етил я, сам не зная, говорю ли я  это
искренне или нет.
      С  одной  стороны, пока нам ничто не угрожало.  Но,  с
другой  стороны,  от  Виталика Симонова можно  было  ожидать
любых пакостей. А береженого, как известно, бог бережет.  Не
знаю, существует ли в Аду выражение, эквивалентное тому, что
я   только  что  использовал,  но  только  приводить  я  его
детективу  Гамигину  не стал, решив, что  чем  меньше  стану
говорить, тем солиднее буду выглядеть в его глазах.
      -  Так  как же, в таком случае, мы будем строить  наши
дальнейшие взаимоотношения? - спросил черт.
      - Может быть, для начала перейдем на "ты"? - предложил
я.
      -  Я  слышал, что по этому поводу у людей тоже принято
выпивать, - с сомнением посмотрел на меня черт.
     - В данном случае это совсем не обязательно, - поспешил
я успокоить своего нового приятеля.
      -  Ну,  в таком случае, у меня нет возражений.  Можешь
называть меня просто Анс.
      - Отлично, Анс, - улыбнулся я, пожимая черту руку. - В
таком случае, я - просто Дима.
      -  Ты так и не ответил на мой вопрос, Дима, - напомнил
мне черт.
     - На какой вопрос? - не понял я.
     - С чего мы начинаем поиски Ястребова?
      Одним  коротким вопросом детектив Гамигин, как хорошим
ударом под дых, вогнал меня в состояние гроги.
     Но, черт возьми, Анс был мне симпатичен, нам наконец-то
удалось найти взаимопонимание, и мне вовсе не хотелось снова
начинать  дурачить  его! Неужели черт  и  человек  не  могут
поговорить просто как два нормальных человека?.. Или как два
нормальных черта?..
       И   все   же  я  затянул  паузу.  А  Гамигин,  будучи
исключительно  деликатным демоном, конечно же, почувствовал,
что  что-то  здесь не так. И вместо того, чтобы добить  меня
нокаутирующим  ударом в челюсть, он подал мне руку,  помогая
удержаться на ногах.
     - Что с твоим лицом, Дима?
      Я  не  знал,  как выразить Ансу свою благодарность,  -
задав  этот  совершенно ненужный вопрос, в  котором  тем  не
менее  звучало неподдельное участие - черт предоставлял  мне
возможность взять короткий тайм-аут для того, чтобы прийти в
себя и собраться с мыслями.
     - Можно сказать, что мы имеем дело с несчастным случаем
на  рабочем  месте,  - я осторожно коснулся  двумя  пальцами
переносицы. - Пару раз упал лицом на крышку стола.
     - И часто такое случается? - поинтересовался Гамигин.
      -  Нет, - покачал головой я. - Но по роду деятельности
мне, наверное, чаще, чем психиатру, приходится иметь дело  с
личностями с неуравновешенной психикой.
      -  И  даже  "ерихон" не всегда помогает?  -  улыбнулся
Гамигин.
      -  Вчера он мне помог, - я ласково похлопал плечо, под
которым  находилась кобура с пистолетом. - У того  придурка,
что  приложил меня к столу на лице осталось несколько  ярких
отметин от его рукоятки, которые исчезнут не скоро.
     - Один из клиентов? - Гамигин задал вопрос таким тоном,
чтобы дать мне понять, что он вовсе не настаивает на ответе.
      -  Можно  и  так сказать, - кивнул я. - Ко  мне  вчера
наведался один из унтеров "семьи".
       То   ли  детектив  Гамигин  от  природы  был  наделен
удивительным самообладанием, то ли он воспитал  в  себе  это
качество,  только  о том, что мои слова  в  немалой  степени
удивили  его,  я  догадался лишь по тому, как  едва  заметно
дернулась  вверх левая бровь черта. При этом  лицо  его  по-
прежнему  выражало  незамутненное  спокойствие  и  искреннюю
доброжелательность.
     - Серьезная проблема? - спросил он.
     - Пока еще не знаю, - не стал понапрасну сгущать краски
я.
     - Я могу чем-то помочь?
      Черт  возьми!  Вместо того, чтобы требовать  от  меня,
чтобы   я   кончал  заниматься  собственными  проблемами   и
немедленно хватался за дело, за которое мне был уже  уплачен
солидный аванс, черт сам предлагал мне свою помощь!
      Услышав такое, я был безмерно удивлен. И только спустя
какое-то время понял, что, предложив мне помощь, Гамигин, по
сути,   не  совершил  ничего  сверхъестественного  -  просто
поступил  как  всякий порядочный человек. А  удивиться  меня
заставило  заложенное  в  подсознании  у  каждого   человека
предубеждение  в  отношении обитателей Ада. Древняя  родовая
память  оказалась  настолько сильна, что даже  я,  атеист  в
третьем поколении, вначале поставил под сомнение искренность
своего  собеседника. И только потом осознал, что у меня  нет
никаких   оснований  думать  подобным  образом  о  детективе
Гамигине,  который за все время нашего недолгого  знакомства
ни   разу  не  совершил  ничего  такого,  что  позволило  бы
заподозрить в его действиях некую злонамеренность,  присущую
черту  изначально, по самой его адской сущности.  И,  честно
скажу,  мне стало стыдно так, как бывало, пожалуй, только  в
далеком  детстве, еще в школьные годы, когда каждый из  нас,
членов  ребячьей  команды,  мог  невзначай,  походя  обидеть
человека  и  только спустя какое-то время понять,  насколько
мерзко  он  поступил,  и почувствовать  жуткие,  мучительные
угрызения совести, которые чаще всего приходилось переживать
в  полном  одиночестве, пряча даже от  самых  близких  своих
друзей как проявление постыдной слабости.
       Черт   был  представителем  иного  мира,  в   котором
существовали  свои  порядки,  правила  и  нормы   поведения,
возможно,  не похожие на те, что были приняты в мире  людей,
но,  черт  возьми, еще никто никогда не предлагал мне  своей
помощи   так   просто   и  открыто,  не  выставляя   никаких
предварительных условий и не требуя ничего взамен,  как  это
сделал  детектив  Гамигин. А ведь он  даже  не  знал,  какие
именно  противоречия возникли у меня с "семьей",  о  которой
даже  в Аду было известно, что она заправляет всей жизнью  в
Lосковии.

                             ***

      - Спасибо, Анс, - с искренней благодарностью улыбнулся
я  черту. - Пока необходимости в помощи нет. Возможно, мне и
самому  удастся  выкрутиться,  не  втягивая  других  в   эту
довольно-таки  неприятную историю.  Проблема  заключается  в
том,  что сейчас у меня просто нет времени вплотную заняться
делом Ястребова.
     Гамигин с пониманием наклонил голову.
      -  Как  долго ты будешь занят своими делами? - спросил
он.
      -  У меня в распоряжении не более трех дней, - ответил
я.  -  За этот срок я либо сумею отыскать материалы, которые
гарантируют  мне безопасность, либо вынесенный мне  приговор
будет приведен в исполнение.
     Гамигин на секунду задумался.
     - Я мог бы предложить тебе убежище в Аду, - сказал он и
сделал  при  этом странный жест рукой, который я  истолковал
как  извиняющий.  -  Адское гражданство получить  не  так-то
просто,  но,  если  мы  преподнесем  дело  так,  словно   ты
представляешь   особый   интерес  для   Службы   специальных
расследований,   и   сумеем   получить   поручительство   из
администрации Сатаны...
      -  Нет,  нет,  нет,  - не дослушав черта,  протестующе
замахал рукой я. - Спасибо, Анс, но я вынужден отказаться от
твоего предложения. У меня есть собственная гордость. Если я
и  покину когда-нибудь этот проклятый мир, то не прежде, чем
сам  улажу все свои проблемы. В данной ситуации мне остается
только вернуть тебе полученный аванс.
      -  Нет!  -  На  этот раз руку в знак протеста  вскинул
Гамигин.  -  Я  не  намерен расторгать заключенный  с  тобой
договор!
      -  Но  какой  от меня прок, если я не могу  заниматься
вашим делом?
     - Скажем, я хочу ознакомиться с твоими методами работы,
-  в  темных  глазах Гамигина едва заметно  блеснул  лукавый
огонек. - Что ты скажешь на это?
      - Тебе действительно это интересно? - на всякий случай
уточнил я.
     - Вне всяких сомнений, - заверил меня демон-детектив. -
Случай   с   убийством  человека  в  Аду  и  с   последующим
таинственным исчезновением его тела стал первым  в  практике
Службы   специальных   расследований   Сатаны,   когда   нам
приходится  работать в условиях мира людей.  Но,  думаю,  он
далеко не последний. И не исключено, что наши методы в  мире
людей     окажутся    недостаточно    эффективны.    Проводя
расследование,   мы   опираемся  главным   образом   на   те
возможности,  которые  предоставляет нам  научно-технический
отдел,  вы  же,  насколько я могу судить, по  большей  части
используете  в своей практике то, что вы называете  "личными
контактами".
      -  Верно, - улыбнулся я. - И, как ни странно, зачастую
mb( самые личные контакты дают неплохой результат.
      -  Чем  ты  собираешься заниматься сегодня? -  спросил
Гамигин.
      -  Для  начала хочу посетить одно злачное местечко  на
Солянке,  именуемое Интернет-кафе, - ответил я. -  Возможно,
тебе  тоже  будет интересно на это взглянуть. К тому  же  не
хочу  тебя обнадеживать понапрасну, но не исключено,  что  в
разговоре   с  завсегдатаями  этого  заведения  всплывет   и
интересующее тебя имя Ястребова.
      -  Отлично, - с готовностью согласился Гамигин. -  Это
далеко?
     - Полчаса на метро, - ответил я.
      -  Мы  можем  воспользоваться моим  "Хэлл-мобилем",  -
предложил демон-детектив Гамигин.
      Поскольку никогда прежде мне не доводилось работать  с
напарником, я не мог с ходу решить, как относиться  к  тому,
что  моим  партнером в расследовании дела  Красного  Воробья
стал  черт. С одной стороны, я сильно сомневался в том,  что
детективу   Гамигину   удастся  как-то   проявить   себя   в
непривычных  для  него условиях Московии, в которых  терялся
почти каждый, впервые здесь оказавшийся. С другой стороны  -
чем черт не шутит?

                          Глава 10
                        ИНТЕРНЕТ-КАФЕ

      Прежде  чем  выходить на улицу, я подошел  к  Светику,
чтобы загримироваться.
      -  Я проверила адреса, которые ты мне дал. - Поскольку
рядом  находились  посторонние, Светик говорила  тихо,  так,
чтобы  слышать  ее мог только я один. При этом  она  точными
мазками  уверенно  и  быстро накладывала  косметику  на  мое
побитое лицо. - Везде пусто.
      -  Ну  что  ж,  как  сказал мне один  весьма  неглупый
человек,  отрицательный результат - это  тоже  результат,  -
ответил я.
       Откинувшись  на  спинку  кресла,  Светик   придирчиво
осмотрела результат своей работы.
     - Ну как? - поинтересовался я.
     - Лучше, чем было, - ответила Светик. О том, что, по ее
мнению,   мой  образ  все  же  был  далек  от  совершенства,
красноречиво  свидетельствовали темные солнцезащитные  очки,
точно как у братьев Блюз, которые вручила мне моя помощница.
     - Что, так плохо? - спросил я, примеряя очки.
      - Нет, просто сегодня яркое солнце, - ответила Светик,
щадя мое самолюбие.
      Я  посмотрел в окно. На улице с самого утра накрапывал
мелкий  дождик.  Небо было затянуто плотной  серой  пеленой,
сквозь  которую  не смог бы пробиться солнечный  лучик  даже
толщиною в иголку. Возможно, кто-то и называет такую  погоду
мерзкой,  а  по мне, так лучше не бывает. Полное  отсутствие
раздражающих  факторов  в  виде лазоревого  неба,  солнечных
бликов  и неумолчного птичьего щебета. Только в такую погоду
и можно полностью сосредоточиться на работе.
      Очки я сунул в нагрудный карман пиджака - возможно что
и пригодятся. Подправив ребром ладони характерную вмятину на
тулье  шляпы,  я надел ее на голову, надвинул  на  глаза  и,
поправив кобуру под мышкой, направился к выходу. Возле двери
я сделал шаг в сторону, пропуская вперед детектива Гамигина.
      - Господин Каштаков! - с плохо скрытой обидой в голосе
окликнул меня Сергей.
      Я  не  забыл  про  несостоявшегося филолога,  которому
безжалостной судьбой было уготовано стать со временем  одним
из  заправил  "семейного" бизнеса. Признаться, я рассчитывал
на  то,  что  Джойс  интересует его  в  значительно  большей
степени, нежели задание, полученное от Симона, - "Улисс" это
такая  книга, которую достаточно только начать читать, чтобы
потом  невозможно было оторваться. Но, должно  быть,  Сергей
читал ее уже не в первый раз, потому что сейчас книга лежала
на  диване, а сам филолог направлялся в мою сторону с  явным
намерением   присоединиться  к  прогулке,  на  которую   был
приглашен только детектив Гамигин.
      Жестом  велев  черту  ждать меня внизу,  я  перехватил
Сережу на полпути к двери.
     - Господин Каштаков...
     - Просто Дмитрий Алексеевич, - поправил я его.
      -  Дмитрий  Алексеевич,  -  быстро  заговорил  Сергей,
понизив  голос  так,  чтобы Светик не могла  расслышать  его
слова,  -  я  хочу пойти вместе с вами. Дело не в  том,  что
велел  мне  Симонов,  - я просто хочу  помочь  вам.  Виталик
выводит меня из себя своей тупостью. А если он действительно
затевает  что-то  против "семьи" и нам с  вами  удастся  это
доказать,  то в таком случае и Симон получит по заслугам,  и
отец  поймет,  что мне можно поручить более серьезное  дело.
Сколько   мне   еще   ходить   в  телохранителях   у   этого
неандертальца!
     - А давно ты этим занимаешься? - поинтересовался я.
      -  Неделю, - смущенно признался Сергей. - Но с меня  и
этого  достаточно! А отец говорит, чтобы  раньше  чем  через
полгода я и не думал о другой работе.
     - Ну, в этом он, возможно, и прав, - я солидно наклонил
голову, как человек, знающий толк в том, о чем говорит. - За
пару  недель  специфику  работы телохранителя  до  конца  не
прочувствуешь.
     - Да не могу я больше!..
      - Странно только, что ты у Виталика всего неделю, а он
уже поручил тебе самостоятельное дело.
       Прищурившись  и  чуть  наклонив  голову  к  плечу,  я
вопросительно посмотрел на Сережика.
      -  У меня были хорошие рекомендации, - ответил Сергей,
но  по  тому, как он старательно отводил глаза в сторону,  я
понял, что парень что-то недоговаривает.
      -  И  что еще? - тоном строгого учителя, который хочет
получить    развернутый   ответ    на    заданный    вопрос,
поинтересовался я.
     - Еще Симонов считает вас просто слабаком, за которым и
не требуется особый присмотр, - едва слышно произнес Сергей.
- По его мнению, только полный придурок может по собственной
(-(f( b("% разорвать отношения с "семьей".
      Я  не обиделся - было бы на кого обижаться! - а только
удивился,
     - Почему же, в таком случае, он именно ко мне пришел со
своей проблемой?
      - А к кому еще он мог обратиться? - вопросом на вопрос
ответил Сергей. - Все остальные сыщики в Москве работают под
контролем "семьи".
      -  Верно,  -  согласился я. - У меня как-то  постоянно
вылетает   из   головы,  что  это  только   я   один   такой
ненормальный, что пытаюсь работать самостоятельно.
      -  Так  можно  мне с вами? - снова с надеждой  спросил
Сергей.
     Я окинул парня оценивающим взглядом.
     - Оружие у тебя есть?
      -  Да, - быстро кивнул Сергей и хлопнул себя по левому
плечу,  чтобы  показать,  где  именно  у  него  был  спрятан
пистолет.
     - Какое?
     - "Беретта" шесть-тридцать пять.
     - Пользоваться приходилось?
     - Только в тире.
     - Ну и как?
     - Вообще-то неплохо.
       -  В  таком  случае  ты  будешь  мне  полезнее,  если
останешься здесь, - сообщил я парню доверительным тоном.  И,
не дав ему возможности что-либо возразить, быстро добавил:
      -  Сам  знаешь, у Симона в голове тараканы ползают.  А
сейчас,  на взводе, он вообще на все способен. - Я  взглядом
указал на Светика. - Присмотри за ней, пока меня нет.
      На  такую  просьбу  невозможно было ответить  отказом.
Сережик коротко кивнул. Я с благодарностью положил руку  ему
на  плечо,  крепко, по-мужски сжал его и,  более  ничего  не
сказав, проворно выскользнул за дверь.
      Может  быть,  я  слишком  критично  к  себе  отношусь?
Временами  мне  удается совсем неплохо сыграть  буквально  с
ходу придуманную роль.
      Детектив Гамигин уже подогнал "Хэлл-мобиль"  к  самому
козырьку,  нависающему над стеклянными дверями,  ведущими  в
институтский корпус, так что я смог запрыгнуть  на  переднее
сиденье рядом с ним, даже шляпу под дождем не замочив.
     Никогда прежде мне не доводилось ездить в "Хэлл-мобиле"
последней  модели. Да и вообще ни в каком,  если  признаться
честно. В технических характеристиках автомашин я разбираюсь
плохо,  но выглядел "Хэлл-мобиль", что снаружи, что изнутри,
просто  бесподобно. Трудно было Даже представить  себе,  что
можно  добиться  такого  удивительно гармоничного  сочетания
простоты  и  изысканности, резких  острых  углов  и  нежных,
Изысканных  округлостей. Если вы хотите  узнать,  что  такое
настоящий черный цвет, вам следует взглянуть на корпус  этой
машины.  Ни  один  луч  света не  отражался  от  ее  внешних
поверхностей.  А  в сочетании с тонированными  стеклами  это
давало  совершенно потрясающий эффект - казалось, что какая-
то   неведомая  сила  вырвала  из  окружающего  пространства
d`    #,%-b,   напоминающий   своими   очертаниями   контуры
автомобиля.  Изнутри  кабина была  отделана  "адской"  кожей
невозможно  алого  цвета.  Я  слышал,  что,  по  наблюдениям
психологов, красный цвет вызывает у человека раздражение. Не
знаю,  насколько справедливо это утверждение,  но  в  кабине
"Хэлл-мобиля"  я чувствовал себя необычайно  комфортно  и  у
меня вовсе не возникало желания немедленно из нее выскочить.
Быть  может,  дело  было  в необыкновенно  удобном  сиденье,
которое,  казалось, принимало форму тела человека.  А  может
быть,  сам  цвет  внутренней  отделки  кабины  "Хэлл-мобиля"
отличался  оттого,  с  которым проводили  свои  эксперименты
психологи.   Как   говорит  один  мой   знакомый   художник,
профессионалу, для того чтобы охарактеризовать любой,  самый
простой оттенок цвета, требуется не менее десяти слов.
      Ходовые качества у "Хэлл-мобиля", судя по всему,  тоже
были  отменные - по набережной мы домчались до Солянки всего
за  пятнадцать  минут.  Интернет-кафе  в  Москве  только   в
границах  Кольцевой дороги было не менее сотни. К тому,  что
интересовало  нас с Гамигином, прилипло название  "Интернет-
кафе  на Солянке", хотя располагалось оно не на самой  улице
Солянке,  а чуть в стороне от нее, в Подкопаевском переулке,
прямо  напротив недавно отреставрированной церкви  Николы  в
Подкопаях.
      Слава богу, Градоначальник со своей страстью строителя
пока  еще  не добрался до района Замоскворечья, и здесь  все
еще  стояли  старые  кирпичные  дома,  соответствующие  тому
образу  Москвы, который, на мой взгляд, стоило  бы  оставить
без изменений, потому что это было подлинное лицо города,  а
не  та  тщательно отретушированная и выкрашенная в  лубочные
цвета маска, которую обычно изображают на обложках красочных
туристических  проспектов. Как бы ни кичился Градоначальник,
как  бы ни старался придать своему городу современный облик,
превратив  его  в гигантский мегаполис, Москва  была  и  по-
прежнему  оставалась большой деревней. Такова уж, видно,  ее
историческая судьба и предназначение. В Москве  всегда  было
неудобно   и   неуютно  жить,  и  именно  это  сопротивление
городской  среды создавало на протяжении веков  определенный
тип  человеческой  личности. Что-то  из  этого,  несомненно,
получилось; плохо или хорошо - судить не возьмусь, поскольку
сам отсюда родом.
      Свернув во двор, Гамигин остановил машину на разметке,
которая,  по  идее,  должна  была означать  автостоянку.  Из
полутора десятков автоматических счетчиков, установленных по
краю  тротуара, естественно, ни один не работал. Да  и  кому
нужны были эти счетчики, если, помимо нашего автомобиля,  на
стоянке  находилась  только груда покореженного  металла,  в
которой с трудом можно было опознать "Москвич-кабриолет".
      Не  успели  мы  выйти из машины, как к нам  тотчас  же
подскочил  мальчонка  лет одиннадцати, одетый  в  широченные
штаны, спортивную ветровку, которая даже мне была бы велика,
и  в  здоровенных ботинках, похожих на колодки.  Не  мешкая,
парнишка  с  серьезным  видом  предложил  за  доллар  в  час
последить за нашей машиной. Я д