был потерян, штурм главного входа  не  имел  смысла.
Оставив  безразличного  ко  всему  анатома,  они  кинулись  к   ближайшему
служебному входу,  одному  из  многих.  Такие  входы  охранялись  системой
"ухо-глаз". По сути, это была  не  охрана,  а  контроль,  бессмысленный  в
повседневном обиходе. Джольф IV, как и предшествующие ему Джольфы, в  деле
охраны резиденции почти полностью полагался на автоматику. Идея крикуна  в
среде джанатийских электронщиков даже  не  обсуждалась,  как  теоретически
невозможная.  Парализованная  крикуном  автоматика   лишила   Джольфа   IV
привычной защиты, блокировка входов не работала. Вход  оказался  открытым,
коридор-тоннель - пустым, и только вскрикнул кто-то в боковом ответвлении,
когда они бежали  по  длинному  и  плохо  освещенному  тоннелю.  Несколько
переходов и лестничных маршей - дорога, знакомая Дину и Олле, - вывели  их
в вестибюль, от которого начиналась парадная часть дворца. Из-за узорчатых
дверей доносились взрывы гранат.
   - Нури, уйми идиота, имущество портит. - Олле кивнул на узкую лестницу,
и Нури взбежал по ней. Здесь, внутри  балочного  перекрытия,  подпираемого
колоннами главного входа, было вмонтировано помещение  с  телеаппаратурой.
Камеры через люки смотрели в парк и вниз, на ступени входа.
   Идиот был не  один.  Второй  сидел  рядом  на  опрокинутом  ящике.  Они
непрерывно доставали из  ящиков  небольшие,  с  куриное  яйцо,  гранаты  и
опускали их в отверстия люков. Этим делом они были всецело заняты, пиджаки
их висели на спинках стульев, портупеи с кобурами под  мышками  опоясывали
потные рубашки. Валялись пустые ящики, а полные стояли штабелями у  стены,
и Нури подивился неисчерпаемости запаса гранат. В помещении  сладко  пахло
эйфоритом.
   - Ладно, парни, кончайте!  -  Подручные  повернули  головы.  Одинаковые
лица, и у каждого во рту слюнявая сигарета. - Внизу давно никого нет.  Так
что давайте, лапы кверху и к стене!
   Подручные посмотрели на пистолеты в руках Нури и одинаковыми движениями
потянулись  к  кобурам.  Их  затуманенные  эйфоритом   мозги   действовали
медленно, но сработал условный рефлекс: бей, хватай, стреляй!
   Нури выстрелил по кобурам с обеих  рук.  Это  были  боевые  заряды,  не
пластиковые пули, которыми пользовался Олле. Искусству стрелять не  целясь
их обучили при подготовке к забросу: пуля всегда  следует  по  той  линии,
которую ты мысленно провел между стволом пистолета и целью; будь уверен  -
и ты не промахнешься...
   - Я же сказал, к стене!
   Страшное дело  -  одурманенный  наркотиком  дурак.  Обезоруженные,  они
кинулись на него одновременно, и  Нури  едва  успел  бросить  пистолеты  -
стрелять в людей он не научился - и принять второго на удар. От первого он
отклонился, и тот по инерции скатился вниз и остался лежать недвижим. Гром
обнюхал его, поморщился и отошел. На морде его было написано недоумение.
   Второй навалился на Нури и словно прилип к нему, не  давая  возможности
действовать.  Нури  несколько  секунд  возился  с  ним,  пока  не  удалось
вырваться и провести прием. Подручный загремел по лестнице. Этот прием  не
числился  в  учебниках,  но  Нури  почувствовал  глубокое   удовлетворение
достигнутым  результатом.  Кратковременная  легкая  боль  в  правой  стопе
навевала ощущение чего-то древнего и настоящего.
   - Семь и восемь, - сосчитал сержант, связывая подручных спина к спине.
   - Не нравится  мне  это!  -  Олле  следил,  как  Гром  обнюхивал  двери
служебных входов в вестибюле. - Так мы до морковкина заговенья провозимся.
Где все? Чтоб разом.
   - Здесь, внутри замка, организованного сопротивления не  будет.  -  Дин
набивал карманы гранатами - Нури приволок сверху целый ящик.  -  Убийство,
поджог - в этом они доки, но сражаться не умеют и серьезного сопротивления
своим злодействам не выносят. Защита у Джольфа наружная  и,  по  сути,  от
своих, больше ему никто не угрожает.
   Они кинулись через анфиладу парадных комнат. С  той  стороны  овального
зала разом загремели несколько автоматов,  и  сержант,  вбежавший  первым,
упал. Дин из-за колонны швырнул раз за разом несколько гранат.
   - Даешь чистейшего! - Олле броском  пересек  зал.  На  цветном  паркете
валялся покалеченный взрывом  подручный,  второй  поник  головой,  обнимая
мраморную Венеру. - Где Джольф? - Олле схватил его подбородок, повернул  к
себе, подручный закатил глаза. Олле услышал  убегающие  шаги,  зарычал:  -
Вперед, Гром!
   Два анатома бежали по переходу, ведущему в  покои  Джольфа  мимо  литых
скульптур серии "Спазм", уродующих эстетику голых стен.  Олле  и  его  пес
догоняли  их  с  устрашающим  ревом  и  выстрелами.  Знакомая  до  деталей
двухстворчатая  дверь  в  приемную  перед  кабинетом  Джольфа,   пропустив
анатомов, не  успела  закрыться,  и  Олле  и  Гром  ворвались  в  приемную
буквально на плечах беглецов. Их уже ждали.
   В учебном бою ниндзя Олле в  броске  поражал  три  точки  одновременно.
Здесь он превзошел себя, и первые от дверей четыре анатома  были  выведены
из строя за то самое мгновение, которого им не хватило для выстрела. Никто
из них не успел упасть, когда Олле, стреляя с обеих  рук,  обезоружил  еще
двоих. Он очень спешил, он боялся,  что  начнут  стрелять  в  собаку...  С
восторженным  ревом  Гром  опрокинул  того,  который  бежал  последним,  и
завертелся по комнате черным вихрем, предупреждая даже попытку двинуться.
   Олле  отбросил  разряженные  пистолеты,  коснулся   ботинком   лежащего
начальника охраны:
   - Ты сам встанешь, Эдвард? Или хочешь, чтобы мой пес помог тебе?
   Анатом,  гора  мышц,  поднялся  с  неожиданной  легкостью.  Удар  Олле,
нокаутирующий других, не имел для него серьезных последствий, хотя и  сбил
с ног. Он стоял пригнувшись, но и при этом был под два метра. Кожа на  его
голове двигалась вместе  с  волосами.  Олле  тронул  шрам  на  подбородке,
усмехнулся:
   - Положишь меня, уйдешь живым. Гром, не вмешиваться, следить.
   Анатом рванулся, не дожидаясь конца фразы. Его кулак-гиря целил в  лицо
Олле. Чтобы убить. И прошел рядом, почти коснувшись его...  почти.  Гигант
пролетел мимо и рухнул боком на пол, сбитый ударами в колено спереди  и  в
шею под ушами, нанесенными странным образом сзади.
   - Это тебе не связанного казнить, палач!
   Анатом захрипел и,  вывернувшись,  лежа,  метнул  нож.  Олле  вроде  не
двинулся: тяжелый нож прошелестел возле уха и вонзился в  дубовую  створку
двери.
   - Святые дриады, чего я не могу, так это бить лежачего!
   Гром заскулил, пытаясь поймать взгляд Олле: можно?
   - Следи, - засмеялся Олле.
   Олле был весь в азарте боя.  По  своему  характеру  он  в  принципе  не
способен был причинять боль даже тем животным, которых отлавливал для ИРП,
но сейчас ощущал сладкое чувство мести, и оно не казалось ему недопустимым
или противоречащим морали. Он бил воплощенное зло, ибо что значит гангстер
Джольф без анатома Эдварда? Исчезающе малая величина.
   Он смотрел, как поднимается Эдвард, и отстраненно  вспоминал  странную,
уже забытую на Земле и по крупицам восстановленную  специально  для  него,
Нури и Хогарда науку рукопашного боя, не того примитивного каратэ, которым
хвастались подручные. Анатом! В свите чистейшего-в-помыслах анатом  потому
и назывался так, что владел  методами  причинения  страдания,  знал,  куда
давить, чтобы жертва была на пределе потери  сознания  от  болевого  шока,
знал, куда бить, чтобы выключить сознание на время или навсегда.
   - Один раз достать! -  Эдвард  затряс  головой,  глаза  его  утонули  в
нависших веках.
   - Давай!
   Олле уклонился от кулака, сделал шаг навстречу и  неуловимым  для  глаз
ударом ороговевшей ладони снизу рассек  анатому  подбородок.  Он  двигался
втрое быстрее Эдварда, массивное тело  охранника  моментами  казалось  ему
почти неподвижным.
   - Ты ведь знаешь, куда бить, ударь! - Сминая железными  пальцами  плечо
бандита, Олле усилил его движение, не позволил прекратить удар, и огромный
кулак на выпрямленной руке как таран ударил в стену и проломил ее. Секунду
анатом рассматривал раздробленные фаланги пальцев:
   - Больно! - удивленно сказал он. - Ой, больно!
   Олле знал, где  находится  центр  координации  движений,  и  знал,  как
достать его, - он ударил.
   Нури возник в дверях, стряхивая с себя штукатурку. Он охватил  взглядом
поле сражения и остался доволен. Эдвард, махая уцелевшей левой, помраченно
двигался рывками по кругу и рухнул, сотрясая мебель. Гром наступил ему  на
живот, заглянул в глаза, и анатом тонко заверещал.
   - Сожалею, я задержался, пока Дин бегал, искал врача.  Сержант  надолго
вышел из строя, отличный парень! - Переступая через  лежащих  и  стонущих,
Нури подошел к двери в кабинет Джольфа, надавил, потрогал  ручку:  -  Надо
взрывать.
   - Обойдемся.
   Олле  приволок  "Спазм",   центнер   чугунной   отливки,   не   имеющей
художественной ценности.  Между  собой  анатомы  называли  эту  скульптуру
"Предмет с дыркой". Действительно, "Спазм" имел то ли в  конце,  то  ли  в
начале удобную для хватания дыру.
   - Я только теперь понял, зачем она  нужна.  -  Олле,  держа  предмет  с
дыркой под мышкой, разбежался и трахнул по замку. Двери распахнулись.
   Кабинет Джольфа был пуст. Пусто  было  и  в  прилегающих  покоях.  Олле
откинул занавесь, скрывающую двери лифта,  послал  вызов,  услышал  глухой
взрыв вверху шахты и шум падения кабины.
   - У него на крыше всегда дежурит вертолет с пилотом. Ну да никуда он не
денется, автоматика аппарата не работает.
   - Уйдет он, Олле. Крикун уже иссяк.
   - Этого нельзя допустить. У Джольфа на побережье запасное убежище. Если
он уйдет, наша диверсия потеряет смысл, Джольф сразу восстановит синдикат!
   Последнюю  фразу  Олле  произнес  уже  на  бегу.  Он  несся  громадными
прыжками, хватаясь на поворотах за стены и колонны, в парк, где на  поляне
лежал орнитоплан.
   - Бесполезно! - Нури подбежал, когда Олле уже был в седле, и помог  ему
застегнуть браслеты. - Против вертолета  эта  птица  бессильна.  Жаль,  не
предвидели, его б ракетой...
   Аппарат задрожал,  ему  передавалось  состояние  пилота.  Олле  спрятал
ладони в оперении, поднял оба крыла вверх, и они  сомкнулись  у  него  над
головой.
   - Святые дриады, если не я, то кто! - В два взмаха он поднял  машину  в
воздух. Завыл, захлебнулся воем Гром. Сверху донесся крик Олле: - Утешься,
Гром, малыш. Пока мы живы, смерти нет!
   Олле набирал высоту, усиливая взмахи, и собственная сила  казалась  ему
неисчерпаемой: выше, выше! Только тогда он сможет спорить с вертолетом - в
падении, в полете-пикировании с почти  сложенными  крыльями.  Вертолет  он
увидел неожиданно в двухстах метрах ниже  себя.  Джольф,  видимо,  пытаясь
оценить обстановку, сделал круг над дворцом и пошел в сторону океана. Олле
забирался все выше, понимая, что его вот-вот заметят, ибо Аврора высветила
его первыми  лучами.  Встречный  бриз  от  океана  замедлял  скорость,  но
облегчал подъем. Олле следовал за вертолетом вдоль побережья, угадываемого
по белеющей полосе прибоя, дворец Джольфа  и  здание  кислородного  завода
скрылись за горизонтом. Олле  еще  не  знал,  что  он  будет  делать,  его
спортивно-прогулочный аппарат имел сугубо мирное назначение и  ни  в  коей
мере не был приспособлен к драке. Олле  перешел  в  горизонтальный  полет.
Слегка теперь снижаясь,  он  легко  следовал  за  вертолетом  параллельным
курсом, хорошо видимый. И его заметили.
   Вертолет завис и стал  набирать  высоту,  его  сферическая  пластиковая
кабина повернулась вертикальной прорезью к Олле, и ствол пулемета  в  ней,
тонкий и длинный, задвигался. Пока что Олле  был  под  защитой  мерцающего
диска винта, но при первой возможности,  вот  сейчас,  Джольф  срежет  его
пулеметной очередью или изрубит винтом. Олле планировал точно над  винтом,
вертолет приближался  с  устрашающей  быстротой.  До  смертоносного  диска
оставалось  двадцать,  потом  десять  метров.   Страха   не   было,   была
уверенность, что Джольф не уйдет.
   - Пока мы живы... Вспомни убиенных экологов, Джольф!
   Олле привстал на сиденье орнитоплана, застонав от страшной боли, вырвал
из крыльев обе руки вместе с браслетами и приросшими к ним синтемышцами  и
толчком выбросил себя из аппарата. В каком-то сумасшедшем движении он  еще
успел заметить,  как  рухнул  сверху  его  аппарат,  ломая  лопасти  винта
вертолета, и как мгновенно синей радугой разлетелись  брызги  подкрашенной
глюкозы - голубой крови его чудесной  птицы.  Он  весь  сосредоточился  на
одной мысли: войти в воду вертикально ногами  вниз,  и  это  ему  удалось.
Опускаясь в черную глубину и  замедляя  в  ней  движение,  он  видел,  как
неподалеку, быстро теряя очертания,  погружался  вертолет  с  разбитой  от
удара о воду кабиной.
   Олле вынырнул, работая ногами, в руках  -  предплечьях  и  запястьях  -
рвущая боль не хотела уходить. Олле видел - руки у него  целы,  знал,  что
боль - это реакция на  разрушение  крыльев,  поскольку  аппарат  на  время
полета включался в нервную систему пилота. Но боль обездвижила руки, и  он
не мог даже сбросить браслеты. Он лег на спину, качаясь  на  малой  волне,
берег скрывался в туманной дымке, спешить было некуда.


   Океан дышал как живое существо,  безмолвное  в  этом  прохладном  утре.
Семья чистильщиков просыпалась на берегу от утренней росы.  Люди  вылезали
из своих тележек, выпускали воздух из матрасов и,  зябко  ежась,  брели  к
воде сполоснуть лица. Рокот донесся сверху,  и  они  увидели  над  океаном
черный вертолет и большую птицу над ним, розовую в первых  лучах,  еще  не
коснувшихся воды и берега. Они видели, как, сложив  крылья,  птица  сверху
ударила по вертолету и сломала ему винт,  и  вертолет,  нелепо  размахивая
уцелевшей лопастью, рухнул в океан.
   Чистильщики переглянулись и увели свои тележки с пляжа подальше в дюны.
Мало ли что может случиться: приедут на своих  ревущих  машинах,  схватят,
станут задавать вопросы, угрожать, гнать  от  берега.  Чистильщика  всякий
обидеть может.
   Они видели, как из воды выполз на  коленях  странный  человек,  длинные
руки его неподвижно висели. Выполз и остался лежать вниз лицом  на  мокром
песке. Они смотрели и тихо  обсуждали  вопрос:  подойти,  помочь?  Боязно,
конечно, но ведь человек...
   И внезапно из-за прибрежных валунов возник огромный  черный  зверь.  Он
двигался прыжками на толстых лапах и шумно дышал,  вывалив  красный  язык.
Зверь подбежал к лежащему, засуетился, завыл тонко.  Человек  поднялся  на
колени, потом на ноги, и они ушли в дюны, человек и зверь.


   Нури достал гостевой билет  -  результат  невероятных  усилий  Хогарда.
Билет был заодно и пропуском в  столицу:  все  магистрали  были  перекрыты
оперативными   отрядами   лоудменов,   их   черные   машины   образовывали
непроницаемые дорожные пробки.  Движение  на  дорогах  замирало  с  восьми
вечера до шести  утра,  -  таков  был  главный  результат  объявленного  в
Джанатии чрезвычайного положения.
   Нури спешил. Нормам не выходил на связь уже вторую неделю, Олле тоже не
давал о себе знать, накопилась  целая  коробка  кассет  с  записями.  Нури
подчинился тогда решению штаба армии Авроры остаться на связи с Ферро,  но
сейчас это  решение  казалось  ему  неоправданным,  а  привлечение  его  к
диверсии против  Джольфа  Последнего  смотрелось  как  некая  уступка  его
темпераменту.  А  ведь  Нури  и  просил  всего-то  разрешения  остаться  в
резиденции Джольфа, превращенной  язычниками  в  детский  приют.  Какой-то
смешанный отряд лоудменов и полиции пытался захватить резиденцию,  но  был
наголову разгромлен  воинами  армии  Авроры.  Нури  участвовал  в  обороне
резиденции и кислородного  завода  как  консультант-кибернетик,  не  более
того. И он был вынужден сразу вернуться к себе, как только угроза  захвата
миновала...
   Пророк Джонс, как  узнал  Нури  из  сообщения  кибера  Ферро,  закончил
подготовку к перевороту и не сомневался в успехе. Это ощущалось и в наглой
самоуверенности агнцев, проверявших документы на дорогах, и в  безлюдности
притихших в предчувствии еще горшей беды  городков,  мимо  которых  мчался
лимузин Нури,  и  в  той  лихорадочной  спешке,  с  которой  правительство
издавало законы. Закон об  организации  приходов  на  предприятиях  взамен
профсоюзов - в каждом священник из центурионов и кибер-секретарь; закон  о
принятии присяги на верность фирме; закон,  объявляющий  веру  в  Великого
Кибера государственной  религией;  закон,  объявляющий  язычество  ересью,
караемой заключением в концлагерь на срок,  достаточный  для  обращения  в
веру истинную. Вначале правительство объявило, что замурует бездействующие
линии метро, но это решение после  эпизода  с  отключением  электроэнергии
пришлось отменить. С концлагерями тоже не получилось. Это доказывало,  что
армия Авроры превратилась в силу, способную ограничивать  произвол  власть
имущих. После захвата резиденции Джольфа  и  одновременных  разрушительных
ударов по местным филиалам гангстерский синдикат был разгромлен и  потерял
значение как сила, противостоящая язычеству. Во всяком случае, Джольф V на
смену Четвертому не появился, а с уцелевшими бандитствующими элементами, в
случаях, когда они проявляли себя, справлялись даже обитатели обочин.
   Миновав последний пикет лоудменов у въезда в столицу,  Нури  переключил
машину на ручное управление и по вымершим гулким ущельям улиц  двинулся  к
"Фениксу", надеясь застать там Нормана Бекета и отдать наконец ему пакет с
пленками. Здание  мятежного  журнала  располагалось  вдали  от  центра  по
соседству с серыми коробками  домов  рабочей  окраины.  Небольшая  площадь
перед ним была  заполнена  толпой.  Желтые  агнцы  вперемежку  с  голубыми
лоудменами угрожающе орали, размахивая лучевыми пистолетами.
   Нури вышел из машины, на него никто не обратил внимания.  Но  когда  он
пытался  пробраться  через  толпу  ко  входу   в   здание,   колоссальный,
трехметрового роста,  кибер,  по-видимому  основной  здесь  распорядитель,
прогудел что-то теснящимся рядом с ним лоудменам, и  Нури  был  схвачен  и
вышвырнут на узкую панель. Напрасно  он  размахивал  пропуском  и  пытался
что-то доказать. Толпе было не  до  него.  Дожили,  черт  возьми!  Шахтный
кибер,  даже  не  требующий  психоналадки,  примитивный,  как  арифмометр,
командует людьми!
   Встав на сиденье своей машины, Нури увидел,  как  десяток  агнцев  били
ногами в двери редакции. Он видел, как  распахнулись  двери  и  вышли  три
сменных редактора, люди, известные всей Джанатии.  Среди  них  был  Норман
Бекет, он возвышался над толпой в своем шлеме и  стоял  спокойно,  положив
руки на пояс астронавта. Толпа отхлынула, когда рядом с ним появился Олле.
   - Генерал! - послышалось в толпе.
   - Ну, - сказал Олле, не повышая голоса. - В чем дело?
   Из толпы выдвинулись двое агнцев.
   - Мы хотим войти внутрь!
   - Так войдите. - Олле не тронулся с  места.  Агнцы  переминались  перед
ним, оглядываясь на толпу.
   - Бараны! - сказал Норман. - Примитивные...
   Он не договорил, на груди его на мгновение вспыхнула и погасла огненная
полоса. То, что случилось вслед за этим, было подобно вихрю. Олле выбросил
вперед кулак, и лучевой  пистолет,  выбитый  из  рук  агнца,  взлетел  над
толпой. И пока агнец, перегнувшись, медленно опускался на асфальт,  второй
уже летел плашмя в толпу, сбивая передние ряды. Олле врезался в толпу, как
нож в масло, и через минуту площадь опустела. Двое остались на  площади  -
трехметровый кибер и Олле, замерший перед ним в сутулой позе  борца.  Олле
повернул голову, и Нури увидел его непривычно усталое, будничное лицо. Он,
видимо, что-то сказал, потому что Норман исчез.
   - Это ты их привел? - громко, как глухому,  растягивая  слова,  спросил
Олле.
   - Я здесь главный.  Их  мне  подчинил  тот,  кто  задает  программу!  -
прорычал кибер голосом  генерала  Баргиса.  Он  согнул  колени  и  подался
корпусом вперед, готовясь к броску.
   - А чем ты занимался ран