чему-то
научить.
   Цапля терла себе лоб. Время близилось,  и  у  нее  сводило  живот  от
страха.
   - Он будет могуч. Однажды он станет сильнее меня... Если выживет.
   Щелкнув ревматическими суставами, Обрубленная Ветвь потащила в костер
еще одну охапку ивовых веток - она вдосталь запасла их в  долгие  недели
лета.
   - Если? Это связано с тем Сном, что ты видела прошлой ночью?
   Цапля рассеянно поглядела на огонь:
   - Образы... Звуки... Что-то дурное  случится  с  Народом...  рядом  с
Народом. Я... я не знаю. Но многие идут сюда. Они тянутся по  холмам  от
самой Большой Реки. Впереди идут Издающий Клич, Поющий Волк  и  женщины,
которых я не знаю. А за ними еще десятки отрядов. И все идут сюда.
   - У них что-то случилось?
   - Они боятся, страшно боятся, - покачала головой Цапля. - Они идут  -
и страх витает над ними. Я видела во  Сне:  что-то  страшное  растет  во
мраке. Огромное, как Дедушка Бурый Медведь, оно  поглотило  облака,  все
погрузило во тьму и  потянулось  вниз,  растопырив  над  миром  огромные
когти. Оно ждет...
   - И что-то в этом роде видел Волчий Сновидец? - Думаю, да.
   - А можешь ты как-то это изменить?
   Цапля пожала плечами:
   - Есть еще кое-что похуже. Вороний Ловчий пошел на север. Там, где он
проходит, рекой льется кровь. Множество юношей пошло вслед за  ним.  Его
власть над ними все растет - будто Долгая Тьма сгущается над землею.
   Даже некоторые молодые женщины пошли с  ними.  Они  несут  на  спинах
копья и поют боевую песнь, а Кричащий Петухом благословляет их и обещает
им защиту от злых Духов. А на  другом  берегу  кровавой  реки  -  лагерь
Других, и небо там светится яркими полосами, будто Дети-Чудища сражаются
между собой.
   - Я что-то не понимаю...
   Цапля втянула щеки, тяжело дыша.
   - Я сама не понимаю. Потому-то я и разбудила Волчьего  Сновидца.  Мне
нужно было потолковать с ним.
   - Ты многому его научила. Он знает, что нужно  для  правильного  Сна.
Желтые  камни,   собранные   у   гейзера...   Белые   льдины,   покрытые
испражнениями мамонтов... Целебные травы...
   - Время близится. Он должен опознать этот день. Он многому научился -
он прежде и вообразить  себе  такого  не  мог.  Надеюсь,  что  он  знает
достаточно.
   Обрубленная Ветвь поежилась, краем глаза взглянув на нее:
   - Ты хочешь сказать, что не будешь дальше рядом с ним  и  не  сможешь
его доучить до конца?
   - Может, и не буду.
   - О чем это ты?
   Цапля неторопливо покачала головой:
   - Всю жизнь, с тех пор как я ушла от Медвежьего Охотника, я  в  силах
была осознать происходящее - хотя бы просто по опыту...  А  теперь  весь
мир меняется, люди гибнут, и я не могу понять - почему.
   - Ты и не можешь понять все в мире, Цапля. Отец Солнце сотворил...
   - Ах, но ведь я же кое-что  вижу,  старуха.  -  Цапля  зажмурилась  и
устало вздохнула. - По крайней мере, могла бы, но  все  так  бегло,  так
неясно... Все мелькает, ломается,  как  кости  карибу  в  струях  ключа.
Старые дороги к Снам закрылись, новых я сама страшусь.  Что-то  идет  на
нас... Я не могу просто так сидеть и ждать этого. Нет, старуха, мой удел
- искать суть. Я должна понять, что это такое, прежде чем  оно  поглотит
меня.
   - Вещее знание заменило тебе Медвежьего Охотника, да?
   Из глаза встретились.
   - Да, - мягко и спокойно произнесла Цапля.
   - Потому ты и  отослала  мальчика?  Ты  хочешь  сразиться  с  этой...
штукой?
   Цапля помолчала, сжав губы и нахмурив брови.
   - Я боюсь, что он увидит нечто, к чему  еще  не  готов.  В  его  годы
опасно видеть кое-какие вещи слишком ясно. Нет, это его  слишком  сильно
ранит.
   - Что ты задумала?
   - Послушай! Мне нужно посмотреть, неужто ты не понимаешь?
   Отблеск огня упал на  тощие  щеки  Обрубленной  Ветви.  В  глазах  ее
блеснул испуг.
   - Ты хочешь увидеть... Что именно?
   - А именно -  тебя.  -  Цапля  изогнула  спину  и  глубоко  вдохнула,
готовясь к погружению в транс.
   - Меня?
   - Увы, да.
   - Что ты...
   - Иди к заводи и стой там. Я ничего не знаю. - Она  запнулась.  Голос
ее дрогнул. Собравшись с силами, она закончила:
   - Не знаю, сколько это продлится, но не возвращайся, пока я  тебя  не
позову. Поняла? Ты мне  помешаешь  сосредоточиться...  Я  не  знаю,  что
должно произойти.
   Обрубленная Ветвь медленно поднялась на ноги, качая головой:
   - Ты не Цапля, а старая ворона, вот что я тебе  скажу.  Ладно  уж,  я
пойду. Смотри свой Сон, проклятая старая...
   - Обрубленная Ветвь...
   - Что?
   - Насчет Медвежьего Охотника...
   Обрубленная Ветвь опустила глаза и прикусила губы.
   - Я тогда была молодой, кровь играла в моих жилах.  Я  полюбила  его,
всем сердцем полюбила. Что же мне...
   - Он был с тобой счастлив?
   - Мы никогда не спали врозь. И домой с охоты  он  всегда  шел  бегом,
чтобы поскорее увидеть меня и наших детей. Мы разговаривали... смеялись.
Все наши дети завели свои семьи. Он любил  вечерами  качать  на  коленях
внуков.
   - Как он умер?
   - Это было быстро. Мамонт взмахнул хоботом, Медвежий Охотник  упал  и
не успел отползти в сторону. Цапля, помолчав, кивнула:
   - Ты дала ему то, что мне было бы не  под  силу.  Сновидцы  не  умеют
по-настоящему  любить,  Обрубленная  Ветвь.  Это...   видишь   ли,   это
проклятие. Если Сновидец полюбит, он погубит  себя  -  или  любимого.  Я
пыталась объяснить это Волчьему Сновидцу. Надеюсь, он понял.
   - Понял или нет, но ты сделала, что могла. Цапля  кивнула  и  грустно
улыбнулась:
   - Иди. Что бы ты ни увидела, что бы ни  услышала  не  беспокой  меня.
Поняла?... Не беспокой. А не то ты убьешь меня.
   Обрубленная Ветвь пошамкала деснами.
   - Я в твои Сны  мешаться  не  буду,  Цапля.  -  Она  подняла  кожаную
занавесь и исчезла в ярком полдневном свете.
   Цапля поглядела на занавесь, болтавшуюся  туда-сюда.  Она  помедлила;
пальцы ее тряслись от ужаса.
   - Давай же, старая дура! - поторопила она себя. - Другого пути нет.
   Сжав зубы, она встала и взяла в руки грибы. Осторожно  положив  их  у
огня, она достала из узелка горсть красных ивовых черенков и бросила  их
в мешочек из звериной кишки, висевший на  треножнике  над  огнем,  затем
размешала воду в мешочке - и пещеру наполнило багровое свечение.
   Она, дрожа, набрала в легкие побольше воздуха и поглядела на грибы.
   -  Когда  же  это  было  в  последний  раз?   Да,   в   день,   когда
Бегущий-в-Свете позвал меня из тумана. Вы помните этот день, а?
   Мешочек с грибами темнел в красноватом сете.
   - Мы с вами сцепились, как медведи. -  Она  тяжело  вздохнула;  страх
пробирал ее до печенок. - Вы чуть не убили меня, - еле слышно произнесла
она. - Помните?
   Оторвав взгляд  от  грибов,  она  поворошила  огонь.  Какое-то  чутье
подсказало  ей,  что  Обрубленная  Ветвь  спустилась  к  заводи.   Опять
отвлеклась!
   - Сосредоточься! - приказала она себе. - Она не будет тебя отвлекать.
Она пообещала...
   Цапля услышала поблизости какие-то шепотки и  повернулась  к  грибам.
Они звали ее, нежно, как любовники.
   - Я иду, - прошептала она. Слезы хлынули у нее из глаз.
   Трясущимися руками она потянулась к ивовым черенкам. Запев  старинную
песню, старуха швырнула  первую  горсть  черенков  в  огонь.  Они  жарко
вспыхнули, красноватый  зловонный  дым  поднялся  к  закопченным  сводам
пещеры.
   Уронив лицо в ладони, Цапля боролась со сковывающим ее ужасом.
   А грибы шептались, и гулкое эхо разносило их загадочные голоса  среди
холодных каменных стен.

38

   Ночь  опустилась  на  мир,  и  сверкающие  огни  -   спутники   войны
Детей-Чудищ - озарили небо. Оранжевые, зеленые,  красные,  синие  полосы
сияли над землей. Народ остановился и  стал  лагерем.  Дети  плакали  от
голода, собаки лаяли, а мужчины и женщины распаковывали вещи и  собирали
щепки для костров.
   - Где Кого-ток? - спросила Пляшущая Лиса, оглядевшись.
   Поющий Волк распрямился, его острые глаза пробежали по лицам.
   - Я ее что-то не вижу. Думаю, стоит вернуться  назад  и  поглядеть...
Может, она отстала.
   - Я пойду... - вызвалась Пляшущая Лиса, оглянувшись.
   - Одна? Это может быть...
   - Не беспокойся, - слабо улыбнулась она. - Я прожила  одна  несколько
оборотов Лунной Женщины. Я не пропаду. Да и потом, Кого-ток  -  это  моя
забота. Ты проследи за лагерем, а я уж ее найду.
   Он недоверчиво поглядел на нее, но в конце концов кивнул.
   Пляшущая Лиса взяла свои копья и  пошла  назад  той  же  дорогой,  по
которой они пришли.  Высокие  сапоги  людей  оставили  следы  на  снегу,
лежавшем у подножия скал.
   Сколько же времени прошло с тех пор, как она видела старуху?  Час?  А
может, и все два? Слишком она увлеклась беседой с  Зеленой  Водой.  Речь
шла о Других.
   Вечерело. На скалы ложились темные  тени.  Где-то  ухнула  сова.  Три
вороны пролетели в небе, шурша крыльями и громко каркая. Ночь опускалась
на землю; все затихало.
   - Кого-ток... - позвала она. Голос ее звучал  в  тишине  как  блеяние
овечки.
   Она ускорила шаг, не сводя глаз  с  тропы,  шедшей  между  оледенелых
валунов.
   - Кого-ток...
   - Здесь я, девочка моя... - донес до нее ветер.
   Протиснувшись в щель между валунами, она наконец отыскала ее.
   Кого-ток отдыхала на гладкой  гранитной  плите.  Валуны,  оставленные
отступившим Ледником, лежали здесь так, что  образовывали  что-то  вроде
крыши, под которой можно было спрятаться от  ветра  и  снега.  Отложения
песка и земли почти намертво закрыли бреши между  камнями.  Местами  они
густо поросли полынью. Небо тем временем темнело,  и  рассеянные  облака
все тянулись к югу.
   Кого-ток поглядела на нее. Она разжала губы, обнажив беззубые  десны,
покачала головой и криво улыбнулась. Опершись на руку, она приподнялась,
и в ее слезящихся от старости глазах блеснул отсвет полярного сияния.
   - Нашла меня, а?
   - Ты потерялась иди нарочно отстала, чтобы...
   - Не продолжай, девочка моя. Лиса склонилась над старухой и вцепилась
в ее костлявое колено.
   - Что?
   - Время пришло, вот и весь разговор, - легко сказала Кого-ток, подняв
голову и поглядев на Лису. - Я все время отстаю, задерживаю других.  Вот
я и нашла хорошее местечко - и села отдохнуть...
   - Да что ты? Мы же стали лагерем. Ты можешь...
   - Нет. - Старуха мягко похлопала Лису по руке, но та уже поняла, куда
клонит Кого-ток. - Нет, деточка, не надо об этом. Я уж давно все знаю  о
том, как это случается. Я смерть  загодя  чую.  Душа  моя  собирается  в
дорогу.  -  Она  указала  на  немногие  звезды,  проглядывающие   сквозь
покрывшие небо радужные полосы. Лиса почувствовала в  груди  мучительную
пустоту.
   - Что же мне без тебя делать? - прошептала она. Кого-ток рассмеялась:
   - Ох, ты далеко пойдешь, деточка. Я тобой горжусь. В тебе  живет  дух
женщин былых дней. Ах, как ты тогда взяла Мышь за  гордо  -  у  меня  на
сердце потеплело! А помнишь, как ты  метнула  копье  перед  Обновлением?
Подбила гуся прямо на лету! Немногим мужчинам такое под силу.
   - Идем, ты уже отдохнула. Пойдем же!  Лагерь  Народа  всего  в  одном
броске копья отсюда, на холме. Мне надо бы  получше  следить  за  тобой.
Если бы я...
   - Нет уж, - хмыкнула Кого-ток.  -  Я  двое  суток  ковыляла  на  этих
вывернутых ногах, пока не улучила минутку, чтобы отойти в сторону. Да  и
Зеленая Вода рада была поговорить с  тобой.  Хорошая  она  женщина,  эта
Зеленая Вода.
   - Но ты не можешь...
   - Конечно могу! - Она отстранила от себя Пляшущую Лису.  -  Это  дело
добровольное. Погляди на меня. Шкуры шить я не могу. Ребенка на меня  не
оставишь: засыпаю. Все равно я не переживу этой Долгой Тьмы. Я знаю.
   - Откуда ты знаешь?
   - Да уж знаю. Так вот послушай, Лиса. Если уж мне все равно помирать,
что лучше для Народа? Чтобы я  болталась  без  дела  и  поедала  запасы,
вырывала еду изо ртов у маленьких детей? Ведь Долгая Тьма начинается.  С
едой будет туго.
   - А если я тебе свою отдам?
   Кого-ток ласково усмехнулась:
   - Ты хорошая девочка, но я твоей еды не возьму.
   - Почему?
   - Я научила  тебя  всему,  что  знала  из  древних  преданий:  и  как
охотиться, и как собирать травы. Так заведено в  Народе:  все  проходит.
Мое время кончается, а ты живи, как я тебя научила, а состаришься - сама
будешь учить других. Только это и важно. Пляшущая Лиса покачала головой:
   -  Не  могу  я  глядеть,  как  ты  собираешься   помирать!   Кого-ток
рассмеялась:
   - Молодым это всегда не под силу.
   - Лагерь совсем близко. Хоть туда-то дойди. Я помогу тебе...
   - Нет, детка моя. - Кого-ток покачала головой. - Мне нравится, как ты
уламываешь меня, но я лучше  знаю,  как  мне  быть.  Что  могла,  я  уже
сделала. А ты ищи своего Сновидца, девочка моя. Ищи свое будущее.
   Пляшущая Лиса закрыла глаза, припадая к тощей старушечьей руке.
   - Я... я побуду пока с тобой. Сделаю чум, чтобы там...
   - Иди, - нежно прошептала ей Кого-ток. - Я тут, может,  еще  не  один
день протяну. Эдак ты опоздаешь к своему Сновидцу.
   - Я его потом все равно отыщу. Разреши мне...
   - Лиса...
   - Да?
   - О Сновидце. Ты никогда не видела настоящих Сновидцев,  и  я  боюсь,
что...
   - Я видела Бегущего-в-Свете после Волчьей Охоты. И потом, я  же  была
замужем за Кричащим Петухом.
   - Это совсем другое.
   - Что же?  -  с  трепетом  спросила  Лиса,  чувствуя,  как  запнулась
старуха.
   Кого-ток вздохнула, хрипя простуженными легкими.
   - Старые, настоящие Сновидцы... Нет, не упомню ни одного, кто был  бы
женат.
   - Не понимаю.
   Кого-ток причмокнула губами:
   - Я так и думала. Я никогда  не  говорила  с  тобой  по-настоящему  о
Бегущем-в-Свете и обо всем таком, но, деточка моя, если он был у  Цапли,
ты можешь не узнать его, когда увидишь снова.
   - Да это просто глупо, конечно же я его узнаю! Я его знаю с...
   - Я не то имею в виду. - Кого-ток потянулась вперед и,  прищурившись,
стала высматривать что-то среди звезд.  -  Лиса,  Сны  меняют  человека.
Что-то происходит у него в голове. Он забывает о  вещах  этого  мира.  О
друзьях... И тем более - о любви.
   - Да вовсе нет, Сновидцы - такие же мужчины, как все. Я хочу  сказать
- Кричащий Петухом ничем не отличался от...
   - Ба! - прыснула Кого-ток - Кричащий Петухом! Так он  и  не  Сновидец
вовсе. Ну бывали у него проблески когда-то, много лет назад. А потом  он
стал думать о власти - и это подавило все  другие  мысли.  Потому  он  и
потерял всю свою Силу, дитя мое.
   Пляшущая Лиса вцепилась в руку старухи.
   - А Бегущий-в-Свете, Бабушка? - спросила она.
   - Настоящий Сновидец забывает обо всем, кроме Сна.  Никто  не  знает,
почему это происходит, но так уж оно бывает. Я девчонкой слышала:  много
сердец из-за этого разбилось.
   Лиса вдохнула прохладный ночной воздух. Тяжесть сдавила ее грудь.
   - Ты хочешь сказать, что он, может, и не ждет меня больше?
   - То-то и оно.
   Лиса вздохнула и поглядела на снежные хлопья,  сверкающие  при  свете
битвы Двоих, что идет в северном небе. Окоченев от страха, она шептала:
   - Он там, он ждет  меня.  Я  знаю.  На  горизонте  появилось  бледное
свечение: это Лунная Женщина собиралась выйти на небо.
   - Он не пришел на Обновление. Знаешь почему?
   - Не смог. Был занят.
   - Если бы он и  впрямь  хотел  тебя  увидеть,  его  никакие  дела  не
удержали бы. Он остался с Цаплей,  потому  что  Сон  оказался  для  него
важнее твоей любви.
   - Почему же ты мне не сказала об этом? Я бы приготовилась...
   - Ну, тогда не было нужды взваливать на тебя лишнее бремя. Тебе  ведь
еще и Вороний Ловчий досаждал. И еще... я тогда думала, что буду рядом с
тобой, когда мы встретим Света, и смогу смягчить для тебя этот  Удар.  Я
ведь не знала, что мой час придет так скоро.
   - Я не могу поверить, что он... Не  могу.  -  Она  покачала  головой.
Надежда и горькие предчувствия смешались  в  ее  душе.  Все  эти  месяцы
бедствий и одиночества только вера в  его  любовь  помогала  ей  выжить.
Кого-ток шумно вздохнула:
   - И это девушка, которая так боролась, чтобы ни от кого по-настоящему
не зависеть? Ты ведь сильная! Погляди-ка опять на землю. Там ведь только
вороны летают. - Она указала скрюченным  пальцем  на  сверкающее  ночное
небо. - Ты стоишь большего.
   Сердце Лисы забилось, того и гляди, разорвется.
   - Ему я не нужна, и ты меня покидаешь. Я не  хочу  оставаться  совсем
одна. Мне надо...
   - Никто тебе не нужен, ты сама себе этим голову морочишь, потому что,
дескать, таков обычай Народа. Считается, что женщина должна зависеть  от
других.
   - Люди друг без друга не могут.
   - Ой ли?
   - Конечно!
   Кого-ток подняла костлявый палец:
   -  Знаешь,  почему  люди  так  страшатся  одиночества?   Они   боятся
углубиться в себя, только и всего. Боятся до смерти, что у них не хватит
сил пережить одиночество.
   - Я себя не боюсь, - возразила Лиса. Кого-ток чуть-чуть улыбнулась. В
глазах ее блеснула гордость.
   - Что ж, хорошо. Потому что  за  свою  жизнь  я  видела  только  двух
женщин, которые - так мне казалось - смогут принять на себя такое.
   - Кто же это?
   - Ты и Цапля. - Кого-ток  вздохнула  и  поглядела  на  струи  лунного
света, падающие на камни. - Я ее плохо знала. Мне было всего десять лет,
когда она ушла из нашего лагеря. Но даже тогда я ею восхищалась.
   - А если его не Цапля удерживает? - содрогнувшись, спросила Лиса.  Ее
воображение уже рисовало себе совсем другую картину.
   - Ты имеешь в виду, а что если ты придешь в его лагерь - а у него уже
три жены?
   - Да.
   - И ты собираешься броситься со скалы. Лиса наклонила голову.  Взгляд
ее упал на давно разоренное птичье гнездо, оставшееся  в  трещине  камня
меньше чем в полуметре над землей. Прутья затвердели от  мороза.  Внутри
блестела разбитая скорлупа.
   - Нет.
   - Ага, значит, легче, если он ушел к другой женщине?
   - С другой женщиной можно побороться. А с целым миром Духов...
   - Конечно нет. Но он будет не первым, с кем ты  расстанешься  в  этой
жизни. Бывают вещи похуже.
   - Что, например? - мрачно спросила Лиса. Кого-ток серьезно  поглядела
на нее:
   - Погибель всего Народа. Если он посвятил себя Снам, значит, это  для
Народа. Понимаешь? Это не тебе назло...
   Пляшущая Лиса поглядела на темную фигуру старухи. Сердце екнуло в  ее
груди.
   - Я научусь понимать.
   Кого-ток вновь поглядела на тусклые звезды.
   - Научишься. - Голос ее звучал теплее, чем несколько мгновений назад.
   Несколько мгновений они молча слушали,  как  с  ревом  проносится  по
каменистой равнине Ветряная Женщина, и смотрели на  сверкающее  северное
небо.
   - Ты на самом деле не хочешь возвращаться в лагерь?
   - Нет, я хочу побыть здесь и поговорить со Звездным Народом,  -  чуть
испуганно прошептала Кого-ток.
   - Я останусь с тобой. Не могу допустить, чтобы ты умирала одна.
   Кого-ток взмахнула рукой, отгоняя ее:
   - Смерть - личное дело каждого. Ты мне здесь не нужна.
   Слезы подступили к горлу Лисы. Она совладала с ними и снова спросила:
   - Ты уверена?
   Кого-ток поглядела на нее. Лицо молодой женщины выражало неподдельную
муку.
   - Тебе и впрямь хочется быть со мной до конца?
   - Я и думать боюсь: ты совсем ослабеешь... а тут волки...
   - Ну, я и так-то не больно сильна. А ты сумеешь их отогнать?
   Если ты позволишь.
   - Думаешь, сможешь это вытерпеть? Ведь  это  значит  -  пройдет  куда
больше  времени,  прежде   чем   ты   выяснишь,   что   приключилось   с
Бегущим-в-Свете.
   Глаза Пляшущей Лисы и  старухи  встретились,  и  между  ними  начался
безмолвный разговор, доверительный и ласковый.
   - Вытерплю.
   Она достала из гнезда осколок скорлупы и нежно  провела  пальцами  по
его острому краю.

39

   Чум был шириной метров шесть и  почти  на  два  метра  выше  седеющей
головы Ледяного Огня. В дальнем углу лежали шкуры мамонтов и карибу; они
блестели при свете  горящего  в  углублении  костра.  По  стенам  висели
разноцветные мешочки со снадобьями; каждый из них  размещался  в  строго
определенном месте, по сторонам света, - так,