Он недоверчиво поднял бровь:
   - Вот как?
   - Ты был еще не так далеко.
   Он поднял и поднес к лицу свою обожженную руку:
   - Вижу...
   Она помолчала, беззвучно двигая челюстями, вся в малиновых  отблесках
костра.
   - Понимаешь, настоящий Танец - это Танец с окружающими вещами, а не с
самим собой. А уж потом ты приступишь к Танцу,  который  свяжет  тебя  с
Единым. А потом...
   - Но я сделал еще один шаг.
   - Да, - согласилась она. - Еще один шаг, Волчий  Сновидец.  Еще  один
шаг... Да только я не знаю, есть ли у нас время?
   - Что ты имеешь в виду?
   Она моргнула и  поглядела  в  пространство,  всматриваясь  во  что-то
видное ей одной.
   - Все происходит слишком быстро. Нам бы еще пару лет! А у нас, может,
и одного года нет, - бросила она ему через  плечо.  -  Следующим  летом,
может быть, будет уже слишком поздно.
   - Поздно для чего?
   Она нахмурилась, морщины у нее на лбу углубились.
   - Этой ночью я видела страшный Сон. Я не видела ничего определенного,
образы были слишком расплывчатыми, но я чувствую в них страшную правду.
   - Какую правду?
   - Они идут, - хрипло произнесла она, пронзительно поглядев ему  прямо
в глаза. - Мы и обернуться не успеем, как они будут здесь.
   - Другие? - спросил он, тяжело вздохнув. Он встретит своего отца!
   - Что-то еще похуже... еще большая тьма. Я плохо разглядела...
   - Как та тьма, что я видел? - Он пожал плечами. - Ну и сколько  же  у
нас осталось времени?
   - Не знаю.
   - Как же нам быть? Если я недостаточно продвинусь...
   - Я... - Она глубоко вздохнула. В глазах ее стоял страх.  -  Надеюсь,
что я еще достаточно сильна...
   Она с усилием встала на ноги, дотянулась до ниши в каменной стене - и
отдернула дрожащие руки. Прижав к груди потные  от  страха  ладони,  она
стояла, не сводя напряженного взгляда с трещины в камне.
   - Что ты ищешь? - спросил он. - Могу ли я тебе помочь?
   - Нет, - сурово прошептала она. - Только я могу их  касаться.  -  Она
вновь  потянулась  к  трещине  и  достала  оттуда   какой-то   тщательно
завязанный узелок.
   У Волчьего Сновидца пошли по спине мурашки. Он не  дыша  глядел,  как
старуха развязывает узелок и достает оттуда какие-то  сморщенные  черные
вещицы.
   - Что это такое?
   - Грибы. Помнишь? Я говорила тебе прошлым летом: они выросли там, где
я облегчалась. Сильные существа:  они  живут  самой  смертью,  одолевают
распад и гниение. В них - воскресение, Волчий Сновидец. Относись  к  ним
почтительно: они полны Силы.
   Он удивленно поглядел на нее. Сердце его учащенно стучало.
   - Воскресение? Ты говорила, что  они  убьют  меня.  Она  повернулась.
Глаза ее резко блеснули.
   - Убьют. Ты к ним еще не готов.
   - Почему?
   - Потому что ты еще не Танцующий.
   Он окинул взглядом пещеру, Обрубленную Ветвь, Цаплю  -  и  задумался.
Что же это такое происходит, когда поешь грибов?
   - Ты понял? - спросила она. У нее был необычно серьезный вид.
   - Нет.
   - Может ли гриб убить тебя, если ты сам - гриб? Можешь  ли  ты  убить
гриб, если гриб - ты сам? Он затаил дыхание:
   - Единый.
   - Да. Это маленькое растение может вызвать могущественнейший из Снов.
Шуточка Отца Солнца - вот что такое эти грибы. У них нет  цвета,  потому
что растут они из смерти, во тьме,  а  приносят  жизнь  и  Свет.  -  Она
потрогала черные комочки. - Они помогают твоей душе выходить из Танца...
   - Но что если я выпаду и из Сна тоже? Она по-птичьи вскинула голову:
   - И окажешься нигде?
   - Что-то в этом роде.
   Ее сгорбленная спина затряслась от смеха.
   - Тогда ты будешь знать, что ты - там.
   - Где?
   - Нигде.
   Не желая показывать свою тупость, он спросил:
   - А что будет с моим Сном?
   - Если ты окажешься нигде и увидишь пустоту внутри себя  -  тогда  ты
сможешь брать руками горящие угли и не  обжигаться...  и,  не  страшась,
принимать яд. - Она поглядела на него и кивнула головой:
   - Вижу по твоим глазам - ты понимаешь.
   Он вздохнул:
   - В этой пустоте я  и  грибы  станем  одним  целым?  Она  улыбнулась,
обнажив остатки зубов, и согласно кивнула:
   - Так и есть. Это - последний и главный Сон. Сон, покоряющий  смерть.
И этот Сон возродит твое тело. Будет боль, мука, тяжелая мука, болезнь -
пока ты не войдешь в глубину своей души и Сон не свяжет воедино  тебя  и
грибы. И вы станете одним целым - и ничем.
   Он непроизвольно сжал кулаки.
   - Когда я смогу попробовать?
   - Может, и никогда - по всему, что я знаю. Времени куда меньше, чем я
думала. Вороний Ловчий бросил вызов Сну. Твой  брат  обладает  по-своему
необычайной Силой. Только это другая Сила.
   - Но он не Сновидец.
   - Не такой, как ты. Но он видит Сны - на свои  манер...  Его  Сила  в
том, что он умеет внушать свои мысли другим. И он может одним  махом,  в
час озарения, увидеть то, что должно случиться. Он опасен.
   - Могу ли я остановить его?
   - Не знаю. Вы двое и тот Другой, ваш отец, - это  будущее  Народа.  И
если никто не помешает, Вороний Ловчий разрушит  Народ  изнутри,  а  ваш
отец тем временем разрушает его извне. А ты? - Она напряженно  поглядела
на него. - Ты должен обрести пустоту в своей душе, найти ход через  свое
сердце, прежде чем найдешь его в Леднике и спасешь Народ.
   - Но что же за тьму видела ты во Сне? Это не...
   - Это что-то другое, еще похуже. Это поглотит всех нас:  и  Народ,  и
Других.
   - Тогда что же... - он развел руками, - мы даже и  понять  не  можем,
что это такое, пока не столкнемся с этим лицом к лицу? Тогда как я?..  -
Он снова вздохнул и потянулся к грибам.
   Быстрым движением Цапля убрала от него узелок с грибами и прижала его
к груди.
   - Не вздумай даже дотрагиваться до  них!  Коснешься,  потом  оближешь
пальчики - и умрешь страшной смертью. Пойдешь на пищу Духам Долгой Тьмы.
Я не могу рисковать твоей жизнью.
   Но узелок невольно притягивал его взгляд - так заяц не может  отвести
глаз от летящего орла.

36

   Вороний Ловчий завел старика в чум, подыскивая место, чтобы присесть.
Кричащий Петухом опустился на землю по-стариковски  осторожно,  оправляя
плащ, разглаживая полы своей наружной парки. Зрячим  глазом  он  оглядел
помещение: потемневшие от копоти жерди, поддерживающие  стены  и  своды,
аккуратно сложенное по углам оружие, связанные в узлы  волчьи  и  оленьи
шкуры. В желтоватом свете костра он и его  спутник  отбрасывали  длинные
темные тени.
   - Отведай, старый учитель, - сказал Вороний Ловчий, предлагая старику
бараний рог с травяным отваром.
   Кричащий Петухом выпил и указал на баранью  похлебку,  варившуюся  на
костре в кожаном бурдючке:
   - Я сегодня не ужинал.
   - Пожалуйста, угощайся.
   Старый шаман улыбнулся, наполнил  чашку  похлебкой  и,  чавкая,  стал
есть. Насытившись, он повернулся к Вороньему Ловчему и спросил:
   - Зачем ты хотел меня видеть сегодня?
   - Три Осени пришел с вестью. Другие напали на отряд Блеющего  Барана.
Я хочу, чтобы ты благословил меня собрать молодых парней и нанести  удар
по их становьям. В середине Долгой Тьмы они нападения не ждут.
   Кричащий Петухом провел  пальцем  по  подбородку  Его  бельмо  мрачно
блестело.
   - Никто не станет рисковать жизнью среди Долгой Тьмы. Что будет с  их
душами, а? Вороний Ловчий развел руками:
   - С душами, Кричащий Петухом? А что их ждет здесь? Что нас всех ждет?
Другие перебьют нас - иди мы среди них  растворимся.  Три  Осени  послал
одного юношу разведать про Других,  которые  захватили  лагерь  Блеющего
Барана. Они тоже держат в плену наших женщин... И это будущее,  Кричащий
Петухом? Наши женщины будут вынашивать их ублюдков? Как Черника?
   - Слишком ты много на себя берешь, юнец. Тебе  не  достаточно  одного
слова Старейшего? - Он попытался встать.
   Вороний Ловчий мягко опустил старика обратно на землю.
   - Конечно, я много на себя беру! Я должен спасти  Народ.  А  что,  ты
видел в своих Снах что-то другое?
   - Я в своих Снах  много  разного  вижу,  -  пренебрежительно  ответил
старик.
   - Давай-ка потолкуем начистоту. Я про твои Сны знаю все  до  донышка.
Помнишь, что ты предсказывал нам в Мамонтовом Лагере, а?  Про  охоту  на
мамонтят... Что-то пока не сбылось! А еще ты  предсказал  Удару  Молнии,
что у него наконец-то родится сын. Помнишь? Ты будто бы  видел  во  Сне,
как он баюкает мальчика на руках? Ну и что? Девчонка родилась, еще одна!
Сам Удар Молнии сгинул. Мышь ушла в лагерь  Издающего  Клич.  А  еще  ты
видел Сон о том, как...
   - Иногда Сны меняются.
   - А иногда важно, чтобы  Народ  поверил...  а  уж  видел  ли  ты  что
взаправду или все до единого слова выдумал - нет нужды знать.
   - Ты что, во лжи меня обвиняешь? - возмутился Кричащий Петухом.
   Вороний Ловчий взялся за рукоятку копья  и  поглядел  прямо  в  глаза
шаману:
   - Я не хочу, чтобы мы с тобой стали врагами, старый  учитель.  Народу
это не принесет добра.
   Кричащий  Петухом  задумался.  В  углах  его  рта  появились  суровые
складки.
   - Что дальше?
   - Ты не будешь мешать моим походам на Других.
   - Я никогда и не возражал против них.
   - Чистая правда. Уважаю людей,  который  умеют  разобраться,  где  их
выгода. - Вороний Ловчий встретился со стариком глазами.  -  Но  настало
тебе время решать.
   Он  пододвинулся  поближе,  не  отрывая  взгляда  от  зрячего   глаза
Кричащего Петухом. Старик гневно посмотрел  на  него  -  а  потом  вдруг
вздрогнул и опустил лицо.
   - Чего ты хочешь?
   - Ты со мной... или против меня?
   - Зачем тебе нужна моя поддержка?
   - Среди Долгой Тьмы люди... как бы получше выразиться... не  очень-то
расположены воевать. Никто не пойдет в бой,  если  Духи  запросто  могут
высосать из него душу.
   Кричащий Петухом сверкнул на  Вороньего  Ловчего  своим  единственным
глазом:
   - А если шаман одобрит поход - это кое-что меняет?
   - Если одобрит и пообещает защиту.
   - А если я откажусь?
   Вороний Ловчий разочаровано вздохнул:
   - Слишком уж ты часто ошибался в своих предсказаниях. Сам  понимаешь,
какие могут пойти слухи. А уж если над Сновидцем смеются - дело худо...
   - Ты угрожаешь мне? - раскрыв рот  от  удивления,  произнес  Кричащий
Петухом.
   - Нет. Я  просто  хочу  втолковать  тебе  твое  положение,  чтобы  ты
поскорей понял: лучше всего для тебя - помочь мне.
   Гнев исказил лицо Кричащего Петухом.
   - Силы мои проникают вдаль и вширь. Мне все подойдет - волосы, ногти,
обрывки одежды... Я могу изгнать человеческую душу из тела и послать  ее
скитаться среди Долгой Тьмы. Я могу...
   - Проверим? При всем Народе...
   - Что ты имеешь в виду?
   Вороний Ловчий достал свой собственный узелок в котором, по поверьям,
был ключ к его душе.
   - Я тебе завтра при всех отдам его. Посмотрим, что сильнее: моя  душа
или твое заклятие. - Глаза его мрачно блеснули. - Хочешь так?
   Кричащий Петухом ссутулился, глаза его нервно блеснули.
   - От этого не будет никакого проку.
   - Давай говорить начистоту, старый учитель. Друг мой... Нам  с  тобой
есть что предложить друг другу. Зачем же нам ссориться?
   Кричащий Петухом закусил губу. Гримаса боли исказила его лицо.
   - Ты хочешь расколоть Народ?  Посеять  смуту,  когда  на  нас  и  так
наседают Другие?
   - Нет, - упрямо сжал челюсти Вороний  Ловчий.  -  Я  хочу  объединить
Народ. Но этого не случится, пока мы с тобой не будем на одной стороне.
   Кричащий Петухом молчал, погрузившись в  раздумья.  Глубокие  морщины
избороздили его лоб. Вороний Ловчий  терпеливо  ждал.  Кричащий  Петухом
совсем сгорбился... Сновидец, Великий Шаман признал свое поражение.  Ему
нечего было противопоставить напору молодого вождя. Сила оставила его.
   - Я... помогу тебе, - с мукой в голосе прошептал он.
   - Я знал, что ты не откажешься... Ешь  еще,  друг  мой.  Мы  с  тобой
возродим Народ!
   Кричащий Петухом покачал годовой, зачерпывая еще похлебки:
   - Такой молодой - и такой сильный! И откуда это берется, если мне, со
всей моей мудростью, таким тяжелым  трудом  даются  Сны...  Которым  все
равно нельзя верить.
   Вороний Ловчий задумчиво моргнул. Трудный вопрос задал  ему  Кричащий
Петухом.
   - Твоя Сила вернется, мой друг: ведь ты решил рука об  руку  со  мной
бороться за спасение Народа! Должно быть, Отец Солнце усомнился в тебе и
отнял твою Силу. Но теперь он вернет ее.
   Кричащий Петухом недоверчиво поглядел на небо:
   - Может быть...
   - Я в этом уверен.
   - А ты думаешь, эта  война  с  Другими  будет  успешной?  Ты  сможешь
отогнать их раз и навсегда?
   Вороний Ловчий стал прикручивать наконечник к древку своего копья.
   - Честно говоря, не знаю, но  надо  сделать  так,  чтобы  они  дважды
подумали, прежде чем идти на нас. Пусть помнят, что не так уж это  легко
- иметь дело с Народом. Может, Черника правду говорит и их согнали с  их
старинных земель какие-то  другие  люди?  Тогда,  если  мы  как  следует
пуганем их, они повернутся назад и попытаются отвоевать то, чем  владели
прежде?
   - Черника говорит еще, что есть много  разных  Других.  Столько,  что
всех не убьешь... Да и не сочтешь...
   - Тогда нам все  одно  погибать.  Война,  по  крайней  мере,  оттянет
время...
   - Время - для чего?
   - А вдруг мой глупый братец все же  найдет  ход  в  Великом  Леднике?
Может, он, прокляни его Звездный Народ, и в самом деле...
   - Нет никакого хода!  -  буркнул  Кричащий  Петухом.  Вороний  Ловчий
увидел, как вспыхнул единственный черный глаз шамана.
   - Ну тогда надо отогнать Других. Больше ничего не остается.
   - Чем я могу помочь? - тихо и покорно спросил Кричащий Петухом.
   - Народ обленился. Мы должны возродить в нем силу  духа  и  бодрость,
чтобы люди смогли бороться. Твои Сны о нашей победе поддержат их дух,  и
мы пойдем на Других походом, и на самом деле победим, и захватим все  их
охотничьи трофеи, и возьмем в жены их женщин,  и  они  родят  нам  новых
сильных воинов.
   - Ты отклоняешься от древних путей Народа, - хмуро возразил  Кричащий
Петухом. - Убивать людей - это...
   - У нас нет выбора, - ответил Вороний Ловчий и дохнул на копье, чтобы
жизнь вошла в камень, дерево и суставы зверей. - Пока не  вернется  твоя
Сила и ты не укажешь нам новые пути...
   - Не думаю...
   Вороний Ловчий ударил кулаком по шкуре, на которой он сидел. В глазах
его вспыхнул безумный  огонек  Он  наклонился  к  Кричащему  Петухом  и,
тревожно покачав головой, спросил:
   - Может, я и погублю Народ. Но  разве  лучше  будет,  если  мы  будем
сидеть сиднем и позволим Другим  перебить  нас?  Что  будет  чувствовать
какая-нибудь из наших женщин, когда потный Другой раздвинет  ей  ноги  и
назовет своей второй женой?
   - И все же мне все это не по душе...
   - Ты можешь предложить что-то другое? Тогда скажи, я послушаю...
   Кричащий  Петухом  нахмурился.  Опершись  подбородком  о  кулак,   он
произнес:
   - Идти некуда, кроме как к Великому Леднику. Бегущий-в-Свете? Нет, уж
лучше я умру от копий Других, чем пойду за ним. - Он покачал головой.  -
Я скажу юношам идти за тобой. Я дам им Силу. Пусть они знают, что,  если
они умрут, их души вознесутся к Блаженному Звездному Народу.
   Вороний Ловчий кивнул. Он увидел, как  вспыхнул  глаз  старика.  Этот
блеск был ему хорошо знаком!
   - Я знал, что ты согласишься. Теперь мы - вместе. Все будет хорошо. И
твоя Сила вернется, друг мой. Ты только жди.
   Кричащий Петухом поудобнее опустился на шкуру,.  проведя  пальцем  по
своей узкой переносице.
   - Ты заглядывался на Пляшущую Лису... Вороний Ловчий пожал плечами  и
уставился на свой священный узелок, мысленно проводя на  нем  магические
линии и обдумывая ответ. Старик произнес это совсем не враждебным тоном:
в его голосе звучало только любопытство - разве  что  с  легким  налетом
ревности. Что если сказать правду?
   - Почему это беспокоит тебя? - мягко спросил он. - Ты же прогнал ее.
   - Ты уговорил меня сохранить ей жизнь.
   Вороний Ловчий не мигая поглядел на него:
   - Однажды она будет моей женой. Я видел это... А еще я видел  дитя  -
могучее дитя! - которое вышло из ее утробы.  Я  уверен...  -  Его  голос
оборвался, и он уставился в одну точку. - Я уверен, что она - моя.
   - Ты что, Сны видел?
   Вороний Ловчий пропустил вопрос мимо ушей.
   - Кроме того, она меня восхищает. И каким  бы  позором  она  ни  была
покрыта - не было ни одной женщины, которая так волновала бы меня.
   - Сны? Да ты такой же мальчишка, как твой братец! Вороний Ловчий сжал
рукоятку копья. Мышцы его напряглись.
   - Послушай, Кричащий Петухом. Есть вещи похуже, чем Духи Долгой Тьмы.
Время, когда ты мог называть меня мальчишкой, давно прошло.
   - Я не имел в виду  ничего  дурного,  -  быстро  оговорился  Кричащий
Петухом, слабо улыбнувшись. - Друзьям не следует обижаться на пустяки...
Особенно когда Народу грозят такие опасности. Не правда ли?
   - Так как насчет Пляшущей Лисы?
   Кричащий Петухом развел руками и пожал плечами:
   - Какое мне дело? Она все равно рано или поздно ушла  бы  от  меня  к
Бегущему-в-Свете.
   Вороний Ловчий кивнул, поглядев вполглаза на Кричащего Петухом:
   - Теперь мы понимаем друг друга.

37

   Цапля сидела, скрестив ноги, перед потрескивающим  костром  и  устало
поглаживала тыльную сторону шеи. Дрожащие тени ложились на черепа, и  от
них еще чернее казались глазные проемы, еще ярче блестели белые волчьи и
Медвежьи клыки. Человеческие черепа сурово глядели на  колдунью  пустыми
глазными дырами, словно читая ее тайные думы.
   "Да, вы все знаете. Мертвые все видят ясно.  Только  живые  ослеплены
своей тщетой. Скажите же мне, благородные мертвые, хватит  ли...  хватит
ли мне сил?
   Смогу ли я соединиться с Танцующим? Или меня вновь постигнет неудача?
Скажите мне, добрые мертвые, что вы видите?"
   Из-под занавеси, скорчившись, поглядывала на нее Обрубленная Ветвь.
   - Он ушел... Я проводила его к  тому  камню.  Цапля  кивнула,  нервно
теребя пальцами края своей парки, и обернулась  на  черепа.  Обрубленная
Ветвь поглядела туда же,  прищурившись  и  шамкая  беззубыми  челюстями.
Старуха ежилась от испуга.
   - Мне он здесь не нужен... Сейчас - не нужен. Это слишком важно...  Я
не хочу, чтобы он видел.
   - Мне страшно, когда ты так говоришь, - ответила  Обрубленная  Ветвь,
неловко переминаясь на своих скрюченных ногах.
   - Мне и самой страшно.
   Они замолчали. Цапля долго смотрела  на  острый,  как  копье,  нос  и
сморщенное лицо старухи - и вспоминала былые обиды.
   - Знаешь, а ведь я почти простила тебя.
   - Не трать зря времени. Я никогда в этом не нуждалась.
   Цапля кашлянула, глаза ее блеснули.
   - Ты - может быть, но мне самой это нужно. Я годами  носила  в  своем
сердце рану. Теперь, когда я тебя вроде как полюбила, мне стало полегче.
   Обрубленная Ветвь только отмахнулась от ее  слов  и,  опустившись  на
колени перед огнем, стала греть руки.
   - Береги дыхание! Я любила Медвежьего  Охотника.  Если  бы  мы  могли
повернуть время назад... Я бы все за это отдала. Ведь у нас с  ним  было
несколько замечательных лет, пока он не погиб.
   - Зачем ты вернулась сюда? Ты могла бы спокойно дожить век в  чуме  у
какого-нибудь охотника. Это совсем не так плохо... Тебя  кормили  бы  за
то, что ты помнишь старые сказания и помогаешь растить  детей.  Стариков
почитают - так принято у Народа, - ответила Цапля, растирая затекшие  от
напряжения предплечья. - Будешь стряпать, собирать щепки на  топливо.  А
все это колдовство не для тебя, Обрубленная Ветвь.
   - Ха-ха! Да что ты обо мне знаешь? Не для меня, говоришь? Ха!  -  Она
покачала в воздухе скрюченным пальцем. -  Я  видела  его  глаза,  Цапля.
Понимаешь? Сон... там был Волчий Сон, настоящий,  могучий.  Он  коснулся
моей души. Он ранил меня и пробудил мои собственные Сны. - Она  покачала
головой. - Я для Народа пришла и для  него,  для  Бегущего-в-Свете.  Так
научи же его!
   - Я-то почему? Ты ведь никогда не любила...
   - Помолчи-ка, старая карга. Что бы между нами ни случилось, ты лучшая
из всех. Ты - единственная Сновидица среди Народа, которая может