его
приближенных.   Но   и   простым  гражданам   тоже   кое-что
перепадало.   Кроме   того,  каждый   имел   право   открыть
собственное  Дело  и  заработать столько,  сколько  было  по
силам. "Ворует, - с хитроватой улыбкой отвечали москвичи  на
каверзные     вопросы    зарубежных    корреспондентов     о
Градоначальнике.  -  Но  и другим дает  жить".  Налоги  были
невысокими, заработки стабильными, инфляция почти  сошла  на
нет,  после  беспробудной тоски кризисных лет  могло  начало
казаться,  что наконец-то наступил тот самый рай  на  земле,
которого мы так долго ждали...
       От  воспоминаний  меня  оторвало  тихое  постукивание
кончика  карандаша  по  коленке.  Таким  деликатным  образом
Светик  давала мне знать, чтя в нашем офисе появились  новые
посетители.  Я  от  вел  взгляд от потолка  и  посмотрел  на
входную дверь.
      На  пороге  стояли  два типа, внешний  вид  которых  в
прежние времена мог бы вызвать, мягко выражаясь, недоумение.
Оба были небольшого роста, плотного телосложения, с круглыми
и  рыхлыми,  словно  вылепленными из  теста,  лицами.  Более
невыразительные лица трудно было себе представить: маленькие
носики-пуговки,   крошечные  глазки  под  едва   намеченными
надбровными  дугами, плотно прилегающие к  черепу  маленькие
ушки и совсем крошечные ротики с пухлыми губками, сложенными
в  приторно-сладенькие улыбочки. Даже прически у этих парней
были   одинаковые:  коротко  остриженные,  светлые,  как   у
альбиносов,  завивающиеся  крупными  локонами  волосы   были
расчесаны  на  аккуратные проборы. Только у  одного  из  них
пробор   проходил  слева,  а  у  другого  -  справа.  Одежда
посетителей  больше напоминала униформу санитаров  из  очень
дорогой  частной клиники: белые парусиновые  ботинки,  белые
широкие  брюки,  белые  укороченные  однобортные  пиджаки  с
узкими  лацканами  и накладными карманами,  такие  же  белые
рубашки  под  ними, и широкие галстуки, завязанные  большими
узлами имели едва приметный кремовый оттенок.
       Не   требовалось   большой  проницательности,   чтобы
догадаться, что эта парочка святош явилась сюда прямиком  из
Рая.
      -  Нам  нужен  частный детектив  Дмитрии  Каштаков,  -
произнес  один  из  святош,  указав  при  этом  пальцем   на
стеклянное оконце в двери, на котором было написано мое имя.
      Голос  у  него  был высокий и чистый, как  у  оперного
тенора.
     - Чем могу помочь вам, господа? - осведомился я.
      Святоша, первым начавший разговор, посмотрел  на  меня
взглядом  чекиста, следом за которым должно было последовать
требование предъявить документы.
      - Нам нужен частный детектив Дмитрий Каштаков, - тупо,
как баран, повторил святоша.
     - Прошу вас, - рукой указал я на дверь кабинета.
     Святоши чинно прошествовали через прихожую. Один из них
.b*`k+ дверь в кабинет, пропуская вперед своего спутника.  Я
быстро  подмигнул Светику, которая едва удерживалась,  чтобы
не  прыснуть  со смеху, и, спрыгнув со стола, последовал  за
ними.
     Святоши уверенно проследовали к стульям, стоявшим возле
моего  стола,  которые незадолго До этого  занимала  парочка
чертей,  и,  не дожидаясь приглашения, уселись на  них.  При
этом  ни  один из них не откинулся на спинку стула, -  спины
святош  оставались прямыми, словно под пиджаками у них  были
проложены листы пятимиллиметровой фанеры.
      Не  спеша обогнув стол, я окинул оценивающим  взглядом
новых  посетителей,  после  чего  занял  место  в  хозяйском
кресле.  Секунду помедлив, я вальяжно откинулся на спинку  и
картинно возложил ноги на угол стола.
      -  Вы  частный детектив Дмитрий Каштаков? -  По  тону,
каким был задан этот вопрос, можно было подумать, что помимо
меня и пары святош в комнате находится еще человек десять.
      - А у вас на этот счет имеются какие-то сомнения? -  с
усмешкой поинтересовался я.
      Видя,  что  у  святош действительно все  еще  остаются
сомнения,  я  рискнул продемонстрировать  им  свой  коронный
номер со стаканом водки и маринованным огурчиком.
      В  отличие  от  чертей, на святош  сей  трюк  произвел
должное  впечатление. Едва я поставил пустой стакан на  угол
стола, как святоша с волосами, расчесанными на левый пробор,
чуть подался вперед и сообщил мне доверительным тоном:
     - Нам необходима ваша помощь, господин Каштаков.
     Интересно, а для чего еще, по его мнению, люди приходят
к частному детективу? Просто так, о жизни поболтать?
      -  Я  готов  помочь  вам,  господа,  -  произнес  я  с
чрезвычайно серьезным видом.
      В этот момент святоша с правым пробором издал какой-то
невнятный  щебечущий  звук. Его  спутник  с  левым  пробором
удивленно  глянул  на него, после чего  снова  заговорил  со
мной:
      - Извините, господин Каштаков, но моему товарищу нужно
сделать один очень важный звонок.
      Святоша говорил по-русски правильно. Я бы даже сказал,
слишком правильно, что сразу же заставляло усомниться в том,
что  этот  язык являлся для него родным. Так обычно  говорят
иностранцы,  изучавшие русский язык  по  книгам  Толстого  и
Чехова.
      -  Нет  проблем,  - приглашающим жестом  я  указал  на
стоявший на углу стола телефонный аппарат.
      -  Благодарю  вас, господин Каштаков,  мы  располагаем
своим аппаратом.
      Насколько искренней была благодарность святоши, понять
было трудно, поскольку ангельская улыбочка не сходила с  его
губ с того момента, когда он переступил порог моей конторы.
      Святоша  с  правым пробором достал из кармана  широких
брюк  крошечный сотовый телефон - в сложенном виде его легко
можно было спрятать в кулаке. Открыв телефон и повернув  его
так,  чтобы  мне  не было видно, что за номер  он  набирает,
святоша  быстро  пробежал  пальцем  по  клавишам.  Я   успел
'  ,%b(bl  только  то,  что номер был десятизначный,  а  это
означало, что звонил он за пределы Московии.
      - Да? - писклявым голосом произнес святоша в микрофон.
Затем снова:
      -  Да?..  Мы  на  месте... Как будто...  Нет?..  Очень
странно...
     Прикрыв микрофон ладонью, святоша посмотрел на меня.
     - Простите, господин Каштаков, ваш телефон работает?
     - Да, - уверенно ответил я. - А в чем проблема?
      -  Проверьте,  пожалуйста. Несмотря на вежливую  форму
обращения,  слова  святоши если и можно было  расценить  как
просьбу, то только как очень настойчивую, такую, на  которую
невозможно ответить отказом. Мне это не понравилось, поэтому
вместо того, чтобы просто выполнить просьбу, я спросил:
     - Зачем?
      -  Проверьте, пожалуйста, - повторил святоша. На губах
его  по-прежнему сияла ангельская улыбочка, но голос  звучал
так, словно под языком у него сидел скорпион.
      Второй  святоша мгновенно понял, какую ошибку допускал
его спутник, пытаясь на меня давить.
      - Извините, господин Каштаков, - быстро произнес он. -
Дело, по поводу которого мы хотели с вами поговорить, весьма
серьезно,  и...  -  Он запнулся, не зная,  что  сказать,  но
быстро  нашелся.  -  Наш  телефон  не  вполне  исправен,  и,
возможно,  у  нас  возникнет  необходимость  воспользоваться
вашим.
     Я криво усмехнулся, давая святоше понять, что ни в грош
не ставлю его вымученное объяснение. Сняв с телефона трубку,
я  протянул  ее святоше, дабы он сам смог убедиться,  что  у
меня со связью все в порядке.
     Не беря трубку в руки, святоша приблизил к ней свое ухо
и, услышав гудок, удовлетворенно кивнул.
      -  Да,  - произнес в микрофон сотового телефона другой
святоша.  -  Телефон  работает...  Не  знаю...  Это  не  мои
проблемы... Хорошо...
     Я положил трубку на рычаг.
      Теперь мне, по крайней мере, было ясно, с чего вдруг в
мой телефонный шнур забрался райский "клоп" - шпион.

                           Глава 4
                         СОКОЛОВСКИЙ

      Между  прочим,  мое время стоит денег,  -  напомнил  я
сидевшим напротив меня святошам.
      -  Не  сомневаюсь  в  этом, - слегка  наклонил  голову
святоша с левым пробором.
      -  В таком случае перейдем к делу. Начнем с того,  как
мне  к  вам  обращаться.  Вы не обязаны  называть  мне  свои
подлинные имена...
      - У нас нет причин скрывать свои имена, - перебил меня
святоша.  - Я - архангел третьего лика Гавриил. Мой спутник,
-  он указал на святошу с правым пробором, - херувим первого
лика Исидор.
      -  Простите, - покачал головой я. - Я не очень  хорошо
` '!(` nal в принятой в Раю иерархии. Скажите просто, кто из
вас главный?
     - Он, - указал на своего спутника Гавриил.
     - Понятно, - кивнул я. - Так что за дело привело вас ко
мне?
     - Нам нужно, чтобы вы отыскали для нас одного человека.
      - Он, часом, не покойник? - насторожился я, вспомнив о
недавнем   визите   представителей   Ада.   Святоши   быстро
переглянулись.
      -  Насколько  нам  известно, нет,  -  ответил  херувим
Исидор. - А почему вы вдруг задали этот вопрос?
      -  Да  так,  -  с беспечным видом махнул  рукой  я.  -
Вспомнилось одно дело... Так кто именно вам нужен?
      -  Видите  ли,  господин Каштаков, -  вкрадчиво  начал
Гавриил,  -  дело,  с  которым  мы  к  вам  пришли,   весьма
деликатного свойства...
     - С иными ко мне и не приходят, - заверил я его.
      -  Мы хотели бы быть уверены, что все, что станет  вам
известно в ходе этого расследования, останется в тайне.
      -  Само собой, - устало кивнул я. - Если бы вы хотели,
чтобы  о вашем деле стало известно всем и вся, то обратились
бы не ко мне, а в НКГБ.
      -  Мы  не  стали обращаться в НКГБ не только  по  этой
причине, - ответил Исидор. - Как вам, должно быть, известно,
у   московского   Градоначальника  не   слишком-то   хорошие
отношения со Святой Троицей.
      -  Насколько мне известно, все началось  с  того,  что
Святая  Троица  высказалась  в  защиту  бывшего  московского
Патриарха,  когда Градоначальник снял его с должности  своим
указом.
      -  Возможно, Святая Троица была не совсем права в этом
вопросе, - доверительным тоном сообщил мне херувим Исидор. -
Тогда  мы  еще  не  знали, что в Московии  священнослужители
являются такими же чиновниками, как и любые другие,  которых
Градоначальник  волен  как назначать  на  должность,  так  и
освобождать от нее. Но основное правило, действующее в  Раю,
гласит: Святая Троица никогда не ошибается.
      - С тех пор Градоначальник сменил уже трех или четырех
Патриархов,  - заметил я. - Тут уж ничего не поделаешь  -  у
нас в Московии Градоначальник всегда прав.
      -  До  тех пор, пока не найдены обходные пути  решения
этой проблемы, мы вынуждены поддерживать бывшего московского
Патриарха, прибывающего ныне в изгнании в Тульской губернии,
-  с  улыбкой  на устах и с тихой грустью в голосе  произнес
херувим Исидор.
     - И по этой простой причине мы не можем рассчитывать на
то,   что  НКГБ,  полностью  подчиняющийся  Градоначальнику,
станет оказывать нам содействие, - добавил архангел Гавриил.
-  А  поскольку  нужный нам человек находится на  территории
Московии,  мы  вынуждены обратиться за  помощью  к  частному
лицу,   имеющему   официальное  разрешение   на   проведение
оперативно-розыскных    мероприятий    на     подконтрольной
Градоначальнику территории.
       -   Ну   что  ж,  если  за  этим  не  кроется  ничего
/`.b(".' *.--.#....
      Я  снова  наполнил  свой стакан из стоявшей  на  столе
бутылки и залпом осушил его, закусив огурчиком.
     - Уверяю вас, господин Каштаков, все в рамках закона, -
херувим  Исидор молитвенно сложил руки на груди. -  Человек,
которого мы ищем, собирался принять райское гражданство,  но
в последний момент внезапно исчез.
     - Прежде всего мне необходимо знать имя этого человека,
-  сказал я, убирая в стол опорожненную на две трети бутылку
Смирновской.
     - Ник Соколовский, - сказал архангел Гавриил.
      Честно  признаться, манера святош говорить  поочередно
мешала мне сосредоточиться. Но я старался не обращать на это
внимания.  В  конце концов, святоши были моими клиентами,  и
если платить они собираются так же щедро, как и черти, то  я
готов был терпеть любые их причуды.
     - Фотография?
      Гавриил  выложил на стол небольшую,  как  на  паспорт,
фотографию, на которой был снят мужчина лет пятидесяти пяти.
Лицо   европейского  типа,  чуть  полноватое   и   несколько
оплывшее,  мешки  под  глазами, губы  полные,  растянутые  в
напряженной   полуулыбке,  -  так  обычно  улыбаются   перед
фотокамерой  люди,  фотографирующиеся не часто,  -  прическа
довольно-таки  небрежная:  темно-русые  с  проседью   волосы
расчесаны на косой пробор.
      Лицо Соколовского показалось мне смутно знакомым,  вот
только пока мне никак не удавалось вспомнить, где я мог  его
видеть.
      -  Что  вам  известно об этом человеке?  -  спросил  я
святош, пальцем прижав фотоизображение Соколовского к столу.
      -  Вы  сможете его отыскать? - задал встречный  вопрос
херувим Исидор.
       -   Это   будет   зависеть  от   многих   причин,   -
глубокомысленно изрек я. - Прежде всего, если мы  собираемся
вести  это  дело, нам следует договориться  об  оплате.  Моя
стандартная такса...
      - Восемьдесят долларов в день плюс накладные расходы и
бензин, - закончил за меня архангел Гавриил.
     Подобная осведомленность святош неприятно удивила меня.
      -  И еще двести долларов премиальных в случае удачного
завершения дела, - только и осталось добавить мне.
      -  Нас  устраивают эти условия, - сказал с  неизменной
улыбкой Исидор.
     - Аванс - пятьсот долларов, - решительно заявил я.
     - Двести, - мягко поправил меня Гавриил. Но тут уж я не
собирался сдаваться.
     - Триста!
      -  Хорошо,  - благоразумно не стал спорить  Исидор.  -
Оплата в нимах вас устроит?
     Я молча кивнул.
      Достав  из кармана деньги, херувим отсчитал  требуемую
сумму: одна бумажка в сто нимов, две по пятьдесят и пять  по
двадцать   -  все,  как  одна,  небесно-голубого   цвета   с
изображением  некоего туманного облака с исходящим  от  него
a(o-(%,.  Дизайн,  прямо скажем, так себе.  Но  поскольку  в
московских  обменных  пунктах райский  ним  приравнивался  к
американскому доллару, то жаловаться не приходилось.  Собрав
деньги  со  стола, я положил их в карман рядышком с  адскими
шеолами.  Определенно,  сегодняшний  день  складывался   как
никогда удачно.
     - Итак? - вопросительно посмотрел я на святош.
     - Ник Соколовский до недавнего времени работал в научно-
исследовательском  институте, в здании  которого  мы  сейчас
находимся, - начал Гавриил.
      Точно!  Я едва не хлопнул себя ладонью по лбу.  Именно
здесь  я  его  и  видел!  Последний  из  могикан,  все   еще
продолжающий трудиться на благо отечественной науки, которая
никому  уже  не была нужна. Конечно же, я не раз  и  не  два
сталкивался  с  ним  в  холле института  и  даже,  возможно,
машинально  здоровался, не обращая особого внимания  на  его
серое, осунувшееся лицо давно не отдыхавшего человека.
      -  Доктор  наук,  - продолжал между  тем  архангел.  -
Заведующий    лабораторией   генно-инженерных    разработок.
Принимал участие в ряде международных программ, в том  числе
и  в  проекте "Геном человека". В последнее время,  как  вам
известно,  московская  наука находится  в  весьма  плачевном
положении,  и  не так давно Ник Соколовский изъявил  желание
переехать  на  постоянное местожительство в Рай,  чтобы  там
продолжить свои работы...
     - Чем занимался Соколовский? - перебил я Гавриила.
      -  Изучением инсулинового гена с целью создания генно-
инженерного инсулина, - ответил архангел.
     - В Раю проблемы с инсулином? - удивился я.
     - Дело не в инсулине, - на этот раз мне ответил херувим
Исидор. - Нам показался интересен сам подход Соколовского  к
генно-инженерным работам.
      Я  с  пониманием кивнул. Признаться, я не очень хорошо
разбирался  в  биологии,  особенно  в  такой  запутанной  ее
области, как генетика. Что-то помнил из школы, что-то  читал
в    газетах:   клонирование   овец,   трансгенные    овощи,
планирование пола ребенка - но не более того.
      - Значит, Соколовский - не признанный на родине гений?
- уточнил я.
      -  Россия  такая страна, в которой гением можно  стать
только  посмертно.  -  Улыбка архангела  Гавриила  сделалась
настолько   приторной,  что  я  достал  из   стола   бутылку
Смирновской и сделал приличный глоток прямо из горлышка. - С
распадом  России  ничего не изменилось, Московия  продолжает
многие ее "славные" традиции.
      - Если у вас такие благие намерения, так почему бы,  в
таком     случае,     не     развернуть     широкомасштабную
благотворительную программу по поддержке московской науки, а
не переманивать к себе наших лучших ученых?
     - Не будьте наивным, господин Каштаков. - Не переставая
улыбаться, херувим Исидор умудрился еще и поморщиться. -  Вы
не  хуже  нас  знаете, куда пойдут деньги,  направленные  на
поддержку  фундаментальных  исследований.  Сейчас   Московии
наука не нужна.
     - Но когда-нибудь отношение власти к людям науки должно
измениться, - попытался возразить я.
      -  Даже  сейчас спасать московскую науку  уже  слишком
поздно,  -  сказал  Гавриил. - Во  многих  областях  научных
исследований  вы отстаете от остального мира на десятилетие,
если  не  больше.  Причина не только  в  том,  что  наиболее
талантливые   московские   ученые,   не   имея   возможности
обеспечить  себе  более или менее сносное  существование  на
родине,  уезжают  за  рубеж.  За последние  два  десятилетия
практически  полностью была разрушена  старая  академическая
школа,   а   материально-техническое   обеспечение   научно-
исследовательских  лабораторий  упало  до   такого   низкого
Уровня,   что,   скажем,  нынешние  московские  микробиологи
позавидовали бы оснащению лаборатории Луи Пастера.
      -  Все  это  вполне справедливо, но тем  не  менее  не
объясняет, почему вы положили глаз именно на Соколовского.
      -  Мне  кажется,  что это не имеет для  вас  абсолютно
никакого значения.
     Возможно, я и ошибался, но мне показалось, что в голосе
Исидора прозвучали нотки неприязни. Интересно, чем это я так
его зацепил?
     - Для того, чтобы отыскать Соколовского, я должен знать
о  нем  как  можно больше, - спокойно ответил я херувиму.  -
Даже   те   детали,   которые  на  первый   взгляд   кажу