д,  можно
попытаться закрыть выход из него с той стороны.
   - Как?
   - Точно не знаю...  Может,  кому-нибудь,  -  он  тяжело  вздохнул,  -
удастся привалить к выходу тяжелый камень.
   Она насмешливо взглянула на него:
   - Ты же видел размеры хода. И каждый Долгий Свет река  все  расширяет
его. Неужто ты думаешь, что мы сможем закрыть его?
   Он опустил глаза и безнадежно махнул рукой:
   - Да нет!
   Сколько было видно, раскинулись чумы Народа. Молодые воины откололись
от отряда, пустившись на поиски чумов своих родичей и жен; они  блуждали
среди родовых  флажков,  колыхавшихся  от  дуновения  Ветряной  Женщины.
Только Кричащий Петухом, не присоединяясь  к  общему  веселью,  медленно
шагал рядом с Вороньим Ловчим. Они только что перешли гряду  и  вошли  в
долину Цапли.
   - Четыре Зуба здесь, - заметил Вороний Ловчий.  -  И  тотем  Бизоньей
Спины я тоже видел... Род Чайки здесь... Только что я хотел бы  знать  -
кто сейчас вождь у Народа? - Вороний. Ловчий поглядел сверху на  укрытые
в горных воронках гейзеры и голубую воду,  окутанную  желтоватым  паром.
Ивы и березы - ныне сильно поредевшие из-за многолюдства - огибали узкую
долину. На дно долины вела утоптанная тропа. Там,  в  долине,  толпились
смуглые люди. Они смеялись и хлопали в ладоши.  Солнце  сверкало  на  их
нагих телах.
   - Но дичи здесь что-то не видно, - добавил Вороний Ловчий. - И,  судя
по травам, ее не должно быть много. Если это все, то можно считать,  что
мы знаем то, что хотели, про этот хваленый юг. Здесь слишком  сухо.  Для
дичи не хватает воды.
   - Может быть... - пробормотал Кричащий Петухом, тяжело вздохнув. - Но
может, если у Других есть земли получше, они не...
   Вороний Ловчий присвистнул:
   - До поры, Сновидец. До поры. Мы никогда не  сможем  поручиться,  что
они довольствуются своими землями, если не будем силой отстаивать свое.
   - Нет... - Пауза. - Поганое место! Как могут  здесь  жить  люди?  Эта
вонь от гейзеров! Словно жир, разведенный в соленой воде!
   Вороний Ловчий остановился и сухо кашлянул.
   - С другой стороны, здесь нет мух и комаров... Этот  запах  разгоняет
всех насекомых.
   Кричащий Петухом хмыкнул.
   На дне долины напротив одного из чумов стоял Четыре Зуба и, щуря свои
старческие  глаза,  смотрел  на  приближающихся  соплеменников.  Заметив
Кричащего Петухом, он заковылял навстречу ему и улыбнулся беззубым ртом,
обнажив розовый язык.
   - А где мой братец-выдумщик? - спросил старика Вороний  Ловчий  после
обязательных приветствий. Четыре Зуба нахмурился:
   - Видали эту трещину в скале, над заводью? Там он проводит все время,
делая невесть что. Поющий Волк и Издающий Клич слишком  уж  часто  носят
ему туда пищу. Говорят - он готовится ко Сну.
   Вороний Ловчий хмыкнул и хлопнул себя по колену:
   - Мой братец? Сон? - Подмигнув Кричащему Петухом, который  не  сводил
своего единственного глаза с пещеры в скале, Вороний Ловчий повернулся и
пошел вверх по дорожке.
   Подойдя ко входу в пещеру,  он  остановился  и,  просунувшись  сквозь
полог, слепо моргая в темноте, окликнул:
   - Бегущий-в-Свете...
   - Войди и опусти полог, Вороний Ловчий. Он сделал это - и разглядел в
темноте красные огоньки.
   - Глазам надо привыкнуть. Проходи. Сделай два шага вперед и садись.
   Вороний Ловчий осторожно прошел в глубь пещеры и опустился на  мягкую
шкуру. Перед глазами его случайно возникла человеческая фигура.
   - Очень изобретательно. Специально придумано, чтобы пустить мне  пыль
в глаза насчет твоей проклятой Силы?
   - Нет.  Я  должен  сохранять  спокойствие.  Очистить  свое  сознание.
Понять, что я должен делать. И найти в себе для этого силы.
   - Ну и что же ты такое сотворишь? Что, ради всего  святого,  случится
от твоих молитв? Мамонты с неба посыплются? Или эта пустошь,  в  которую
ты завел Народ, вдруг зарастет  густою  травой?  Идем,  Бегущий-в-Свете,
забудь эти...
   - Больше нет Бегущего-в-Свете.
   - Отлично, Волчий  Сновидец.  Хорошее  имечко!  Ты  знаешь,  со  мною
Кричащий Петухом. Он пришел, чтобы... как бы это сказать, испытать  твою
Силу? Хм... Интересное у нас будет Обновление!
   - А ты что здесь делаешь?
   - Ты же мой брат. Что скажет Народ, если  я  позволю  тебе  и  дальше
продолжать заниматься всеми этими глупостями?
   - Очень трогательно, что ты вдруг воспылал родственными чувствами.
   Вороний Ловчий рассмеялся:
   - Ох, брат, опасайся лучше других. А я желаю тебе добра... Я  мог  бы
бросить тебя на произвол судьбы. Но должен же я хотя бы попытаться?  Мой
долг как твоего брата - сделать все, чтобы вернуть тебя на истинные пути
Народа. Меня уважают. У меня неплохое положение в Народе. А если я скажу
людям, что попытался тебя уговорить,  -  ко  мне  будут  относиться  еще
лучше.
   - Оставь меня в покое, Вороний Ловчий. Я вижу и знаю больше, чем  ты.
Больше, чем ты можешь вообразить.
   Вороний Ловчий мягко улыбнулся:
   - Может, выгонишь  меня  колдовством?  Теперь  он  мог  разглядеть  в
темноте черты Бегущего-в-Свете. Тот потянулся и подбросил ивовых веток в
огонь. Стало светлее, и Вороний Ловчий увидел его глаза -  и  ему  стало
страшно. Там жила Сила.
   - Я не хочу угрожать тебе, Вороний Ловчий... Но если ты бросаешь  мне
вызов, я должен ответить тебе. Должен показать  всем,  кто  ты  есть  на
самом деле. Остановить тебя. Боль и смерть запятнают твое будущее.
   По спине у Вороньего Ловчего пошли мурашки. Как серьезно произнес это
Бегущий-в-Свете! И пожалуй, он и впрямь готов был ему поверить. Внезапно
страшное предчувствие обожгло его. Он  отбросил  эти  мысли.  Он  должен
опять взять нить разговора в свои руки. Надо что-то придумать!
   - Ревнуешь к Пляшущей Лисе?
   Его брат вздрогнул и посмотрел на  него  широко  раскрытыми,  полными
боли глазами.
   Ага, задело! При тусклом свете  костра  Вороний  Ловчий  увидел,  как
Бегущий-в-Свете нервно облизывает губы. Он тихо рассмеялся и повторил:
   - Ревнуешь?
   - Нет. Это не важно.
   - Но ты, конечно же, знаешь, как она любит тебя, -  произнес  Вороний
Ловчий, стараясь придать каждому слову особую выразительность. -  Каждый
день пробуждаясь ото сна, она думала о тебе, брат. Конечно  после  всего
что она из-за тебя перенесла, ты не можешь...
   - Нет! - Волчий Сновидец зажмурился и сжал пальцы в кулак.
   - Нет? После всех ее жертв?
   - Я... Это невозможно, Вороний  Ловчий.  Та  жизнь  для  меня  теперь
навсегда закрыта. - Он печально покачал головой.
   - Неужто ты действительно веришь во все эти враки про Сны?
   Тонкие черты Бегущего-в-Свете озарила легкая улыбка.
   - Пожалуй, да, братец.
   - Значит, ты не хочешь отказаться от  своих  заблуждений?  Что  ж,  в
таком случае мне не удастся склонить тебя на свою сторону. А мы могли бы
славно...
   - Твой путь - это путь мрака, брат.
   - Я слов не найду, чтобы сказать, как худо относится  Народ  к  дырам
вроде этой. - Он указал на причудливые  рисунки  на  стенах  и  странные
фигуры, при свете огня оказавшиеся надетыми на шесты  черепами.  -  Тебя
по-настоящему затянули эти причуды. Если бы я верил во все эти глупости,
я и сам бы был недоволен.
   - Ты становишься у меня на пути,  Вороний  Ловчий.  Он  гордо  поднял
голову. Такой властный у него голос, такой... убедительный.
   - Приходится,  глупый  мой  брат.  Твои  заблуждения  губительны  для
Народа.
   - Ты знаешь, что ты - наполовину  Другой?  Вороний  Ловчий  замер  и,
застыв, посмотрел на него.
   - Я наполовину...
   - Другой. - Бегущий-в-Свете  не  торопясь  кивнул,  подтверждая  свои
слова. - Нашу мать изнасиловали у Соленых Вод. Она умерла в родах.
   Вороний Ловчий с трудом взял себя в руки.
   -  Это,  конечно,  еще  одна  твоя  выдумка,   да?   Оставь-ка   это,
Бегущий-в-Свете. Оставь это для Поющего Волка и этого трусишки Издающего
Клич. Рассказывай это им. Они поверят в твои безумные враки.
   - Спроси Кричащего Петухом. Спроси Бизонью Спину. Спроси Четыре Зуба.
Они знают, какие слухи ходили.
   Вороний Ловчий еще раз одернул себя. Нет, это не может быть  правдой!
Это еще одно проявление безумия Бегущего-в-Свете.
   - Спроси! - приказал тот. - Это наша судьба, брат!
   - Да я лучше раздавлю тебя, как мошку, чем...
   - Слушай меня. Я совсем не хочу убивать тебя - но это Сон, брат  мой.
Не стой у меня на пути!
   С  трудом  совладав  со  вспышкой  гнева,  Вороний  Ловчий   коснулся
подбородка и с сомнением посмотрел на Бегущего-в-Свете.
   - Ты меня не  напугаешь.  Это  мы  сегодня  создаем  будущее  Народа.
Никогда юноши не пойдут за тобой, с твоими бесплодными выдумками.
   Бегущий-в-Свете,  кажется,  несколько  поник.  Глубоко  вздохнув,  он
произнес:
   - Извини.
   - Извини и ты меня. Послушай, еще не поздно.  Мы  уговорим  Кричащего
Петухом спеть тебе целительную песню, снять с тебя проклятие...
   - Чтобы ты еще больше возвысился среди Народа? Чтобы все видели  твою
победу  над  твоим  глупым  братом?  -  Он  покачал  годовой,   тоскливо
улыбнувшись. - Боюсь, что нет... Даже если Кричащего Петухом удастся  на
такое уговорить.
   - Удастся. Он всецело в моей власти. Он же не  глуп.  Он  видит,  где
лучше, где выгоднее...
   - Не удивлюсь, если ты считаешь все Сны обманом.
   - Конечно. Как и всякое волшебство. Это придумало, чтобы облагородить
людей. Рассеять их глупые предрассудки -  как  лед  на  огне.  Остальное
просто. Выпустить гной, вправить вывихнутую кость,  правильно  подобрать
пищу для людей, чтобы в их кровь поступали полезные  вещества.  Я  всему
этому немного научился, когда стал лечить раненых воинов.
   "Но были видения, которые не  давали  мне  покоя.  И  им-то  я  верю,
сумасшедший брат мой. Я видел Пляшущую Лису - и ее дитя.  Но  никогда  в
моих видениях не возникало светлого будущего".
   - Цапля сказала, что ты Сновидец, но необученный. Еще  не  поздно.  Я
научу тебя всему, чему она учила...
   - Не говори глупостей. - Вороний Ловчий встал  и  оглянулся.  Столько
удивительных вещей он услышал! К некоторым из них стоит потом вернуться.
Может, кое-что из этого пригодится, чтобы укрепить дух воинов. -  Да,  я
необучен. Ну что ж, теперь я оставлю тебя. Подумай, чем ты  опровергнешь
Кричащего Петухом, когда он будет разоблачать твои игры.
   - Скажи ему... - отчаянно прошептал Бегущий-в-Свете. - Скажи ему, что
мне не хочется его убивать.
   - Не сомневаюсь, что твоя угроза его особенно развлечет.
   Он остановился у полога пещеры.
   - Уверен, что ты не хочешь, чтобы я послал к тебе Пляшущую Лису.  Она
охотно упадет к тебе в объятия, ты знаешь. Откровенно скажу тебе: лучшей
женщины я не видал. Нежная, страстная, достойная твоей...
   - Уходи прочь! - яростно крикнул Бегущий-в-Свете, взмахнув кулаками.
   Вороний Ловчий улыбнулся, не двигаясь.
   - Уходи и не заставляй меня делать то, чего я не хочу!
   - В самом деле? Покажи мне! Бегущий-в-Свете вздрогнул, скрестив  руки
на груди. Чуть слышно он прошептал:
   - Пожалуйста, не заставляй меня, брат. Я не хочу причинять тебе зло.
   Огромный мамонтовый бивень возвышался, белея на фоне синего неба,  на
вершине  пирамиды,  которую  РОД  Белого  Бивня  специально  построил  в
основании  своего  тотема.  Мамонтовые  хвосты,  шевелящиеся  на  ветру,
свисали с его вершины в каждую из сторон  света.  Хвосты  были  украшены
птичьими перьями, чьи яркие цвета оттеняли белоснежную мамонтовую кость.
   Большие чумы из обработанной мамонтовой кости покрывали все  поросшее
травой плато. Чумы поддерживались мамонтовыми костями, а столпом каждому
служил бивень. В их тени  можно  было  укрыться  от  слепящих  солнечных
лучей. Не час и не два выделывали толстую шкуру, чтобы она пропускала  в
помещение свет. У входа в каждый чум тучей вились мухи.  Легкий  ветерок
не мог отогнать  их:  они  залетали  в  чумы,  их  крылышки  лихорадочно
мелькали, доводя людей и животных до изнеможения.
   - Надо разводить побольше костров и отгонять их дымом, -  со  вздохом
произнес Ледяной Огонь. Черные рюшки и комары  и  огромные  черно-желтые
навозные мухи, казалось, тоже присоединились к их родовому совету.
   - Чем дальше к югу, тем больше этих тварей, -  произнес,  отмахиваясь
руками, Красный Кремень. - Стоило бы остаться на Большой Воде.  Там,  на
Соленых Водах, мухи не так досаждают.
   Ледяной Огонь почесал лицо, отгоняя насекомых, и  нырнул  в  кухонный
чум, где старухи копошились над длинными ямами, которые они  только  что
вырыли в земле.
   - Ну  и  дела...  -  вздохнул  Ледяной  Огонь,  глядя  на  насекомых,
кружащихся  у  входа  в  чум.  Он  бросил  взгляд   на   четыре   бивня,
поддерживающие невысокие своды. Жар костра пек ему спину. - Уйдем отсюда
- нас съедят живьем. Останемся здесь - изжаримся.
   - Попридержи язык! -  сухо  усмехнулся  Красный  Кремень,  присев  на
корточки, чтобы чуть проветриться на холодке, и снова скрылся от комаров
под защитою дыма.
   Как противно трещат его суставы, когда он опускается на корточки!
   - Все в порядке, друг мой. В этом году ты вернул  нашему  роду  Белую
Шкуру. Впервые за сколько лет?
   Ледяной Огонь покачал  головой,  косы,  в  которых  виднелась  седина
свисали с его плеч.
   - Больше, чем у меня пальцев на двух руках.  Где  мы  могли  снискать
славу в предыдущие годы? Только в этом  году  у  Врага  появился  вождь,
который для нас по-настоящему грозен. - Он сжал потрескавшиеся  губы.  -
Но все равно мне почти что жалко их. Их так мало, и мы легко их рассеем.
- Он поднял покрытую мозолями  руку.  -  Посмотри-ка,  посмотри  на  юг.
Видишь эти каменистые холмы? Туда они убежали от  нас...  Я  бывал  там.
Видел, на что похожи эти места. Дорога идет  все  время  в  гору...  Там
берет начало эта река, такая большая и полноводная. Она стекает  вниз  с
Ледника, который перегораживает долину.
   - Тебе их жалко? Да ведь они похитили мою дочь! Ты сам видел, как они
поступают с пленниками... Они звери!
   - Нет, не звери  -  возразил  ему  Ледяной  Огонь.  -  Их  довели  до
отчаяния. Это понятно. Ведь эта долина их  последнее  охотничье  угодье.
Они сражаются, но в конце концов они обречены.
   - Может быть. Значит, так им на роду написано. Я так думаю. Как  наши
родичи на западе... - Красный Кремень сжал губы и  беспокойно  пошевелил
пальцами. - Ты думаешь, нам грозит то же самое? И мы тоже сгинем...  Как
эти Враги?
   Ледяной Огонь развел руками:
   - Когда-то я  с  чистой  совестью  мог  сказать,  что  нам  ничто  не
угрожает. Теперь - не знаю...
   Красный Кремень беспокойно сжал ладони:
   - Ты видел, что нам грозит? Ледовый Народ...
   - Я видел кое-что. Но это не Ледовый Народ. Они тоже бегут. Они бегут
от напасти, которая идет с запада. Они движутся на юго-запад вдоль южных
Соленых Вод. В конце концов им  придется  пуститься  по  морю  на  своих
плавучих деревьях и искать новую землю.
   - А мы что?
   Ледяной Огонь пожал плечами:
   - Слишком многое может  случиться.  С  запада  идет  беда.  Повернуть
назад? Нет... я не все вижу. Эта ведьма, Соглядатай...
   - Та старуха? Которая видела, как ты насилуешь женщину на берегу?
   Ледяной Огонь поглядел на Красного  Кремня  так,  что  тот  торопливо
отвел глаза.
   - Я ее встретил.
   - Ты...
   Ледяной Огонь, расчесывая длинные волосы, смотрел на пламя костра.
   - Она сказала мне, что мир меняется, но мы можем спастись.
   - Как, Старейшина?
   - Все дело в моих сыновьях.
   - Сыновьях? Но у тебя нет...
   - Есть. Двое. Близнецы. Знаешь, у Врага есть сказка про  Детей-Чудищ,
которые без конца борются друг с другом? Но близок день -  один  из  них
победит.
   - Кто именно? И что это значит для нас? Ледяной  Огонь  опять  развел
руками:
   - Не знаю. Все не так просто, как я тебе объясняю... На самом деле  я
и сам худо представляю себе это.
   - Скажи мне, что ты видел, - посоветовал Красный Кремень. - Может,  я
помогу тебе  растолковать  эти  образы.  -  Он  пододвинулся  поближе  к
Сновидцу и приготовился слушать.
   Поколебавшись, Ледяной Огонь ответил:
   - Я видел молодого мужчину, высокого, стройного,  полного  гнева.  Он
вел Народ через изнанку мира. Через скалы, и снега, и  льды  в  какое-то
другое место. Вел к великому Сновидцу и целителю, а Сновидец этот был  я
сам. Я видел себя, и этого гневного юношу, и... дитя...  все  оплетенное
красными линиями, как паутиной. А там... на  небе,  звездный  паук  тоже
распустил паутину. И этот небесный паук тянул нас  к  югу.  Никто  не  в
силах избежать его сетей. - Он покачал головой:
   - Я ничего не могу с этим  поделать.  Звучит  довольно  безумно...  И
объяснить ничего не могу.  Одно  видение  наползает  на  другое.  Образы
сменяются слишком быстро.
   Красный Кремень сорвал пучок травы.
   - Может, наш Народ пойдет в другие места, преследуя Врага?
   - Этого я не видел.
   - Пугает все это.
   - Видения всегда пугают, - согласился Ледяной  Огонь.  Слишком  много
было такого, чего он не мог поведать никому. Даже ближайший друг счел бы
его безумцем. - Я хотел бы, чтобы не было этого безумного путешествия  к
морю двадцать лет назад. Иногда мне кажется, что я сорвал мир с  привязи
и запустил его бог весть куда - как дети швыряют сухой мамонтовый навоз.
   - Погляди, - заметил Красный Кремень, указав на пересекающего  лагерь
человека. - Это же Овечий Хвост.
   От взгляда на яркий свет у Ледяного Огня  закружилась  голова,  и  он
отставил ногу, чтобы не упасть. Лицо Овечьего Хвоста выглядело печальным
и озабоченным.
   - Что случилось, молодой человек? Враг опять разорил  твой  лагерь  и
захватил еще нескольких твоих женщин?
   Овечий Хвост смущенно опустил глаза.
   - Что случилось?
   Воин поглядел  на  Певца,  на  Красного  Кремня.  Глаза  его  странно
блестели.
   - Вернулась Лунная Вода. Твоя дочь жива и  здорова.  Она  только  что
пришла сюда с Родом Моржа. Она убежала от  Врагов.  И  она  рассказывает
странные вещи. Послушал  бы  только!  У  Врага  появился  новый  великий
Сновидец. Он вывел их через подземный ход,  полный  призраков,  в  новую
страну, такую богатую, что и поверить нельзя!
   Красный Кремень, оставив их,  побежал  к  своей  дочери,  стоявшей  в
отдалении. Радостная толпа проводила их в чум.
   А Ледяной Огонь стоял в раздумье.  Видения,  которые  он  только  что
поверял Красному Кремню, вновь встали перед ним.
   - Подземный ход... - шептал он. - Нет, надо выслушать Лунную Воду!
   По пути через лагерь он отгонял комаров, на ходу сосавших его  кровь;
люди вокруг прятались от насекомых в чумах, отмахивались  плеточками  из
звериных хвостов, обматывали голову побегами полыни.
   Он протиснулся под полог семейного чума Красного Кремня. Лунная Вода,
молодая  и  прелестная,  светилась  от  гордости.   Она   поглядела   на
Почтенного, узнала его и опустила глаза, прежде чем вновь обнять отца.
   Он подошел ближе; Красный Кремень мягко отстранил  дочь  от  себя,  и
Ледяной Огонь погладил девушку по плечу.
   - Прежде всего, позволь  поздравить  тебя  с  возвращением  к  своему
Народу. Ты проявила смелость и мужество, о которых будут слагать  песни.
- Он поднял посеребренную сединой  бровь.  -  Но  я  слышал,  ты  знаешь
что-то... о подземном ходе, о призраках?
   Лунная Вода посмотрела прямо на него и  приосанилась.  Она  понимала:
сейчас все взгляды обращены на нее.
   - Я не только слышала... - робко начала она. -  Я  сама  прошла  этим
ходом, Почтенный Старейшина! Он моргнул. Слова  ее  не  сразу  дошли  до
него.
   - Прошла? - Он опустился  на  свернутую  шкуру  карибу,  не  смущаясь
обилием кружащихся в воздухе комаров. - Рассказывай.
   Она серьезно кивнула. При  воспоминании  о  пережитом  у  нее  прошел
холодок по коже.
   - Ужасное это место, Почтенный. Там....  призраки.  Это  отверстие  в
Леднике. Путь долог, много дней, а внутри царит холод, а во мраке  сидят
ужасные существа, готовые схватить и сожрать того, кто ослабел духом.
   - И все же ты прошла там благополучно?
   - Я... может, я проявила храбрость. И доблесть.  У  призраков  это  в
цене. Он тепло улыбнулся ей: