кнопку, соединенную с замком двери тамбура.
      Светик  открыла  дверь и вошла  в  тамбур.  Я  тут  же
переключился  на  камеру, установленную в тамбуре,  и  успел
увидеть,  как  девушка аккуратно прикрыла  за  собой  дверь.
Световой сигнал на контрольном табло подтвердил, что дверь в
тамбур заперта и замок в полной исправности. Оглядевшись  по
сторонам,  девушка направилась к двери моей квартиры.  Когда
она  подошла  к  ней  вплотную, я открыл дверь.  Выглянув  в
тамбур,  я  быстро схватил Светика за локоть и втащил  ее  в
квартиру.
      За  спиной у нее щелкнул дверной замок, после  чего  я
провернул  ручку  замка  еще  на  два  оборота  и   задвинул
металлический засов.
      - Ты здесь прямо как в осажденной крепости, - натянуто
улыбнулась Светик.
      -  Так  оно  и  есть, - ответил я  и,  протянув  руку,
предложил девушке пройти в комнату.
      Меня совершенно не обрадовал ее неожиданный визит -  у
меня сейчас не было настроения выяснять наши отношения.  Но,
как  бы  там  ни  было,  в присутствии  дамы  я  обязан  был
оставаться гостеприимным хозяином.
       -   Чаю   хочешь?  -  спросил  я  у  девушки.  Светик
отрицательно мотнула головой и с любопытством посмотрела  по
сторонам.  Несмотря на наше долгое знакомство, дома  у  меня
она была впервые.
     - У тебя много книг, - заметила Светик. И тут же задала
вопрос,  которым сразу же смазала все впечатление от  своего
неожиданного визита:
     - Ты все их прочитал?
     - Стремлюсь к этому, - ответил я дежурной фразой.
      Подойдя к столу, я сдвинул оружие и боеприпасы на угол
( прикрыл их газетой.
     - Присаживайся, - указал я на свободный стул.
     Светик села, поставив сумочку на стол рядом с собой.
     - Что у тебя за музыка? - недовольно поморщилась она. -
Нет ничего повеселее?
     - Увы, - с показным сожалением развел руками я.
      -  Ну, тогда выключи совсем, - не то попросила, не  то
потребовала  Светик. - У меня от этих завываний  уже  голова
болит.
     Не подозревая о том, Светик закатила в свою корзину еще
один  черный  шар, - я с крайним предубеждением относился  к
людям,  которые не воспринимали джазовой музыки, особенно  в
таких  высочайших ее проявлениях, каким, несомненно, являлся
Майлз  Дэвис. Но спорить со Светиком я не стал, просто  взял
пульт  дистанционного управления и остановил воспроизведение
диска,  после  чего посмотрел на девушку,  как  будто  желая
спросить,  что  еще  я должен сделать для  того,  чтобы  она
почувствовала себя в моей квартире легко и непринужденно.
      -  Ты  один  живешь?  - снова посмотрев  по  сторонам,
спросила Светик.
      -  Ты пришла только для того, чтобы выяснить это? -  с
прохладцей осведомился я.
      Светик  посмотрела  на меня, и  край  ее  левой  брови
недовольно  приподнялся,  как  будто  она  ожидала  от  меня
совершенно иного приема.
      -  Ты можешь объяснить мне, что происходит? - спросила
она после небольшой паузы.
      -  Я надеялся, ты мне об этом расскажешь, - усмехнулся
я.
     - Ты обижен на меня?
      Черт возьми! Она что, явилась сюда только затем, чтобы
задавать мне идиотские вопросы?
      -  Нет, - саркастически усмехнулся я. - Я был  горд  и
счастлив,  узнав,  что  моя  помощница,  которой  я  всецело
доверял, оказалась агентом НКГБ.
      -  Я  не агент НКГБ, - пристально глядя на меня,  едва
заметно качнула головой Светик.
      -  Какая разница? - недовольно поморщился я. - Если  у
тебя  возникли  какие-то проблемы, ты должна была  в  первую
очередь обсудить их со мной.
     - Я не могла этого сделать, - голос Светика дрогнул.
       Казалось,  она  с  трудом  сдерживалась,   чтобы   не
разрыдаться. Но если Светик думала, что подобным образом  на
меня   можно   было  оказать  давление,   то   она   глубоко
заблуждалась.  За тот недолгий срок, что я  работал  частным
детективом, я видел немало плачущих женщин, и дай бог, чтобы
десятая часть пролитых передо мной слез были искренними.  По
мне,  так  женские слезы ничем не отличаются  от  воды,  что
течет  из  крана:  открыл кран побольше -  и  можешь  сполна
насладиться бурным, неудержимым потоком; завернул вентиль  -
и слезы капают едва-едва, скупые и благородные.
      -  Ты  пришла только за тем, чтобы принести  мне  свои
извинения?
      Светик  наклонила голову, так что за упавшими волосами
,-% стало не видно ее лица.
      -  У меня не было выхода, - тихо, сдавленно произнесла
она.
     - Я тебя прекрасно понимаю, - заверил я девушку. - Куда
проще   пожертвовать  чужой  жизнью,  чем  пытаться   что-то
изменить, ставя при этом под угрозу свою. Видишь ли, Светик,
в  жизни  не бывает безвыходных ситуаций. - Я усмехнулся.  -
Обрати  внимание  на  то,  что  это  говорит  тебе  человек,
обложенный в своей квартире, как дикий зверь в норе.  Вместе
мы  сумели  бы найти иное решение возникших у тебя  проблем.
Кстати,  если  ты думаешь, что после того, что  ты  сделала,
НКГБ   оставит  тебя  в  покое,  то,  уверяю,   ты   глубоко
заблуждаешься. Теперь они станут держать тебя на  крючке  до
тех  пор,  пока будут думать, что ты представляешь  для  них
какой-то  интерес. Или же пока ты сама с мясом и  кровью  не
вырвешь из своей души то, на что они тебя поймали.
      Не  поднимая глаз и ничего не говоря, Светик  покачала
головой.  Я не понял, что она хотела этим сказать, но  вдруг
почувствовал    укол   жалости.   Девушка,   сдавшая    меня
подполковнику Малинину, сейчас была похожа на заблудившегося
по  собственной глупости в лесу ребенка. Прежде  чем  ругать
его  и  объяснять,  что  он был не  прав,  когда  убежал  от
родителей, решив, что жизнь понятна и проста, а любая  тропа
всегда выведет к добрым людям, малыша нужно было приласкать,
ободрить  и,  взяв  за руку, вывести  из  леса  на  свет.  Я
протянул  руку и тихонько, едва касаясь, провел  ладонью  по
волосам  девушки,  сидевшей передо мной  с  низко  опущенной
головой.
      -  Все  будет хорошо, - тихо, как заклинание,  которое
имеет  слишком  большую силу, если его  произнести  во  весь
голос,  почти прошептал я. - Как только все это  закончится,
мы обязательно встретимся и поговорим.
      Светик чуть приподняла голову и посмотрела на меня из-
под упавшей на глаза пряди волос.
     - Что происходит, Дима? - прошептала она.
     - Ты ничего не знаешь? - искренне удивился я.
      И  тут  же  улыбнулся, сообразив, насколько  глуп  мой
вопрос.  Не прошло и трех дней с того момента, как я  взялся
задело  Соколовского, а мне уже кажется, что о нем  известно
едва   ли   не   всей  Москве.  Если  подполковник   Малинин
использовал  Светика  для того, чтобы  получить  нужную  ему
информацию,  то  это вовсе не означало, что он  счел  нужным
объяснить ей, чего ради это делается.
      -  Это очень длинная и запутанная история, - сказал я,
не  дожидаясь, когда Светик ответит на мой вопрос. -  Сейчас
нет  времени  пересказывать ее всю от начала до  конца.  Да,
честно  признаться, я и сам пока еще далеко  не  все  в  ней
понимаю.
     - Что все они хотят от тебя, Дима?
      Возможно, я ошибался, но мне показалось, что в  голосе
Светика   прозвучала   искренняя   тревога,   из   чего    я
незамедлительно   сделал  вывод,  что   я   ей   далеко   не
безразличен.  И  хотя  сейчас было  не  самое  лучшее  время
заводить  романы,  сей  факт,  несомненно,  польстил   моему
,c&a*.,c самолюбию. Я вырос в собственных глазах сантиметров
на  семь-восемь и даже как будто стал шире в плечах. Теперь,
следуя  канонам  жанра, мне следовало приобнять  девушку  за
плечи,  притянуть к себе и, глядя на нее покровительственно,
произнести  бархатным баритоном: "Не бойся, детка,  пока  мы
вместе,  с  нами  ничего не случится".  Я  же  вместо  этого
смущенно кашлянул в кулак и растерянно пожал плечами.
      -  Черт их знает, что они хотят. Все материалы у  меня
изъяли,   даже   не   спросив  на  то  моего   согласия.   Я
представления не имею, у кого они сейчас находятся.
     - И это все?
      Я  постучал пальцами по краю стола, не зная, стоит  ли
говорить  Светику о том, что самое ценное из того,  что  мне
удалось раздобыть, я все же сумел сохранить. Мне страшно  не
хотелось  выглядеть в глазах девушки болваном, не  способным
отстоять  собственные интересы, тем более что тот факт,  что
мини-диск  Соколовского находился у меня, скорее  всего  был
уже секретом Полишинеля.
      -  Кое-что у меня осталось, - я заговорщицки подмигнул
Светику. - Если с умом этим распорядиться, то, возможно, мне
еще удастся выйти из этой истории с минимальными потерями.
     Светик улыбнулась мне в ответ.
     - Ты предлагал мне чаю, - неожиданно сменила она тему.
     - Да, конечно, - засуетился я. - Сейчас принесу чашку.
      Я  вскочил  со стула, собираясь бежать  на  кухню,  но
Светик остановила меня.
     - Я сама принесу, - сказала она. - Заодно и руки помою.
      Поднявшись со стула, она взяла со стола свою сумочку и
направилась в сторону кухни.
     То, что, отправившись на кухню за чайной чашкой, Светик
прихватила с собой сумочку, должно было бы меня насторожить.
Как,  впрочем,  и  тот  факт, что, войдя  в  тамбур,  она  с
уверенностью направилась в сторону двери моей квартиры, хотя
никогда прежде не бывала у меня в гостях. Но обо всем этом я
подумал  позже, уже после того как понял, какой  я  все-таки
болван. А понял я это спустя всего пару минут, когда  Светик
вернулась в комнату, держа в руке вместо чашки пистолет. Это
была чешская "перла" калибра 6,35 миллиметров с магазином на
шесть   патронов.   При  общей  длине  чуть   более   десяти
сантиметров и массе около двухсот граммов, "перла" являлась,
пожалуй, лучшим пистолетом из тех, которые удобно прятать  в
дамских  сумочках. Выглядя как игрушка, этот  пистолет  имел
превосходные   боевые   характеристики:   высокая   точность
стрельбы  и  неплохая дальность. Слона из него, конечно,  не
подстрелишь, а вот человека завалить можно было запросто.
      Не  поднимаясь  со стула, на котором сидел,  я  скосил
взгляд   на   противоположный  угол  стола,  где,  прикрытые
газетным листом, лежали два заряженных пистолета.
      -  Даже  и  не думай об этом, - голосом холодным,  как
вороненая  сталь  ствола пистолета, который  она  держала  в
руке, произнесла Светик.
     Положение мое было далеко не завидным, но при этом мозг
мой  работал  четко,  а сознание было кристально  чистым.  Я
обратил  внимание на то, что Светик держит пистолет  не  как
('-%&%--  o  дамочка,  которая в первый  раз  взяла  в  руки
оружие,  а  как  опытный боец, не реже  двух  раз  в  неделю
посещающий тир. В том, что она выстрелит в меня, как  только
я  сделаю  одно неверное движение, я даже не сомневался.  Но
страха при этом не испытывал. Быть может, мне просто надоело
бояться  и  ждать неизвестно чего. Приближающаяся  развязка,
пусть  даже для меня она окажется трагической, казалась  мне
теперь  более предпочтительной, нежели бесконечное ожидание,
похожее  на медленное вытягивание жил из еще живого тела.  А
может быть, я невольно залюбовался тем, насколько гармонично
дополняли   друг  друга  маленькая,  аккуратная  "перла"   и
державшая   ее   изящная   ручка   с   тонкими   пальчиками,
заканчивающимися наманикюренными ноготками, подумав при этом
о   том,  что,  оказывается,  даже  смерть  может  выглядеть
красиво.
      - Положи руки на голову и медленно встань, - приказала
Светик. Я безропотно подчинился.
     - Отойди к окну.
     Я сделал два шага назад.
      -  Теперь опусти левую руку и двумя пальцами  медленно
достань пистолет из кобуры.
      "Ерихон"  это  вам  не "перла", и  держать  его  двумя
пальцами за рифленую рукоятку очень неудобно. Особенно когда
пальцы   влажные   от   пота.  Держа  пистолет   большим   и
указательным пальцами, я вопросительно посмотрел на Светика.
     - Положи пистолет на пол и ногой толкни ко мне.
      Я  почти с облегчением избавился от пистолета. Теперь,
когда у меня не было оружия, я надеялся на то, что мы сможем
поговорить как цивилизованные люди, не уподобляясь  дикарям,
сравнивающим, чья дубинка тяжелее.
     - Тебе нужен мини-диск? - первым задал вопрос я.
      -  Мне  нравится  ход твоих мыслей,  -  обворожительно
улыбнулась Светик. - Я тоже за то чтобы не разводить бодягу,
а быстро покончить со всеми делами... Ну?..
     - А что я получу взамен? - деликатно осведомился я.
      - Взамен? - Брови Светика изумленно взлетели вверх.  -
Между  прочим, это твои руки лежат на затылке, а  у  меня  в
руке пистолет.
      -  Поэтому  я  и хотел бы быть уверенным,  что  он  не
выстрелит после того, как я отдам тебе мини-диск,  -  сделал
необходимое пояснение я.
      - Сейчас, Дима, ты ни в чем не можешь быть уверен, - с
сожалением покачала головой девушка. - Тебе остается  только
верить в то, что я не собираюсь тебя убивать.
     - А если сей факт вызывает у меня серьезные сомнения?
      -  Попробуй молиться, - посоветовала Светик. - Хотя ты
же, кажется, в бога не веришь?
     - Я верю во Вселенское торжество добра.
       -  Серьезно?  Ты  уверовал  в  это  после  того,  как
ознакомился с содержанием мини-диска Соколовского?
      -  Я не знаю, что записано на мини-диске, - осторожно,
чтобы   не  спровоцировать  человека  с  пистолетом,  качнул
головой я.
     - Разумно, - согласилась со мной Светик. - Зная тебя, я
#.b."   поверить  в  то, что ты именно так  и  поступил.  Но
боюсь, что других ты не сумеешь в этом убедить.
     - Можно один вопрос? - поинтересовался я
     - Если только ответить на него можно одним словом.
     - На кого ты работаешь?
     - А что ты сам думаешь на этот счет?
     - Вначале я думал, что твой шеф - подполковник Малинин.
Но  теперь  полагаю, что это не так. Если ты и работаешь  на
НКГБ, то на какой-то другой отдел.
      -  И  это  все, на что способен твой светлый разум?  -
усмехнулась Светик.
      -  Увы,  -  я хотел было развести руками,  но  вовремя
подумал  о том, что в данной ситуации лучше этого не делать.
-  У  меня  слишком мало исходных данных. Всего лишь  десять
минут  назад я считал тебя жертвой обстоятельств,  а  теперь
оказывается, что ты - главный охотник.
      -  В таком случае вынуждена тебя разочаровать - ничего
нового ты сегодня не узнаешь, - усмехнулась девушка.
      - Это значит, что у меня есть шанс остаться в живых? -
тут же спросил я.
     - Это значит только то, что я сказала, - очаровательной
улыбкой Светик попыталась смягчить резкость своих слов.
     Все же, что ни говори, она была милой девушкой.
      - Ну, хватит об этом, - ствол пистолета в ее руке едва
заметно качнулся из стороны в сторону. - Где мини-диск?
      -  В  тайнике, - ответил я односложно, чтобы заставить
Светика задавать новые вопросы.
     - Где тайник? - спросила Светик. Даже сейчас, когда она
держала  меня  под прицелом пистолета, я и в мыслях  не  мог
назвать  ее  своим врагом. Слишком уж хороша  она  была  для
этого.
     - В диванной ножке, - я взглядом указал на диван, рядом
с которым стояла Светик.
      Взглянув  в указанном направлении, Светик на мгновение
выпустила  меня  из  поля зрения.  И  в  ту  же  секунду  я,
пригнувшись, кинулся на нее, рассчитывая в падении  сбить  с
ног  и  успеть  перехватить запястье  руки,  в  которой  она
держала пистолет.
      Как  оказалось, по сравнению со Светиком я  был  всего
лишь  жалким  дилетантом.  Светик выстрелила  автоматически,
почти  не  целясь, и при этом у нее даже бровь не  дрогнула.
Так  стреляют  только  профессионалы  высочайшего  класса  -
хладнокровно и расчетливо, точно зная, какая точка  на  теле
жертвы будет поражена.
      Пуля  угодила мне в правое плечо, пробив мягкие ткани,
но  даже  не задев кость. И все равно, ощущение было  такое,
словно  я  со всего разбега налетел на бетонную стену.  Удар
отбросил меня назад. Я потерял равновесие и упал на спину. И
только  после этого я почувствовал чудовищную боль в  плече,
которая,  казалось,  отдавалась  во  всем  теле.  Чтобы   не
закричать,  я зарычал - страшно, по-звериному тупо  и  дико.
Прижав ладонь к ране на плече, я попытался перевернуться  на
бок.
      - Глупо, Дима, - услышал я негромкий голос Светика,  в
*.b.`., не присутствовало ни сочувствия, ни жалости - только
холодная констатация факта.
      Я поднял голову и попытался усмехнуться. Но, наверное,
моя усмешка была больше похожа на болезненный оскал.
      -  И  этой  девушке  я  едва не признался  в  любви  -
прохрипел я.
     Оперевшись здоровой рукой о пол, я сел.
     - Ты не хочешь перевязать мне плечо? - спросил я.
      Направленный на меня ствол пистолета был красноречивее
любого ответа.
      -  Подними диван, - приказала Светик, отступив на  шаг
назад в направлении двери.
      - У меня же плечо прострелено! - возмущенно воскликнул
я.
      - Это уже твои проблемы, - произнесла Светик, почти не
разжимая  губ.  -  И  постарайся  добраться  до  дивана,  не
поднимаясь на ноги.
     Спорить было бессмысленно.
      Опираясь  только  на  три  конечности,  словно  пес  с
перебитой  лапой,  я  дополз до дивана  и,  сев  на  колени,
попытался  приподнять его одной левой рукой. Усилие  тут  же
отозвалось болью в раненой руке. Я застонал и уперся лбом  в
подушки дивана.
      -  Ну?..  -  услышал я у себя за спиной требовательный
голос.
     Снова ухватившись пальцами левой руки за край дивана, я
стиснул зубы и со злостью рванул его вверх.
      Понимая, что долго удерживать край дивана на весу я не
смогу,  Светик  наклонилась  и  быстро  отвернула  ножку,  в
которую были уложены минидиски Щепы.
     Бросив диван, я прижал ладонь левой руки к кровоточащей
ране.
      -  Здесь  их десятка два, - услышал я за спиной  голос
Светика.
     Я не обернулся, потому что не хотел видеть е„ лицо.
       -   Бери  все  -  сказал  я,  кожей  чувствуя   холод
пистолетного  ствола,  направленного  мне  в  спину.  -  Там
разберешься...
      Выстрела  я  не услышал, только почувствовал  страшную
боль, когда пуля, войдя под лопатку разорвала мне легкое  и,
пройдя навылет, вышла из груди. Упав, я ударился лбом о  пол
и  закричал  так,  как, наверное, не кричал  еще  никогда  в
жизни.  Я  думал,  что  крик этот никогда  не  умолкнет,  но
внезапно   он  прервался,  перебитый  кашлем.  Я   едва   не
задохнулся  из-за  того,  что что-то  попало  мне  в  горло.
Перевернувшись  на  левый  бок, я приподнялся,  опираясь  на
локоть,  еще  несколько раз надсадно кашлянул и выплюнул  на
пол с полстакана крови.
      Сознание мое уже заволакивал серый туман. Я был близок
к тому, чтобы полностью отключиться, но разум мой, прекрасно
понимая  всю  безысходность  положения,  все  еще  продолжал
бороться за жизнь. Дела у меня были хуже, чем у Христа перед
распятием,  с  простреленным легким мне вряд ли  удалось  бы
прожить  более  получаса, и все же, зная то,  как  аккуратно
"a%#$   работала  Светик, я не сомневался в том,  что  перед
уходом она непременно сделает контрольный выстрел.
      Наверное, нужно было обернуться, чтобы посмотреть, что
делает у меня за спиной Светик, но вместо этого, захрипев от
боли  в  боку,  я  встал на четвереньки и пополз  в  сторону
балконной  двери.  Я не понимал, зачем  я  это  делаю  -  ни
малейшего  шанса  на спасение у меня не  было,  -  я  просто
боролся  до  последнего. И боролся я уже не  за  собственную
жизнь,  а  против  всей  той мрази, которая  меня  окружала.
Казалось,  мне  нужно  было сделать одно  последнее  усилие,
чтобы наконец выйти за пределы того очерченного мелом круга,
внутри которого я все это время находился.
      Каждый  удар  своего  сердца я  считал  последним,  но
третьего  выстрела, которого я ждал уже почти как избавления
от  боли и мучительного осознания того, насколько глупо -  и
самое  обидное,  что неоправданно глупо! - я  вел  себя  все
последние дни, все не было.
      Едва  не задохнувшись от очередного приступа кровавого
кашля