зная, что все глаза устремлены на нее.
   - Она правильно говорит, - согласился Поющий Волк. -  Я  слышал,  что
сам Сновидец поставил ее во главе воинов. Он пробудился от своего Сна  и
сказал мне это. Если вы  спорите  с  Пляшущей  Лисой  -  вы  спорите  со
Сновидцем. И с Народом.
   Орлиный Клич виновато опустил глаза.
   - Вы могли пойти по стопам Кричащего Петухом, - как  бы  между  делом
напомнила Пляшущая Лиса. -  Никто  ведь  не  заставлял  вас  подчиняться
Сновидцу.
   Она отползла от края обрыва. Воины смущенно переглянулись.
   - Что ты делаешь? - спросил Поющий Волк, с трудом сдерживая голос.
   - Я хочу посмотреть, чего Ледяной Огонь - если  это  он  -  хочет.  И
зачем он привел сюда женщин и детей.
   - Это ловушка! - предостерег Орлиный Клич. - Это же Другие,  женщина.
Они согнали нас с наших земель.  И  ты  собираешься  толковать  с  такой
мразью?
   Она поглядела на него, скрестив руки. Холодное самообладание сквозило
в ее взгляде.
   - Пора бы уж понять, что нам грозит завтра.  Другие  знают  дорогу  к
ходу в Великом Леднике. Что мы можем сделать? Попытаться остановить  их?
Когда с этой стороны Ледника и осталась-то всего  лишь  горстка  народу?
Что нам делать? А сейчас мы хоть можем поговорить с ними...
   - Иди, - сказал Поющий Волк, поглядев на  Орлиного  Клича.  -  Сейчас
время думать, а не горячиться без толку. Может, словам окажется под силу
то, чего не смогли копья.
   - Прикройте меня с тыла. Если они пришли не для переговоров -  убейте
Ледяного Огня и бегите вверх по тропе. Мы в выгодном положении, какое-то
время вы сможете продержаться. - Она поколебалась. - Надеюсь,  сверху  в
меня не полетят копья.
   Орлиный Клич с шумом сжал челюсти. Мышцы у него на щеках  напряглись,
он опустил глаза.
   - Сверху тебе ничто не грозит, - вполголоса произнес  он.  -  Клянусь
Духами Долгой Тьмы. - Он со значением  посмотрел  на  остальных  воинов,
скорчившихся на камнях в ожидании приказа.
   Резко кивнув, она пошла вниз по тропе.
   Щиколотка болела, боль отдавалась по всей  ноге.  Так  всегда  бывает
перед бурей.
   Она достигла узкой теснины, где они  вчера  подстерегли  Других.  Тот
случай чуть не подорвал уважение к ней среди воинов. Но может быть, дело
стоило того. Может, эти пленники приведут ее к самому Ледяному Огню.
   Она зашла за угол камня, видя, как Другие вылезают  из  расселины.  С
темнеющего вечернего неба начал  падать  снег.  Хлопья  ложились  ей  на
плечи, изморозью застывая на меховом воротнике, тая на голой коже  руки,
которой она сжимала копья.
   Человек в белой накидке  вышел  к  ней  навстречу.  Вместе  с  ним  к
расселине,  где  она  ждала,  подбежал  юноша.  Он  что-то   возбужденно
втолковывал вождю, а потом покорно вернулся к толпе Других,  собравшейся
поодаль. Эти люди тревожно перешептывались друг с  другом,  из-под  руки
глядя на Лису.
   Она пошла вперед. Человек в плаще приближался к ней. Он шел вверх  по
тропе; сейчас он был всего в одном броске копья.
   Он  приблизился,  и  она  наконец  смогла  разглядеть  его.  Высокий,
худощавый, в парке на двойной подкладке, с откинутым  капюшоном  -  так,
что ей видны были его длинные седые волосы. Белая лисья накидка  свисала
с его плеч. Шагал он легко и бесстрашно.
   Сердце ее вздрогнуло, когда она заглянула в  его  мудрые  глаза.  Там
была  Сила  -  та  же  Сила,  которую  она  видела   прежде   в   глазах
Бегущего-в-Свете. Горечь  и  тоска  проснулись  в  глубинах  ее  сердца.
Когда-то она любила человека с таким же взглядом...
   - Ледяной Огонь? - спросила она, когда они остановились.  Между  ними
было расстояние всего в один человеческий рост.
   Он кивнул и поглядел на нее. Его благородное лицо посуровело.
   - Я - Пляшущая Лиса.
   Она не сводила с него глаз, примечая каждую черточку.  Как  похож  на
Бегущего-в-Свете!
   - Скажи мне, что ты увидела? - тихо спросил он.
   - Ничего... Просто... ты похож на одного моего знакомого.
   - И ты тоже похожа на одну мою... старую знакомую. Я видел ее  только
во Сне. Если бы Вещая Сила и воля Цапли не переплелись между собой и  не
потеряй я сам рассудка... в тот день, на берегу, все случилось бы иначе.
   Его голос звучал словно откуда-то из  таинственных  глубин  мира.  По
спине у нее пошли мурашки.
   - Вещая Сила заставляет людей вытворять странные вещи. |
   Он кивнул, не обращая внимания на снег, сыплющийся к нему за ворот.
   - Ты отпустила моих воинов.
   - Довольно кровопролития. Ты повел впереди  своего  Народа  женщин  и
детей. Что тебе здесь надо? Здесь нет дичи. Это - последнее место,  куда
вы нас оттеснили, и мы здесь перебили всех  зверей  до  единого.  Больше
здесь искать нечего, кроме нашей жизни и чести. Если вы пришли за этим -
мы без боя не дадимся.
   Он втянул ноздрями воздух. Странная улыбка скривила его губы.
   - Может быть, время что-то отвоевывать друг у друга прошло.
   В глазах его зажегся странный огонек. Что-то в нем  невольно  внушало
доверие.  Она  ждала,  понимая,  что  сейчас   он   предложит   какое-то
соглашение. А он внимательно глядел на нее, словно зная  все  ее  мысли.
Насмешка переплелась в его взгляде с затаенной грустью.
   - В самом деле? - наконец спросила она.
   - Мы отняли у вас землю. Вы перебили множество наших людей. Может, мы
достаточно причинили друг другу страданий?
   - Мы слышали, что ваш Народ живет, чтобы  убивать.  Только  так  ваши
воины могут обрести честь и  славу.  Неужто  вы  так  изменились  только
оттого, что я отпустила пленников?
   Он опустил глаза и поглядел на снег, засыпавший ее мокасины.
   - Может быть, мы не столько меняемся, сколько возвращаемся к  прежним
временам.
   - Не понимаю.
   - Мы происходим от одного Народа. Разве Цапля вам не  говорила?  Если
бы мои прадеды не испугались ваших, мы  не  пошли  бы  врозь.  И  сейчас
сидели бы у одного костра и ели  вместе  теплое  мясо.  -  Он  помолчал,
взгляд его смягчился. - Не вмешайся Вещая Сила, всех этих войн и насилий
удалось бы избежать.
   Она опасливо поглядела на него:
   - Ты, похоже, с Вещей Силой накоротке. Складки у его рта натянулись.
   - В ней-то все и дело - в Вещей Силе. Сила... Как она используется  -
это уж зависит от настроения Народа. Некоторые используют ее  только  во
благо. Некоторые - только во зло. У меня есть причины  сожалеть  о  том,
как пользовались ею временами. Надеюсь,  что  мы  сможем  употребить  ее
по-другому.
   Она кивнула. Серьезный тон, которым  он  говорил,  вызывал  невольное
почтение.
   - Что же, ты и твой Народ проделали такой дальний путь, просто  чтобы
поговорить с нами? Он покачал головой:
   - Мы пришли за одной вещью, которую вы у нас взяли...
   - За Белой Шкурой?
   - Да.
   Она прищурилась:
   - Эта шкура у  одного  из  наших  соплеменников.  Его  зовут  Вороний
Ловчий. Он прежде был боевым предводителем, но низложен и  изгнан  нашим
Сновидцем.
   - Мы его знаем. Его  собирались  предать  мучительной  смерти,  чтобы
навести ужас на ваших родичей. Но он убежал, прихватив  Священную  Белую
Шкуру. Сейчас мы должны вернуть ее.  Может  быть,  для  этого  нам  надо
договориться с вами кое о каких  вещах.  Готовы  ли  вы  к  переговорам?
Согласны ли выслушать наши слова, как мы слушаем ваши?
   Она задумалась, внимательно глядя на него, ища в его словах  какой-то
уловки.
   - Слишком много боли мы причинили друг другу. Многие в Народе  жаждут
крови Других. Жаждут мести.
   Сверху, с обрыва, раздались  крики  одобрения,  хотя  Лиса  приказала
своим воинам сидеть тихо. Ледяной Огонь, должно быть, расслышал  их,  но
не подал виду, продолжая невозмутимо глядеть на нее.
   - Это будет нелегко, - откровенно  признался  он.  -  Многие  в  Роду
Белого Бивня настрадались от вас. Даже мой Певец хочет всех вас  предать
смерти. В этом мы похожи на вас. - Кривая усмешка перекосила его губы. -
Неужто у нас нет больше ничего общего?
   Она невольно хмыкнула.
   В глазах его вспыхнул понимающий огонек.
   - Вожди с  чувством  юмора  всегда  договорятся  между  собой...  Она
кивнула:
   - Может быть. Где  же  мы  сможем  поговорить?  Он  указал  рукой  на
равнину, лежащую у него за спиной.
   - Близится  буря.  Судя  по  вашей  одежде,  пережить  ее  вам  будет
непросто. В вашем лагере запасов осталось немного. Если вы разрешите нам
встать лагерем на вашей земле, мы предоставим вам наши чумы и  поделимся
едой. У наших охотников был славный год. Может, это как-то сгладит обиды
между нашими народами? Мы в  силах  сделать  это.  Неужели  Отец  Солнце
осудит, если мы во имя него заключим перемирие?
   Ее глаза сузились. Она не  ослышалась?  Они  предлагают  перемирие  и
клянутся богом Народа? Что же это приключилось! Вправе ли  она  доверять
этому человеку, который невольно располагает к себе? Он предлагает еду и
чумы. Слишком много ночей провели они  кутаясь  в  свои  ношеные  парки,
прижимаясь друг к другу, чтобы согреться.
   - Я должна обсудить это с моими воинами. Он кивнул и развел руками:
   - Только побыстрее, а то буря не за горами. Если ты  примешь  решение
быстро, мы успеем разбить лагерь и приготовить еду на всех  прежде,  чем
станет совсем скверно.
   Она улыбнулась и кивнула, поймав его теплый взгляд:
   - Постараюсь, Ледяной Огонь. Повернувшись, она пошла вверх по тропе.
   Орлиный Клич и другие сидели у границы лагеря прижавшись друг к другу
- холод уже давал о себе знать, - сжимая копья и время от времени бросая
взгляд на сидящих внутри лагеря Других, которые сурово глядели на них  в
ответ и тоже сжимали оружие.
   А в большом чуме сидели вожди двух  народов.  Пламя  большого  костра
озаряло их усталые лица. Ароматы оленины и  сладких  корешков  наполняли
воздух.
   Поющий Волк поглядел за полуоткрытый полог чума:
   - Там холодает...
   Пляшущая Лиса взяла еще кусок мяса и стала неторопливо жевать его.
   - Может, это охладит их гнев, - сказала она.
   - Гнев остывает медленно, - печально заметил Ледяной  Огонь,  вытирая
жирные пальцы. Он бросил беглый взгляд  на  Певца,  сумрачно  озирающего
чум.
   - Некоторые из нас слишком много от вас вытерпели, - буркнул  Красный
Кремень, поглядев на Поющего Водка.
   - Мы тоже, - спокойно ответил Поющий Волк, отирая жирный  рот.  -  Я,
между прочим, взял сердце вашего убитого воина и опустил его  в  Большую
Реку, чтобы она принесла его в Лагерь Душ на морском дне.
   - Ты... - Красный Кремень  глубоко  вздохнул.  Он  опустил  глаза  и,
поднявшись на ноги, вышел из чума. Поющий Волк зажмурился и вздохнул:
   - Боюсь, что установить мир будет непросто. - Он покачал  головой.  -
Давно я не сидел в  тепле...  Вы  простите  меня,  если  я  воспользуюсь
случаем и посплю разок не стуча зубами от холода.
   - Спи спокойно, друг, - ободрил его Ледяной Огонь. Поющий  Волк  стал
заворачиваться  в  плащ,  а  Пляшущая  Лиса  сидела,  глядя  на   огонь.
Спокойствие и уверенность Почтенного Старейшины Других заразили ее.
   - Ты удивляешь меня.
   Она подняла глаза. Сердце ее кольнуло, как и весь этот  вечер,  когда
им приходилось встречаться взглядами.
   - Не думал я встретить такое здравомыслие у такой молодой женщины.
   - Я больше не молода. - Она потерла глаза, чувствуя, как тяжкий  груз
ответственности давит на ее плечи. - Молодой я была  три  года  назад  -
целая вечность прошла с тех пор.
   Он помолчал, погладив пальцами шкуру, на которой сидела женщина.
   - Удивительно, что никто не  взял  тебя  в  жены.  От  твоей  красоты
захватывает дух. Когда я смотрю на твое лицо, я вижу в  нем  нежность  и
волю. - Он помолчал. Впервые с тех пор, как она  встретила  его,  в  его
голосе послышалась неуверенность. - У тебя есть любовник?
   Она криво усмехнулась. Как ни странно, его прямой вопрос не задел ее.
   - Я однажды любила. Но кажется, Сон овладел его душой глубже,  чем  я
могла бы...
   Ледяной Огонь понимающе улыбнулся:
   - Волчий Сновидец. Цапля, должно быть, привела его к этому...
   Она с интересом поглядела на него:
   - Что ты знаешь о Цапле? О Волчьем Сновидце? Он расправил  плечи,  на
лице его возникло строгое выражение.
   - Я... я встречал его во Сне. Видишь ли, он... мой сын.
   Она встрепенулась:
   - Ты - его отец? Края его губ дрогнули.
   - Да, его и Вороньего Ловчего. Поэтому я и не мог дать ему умереть  -
кем бы он ни стал. - Он поглядел на нее, сверкнув глазами:
   - Это ужасная слабость? То, что я не мог убить моего сына?
   Она задумалась. В сердце ее шевельнулась странная нежность.
   - Нет, не думаю. - Она откинула волосы со лба. - Все мы, все  народы,
должны любить наших детей и заботиться о них. Это - будущее.
   Он теребил пальцами потертый край своей лисьей накидки. Уголок -  она
заметила  это  -  совсем  замусолен,  волосы  почти  все  выпали,   кожа
износилась. Эта привычка - больше, чем что бы то ни  было  -  показывала
его затаенную  слабость.  В  это  мгновение  он  был  не  могущественным
правителем, а усталым человеком - таким же, как она.
   - Будущее... - повторил он. - Да. Именно  поэтому  я  не  мог  видеть
Вороньего Ловчего мертвым. Хотя он и заслужил это.
   Она поглядела на него. В ней вновь вспыхнуло недоверие.
   - За то, что он сделал против твоего Народа? Заметив ее холодный тон,
он поднял глаза.  Какое-то  время  он  смотрел  на  нее,  потом  покачал
головой:
   - За то, что он  таков,  каков  есть.  -  Он  помолчал.  -  Сейчас  я
попытаюсь тебе объяснить... Мужчина или женщина, это все  равно,  -  это
душа вместе с телом. Так?
   Она кивнула, ожидая, что он скажет дальше.
   - Бывают телесные Недостатки. Кто-то рождается без  пальцев,  кому-то
не хватает сил, чтобы перенести холод, или он захлебывается  при  родах,
кто-то вообще рождается мертвым. - Он опять помолчал, подыскивая  верные
слова. - То же самое с душой. У Вороньего Ловчего чего-то не хватает. Он
переполнен собой... одержим своей Силой. Беда в том, что у  него  бывают
проблески, обрывки видений о том, что должно случиться. Только он  не  в
силах расширить эту часть своей  души  и  стать  сопричастным  Единству.
Понимаешь?
   -  Стать  сопричастным  Единству...   -   повторила   она,   опираясь
подбородком на ладонь.
   - Да, - прошептал он, наморщив лоб. - Здоровая душа  может  расширить
свои границы, поставить себя на место другого. Так и приходит  мудрость.
Я давно этому научился. - Он поглядел на огонь, в глазах  его  вспыхнула
затаенная грусть. - Но Вороний Ловчий этого не  умеет.  Он  не  в  силах
сочувствовать другим людям, не в силах расширить свою душу.
   Она потянулась к нему, коснувшись его плеча, и поглядела ему в глаза:
   - Но ты все равно спас его? Они долго смотрели в глаза друг другу. Он
повел бровью:
   - Я не так уж жалостлив. - Он оглянулся и бросил  взгляд  на  Поющего
Волка. Но тот невозмутимо храпел. - Может, я еще большее  чудовище,  чем
Вороний Ловчий. Я помог ему украсть Белую Шкуру.
   Она застыла от удивления:
   - Ты помог ему?..
   - Иначе мы не встретились бы, - пояснил Ледяной Огонь. Понизив голос,
с заговорщическим огоньком в глазах, он продолжил:
   - Только никому не говори. Ни своим, ни -  тем  более!  -  моим...  Я
видел, куда идет мой сын, Волчий Сновидец. Будущее Народа -  на  юге.  Я
знаю, что мы некогда, давным-давно, были единым Народом. Я не знаю  как,
но как-то я оказался замешан во все это. Моя жена умерла. Вся моя  жизнь
изменилась. Я любил ее всем сердцем. А когда ее не стало, я почувствовал
себя совсем одиноким. Вот  так  вот...  А  когда  человек  по-настоящему
страдает, с ним происходят странные вещи. Тогда  мы  стояли  лагерем  на
берегу моря, там, где берег поворачивает к югу. Оттуда Южное море  всего
в месяце пути. Сейчас этот лагерь давным-давно под водой. Что-то  повело
меня оттуда на восток.
   - Что-то повело тебя?
   - Среди ночи Сны охватили меня. Их /наполняла моя  жена,  но  я  чуял
присутствие другой женщины. Ее душа, как и моя,  кричала  от  недостатка
любви. - Он поглядел на Лису. - Я не знаю, понимаешь ли ты  меня,  но  я
думал, что явилась Вещая Женщина, - явилась,  чтобы  занять  место  моей
жены. - Он тяжело вздохнул. - А потом настал день - я проснулся, и  Сон,
охвативший меня, был могуч и силен. Я  пошел  невесть  куда,  охваченный
изумлением, и услышал зов - мощный зов. Он пронзил меня,  и  впервые,  с
тех пор как умерла моя жена, я почувствовал настоящую страсть. А потом я
увидел ее. Она была прекрасна. - Он нежно коснулся длинных волос Лисы  и
благоговейно провел пальцем по ее лицу. - Я знаю, что это  была  женщина
из моего Сна. Я... я выследил ее, я боялся, что она исчезнет  в  тумане,
что она только призрак. Я совсем обезумел от этого страха, и, когда  она
увидела меня и побежала, я повалил ее наземь. - Он сжал ладони и  закрыл
глаза. - Я взял ее на песке. Сон застилал мои глаза.  И  с  каждым  моим
движением Сила наполняла мою душу. А когда все кончилось, я заглянул  ей
в глаза и увидел в них страх, боль, ненависть.
   Он, нахмурившись, посмотрел на огонь.
   - И я понял, что я совершил. Я подошел к границам своего  Сна.  Вещая
Женщина глядела откуда-то извне, глядела сквозь мой Сон. И я понял,  что
это была не  та  девушка,  такая  прекрасная,  такая  хрупкая.  Когда  я
поглядел в ее испуганные глаза, я понял, что я мог  бы  полюбить  ее.  И
только Сон Цапли изменил это. Я не мог предвидеть,  что  нечто  подобное
случится. И  дети,  родившиеся  у  этой  женщины,  оказались  совсем  не
похожими друг на друга. Все меняется - и не поймешь почему.  Это  как  в
спирали: не поймешь, какой круг снаружи, а какой внутри.
   Она нежно поглядела на него, вся ее душа высказалась  в  этом  нежном
взгляде.
   - И ты думаешь, что без Цапли все было бы иначе? Он печально кивнул:
   - Мы с той женщиной на берегу полюбили бы друг друга и объединили  бы
наши народы. А вместо этого столько  людей  погибло!  Если  бы  я  тогда
женился на женщине из вашего Народа, связал  воедино  то,  что  когда-то
распалось...
   - Может быть, у Цапли были свои причины. Я слышала, что она тоже была
во власти каких-то внешних сил...
   Он кивнул:
   - Может, и так.
   - Ты не сказал своим...
   - Всей правды я не говорил никому. Кое-что знает Красный Кремень.  Но
о Силе, о том, что скрывалось за всем происходящим, я ему не  рассказал.
Он не знает, как это важно для нас - идти к югу. А если бы  узнал  -  он
наверняка убил бы  меня  и  надел  бы  на  свои  плечи  плащ  Почтенного
Старейшины. Хотя мои видения испугали бы его до смерти.
   Пляшущая Лиса коснулась его руки, чувствуя, как крепко  переплетаются
их пальцы.
   - Зачем ты рассказываешь это мне?
   - Не знаю. - Он поглядел на огонь, а затем попросил:
   - Расскажи мне о себе... Что движет тобой?
   - Я хочу спасти свой Народ. Бездонные глаза Ледяного Огня глядели  на
нее, и ей показалось, что сейчас она упадет в их глубины.
   - А что бы ты для этого сделала?
   - Кое-что сделала бы.
   - Я могу тебе помочь.
   Она с опаской поймала его мягкий взгляд:
   - Расскажи мне об этом.
   - Ты можешь мне довериться? Ты возьмешь меня и несколько моих молодых
воинов на ту сторону Великого Ледника, чтобы вернуть Белую  Шкуру?  Если
твой Народ по доброй воле вернет ее, а мы взамен подарим вам пищу, новые
одежды и другие дары, - может быть, мы сумеем создать новый Народ?
   - Или восстановить старый? Он улыбнулся, сжав ее руку:
   - Да. А там - как ты думаешь, сможем ли мы  заселить  те  южные  края
вместе?
   - Вместе. - Это слово неожиданно легко слетело с ее языка.  -  Я  так
долго была одна, что уже забыла, какой у него смысл.
   Его улыбка согрела ее сердце.
   - Я тоже, но это - часть Сна. Мы соединим то, чему  не  следовало  бы
некогда распадаться.
   Лиса глядела на отблески пламени, ложившиеся на  ограждающие  очажную
яму камни. Она медленно  перевела  глаза  на  их  переплетенные  пальцы.
Заметив  ее  взгляд,  Ледяной  Огонь  нежно  взял  ее  второй  рукой  за
подбородок и, повернув ее лицо, заглянул ей в глаза.
   "Доверяю ли я ему? - Она глядела ему