е
скрипичный ключ. - Но что теперь будет со мной?
     - С вами?.. У вас какие-то проблемы?
      -  То, что я сделал... - Алябьев снова провел рукой по
воздуху.
      Я  прекрасно понимал его состояние. Для,  в  общем-то,
приличного человека, совершившего поступок, который  сам  он
считал неблаговидным, главным являлось не столько найти  ему
./`  "$  -(%,  сколько услышать мнение  о  нем  постороннего
человека.  Общеизвестные  слова,  служащие  для  определения
того, что он совершил, в данной ситуации казались слишком уж
жесткими,  похожими  в  своей  обличающей  конкретности   на
приговор,   не   подлежащий  апелляции.  Ему  было   страшно
произносить  их, потому что он все же надеялся  услышать  от
своего   случайного  собеседника  именно  оправдание   своим
действиям.  Прочие же слова, приходившие  на  ум,  не  могли
выразить  всего того, от чего бедолага хотел раз и  навсегда
избавиться. Я смотрел на мучения Алябьева, но мне  почему-то
совершенно не хотелось прийти ему на помощь.
      - То, что я сделал, - снова начал он, - наверное, было
не   совсем   правильно...  Прямо  скажем,  я   повел   себя
недостойно,   оставив  Николая  в  туалете  и   забрав   его
портфель...   Но  я  ведь  не  совершил  никакого   уголовно
наказуемого проступка?
      Алябьев с надеждой посмотрел на меня. При этом  взгляд
его  спрашивал  гораздо  о большем,  нежели  просто  о  том,
подпадают ли его действия под статью Уголовного кодекса.
      -  Вы  присвоили себе чужую собственность,  -  я  чуть
приподнял оранжевый портфель, который держал в руке.  -  Но,
учитывая  тот факт, что вы добровольно вернули мне портфель,
я готов не акцентировать на этом внимание своих клиентов.
      -  А  следствие, которое будет заниматься причинами  и
обстоятельствами смерти Ника Соколовского?
      -  Ник  Соколовский пропал без вести. В  Аду  же  было
обнаружено тело никому не известного человека по имени Семен
Семенович   Ястребов.   Насколько   мне   известно,   Служба
специальных расследований Сатаны собирается придерживаться в
своем расследовании именно этой версии. Как мне кажется,  вы
тоже заинтересованы в том, чтобы никто никогда не узнал, что
же  произошло  в действительности. Так что я посоветовал  бы
вам просто забыть о своей поездке в Ад.
      -  Да,  -  быстро кивнул, соглашаясь с моими  словами,
Алябьев. - Да-да-да, именно так...
      Он  разволновался так, что, взмахнув в  очередной  раз
рукой, смахнул со стола на пол чайную чашку, которая,  упав,
раскололась  надвое.  От звука треснувшего  фарфора  Алябьев
вздрогнул  и  замер,  удивленно глядя на  две  почти  ровные
половинки чашки, похожие на раскрытые створки раковины.
      Кивнув на прощание Алябьеву, который, похоже, даже  не
заметил моего жеста, я поудобнее перехватил ручку портфеля и
вышел за дверь.

                          Глава 18
                          МИНИ-ДИСК

      Едва только кабина лифта двинулась вниз, я надавил  на
кнопку   "стоп".   Это  был  старый  лифт,   не   оснащенный
автоматической   системой   безопасности,   не   позволяющей
останавливать  кабину  между  этажами  без  особой   на   то
необходимости, и без световых табло на этажах,  указывающих,
где  именно  в  данный  момент  находится  кабина  лифта.  А
должности   лифтера   или   техника,   присматривающего   за
(a/`  "-.abln  лифтовых механизмов, в штате института  давно
уже  не  было.  Так что у меня было достаточно  времени  для
того,  чтобы  заняться своими делами, не  привлекая  к  себе
ничье внимание, - в полупустом институте шум по поводу того,
что  лифт  не  работает,  поднимется  не  раньше  чем  через
полчаса. Мне же было довольно и пяти минут.
      Бросив  портфель на пол, я снял с руки часы. Это  были
дешевые  поддельные "Одемар Пиге", вскрыть которые с помощью
скальпеля,  позаимствованного у Александра Алексеевича,  мне
удалось  без  особого  труда  и  без  каких-либо  сожалений.
Выковырнув  из  корпуса  часовой механизм,  я  кинул  его  в
карман, после чего аккуратно вложил в образовавшуюся полость
мини-диск  Соколовского. Закрыв часы, я снова  надел  их  на
руку.  Часы как часы, только стрелки их теперь уже  навсегда
остановились  в  положении,  указывающем  на  то,   что   до
наступления  двух  часов  пополудни  осталось  ровно  восемь
минут.
      Выйдя  из  лифта на втором этаже, я приветливо  кивнул
соглядатаю с золотыми веригами на шее и, беспечно  помахивая
портфелем, прошествовал в офис.
      -  Какие  новости?  - войдя в прихожую,  спросил  я  у
Сергея.
       -  Вам  звонил  детектив  Гамигин.  -  Взгляд  Сергея
скользнул по портфелю, который я держал в руке.
     - Давно?
     - Минут пять назад.
     - Что сказал?
     - Сказал, что перезвонит позже.
      Я  кивнул  и  прошел в свой кабинет. Сев  за  стол,  я
поставил  портфель  Соколовского на колени  и,  открыв  его,
заглянул  внутрь. Если верить Алябьеву, содержимое  портфеля
представляло  интерес только для самого ныне покойного  Ника
Соколовского. И что же мне было с ним делать? Странно, но  в
первую очередь меня сейчас занимал именно этот вопрос, в  то
время  как  в  корпусе  моих часов был спрятан  мини-диск  с
информацией, которая уже поставила на уши Рай, Ад И НКГБ и в
перспективе  могла  превратиться именно  в  ту  самую  точку
опоры,  с помощью которой, если мне не изменяет память,  еще
Архимед  собирался перевернуть Землю. Конечно, неплохо  было
бы   провести   независимую  экспертизу   всех   документов,
оставшихся  после Соколовского, но, во-первых,  у  меня  для
этого  совершенно  не  было времени, во-вторых,  я  не  имел
представления,  к кому можно было обратиться,  не  рискуя  в
итоге оказаться обманутым, и, наконец, в-третьих, я пока еще
не мог решить, стоит ли кого-то ставить в известность о том,
что мне удалось отыскать записи Соколовского.
     Сунув руку в портфель, я достал лежавший с краю большой
конверт  из  плотной  желтой бумаги.  В  конверте  находился
договор  с фирмой "Фэст-Тур", страховая карточка, выписанная
на  время  пребывания в Аду, несколько чеков  из  магазинов,
туристическая  карта Ада и два паспорта, оба на  имя  Семена
Семеновича  Ястребова,  в  один  из  которых  была   вклеена
фотография Соколовского, сделанная еще в Москве, а в  другом
место для фотографии оставалось свободным.
      Ник  Соколовский так и не смог правильно распорядиться
своим  открытием. В конечном итоге оно не  принесло  ему  ни
славы,  ни денег, а привело к самоубийству в туалете адского
торгового  комплекса со смешным названием "Бегемот".  Теперь
мне   предстояло   решить,  как  поступить   с   мини-диском
Соколовского.  А я даже не знал, что на нем записано.  Рядом
со  мной стоял компьютер с приемником для мини-дисков, но  я
не мог понять, хочу ли я знать о том, что представляет собой
открытие  Соколовского? И еще я вдруг подумал  о  том,  что,
помимо   самого   Соколовского,  о   содержимом   мини-диска
достоверно  не  было  известно  ни  одному  человеку.   Даже
Первушин-Щепа, составивший дэд-программу по заказу  Красного
Воробья, знал о результатах своей работы только то, что счел
нужным  сказать  ему  сам  Соколовский.  Что,  если  никаких
результатов не было вовсе, а вся история о копирайте некоего
неведомого  Создателя,  обнаруженном  в  "молчащем"  участке
инсулинового  гена,  была всего лишь  ловкой  мистификацией,
придуманной Соколовским вначале с целью заполучить  источник
финансирования в лице представителей Рая, а затем -  содрать
с  Симонова  денег, чтобы скрыться в Аду от  требовавших  от
него  результатов работы святош? Не знаю, кого как, а  лично
меня  такой  итог всей этой истории, здорово смахивающей  на
синтез  аб-сурдистской  пьесы в духе  Беккета  с  авантюрным
романом в стиле Хаггарда, нисколько не удивил бы.
      После  таких  размышлений я почти не  удивился,  когда
вошедший  в кабинет Сергей прямо с порога направил  на  меня
ствол   пистолета.  Это  была  маленькая  и   аккуратненькая
восьмизарядная "беретта" калибра 6,35.
     - Тебе что, Сережа? - с интересом посмотрел я на своего
нового помощника.
     - Положи-ка руки на стол, - велел мне Сергей.
      Спорить  было  бесполезно, да,  честно  говоря,  и  не
хотелось. Не сводя взгляда с Сергея, я медленно опустил руки
ладонями на стол. Парень оказался не так прост. Должно быть,
попав  к  штатным  дознавателям из "семьи", Симонов  выложил
все, что ему было известно о Красном Воробье и о том, за что
он  заплатил  ему  деньги, после чего Сергею  было  поручено
продолжать разрабатывать то же месторождение, откуда ему уже
удалось  добыть информацию о нелидийских счетах  Симона.  Но
даже  если предположить, что Сергей действовал исключительно
по собственной инициативе, это нисколько не меняло положения
дел - пистолет в руке держал он, а не я.
      Держа меня под прицелом, Сергей подошел к столу, одной
рукой собрал разбросанные по столу документы Соколовского  и
кинул  их в стоявший у меня на коленях портфель, после  чего
подхватил оранжевого монстра за ручку.
     - Я разочарован в тебе, Сережа, - спокойно, не делая ни
единого движения, произнес я.
     - Я знаю, - быстро и нервно ответил Сергей. - Но мне на
это наплевать.
      Поставив  портфель  на стол, он, по-прежнему  действуя
только  одной  рукой,  застегнул его и снова  перехватил  за
ручку.
       -   Разве   филологу  пристало  употреблять  подобные
"k` &%-(o? - с отеческой укоризной подсмотрел я на парня.
      -  Не двигайся с места, - сказал Сергей и попятился  к
двери.
      Не закрывая дверь в кабинет, он, продолжая пятиться  и
держа меня на прицеле пистолета, быстро пересек прихожую  и,
сунув руку с пистолетом под куртку, выскользнул в коридор.
       У  парня  было  много  энтузиазма,  свойственное  его
молодости, но не было опыта, который приходит с годами. Если
Сергей  думал, что я кинусь за ним в погоню, то  он  глубоко
заблуждался.
      Оттолкнувшись  ногами  от пола,  я  вместе  с  креслом
развернулся  к  окну,  дернув за  шнурок,  поднял  жалюзи  и
распахнул  створку  окна.  Схватив  со  стола  первое,   что
подвернулось  под  руку, - а это оказалась  чайная  чашка  с
довольно-таки  толстым  дном,  -  я  запустил  ею  в   крышу
стоявшего  под  окном розового "Кадиллака". Из  машины,  как
ошпаренные, выскочили двое святош, в одном из которых я  без
труда опознал архангела Гавриила.
      - Сейчас из подъезда выйдет парень с большим оранжевым
портфелем! - крикнул я святошам. - В нем то, что вам нужно!
      Не  дожидаясь  ответа, я снова  развернулся  к  столу,
достал  из  нижнего ящика наручники и, сунув  их  в  карман,
побежал к выходу.
      Я  не  успел даже до прихожей добраться, когда с улицы
раздались   крики,   а   затем  и  выстрелы.   Я   не   стал
прислушиваться  - кто победит в этой перестрелке,  мне  было
глубоко безразлично.
      Выбежав  в  коридор, я всполошенно взмахнул  руками  и
кинулся   по  направлению  к  шпиону,  выдающему   себя   за
богатенького франта.
      - Вы слышали!.. Вы слышали!.. - кричал я на бегу. - На
улице стреляют.
     Рука соглядатая непроизвольно дернулась к левому бедру,
и  мне  сразу же стало ясно, что пистолет у него спрятан  за
поясом. Между нами оставалось всего три-четыре шага, и я, на
бегу  выдернув  из-под мышки пистолет, направил  его  в  лоб
своему визави.
     - Руки за голову!
      Шпион был не дурак и тотчас же с безупречной точностью
выполнил мое указание.
      Расстегнув на нем пиджак, я вытащил у него из-за пояса
девятимиллиметровый "зиг-зауэр". Сунув пистолет в карман,  я
защелкнул  одно кольцо наручников на запястье соглядатая,  а
другое  -  на  трубе установленной под окном  батареи.  Меня
порадовало   то,  что  парень,  как  истинный  профессионал,
отреагировал на это совершенно спокойно.
     - Надеюсь, ты на меня не в обиде? - спросил я у него.
     Шпион безразлично дернул плечом.
     Я коротко улыбнулся ему и побежал вниз по лестнице.
      Оказавшись в холле, я сквозь стекло парадного подъезда
увидел,  что происходит на улице. Удивительно, но  во  время
перестрелки  никто,  похоже, серьезно не  пострадал.  Однако
пройти  мимо  святош  Сергею, несмотря на  его  внушительную
комплекцию и успехи на поприще американского футбола, все же
-% удалось. В данный момент один из святош, тот, которого  я
видел  впервые,  с  наслаждением молотил  парня  кулаком  по
окровавленному  лицу,  прижав его уже  почти  бесчувственное
тело  к машине. Архангел Гавриил стоял чуть в стороне и,  не
обращая  ни  малейшего  внимания на то,  чем  занимался  его
напарник,  рылся в оранжевом портфеле, который  стоял  перед
ним на капоте машины.
      Меня  святоши  пока  не видели,  но  пройти  мимо  них
незамеченным  у  меня не было ни малейшего шанса.  Однако  и
моего внезапного появления они скорее всего тоже не ожидали.
Взяв  в  правую руку свой "ерихон", а в левую -  "зиг-зауэр"
прикованного  к  батарее  шпиона, я  снял  оба  пистолета  с
предохранителей  и, резко, как перед глотком неразбавленного
спирта, выдохнув воздух, бросился вперед.
       Стеклянные   двери  холла  были  полуоткрыты,   и   я
беспрепятственно  выбежал  на  короткую  лестницу  из   пяти
ступенек,  прямо  перед  которой стояла  машина  святош.  Не
останавливаясь  и не сбавляя скорости бега, я  выставил  обе
руки   перед   собой   и,  заорав  во   все   горло   что-то
нечленораздельное,   принялся  палить   из   обоих   стволов
одновременно.  Я никого не хотел подстрелить  -  мне  только
этой  неприятности  и недоставало! - поэтому  стрелял  не  в
людей,  а  по  розовому  кузову автомобиля.  Несколько  пуль
пробили  заднюю  дверцу  машины, а одна  вдребезги  разнесла
тонированное  стекло.  Святоши,  проявив  отменную  реакцию,
кинулись  за угол здания. Сергей упал на колени  и  протяжно
замычал, тупо мотая головой из стороны в сторону.
      Сделав  еще  несколько выстрелов по  уже  и  без  того
изуродованной машине, я перепрыгнул через низкий  лестничный
парапет  и, не оборачиваясь, со всех ног побежал  в  сторону
проезжей части.
      Я  был  уверен, что никого не подстрелил, но,  как  ни
странно, погони за мной не было. Трудно было поверить в  то,
что  святоши  просто не успели понять, кто  это  выбежал  из
здания  и  открыл по ним огонь. Скорее уж архангел  Гавриил,
который,   несомненно,  был  старшим  в  этой  парочке,   со
свойственным  всем обитателям Рая прагматизмом  решил,  что,
поскольку портфель с документами Соколовского у него, то нет
никакого   смысла   гоняться  по   городу   за   сумасшедшим
детективом.
      Свернув  за  угол  студенческой  столовой  Медицинской
Академии имени Сеченова, я кинул "зиг-зауэр" в мусорный  бак
с  пищевыми отходами. Затем, достав из кармана новую обойму,
я  перезарядил  "ерихон"  и, дабы  не  шокировать  встречных
прохожих, спрятал пистолет в кобуру.
     Добежав до шоссе, я выскочил на обочину и поднял руку.
       Рядом  со  мной  тотчас  же  остановилась  старенькая
потрепанная  "Вольво"  с  бензиновым  двигателем,  за  рулем
которой сидел парнишка лет двадцати.
      -  Куда?  -  спросил он, наклонившись  к  приоткрытому
окошку.
      Я  распахнул  дверцу  машины и запрыгнул  на  переднее
сиденье.
     - Кунцево.
     - Мне не по пути, - покачал головой водитель.
      Не  вступая в долгие препирательства и споры, я просто
кинул на приборный щиток банкноту в десять шеолов.
      Не  сказав  более  ни слова, парень  отвел  машину  от
обочины   и  аккуратно  вписался  в  довольно-таки   плотный
автомобильный поток.
     Я наконец-то смог расслабиться и, откинувшись на спинку
сиденья, прикрыл глаза. В голове стояла какая-то серая муть.
Думать  ни о чем не хотелось. Сейчас я мог воочию убедиться,
что  чувствовал  Соколовский, оказавшись между  святошами  и
"семьей". Только меня с третьей стороны подпирал еще НКГБ, а
чуть  в  стороне находился Ад, представителям которого  тоже
было  необычайно интересно узнать, что же смог извлечь  Щепа
из     материалов    исследований    Соколовского.    Однако
принципиальная разница между мной и Соколовским  заключалась
в том, что довести меня до самоубийства, как я полагал, было
не так-то просто.
      Я  ехал  домой.  Хотя и знал, что если кто-то  захочет
перекинуться со мной парой слов на тему того, что  произошло
сегодня  в институте и возле него, то первым делом,  конечно
же, проверит мое постоянное место обитания.
      - У тебя случайно нет сотового телефона? - спросил я у
водителя.
     Парень отрицательно мотнул головой.
      Что  ж,  значит, связаться с детективом Гамигином  мне
удастся  не  прежде, чем я доберусь до дома.  Хотя  чем  мог
теперь помочь мне Гамигин? Я очень сомневался в том, что  он
встанет  со  мной спиной к спине, чтобы отбиваться  от  всех
тех,  кто  жаждал  моей  крови.  Возможно,  черт  был  самым
порядочным  из  всех  тех, с кем мне  пришлось  общаться  за
последние  пару  дней, но ведь он и сам признавался,  что  в
первую  очередь его, как и всех остальных, интересует  мини-
диск,  который сейчас был спрятан в корпусе моих  поддельных
"Одемар Пигс". Можно было бы попытаться обменять свою  жизнь
на этот мини-диск - мир существует только до тех пор, пока в
нем  есть  я!  -  да вот только желающих завладеть  им  было
слишком  много.  Как ни крути, как ни согласовывай  интересы
сторон, - непременно останется кто-нибудь недовольный.
      Парень  в  "Вольво" довез меня до  подъезда  дома.  По
правилам детективного жанра мне, наверное, нужно было сунуть
ему  еще  хотя  бы  рублей пятьдесят и  зловеще-таинственным
голосом  произнести: "И запомни, ты меня никогда не  видел".
Но  поскольку всем заинтересованным сторонам и без того  был
прекрасно  известен мой домашний адрес, я  решил  сэкономить
деньги.
      Пешком поднявшись на третий этаж, я остановился  возле
двери, отделяющей лестничную площадку от тамбура, в котором,
помимо моей, располагались еще две двери, ведущие в соседние
квартиры. Вставив ключ в дверной замок, я одновременно нажал
кнопку  на брелоке, запуская программу тестирования охранной
системы,  которой  я  лично оборудовал свое  жилище.  Открыв
дверь  тамбура, я зажал брелок в кулаке. Не успев  дойти  до
двери  своей квартиры, я почувствовал, как зажатый в  кулаке
брелок слабо завибрировал. Это означало, что никто пока  еще
-%   попытался   предпринять  попытку   несанкционированного
проникновения в мое жилье. Ну, по крайней мере, хоть  что-то
позитивное.
     Быстро отперев замок и войдя в квартиру, я тут же снова
захлопнул  дверь  и, облегченно вздохнув, привалился  к  ней
спиной.
      Как  говорят англичане: мой дом - моя крепость.  Готов
десять  раз  подписаться  под  этим  утверждением.  В  своей
квартире,  да  с запертой на все замки дверью, я  чувствовал
себя,  как  моллюск, сомкнувший створки раковины. Для  того,
чтобы   выковырнуть  меня  отсюда,  потребовался  бы   взвод
спецназа, имеющий опыт взятия помещений штурмом через  окна.
Дверь мне сделали и установили по спецзаказу. В свое время я
выложил  за  нее кругленькую сумму, но теперь  не  жалел  об
этом.  Для  того, чтобы выбить ее, потребовалось бы  столько
взрывчатки,  что  заодно с дверью рухнуло  бы  и  межэтажное
перекрытие.
     Кинув шляпу и пиджак на кресло, я снял галстук, закатал
рукава  рубашки  и выложил пистолет из кобуры  на  обеденный
стол.  Сходив в соседнюю комнату, я принес еще два пистолета
-  восьмизарядный "узи игл" с полимерным корпусом и  тяжелый
тринадцатизарядный "спитфайр" - и две коробки боеприпасов  к
ним.   Я  специально  подбирал  все  оружие  калибра  девять
миллиметров,  чтобы не возникало путаницы с патронами.  Само
собой,  я не собирался вести затяжные оборонительные  бои  в
собственной  квартире,  но, что ни говори,  оружие  обладает
удивительным  свойством вселять уверенность в душу  того,  в
чьих  руках находится. Окинув взглядом разложенные на  столе
пистолеты,  я