онец заманить мамонтиху.
   Хорошо, что  он  заранее  отмерил  направление  бегства.  Наконец  он
добрался до этой щели; один прыжок - и он на твердой земле.
   С дрожащим сердцем он обернулся. Мамонтиха нависла  над  проломом.  В
глазах ее вспыхнул страх. Сдвинув ноги, она стала соскальзывать вниз.
   А там Издающий Клич и Поющий Волк заранее выкопали в промерзшей земле
яму.  Тело  мамонтихи  закачалось;  она  размахивала  хоботом,   пытаясь
удержать равновесие. Такая махина сначала всегда падает медленно.  Перед
тем как свалиться в яму, она успела еще раз вскрикнуть.
   Когда ее могучее тело коснулось земли,  почва  под  ногами  Издающего
Клич содрогнулась. Звук ломающихся костей,  казалось,  отозвался  в  его
ушах. А потом все было кончено. Облако  промерзшего  пара  вырвалось  из
могучих легких мамонтихи.
   Издающий Клич вскарабкался на камни, чтобы не идти снова  по  опасной
тропе,  и  заглянул  в  разлом.  Поросший  красноватыми  волосами  хобот
мамонтихи дрожал, кровь текла у нее изо  рта.  Испуганные  черные  глаза
глядели на него из ямы.
   Ей недолго осталось жить. Она не сможет  там  долго  дышать,  слишком
тяжелое у нее тело - быстро задохнется. И встать не  сможет  -  она  все
кости себе переломала. Огромное ухо  поднималось  и  опускалось,  кончик
хобота дрожал, принюхиваясь. Зверь не хотел верить недоумевал  -  неужто
вправду смерть пришла? Тоненький хвост яростно бил по земле.
   - Подумай-ка, - закричал ему Поющий Волк, - ведь еще мгновение, и она
бы тебя настигла.
   Издающий Клич закрыл глаза и вздохнул. Он поглядел вниз:
   - Да, Матушка, ты ведь меня чуть не убила? Никогда этого не забуду!
   Поющий Волк стоял на холме, на подветренной стороне, в  трех  бросках
копья отсюда, и  махал  ему  рукой.  Рядом  с  ним  были  Зеленая  Вода,
Смеющаяся Заря и все остальные. Сейчас они будут разделывать мамонтиху -
надо запастись всем необходимым перед долгой дорогой в долину Цапли.
   Издающий Клич, качая головой, посмотрел на  огромное  животное,  ныне
успокоившееся вовеки:
   - Еще шаг, Матушка, и ты превратила бы меня в лепешку. Благословенные
Звезды, мне повезло!
   Он опустился на камень, оживляя в памяти прошедшую схватку.
   Долго глядел он на мертвую мамонтиху,.  и  сердце  его  сжималось  от
горечи и жалости. Он опустился на колени  и  погладил  огромную  голову.
Достав из висевшего у него на шее мешочка специальные  амулеты,  подышав
на них, он запел погребальную  песню,  посвящая  душу  убитой  мамонтихи
Блаженному Звездному Народу.
   А все  -  новые  копья.  Никогда  прежде  на  памяти  Издающего  Клич
наконечники не входили так глубоко в тело зверя. Когда они  извлекли  из
тела все наконечники, Поющий Волк стал, бормоча  что-то  себе  под  нос,
разглядывать раны.
   - И все же есть одна загвоздка -  с  креплениями.  Нельзя  ли  делать
основание наконечника потоньше?
   Издающий Клич, нахмурившись, потер пальцем свои угреватый нос:
   - Нет, слишком легко они будут ломаться. Я же пробовал, помнишь?
   - А если сделать наконечники подлиннее? - не унимался Поющий Волк.  -
И хоть чуть поуже, чем эти-585689327589234г759
   - А кто говорил, что Народ не должен менять форму наконечников?
   Поющий Волк  растерянно  пожал  плечами.  На  камни  один  за  другим
ложились длинные ломти  мяса.  Издающий  Клич  вместе  с  Зеленой  Водой
разбивал крупные кости, вытряхивая на засаленную  шкуру  куски  костного
мозга. Из него топили жир, который пригодится им в  зимнюю  стужу.  Этим
занималась Пляшущая Лиса. Готовый жир она заливала в кишки, как  научила
ее Зеленая Вода. Это была непростая работа: жир  должен  был  достаточно
нагреться на горячих камнях, чтобы его можно было лить, как воду, но при
этом не настолько, чтобы расплавить кишку.
   - Эй, вы, пошли прочь! - крикнул Поющий Волк, разрезая толстую  шкуру
обоюдоострым  каменным  ножом.   Шавка,   увивавшаяся   рядом   с   ним,
подпрыгивала, урча от возбуждения, ловко уклоняясь от его руки. На запах
мяса сбегались другие собаки, рыча и огрызаясь друг на друга.
   - Пожалуй, без них бы было получше, - разозлился Поющий Волк, отгоняя
псов.
   Издающий Клич поглядел на него и ухмыльнулся:
   - Приходится все время быть начеку, а? Поющий Волк вздохнул  и  пожал
плечами:
   -  Но  с  другой  стороны,  собаки  отпугивают  медведей...  Нам   не
понравится, коли нас сожрут живьем, так ведь?
   Издающий  Клич  кивнул  и,  закусив  губу,  бросил  взгляд  на  тучи,
собирающиеся на северо-западе. Снег уже пару раз  выпадал,  но  травы  в
этом году уродились на славу, и бурые пятнышки, появившиеся  на  них  от
мороза, вскоре исчезли без следа. Сало на спине мамонтихи было в  локоть
шириной, и мясо все в белых прожилках. Капли жира и крови  застывали  на
руках Поющего Волка. Он вновь склонился над мамонтовыми бивнями.
   Зеленая Вода, качая головой, глядела на охотника и  шептала  сидевшим
рядом с ней женщинам:
   - Знаете, а я верю тому,  что  рассказывает  Черника  про  Мамонтовый
Народ. Что бы там ни говорил Вороний Ловчий.
   Эти слова донеслись до Издающего Клич, и он кивнул в знак согласия.
   Пляшущая Лиса тем временем выпускала  воздух  из  разбухшей  от  жара
кишки.
   - Говорю вам, он безумец!
   - Поющий Волк ни в чем не  виноват.  У  него  болело  сердце  за  тех
парней, которых Вороний  Ловчий  заставил  выделывать  невесть  что,  но
его-то вины нет в злодействах, которые Ловчий учинил на землях Других.
   - Накличет он на себя беду!
   - Он на всех нас беду накличет! - сердито добавил Издающий Клич.
   Все замолчали. Он перевел взгляд на Зарю и Куропатку, которые срезали
большие полосы мяса с плеч мамонтихи и, смеясь, клали  их  на  изогнутые
ветви карликовых ив. За пару недель мясо насухо заморозится и  всю  воду
из него выдует ветром.
   Краем глаза Издающий Клич поглядывал на Куропатку, а та, молоденькая,
миловидная, не сводила глаз с Прыгающего Зайца, который  сдирал  толстую
шкуру с мамонтовых ребер - вслед за Поющим Волком, разрезавшим  одну  за
другой сероватые жилы, что держали шкуру на теле.
   Любовь к ней поддерживала дух юноши. Глаза  его  вновь  заблестели  -
впервые с тех пор, как он узнал о смерти матери, Серой Глыбы. Вернувшись
с войны против Других, он взял ее в  жены.  Она  была  родом  из  лагеря
Бизоньей Спины, из рода Чайки. Она стала  его  первой  женой.  Потом  он
женился еще и на Лунной Воде, пленнице, которую привел с войны.
   Лунная Вода молча работала, глядя на Прыгающего Зайца, и в глазах  ее
блестел чуть тлеющий огонь. От нее они еще дождутся бед:  Издающий  Клич
предчувствовал это. И все же ее маленькое тело,  ее  легкая  походка  не
давали ему покоя. Он никак не мог  отделаться  от  мимолетных  фантазий,
смущавших его душу, - раздеть ее, заключить в объятия ее  нежную  грудь,
раздвинуть се прямые ноги. Он чувствовал себя...
   Внезапно локоть ткнулся ему в ребро, и он, очнувшись от этих  мыслей,
бросил взгляд на стоящую рядом жену. Зеленая Вода погрозила ему кулаком;
судя по глазам, она лучше всех понимала, что у него на уме.
   - Так, задумался... - промямлил он.
   - Конечно, -  со  вздохом  пробормотала  Зеленая  Вода  но  глаза  ее
выразительно сверкнули.
   Издающий Клич растерянно усмехнулся и пошел относить очередную порцию
срезанного Поющим Волком
   Жира.
   Весь лагерь Народа был наполнен новыми женщинами из  Других,  которых
пленили воины Вороньего Ловчего. Старухи день и ночь учили их легендам и
сказаниям, чтобы они слились с Народом и стали его  частью,  хоть  им  и
придется до конца жизни  быть  наложницами,  младшими  женами.  Пленницы
учились. По большей части они  были  молчаливы,  угрюмы,  служили  своим
мужьям через силу, но мало кто пытался убежать.
   - Когда пойдем? - спросила Зеленая Вода, поглядев на  груду  сала,  в
которую Издающий Клич только что добавил еще один ломоть.
   Он распрямился, потирая  затекшую  спину,  пытаясь  вытряхнуть  из-за
пальцев комки сала.
   - Еще неделя? Может, две... К тому времени уже порядочно  подморозит.
А снега еще не наметет. Хорошая будет дорога.
   - Чем быстрее, тем лучше. Поющий Волк беспокоится.
   - Я и сам беспокоюсь, -  согласился  Издающий  Клич.  -  Они  нанесут
ответный удар. Если верить Чернике - не могут не нанести.
   Зеленая Вода чуть помягче поглядела на своего мужа:
   - Думаю, она знает о Других побольше, чем Вороний Ловчий. Я  слышала,
что она говорит. К этому стоит прислушаться.  Если  это  хоть  вполовину
правда...
   - То мы в большой  беде,  -  закончил  Издающий  Клич,  посмотрев  на
Чернику. Она оторвалась от работы, чтобы покормить дитя.
   - Ребенок вырастет одним из нас, - с улыбкой  сказала  Зеленая  Вода,
ткнув мужа в бок.
   - А ты слышала, что Вороний Ловчий хотел его убить? И откуда он такой
взялся на нашу голову!
   - Он сумасшедший. - Зеленая Вода задрала подбородок, и волосы волнами
упали на ее красивую шею. Печальная складка появилась в углу ее рта.
   - Надеюсь, не настолько, как говорит Пляшущая Лиса.
   Лиса тяжело вздохнула и покачала головой:
   - Настолько.
   Зеленая Вода задумчиво поглядела на Издающего Клич:
   - Между прочим, я заметила, что ты  рассказал  большей  части  вождей
этого отряда, как добраться в долину Цапли.
   В десяти шагах от них Поющий  Волк  счищал  со  своего  ножа  обрывки
сухожилий. Ветер доносил до Издающего Клич знакомый  запах  готовящегося
мяса. Почему он сейчас не возбуждает его?
   Он вдохнул и выдохнул воздух, видя, как образуется  белое  облачко  у
его рта. Вокруг него громоздились изрезанные  сланцевые  склоны  холмов;
они становились все выше и на западе переходили в высокие горы. В  горле
у него стоял запах мамонтового мяса,  давленой  полыни  и  осоки.  А  на
севере толпились серые тучи, пришедшие с Соленых Вод, предвещая бурю.
   - Если с наступлением зимы придут Другие...  и  если  их  впрямь  так
много, как выходит по словам Черники, то у  нас  останется  только  одна
дорога...
   - А если мы окажемся запертыми в долине Цапли и никуда не сможет уйти
оттуда?
   Он поймал ее полный вызова взгляд и хмыкнул:
   - Может, Цапля сумеет отогнать их своим колдовством?
   - Народ! - донесся чей-то отчаянный крик. Поющий  Волк,  приложив  ко
лбу окровавленную руку, поглядел на север.
   - Судя по виду, Три Осени, - сказал Волк. - Что это он здесь  делает?
Они с Блеющим Бараном ушли охотиться далеко на север.
   - А вот Мышь, - отозвался Прыгающий Заяц. - Я ее  по  походке  узнаю.
Она же ногу сломала... Когда копье Удара Молнии  ранило  того  бизона  у
Соленых Вод. И еще, еще... С ними многие из Народа.
   Зеленая Вода сжала губы:
   - Не нравится мне это. Сходи-ка посмотри, что случилось.
   Издающий Клич взял свои копья и пошел на склон холма, где только  что
охотился на мамонтиху. Собаки уже начали лаять и рычать, чуя приближение
других псов, пришедших с родом Блеющего Барана.
   Впереди шел Три Осени, за ним - несколько усталых женщин, согнувшихся
под кладью, потом опять  охотники,  и  так  до  самого  горизонта.  Люди
выглядели изможденными, они шли как бы не  слыша  рычания  и  подвывания
собак, их серые тюки сливались друг с другом.
   И впрямь это выглядело неладно.
   - Три Осени! - позвал Издающий Клич. - Добро  пожаловать  к  нам.  Мы
убили мамонта. Будет настоящий пир!
   Шепоток облегчения прошел по рядам прибывших. Мышь - ее  волосы  были
острижены коротко в знак траура по Удару  Молнией  -  подняла  голову  и
зашагала чуть уверенней. Ребенок цеплялся за край  ее  плаща.  Еще  одна
девочка ковыляла следом за ней. А  Народ  все  поднимался  по  северному
склону холма.
   - Они съедят все наши зимние припасы мяса! - прошептал Издающий  Клич
про себя. Три Осени благодарно поднял руку:
   - Спасибо за  приглашение  на  пир,  Издающий  Клич,  и  еще  спасибо
Блаженному Звездному Народу, что мы добрались до ваших чумов.
   - Что-то многих я не вижу... И собаки ваши отчего-то не лают.  А  это
кто, никак Большой Рот? -  По  склону  поднимался  низенький  коренастый
человек, заметно хромая. - Что это с ним? Нездоров?
   - Ранен копьем. - Три Осени беспокойно  огляделся,  облизав  губы.  -
Охота была что надо. В одной маленькой долине  набрели  на  стадо  диких
баранов. Отменная дичь! Большую  часть  туш  мы  освежевали  и  оставили
храниться на морозце. Мы бы провели там всю зиму, кабы не Другие...
   Сердце Издающего Клич упало. Вот оно! Началось.
   - Что случилось?
   - Блаженный Звездный Народ спас  нас,  мой  друг.  Попросту  повезло.
Одного юношу послали сообщить Вороньему Ловчему и Кричащему Петухом, что
у нас хватит мяса прокормить многих. Он первым увидел Других, вернулся и
предупредил нас. Позволь сказать тебе, сейчас они дерутся получше. Убили
четырех охотников, которые вышли им навстречу. Их было так  много,  друг
мой. Так много. И такие сильные. Их было не остановить - все  равно  что
Ветряную Женщину. Но мы стояли на  холме,  наше  положение  было  лучше,
только потому нас всех и не перерезали.
   - Как вы нашли нас?
   - Блеющий Баран сказал нам, по какому пути вы ушли. Мы надеялись, что
вы нам поможете. - Три Осени неловко переминался с ноги на ногу, опустив
глаза.
   Издающий Клич поглядел на фигуры, все еще пробирающиеся среди дальних
холмов:
   - Блеющий Баран здесь? Помню, он мне рассказывал сказки...
   - Он умер, друг мой. Может, попозже, сегодня или завтра, мы  посвятим
его душу Блаженному Звездному Народу.
   Издающий Клич вздрогнул:
   - Как это случилось?
   - Другие... Копье прошло низко, над  самым  мужским  органом.  Плохая
рана. Из брюха лился кишечный сок... Он стал вонять и весь раздулся.  Мы
несли его, сколько могли.
   - А ваш лагерь?
   Три Осени со значением похлопал по своему копью:
   - Он у Других. Нам - тем, кто выжил -  надо  было  в  первую  очередь
позаботиться о женщинах и детях. А уж там мы вернемся и за все  отплатим
Другим.
   Издающий Клич покачал головой:
   - Вы уже отплатили один раз. А теперь они отплатили вам. Не  пора  ли
кончать? Слишком многих уже нет в живых.  -  Он  указал  на  прибывающую
толпу:
   -Видишь, сколько коротко  остриженных  женщин?  Пора  этому  положить
конец!
   Три Осени хмуро улыбнулся:
   - Угости нас сегодня,  Издающий  Клич.  Как  следует  угости.  Мы  уж
отомстим за наших погибших родичей!
   - Словно сам Вороний Ловчий говорит твоими устами.
   - Он - вождь, - согласился Три Осени.
   - Может, и так.
   Три Осени сдвинул брови:
   - Нам нужны воины. Ты пойдешь? Ты, и Поющий Волк, и Прыгающий Заяц...
   - Нет. - Издающий Клич решительно покачал годовой.
   - Но мы должны...
   - Нет.
   - И тебя не беспокоит, что те, кого ты любишь, убиты?
   - Наш долг - заботиться о живых. Мы говорили об этом сегодня с Поющим
Волком и Прыгающим Зайцем. Здесь начинаются страшные вещи. Мы пойдем  на
юг, за Волчьим Сном. Если ты и вправду хочешь  уберечь  своих  женщин  и
детей - идем с нами.
   Три Осени, колеблясь, поглядел на него и в конце концов  отрицательно
покачал головой:
   - Мы должны вернуться. Это... вопрос чести.
   - Чести?
   Три Осени расправил плечи, глаза его сурово сверкнули:
   - Воинской чести! - Он для убедительности потряс в воздухе копьем.
   Мрачные предчувствия проснулись в душе  Издающего  Клич.  Он  опустил
голову. Да, это правда. Его Народ с каждым днем все  больше  походил  на
Других.

35

   Народ шел по нескончаемым холмам, с трудом пробираясь сквозь  заросли
карликовых берез. На северных склонах уже лежал снег. На ветках  дрожали
последние темно-рыжие  листья.  Отец  Солнце  с  каждым  днем  все  ниже
склонялся к  горизонту;  свет  его,  летом  ослепительно-желтый,  теперь
принял  тусклый  соломенный  оттенок.  Овраги  были  заполнены   тлеющей
листвой, шуршащей под ногами.
   Пляшущая Лиса поправила кожаную полосу на лбу  и  поглядела  в  спину
Мыши. Эта женщина раздражала ее: когда она смотрела на Лису,  ей  словно
по коже проводили куском шершавого камня. Старуха  Кого-ток,  ковылявшая
чуть впереди,  обернулась  и  хмыкнула,  словно  прочитав  ее  мысли,  и
движением руки подозвала ее к себе. Лиса ускорила шаг.
   - Пошла прочь. Иди себе сзади, - отогнала ее Мышь.
   - Я иду где хочу, - ответила Лиса, видя, что  Кого-ток  обернулась  и
глядит на нее. Глаза старухи мрачно блестели.
   - Твой дух проклят. Я не  хочу,  чтобы  ты  болталась  рядом  с  моим
ребенком. Иди сзади. Оставь нас, добрых людей, в покое.
   Пляшущая Лиса быстро, как молния, бросилась к Мыши и вцепилась своими
крепкими пальцами в завязки ее капюшона. Та с криком отбивалась от  нее.
Взглянув Мыши прямо в лицо, Пляшущая Лиса произнесла:
   - Человек, который проклял меня, - ложный Сновидец: у него нет  Силы.
Значит, его проклятия не имеют никакой силы. - Она изо всех сил затянула
тесемки, так что Мышь еле могла продохнуть. - Поняла?
   Лиса резко оттолкнула свою обидчицу.  Та  еле  удержалась  на  ногах.
Ребенок, которого она держала на руках под плащом, стал подавать голос.
   Мышь потерла шею.
   - Ты с  ума  сошла,  -  хрипло  выдавила  она.  Пляшущая  Лиса  криво
усмехнулась:
   - Запомни это! Ты и представить себе не можешь, на  что  я  способна,
ежели мне перейдут дорогу.
   Повернувшись на пятках, она пошла прочь,  заметив,  что  Поющий  Волк
идет посмотреть, что это за потасовка происходит в хвосте отряда.
   В тот вечер и позже у нее уже не случалось перебранок с Мышью. Но она
заметила, что и некоторые другие женщины, приблизившись к ней,  опускали
глаза. Что это - почтение? Или страх? Только Кого-ток дружелюбно глядела
на нее, время от времени ободряюще подмигивая. И, поймав ее взгляд, Лиса
расправляла плечи и тверже ступала, крепко сжимая в руках свое охотничье
оружие.
   Волчий Сновидец плавал в горячей заводи. С берега за  спиной  у  него
плыло негромкое пение Цапли. Эти звуки придавали ему сил. Волны  ласкали
его обнаженное тело.
   - Погрузись в  песню,  -  наставляла  его  Цапля.  -  Освободи  себя.
Двигайся в лад звукам. Изгони этот мир из всего  Сна.  Его  больше  нет.
Ничего нет, кроме Сна.
   - Кроме Сна, - повторил он.
   Он погрузился в воду, пока  она  не  залила  ему  уши.  Птичье  пение
потонуло в шуме воды. Но, как ни  странно,  он  расслышал,  когда  Цапля
вновь начала петь. Это было бессмысленное  на  первый  взгляд  сочетание
слов, но они звучали ритмично и чарующе. И поскольку он не  мог  уловить
смысл песни, он сосредоточился на  ее  волнообразном  ритме,  как  будто
танцуя под ее звуки.
   Он растерянно мигал, ничего перед собой не видя. Он  сидел  в  пещере
Цапли. Наконец он стал различать знакомые  очертания  и  запахи.  Черепа
глядели на него, проникая  прямо  в  душу.  Закопченные  изображения  на
стенах,  казалось,  жили  своей  собственной   жизнью.   Серный   запах,
доносившийся от гейзера, щекотал его ноздри.
   - Я... я не в заводи? -  спросил  он,  обернувшись.  В  углу  сидела,
сгорбившись и что-то бормоча себе  под  нос,  Обрубленная  Ветвь.  Пламя
оставляло блики в ее глазах.
   - Нет, не в заводи, - ответила Цапля. - Посмотри на свои руки.
   Он посмотрел - и остолбенел. На середине его ладони вспыхнул огромный
красный волдырь. В то же мгновение он почувствовал острую боль -  такую,
что на глазах у него выступили слезы. Он вскрикнул.
   Цапля взяла его своей морщинистой рукой за запястье и смазала  ладонь
гусиным жиром, смешанным с измельченными травами.
   - Я вижу в твоих глазах вопрос... Что случилось? Я  положила  в  твою
ладонь уголек, Волчий Сновидец. Ты и не обратил внимания, как  он  обжег
тебя. Понимаешь, что это значит?
   Он кивнул, превозмогая боль.
   - Я обрел Танец.
   - Именно так.
   - Но уголь обжег меня.
   - Да, ты пока что только очистил свое сознание. Ты еще не танцевал  с
огнем.
   - Тогда зачем же ты вложила мне в ладонь уголь? - спросил он  не  без
обиды: уж очень болела рука. Цапля усмехнулась:
   - Чтобы ты вспомнил, где находишься.
   - Разве ты не могла просто подождать и позвать меня?
   - Это совсем другое...