Я  попробовал
несколько вариантов и в конечном итоге остановился на методе
дешифровки   тайных   посланий,  использованном   британской
военной  разведкой  во время Второй мировой  войны.  Принцип
этого  метода  заключался в том, что  вначале  производилась
сортировка  знаков по частоте их встречаемости  в  тексте  с
последующим  соотнесением их с буквами латинского  алфавита.
По  сути,  я  запустил в своем сознании одну из шифровальных
машинок  того времени, предварительно внеся в ее  схему  ряд
изменений. Например, мне пришло в голову использовать...
      - Технические подробности нас не интересуют, - перебил
я Щепу. - Что получилось в результате?
        -   Как   известно,   ДНК   строится   на   принципе
комплиментарности всего четырех нуклеотидов: аденин, гуанин,
цитозин  и  тимин. Если рассматривать как отдельные  символы
пары  оснований, стоящие рядом в одной цепочке  ДНК,  то  мы
имеем  уже  не  четыре, а шестнадцать знаков.  Используя  же
комбинации  из  трех оснований, мы получаем  уже  шестьдесят
g%bk`%  знака  -  более чем достаточно для любого  алфавита.
Впрочем,  часть символов могут играть роль знаков препинания
и  пробелов  между  словами. Исходя из этих  соображений,  я
запустил  дэд-программу  по  расшифровке  послания,   каждой
буквой   в  котором  является  сочетание  трех  нуклеотидов,
расположенных  последовательно  в  цепочке  ДНК  "молчащего"
участка инсулинового гена. И, как и следовало ожидать, - при
этих  словах  Щепа  не смог удержаться от мимолетной  гордой
улыбки, - заказчик остался доволен полученным результатом. -
Что  получилось в результате расшифровки? - опередил меня  с
вопросом Гамигин. Вообще-то, я хотел спросить у программиста
то  же  самое, только несколько иначе сформулировав  вопрос.
Гамигину  же,  в  отличие от меня, не  удалось  скрыть  того
огромного  интереса, который он проявлял к данной  проблеме.
Хотя,  казалось  бы, с чего вдруг? Ведь это  моя  судьба,  а
может  быть,  и  сама жизнь, зависела от того,  успею  ли  я
опередить  в  своих поисках НКГБ и того же Симона,  который,
уверен,  также  не  сидел  без  дела.  Для  черта   же   это
расследование являлось всего лишь чем-то вроде практического
занятия.
      По  счастью, то ли из-за грохочущей музыки, то  ли  по
причине  крайнего  волнения  Щепа  не  обратил  внимания  на
возбуждение  в голосе Гамигина и воспринял его вопрос  точно
так же, как если бы его задал я.
      -  Я  прошу вас меня извинить. - Чтобы убедить  нас  в
своей искренности, программист даже приложил ладонь к груди.
-  Но  я  действительно  всегда делаю распечатку  полученных
результатов только в присутствии заказчика и никогда  в  нее
не  заглядываю.  Таковы уж мои принципы. Как говорится,  чем
меньше знаешь, тем спокойнее спишь.
      -  В  этом  я  готов  с  тобой  поспорить,  -  зловеще
усмехнулся я. - Мне нужна вся информация о Красном Воробье и
о программе, которую ты для него составил, и я вытрясу ее из
тебя,  даже если для этого мне придется раскроить тебе череп
и  вставить  контактный штекер прямо в твои  проспиртованные
мозги.
      Похоже,  Щепа воспринял мои слова всерьез.  Побледнев,
как  простыня  в  рекламе стирального  порошка,  он  быстро,
подобно  змее,  провел кончиком языка  по  губам.  Волосатик
снова схватился за стакан, желая промочить горло, и с ужасом
обнаружил, что он пуст.
     - Но, клянусь вам...
      - Заткнись, - я даже не стал слушать, что он собирался
сказать. - Мне нужны не твои клятвы, а информация.
     - Я сказал все, что знал!
      Я  посмотрел на Щепу, недоверчиво прищурившись, забыв,
что из-за солнцезащитных очков ему было не видно моих глаз.
      - Сдается мне, что Красный Воробей сказал тебе что-то,
прежде чем вы расстались.
      - Да, да! - Щепа в полнейшем отчаянии уронил голову на
грудь.  -  Он сказал, что это бомба, которая может  взорвать
весь мир...
      -  Мы  это уже слышали, - заметил я. Но Щепа как будто
даже и не заметил моих слов.
     - ...потому что, - продолжил он, - в "молчащем" участке
инсулинового   гена  человека  оказался   записан   копирайт
создателя.
     - Что?! - в один голос воскликнули мыс Гамигином.
     Щепа поднял голову и по очереди посмотрел на каждого из
нас взглядом, полным неизбывной тоски, как у коровы, которую
заботливый хозяин привел на бойню.
      - Я знал, что вы мне не поверите, - тихо и удивительно
спокойно произнес он. - Но так оно и есть - тот, кто  создал
геном  человека, сделал в нем соответствующую отметку, чтобы
обеспечить защиту своих авторских прав на данное творение.
     - Ты говоришь о Боге? - недоумевающе спросил я.
     Щепа покачал головой:
      -  Кто  был  этот  создатель, известно  только  одному
Красному Воробью.
      - Если, конечно, он ни с кем еще не поделился тем, что
ему стало известно, - заметил задумчиво Гамигин.
      -  Я  полагаю,  что  если  бы  Красный  Воробей  решил
обнародовать свое открытие, - усмехнулся Щепа, -  то  сейчас
все только бы о нем и говорили.
      - Верно, - впервые за все время разговора я согласился
с  дэд-программистом. - А ведь информация, которой  обладает
Красный Воробей, Должно быть, стоит немалых денег.
      Мы  с  Гамигином  посмотрели друг на друга,  и  каждый
понял, о чем думал другой.
      -  Однако  сделка не состоялась, - озвучил наши  мысли
Гамигин.
      - Ты все еще хочешь получить эти деньги? - спросил я у
Щепы, указав на лежавшие на столе двести шеолов.
      -  Все зависит от того, что мне нужно будет для  этого
сделать,  -  с  несвойственной  для  него  осмотрительностью
ответил дэд-программист.
      -  Ты заберешь эти деньги прямо сейчас, и я добавлю  к
ним  еще  столько  же, если тебе удастся  восстановить  дэд-
программу, которую ты составил для Красного Воробья.
      Щепа  еще раз посмотрел на лежавшие на столе деньги  и
задумчиво почесал затылок.
      -  Вообще-то, все данные должны быть на  месте,  -  не
спеша  произнес  он. - Я обычно сбрасываю старую  информацию
только  пред  тем,  как  загрузить новые  данные.  Но  после
Красного  Воробья я пока еще ни с кем не работал. В принципе
попробовать можно. Но сразу же хочу предупредить, что прежде
мне не приходилось проделывать ничего подобного, так что  за
результат я ручаться не могу.
      -  Даже если у тебя ничего не получится, двести шеолов
твои,    -    вновь   довольно-таки   опрометчиво   пообещал
программисту Гамигин.
      -  Эта  рухлядь  для такой работы не годится,  -  Щепа
постучал  суставом  согнутого пальца по процессорному  блоку
компьютера, стоявшего на столе. - Нужна мощная аппаратура  и
хорошая периферия.
     Я посмотрел на часы.
       -   Если  мы  поспешим,  то  еще  успеем  заехать   в
компьютерный  салон на Калининском проспекте.  -  Глянув  на
Yепу, я добавил:
      -  Сам  выберешь все, что нужно. А по окончании работы
заберешь все себе.
     Глаза программиста азартно заблестели.
     - Идет!
     Я и моргнуть не успел, как он проворно смахнул лежавшие
на столе деньги.

                          Глава 14
                         ПЕРЕСТРЕЛКА

      Прежде чем покинуть Интернет-кафе, Щепа пожелал выпить
еще один коктейль под названием "Финиш", или "Отходной", как
сам  он его назвал, а после еще долго искал по всем углам  и
под  столами противогазную сумку, в которой, как он  сказал,
имелось  все необходимое для того, чтобы наладить правильную
работу.
     Когда мы наконец вышли, на улице было уже совсем темно.
Автомобильную   стоянку,   на   которой   новых   машин   на
прибавилось, освещала пара тусклых фонарей.
      После  душной, пропитанной алкогольными испарениями  и
потом  большого количества тел атмосферы внутри  кафе,  я  с
наслаждением вдохнул свежий воздух ночной прохлады. Ощущение
было такое, словно я с головой нырнул в океан чистого, ничем
не  замутненного  блаженства. Должно быть,  именно  поэтому,
поднимаясь  по  ступенькам, ведущим вверх из полуподвального
помещения, я на какое-то время утратил бдительность.
      К  реальности  меня вернул крик парнишки,  оставшегося
присматривать за "Хэлл-мобилем".
      -  Дяденька!  - с отчаянной решимостью  заорал  парень
откуда-то  из густых зарослей кустарника, росшего в  глубине
двора. - Берегитесь!
      Я  поднимался по лестнице первым и к этому-моменту уже
стоял   на   верхней   ступеньке,   вровень   с   тротуаром.
Предупреждающий  крик  парнишки заставил  меня  инстинктивно
прижаться к стене, и удар шипастого кастета, который  должен
был  проломить мне висок, прошелся вскользь, содрав кожу  на
лбу и сломав дужку солнцезащитных очков, которые я, выйдя на
улицу,  не успел снять. Поймав падающие очки левой рукой,  я
машинально сунул их в карман пиджака. Одновременно с этим  я
перехватил за запястье руку, сжимавшую кастет, и выдернул из-
за лестничной перегородки здоровенного бугая с бритым наголо
черепом  и обвисшими, как у свиньи, щеками. Не дав напавшему
на  меня  здоровяку опомниться, я дернул  его  руку  вниз  и
ударил   коленом  в  локтевой  сустав.  Я  не   услышал,   а
почувствовал мерзкий хруст, после которого кулак,  сжимавший
кастет,  разжался, а сам бугай завизжал,  словно  боров.  Не
опуская  ногу,  я  ударил его коленом в  живот,  оказавшийся
податливым  и  мягким,  словно  шмат  подтаявшего  сала,   и
оттолкнул в сторону.
      Выглянув  за перегородку, я увидел старых  знакомых  -
Свастику,  Креста,  а  с  ними еще  человек  пять  таких  же
полудебильных уродов, мнящих себя хозяевами жизни.  У  троих
из  них  в  руках  были  ножи, а у  одного  даже  нунчаки  с
,%b ++(g%a*(,( набалдашниками.
      Не  хотелось оставлять ни с чем преданных поклонников,
столь терпеливо ожидавших нашего выхода на улицу, поэтому  я
решил уделить им немного внимания.
      -  Ищете  приключения или проблемы,  молодые  люди?  -
участливо поинтересовался я.
       Долго   ждать  ответа  не  пришлось.  Наклонив   свою
татуированную голову, Свастика попер на меня, точно  бешеный
бык  на  тореадора. В руке, отведенной в сторону, он  держал
здоровенный тесак, по виду похожий на наваху.
     - Убей его! - завизжал, поднявшись на колени, Боров.
      Видимо,  первая  встреча со мной абсолютно  ничему  не
научила  Свастику,  и  он  вновь  попытался  атаковать  меня
влобовую.  Легко уйдя от косого удара ножа,  я  с  разворота
ударил  Свастику  локтем  в  висок.  Художественно  выбритая
голова   мотнулась  из  стороны  в  сторону,  точно  маятник
метронома,  выставленного на темп аллегро. Но, к величайшему
моему изумлению, Свастика не только остался стоять на ногах,
но  еще  и, развернувшись на месте, снова кинулся  на  меня.
Должно быть, мозг у него был размером с зерно лесного ореха,
а  все  остальное  -  кость.  Свастика  так  рьяно  принялся
размахивать  своим  здоровенным  ножом,  что  мне   пришлось
сначала  отпрыгнуть  в сторону, а затем сделать  шаг  назад,
прижавшись  спиной к старому, потрепанному нелегкой  жизнью,
дурными   водителями  и  знаменитым  московским  бездорожьем
"Москвичу". Но даже с ножом в руке в поединке один на один у
Свастики  было не больше шансов достать меня, чем у новичка,
севшего  играть в шахматы с гроссмейстером, свести партию  к
ничьей.  Однако  за  спиной  у Свастики  находились  шестеро
приятелей,  таких же сумасшедших, как и он  сам,  готовых  в
случае необходимое прийти приятелю на помощь.
      -  Отходите к машине! - крикнул я все еще  жавшимся  к
выходу из Интернет-кафе Гамигин и Щепе.
      У меня не было ни малейшего желания выяснять отношения
с  каждым  из компании вышибав в отдельности, - покончив  со
Свастикой,  я хоте спокойно сесть в "Хэлл-мобиль"  и  уехать
отсюда.
       Выкрикнув  что-то  нецензурное.  Свастика   попытался
ударить  меня ножом в живот. Едва увернувшись  от  удара,  я
понял,  что  пора заканчивать с акробатикой и,  выдернув  из
кобуры  "ерихон",  направил ствол  пистолета  в  бестолковую
голову вышибалы из Интернет-кафе.
     - Ну, и что теперь? - спросил я у придурка с ножом.
     Свастика удивленно замер, присев на полусогнутых ногах.
Похоже,  что  к  такому повороту событий он  не  был  готов.
Однако  даже  при всей своей тупости он понял, что  с  ножом
против пистолета не попрешь.
     - Брось нож! - приказал я ему.
      И  в  этот момент слева от меня грохнул выстрел.  Пуля
вдребезги  разнесла стекло старенького "Москвича",  рядом  с
которым  я  стоял, заставив меня машинально  развернуться  в
сторону,  откуда прозвучал выстрел. Свастика, словно  только
этого  и ожидавший, вновь с глухим утробным рычанием кинулся
на меня.
     Сделать шаг назад, чтобы уйти от удара, мне не позволял
корпус  "Москвича",  а  уклонившись в  сторону,  я  рисковал
попасть  под новый выстрел. Снова взять Свастику под  прицел
пистолета  я уже успевал. Лучшее, что я мог сделать,  -  это
выстрелить ему под ноги, в надежде, что это хотя бы а какое-
то  время  задержит его движение, а затем  встретить  прямой
удар  ножа  Свастики  и попытаться парировать  его  корпусом
пистолета.
       Мне   казалось,  что  я  поворачиваюсь   невообразимо
медленно,  как в бредовом сне, когда ноги вязнут в  ступенях
лестницы, по которой нужно взбежать прежде, чем потоп зальет
все  вокруг.  Свастика не надвигался, а буквально  падал  на
меня, выставив вперед руку с зажатым в ней огромным ножом. Я
даже  успел разглядеть нож и понять, что это была  вовсе  не
наваха,     а    обычная    самоделка    из    довольно-таки
низкокачественной стали. Для серьезного дела  такой  нож  не
годился,  однако вспороть живот человеку в темной подворотне
с  его  помощью не составляло труда. Я увидел,  как  блеснул
желтоватый  отсвет уличного фонаря на широком  клинке,  и  с
убийственной отчетливостью последней мысли перед смертью, на
которой   фиксируются  все  остатки  меркнущего   и   быстро
погружающегося  в  небытие разума,  понял,  что  не  успеваю
парировать  этот удар. Но, что удивительно, я совершенно  не
почувствовал страха, хотя и знал, что должен умереть, только
что-то  похожее  на жалость к самому себе  из-за  того,  что
предстояло   погибнуть  так  глупо,  под   ножом   какого-то
недоразвитого  психопата  со свастикой,  вытатуированной  на
частично выбритой голове.
     И еще мне было чертовски обидно, что все могло бы пойти
совершенно  иначе,  если  бы,  поймав  на  прицел   глубокую
ложбинку  между  выступающими  надбровными  дугами  на   лбу
Свастики,  я  не задумываясь, сразу же нажал  на  курок.  Не
получилось.  Несмотря на всю свою браваду, я никогда  прежде
не  стрелял  в  человека. Пистолет являлся для меня  главным
образом    средством   психологического    воздействия    на
неуравновешенных  типов, с которыми мне нередко  приходилось
сталкиваться. В тех далеко не парадных местах, где мне порою
приходится  бывать, кобура с пистолетом под  мышкой  внушает
чувство  уверенности и защищенности. Но даже в тех  случаях,
когда мне приходилось приставлять ствол ко лбу какого-нибудь
отморозка, вроде Свастики или его дружка Креста, я не  думал
всерьез  о том, что, возможно, мне придется спустить  курок.
Сегодня  это  нужно было сделать. Хотя бы  для  того,  чтобы
спасти  свою жизнь. Но, промедлив, я упустил момент и теперь
должен был расплачиваться за собственную мягкотелость.
      Все  происходило, как в замедленном кино.  Я  все  еще
поднимал  руку  с пистолетом, а Свастика уже занес  нож  для
удара.  Я  все же выстрелил, хотя и понимал, что  делаю  это
слишком  рано  и  пуля  уйдет в сторону.  Надавив  курок,  я
увидел,  как  дернулся затвор. Из ствола пистолета  вылетела
огненная  вспышка,  в  центре  которой  находился  небольшой
кусочек  свинца. Ударившись об отбойник, в сторону  отлетела
стреляная  гильза. Перевернувшись несколько раз  в  воздухе,
она, звякнув, упала на асфальт.
      Все  это произошло в тысячу раз быстрее, чем можно  об
этом   рассказать.   Увидев,  как  лопнула   передняя   шина
"Москвича", в которую угодила пуля, я понял, что это  конец.
Выстрелить  второй раз я уже не успевал.  Подняв  взгляд,  я
увидел  всего  в метре от себя омерзительную рожу  Свастики:
приплюснутый,  неоднократно ломанный нос, широкие  азиатские
скулы  и  оскаленные  в жутковатой ухмылке  неровные  мелкие
зубы.
      Мне показалось, что я уже почувствовал жгучую боль  от
входящего  в  живот острия ножа, когда неожиданно  все  тело
Свастики содрогнулось, словно он налетел на разделяющую  нас
невидимую  стену.  Голова его дернулась  назад,  а  на  лице
появилось   непередаваемое  выражение  удивления.   Подобное
выражение  лица мне доводилось видеть до этого  только  раз,
когда   пришедший  ко  мне  домой  электрик  уверенно  полез
отверткой   в  обесточенную,  как  он  считал,   розетку   и
неожиданно получил сильнейший удар током. Вскинув  свободную
руку,   Свастика   прижал  ладонь  к  шее,   словно   слепня
прихлопнул. Сделав два шага назад, Свастика плашмя  упал  на
спину.  Затылок  его  ударился об асфальт  и  непременно  бы
раскололся,  если  бы  череп Свастике  не  заменял  чугунный
котелок.
       Я   еще  не  успел  понять,  что  произошло  с   моим
противником,  когда вновь раздались выстрелы  и  по  корпусу
несчастного "Москвича" застучали пули. Я упал на четвереньки
и  быстро  пополз в сторону. Встав на колени  и  старательно
пригибая  голову,  я положил руку с пистолетом  на  багажник
автомобиля  и несколько раз, не видя, в кого стреляю,  нажал
на спусковой крючок.
       Со   стороны,   где  находилась  компания   Свастики,
послышались  какие-то  крики  и  матерная  ругань,  по  тону
которой  я  понял,  что  мои пули  кого-то  все  же  задели.
Приподняв  голову, я увидел все же в десяти метрах  от  себя
Креста с пистолетом в руке. Тут уж не надо было целиться.  Я
чуть  приподнял руку с "ерихоном" и дважды нажал  на  курок.
Две  пули  калибра девять миллиметров, попав точно  в  цель,
испортили безвкусную татуировку на груди вышибалы.
      Не  видя  поблизости других противников,  я  обернулся
назад, чтобы выяснить, как там дела у Гамигина и Щепы.
      Щепу  я  не  увидел. А черт стоял возле своего  "Хэлл-
мобиля", держа какой-то небольшой предмет в поднятой к плечу
правой  руке.  Еще я увидел двоих человек  с  пистолетами  в
руках,  бегущих  от стоявшего возле выезда со  двора  серого
"Даймле-ра-Бенца". По виду они не были похожи на бандитов из
компании Свастики, да и Гамигин не проявлял никаких опасений
на   их  счет,  но  все  же  их  неожиданное  появление  мне
совершенно не понравилось.
      Внезапно один из бегущих остановился, выставил руку  с
пистолетом  перед  собой, обхватив  ее  за  запястье  другой
рукой, и трижды выстрелил в сторону напавшей на нас банды. В
ответ  раздался только один выстрел, после чего те из  банды
вышибал, кто еще оставался на ногах, кинулись врассыпную.
      Я  поднялся  на ноги и выглянул из-за машины,  которая
послужила  мне укрытием, изрядно при этом пострадав.  Помимо
Jреста и Свастики, которых я числил убитыми, хотя все еще не
мог  понять,  кто  и  каким образом  уложил  последнего,  на
асфальте  лежали  еще трое из их компании. Один  не  подавал
признаков жизни. Другой сидел, привалившись спиной к  стене,
и  матерился  на  чем свет стоит, держась обеими  руками  за
простреленную  ногу. Третий лежал на боку, поджав  колени  и
обхватив  руками живот, куда, должно быть, угодила пуля.  Он
даже  не мог кричать, только время от времен вздрагивал всем
телом и хрипел, как астматик.
      Опустив  руку  с  пистолетом, я не  спеша  двинулся  в
сторону  Гамигина  и странной парочки из  серого  "Даймлера-
Бенца".
     - Эй, дяденька!
      Из кустов справа от меня выглянула взъерошенная голова
мальчишки,  который  должен  был  просто  присматривать   за
машиной Гамигина, а получилось, что спас мне жизнь. На  лице
паренька сияла счастливая улыбка - все произошедшее было для
него  интереснейшим приключением, о котором ему не терпелось
рассказать с