ем не менее, что можно предпринять, чтобы
прекратить эту эпидемию убийств?
   - По-моему, следует действовать в двух направлениях. Установить, откуда
идет утечка информации о наших людях. Она может идти либо отсюда, из
Лэнгли, либо из близких к президенту кругов, курирующих спецслужбы...
   - Это уже делается, - перебил генерал. - Мы начали осторожную проверку
на всех уровнях.
   - И второе, - сказал Коллинз. - Необходимо срочно предупредить об
опасности сотрудников, подвергающихся потенциальной угрозе.
   - Кого конкретно?
   - Бордена, Шнайдера... Рутковски, может быть, Тревиса...
   В дверь легонько постучали. Вошла мисс Бэйтси и протянула генералу
запечатанный пакет.
   - Из немецкого отдела, сэр, - пояснила она и величественной поступью
покинула кабинет.
   Стюарт разорвал плотную бумагу, обработанную химическим составом,
исключающим просвечивание специальной аппаратурой, вынул единственный лист
с кратким текстом, прочел и поверх листа уставился на Коллинза.
   - Шнайдера предупреждать не трудитесь, он убит в Мюнхене, - тяжело
уронил Стюарт. - Ваши предположения, похоже, подтверждаются. - Коллинз
отметил, что генерал употребил на этот раз "предположения" вместо недавних
"домыслов". - Жду от вас конкретных предложений по ситуации.
   И определите, чем займетесь лично.
   - С вашего позволения, сэр, я вылечу в Париж и возьмусь за
расследование во Франции. Это сейчас самая горячая точка. Единственный
уцелевший после покушения человек находится там, и его информация может
оказаться бесценной, не говоря уж о том, что вдвоем мы сделаем больше, чем
я один...
   - Хорошо, - подытожил Стюарт. - Кого возьмете с собой?
   Коллинз ненадолго задумался.
   - Кристофера Шеннона, сэр. Этот парень отлично зарекомендовал себя в
Ирландии. И мисс Маллиган.
   Генерал удивленно поднял брови.
   - Ее? На кой черт вам специалистка по обольщению?
   - Кто знает, как оно повернется, сэр... Я с ней недавно работал. Кроме
основных... э-э-э... качеств, мисс Маллиган выбивает в тире десять из
десяти, ей нет равных в каратэ, да и с мозгами у нее все в порядке...
   - Ладно, - согласился Стюарт. - Вы сами передадите им приказ или лучше,
чтобы это сделал я?
   - Лучше вы, сэр. Уровень будет соответствовать важности операции, я
хочу подготовить их психологически... Мы отправимся разными рейсами, а
встречу в Париже назначу на завтра на двадцать два... - Полковник вспомнил
телефонный разговор с Кориным. - В ресторане "Латойя" на Сен-Дени.
Разрешите идти, сэр?
   - Действуйте, полковник. Да поможет вам Бог...
   Когда Коллинз был у самых дверей, генерал окликнул его.
   - Да, вот еще что... Когда вы намечали список имен сотрудников, которых
необходимо предупредить, одно имя забыли...
   - Какое, сэр?
   - Фрэнк Коллинз.
   Полковник сдержанно улыбнулся, слегка поклонился и вышел.


   11


   Машина была серого цвета, не роскошная и не затрапезная. За рулем
восседал тот седой стройный мужчина, что обсуждал со своим гостем список
из восьми имен и поспорил из-за Корина. Положение этого человека на
иерархической лестнице позволяло и обязывало пользоваться
представительским автомобилем с шофером, но веские причины заставили его
выехать в одиночку на чужой машине.
   За перекрестком водитель подрулил к тротуару на минимальной скорости, и
на заднее сиденье ловко ввинтился высокий худой морщинистый человек лет
пятидесяти (незадолго до этого, кстати, он встречался и с лысоватым гостем
хозяина машины). Автомобиль плавно набрал ход.
   Приветствия не последовало. Сидящий сзади протянул через плечо водителя
квадрат хрустящей полупрозрачной бумаги. Сверху донизу его покрывали те же
восемь имен в прежнем порядке: Каннингхэм, Борден, Шнайдер, Коллинз,
Корин, Тревис, Эпилгейт и Самбора. Первый, третий, седьмой и восьмой
номера перечеркивала тонкая линия.
   Мужчина за рулем пробежал список глазами, удовлетворенно кивнул, но тут
же нахмурился, заметив против пятого номера крохотный вопросительный знак.
   - Что с пятым? - бросил он, не оборачиваясь.
   - Плохо. Стандартная схема не сработала.
   К счастью, исполнители были уничтожены в процессе самим пятым номером,
хоть с этой стороны сложностей не ожидается.
   Водитель покачал головой.
   - Ай да номер пять... Не прост, а? Жаль, что он не с нами... А
остальные?
   - Продолжаем по графику.
   Человек за рулем поджег бумажку зажигалкой и положил догорать в
пепельницу.
   - Думаю, не стоит напоминать вам о сроках, - негромко проговорил он. -
Времени остается все меньше, и в дальнейшем допускать ошибок не следует.
Вы успеете подготовить новый... сюрприз для номера пять?
   - Надеюсь, - вздохнул высокий.
   - Попробуйте, - тоном приказа изрек седой. - Я не хочу, чтобы он
вцепился нам в загривок Я приторможу вон у того светофора.
   Это означало, что беседа окончена. Возле указанного светофора лысоватый
пассажир выскользнул из салона, а машина покатилась дальше, сразу
спрятавшись в потоке множества похожих на нее автомобилей.


   12


   В Вашингтоне, в квартире на шестнадцатом этаже высокой башни на
Элм-стрит, Фрэнк Коллинз выключил бормочущий телевизор и продолжил
яростное истребление вылезшей на подбородке щетины аккумуляторной
электробритвой. До отъезда в аэропорт оставалось еще минут тридцать,
вполне достаточно времени для сборов.
   В плоский чемодан Коллинз уложил дорожный джентльменский набор, подумал
и сунул сбоку извлеченную из холодильника квадратную бутылку виски
"Баллантайн", столь любимого Кориным. На выходе он машинально оглядел себя
в зеркало, остался доволен безупречным серым костюмом, идеально сидевшим
на подтянутой фигуре. Коллинз запер дверь на два замка (при попытке
открыть верхний автоматически включалась вмонтированная в глазок
миниатюрная телекамера) и пружинистым шагом направился к лифту по
устланному вытертым паласом коридору.
   Разговор с генералом Стюартом не удовлетворил полковника, вернее, не
удовлетворили его собственные, Коллинза, умозаключения и реакция генерала.
Стюарт явно не договаривал, оставляя некую лишнюю карту в рукаве и по
каким-то причинам не желая посвящать Коллинза в ход своих мыслей.
   В других обстоятельствах это было бы естественно - Коллинз отвечал за
ограниченный участок работы, генералу же приходилось охватывать всю широту
проблемы и отчитываться не только перед директором ЦРУ Майклом Каренсом,
но и перед конгрессом, а в данном случае, вероятно, и перед Президентом.
Но в том-то и дело, что "других обстоятельств" не существовало. В
конкретной обстановке Стюарту следовало бы быть более откровенным.
   Лифт распахнул перед Коллинзом створки дверей, полковник шагнул в
кабину и ткнул пальцем в кнопку первого этажа. Светящиеся цифры на матовой
панели сменяли друг друга. 16... 15... 14...
   На девятом этаже лифт остановился. Полковник ждал, когда раскроются
створки и войдет попутчик, но ничего не произошло. Коллинз раздраженно
вдавил клавишу связи с ремонтной службой.
   Дежурный должен был откликнуться немедленно, однако маленький динамик
молчал. Более того, Коллинз не услышал даже характерного шороха
задействованной линии.
   Одна из ламп на потолке неожиданно погасла, за ней вторая. Кабина
освещалась теперь лишь тусклой аварийной лампочкой под пластиковым
покрытием потолочного люка.
   - Э-э, мистер Коллинз, - тихо пробурчал полковник, - не забыли ли вы
еще одно имя?
   Он фальшиво засмеялся и снова несколько раз резко нажал клавишу связи -
без всякого результата.
   Где-то снаружи раздалось едва уловимое шипение, и к ногам Коллинза
через дверную щель поползли клубы белого пара. Едкий запах Коллинз узнал
мгновенно. Этот газ он сам применял в Гонконге в 1989 году, когда не было
иного способа выкурить забаррикадировавшегося на чердаке террориста, уже
успевшего ранить из винтовки двух оперативников группы захвата. При низкой
концентрации газ не являлся смертельным, но в замкнутом пространстве лифта
все будет кончено меньше чем через минуту. Потом двери откроют для
проветривания. Полицейский врач констатирует смерть от сердечного приступа.
   Коллинз лихорадочно выхватил из кармана носовой платок, прижал к лицу.
Сухой платок бесполезен... Полковник, ломая ногти, сорвал замки чемодана,
выхватил бутылку виски. Свинчивать пробку означало потерять несколько
драгоценных секунд.
   Коллинз с силой ударил горлышком бутылки по замку кейса и, полив платок
дорогим "Баллантайном", закрыл нос и рот. Краткая передышка получена.
   Удерживая платок левой рукой, полковник правой подхватил чемодан и
принялся колотить им в потолочный люк. Пластик треснул и рассыпался,
осколки усеяли пол. На пятом ударе хрустнул замок. Коллинз вытолкнул
крышку люка, бросил платок, подпрыгнул и уцепился за край отверстия.
   Ядовитый дым уже доходил до колен. Аварийная лампочка, держащаяся после
атаки полковника на хилом проводке, мигнула пару раз и погрузила кабину во
тьму. Но Коллинз выбрался на крышу лифта.
   Шахту освещал ряд неярких ламп - по одной на каждом этаже. Коллинз
уцепился за трос и, упираясь ногами в шероховатую кирпичную стену,
добрался до девятого этажа, где попытался одной рукой раздвинуть сомкнутые
створки. Бесполезно.
   Они стояли насмерть. Напряженно работавший мозг подсказал другой выход.
Исследовав сплетение кабелей, змеящихся по стене, Коллинз отыскал
ограничитель, включавший электромотор открывания двери, когда лифт
останавливался. Беда заключалась в том, что ограничитель представлял собой
не кнопку или рубильник, а два обнаженных медных контакта на расстоянии
сантиметров восемь один от другого, соединяемых соответствующим
устройством на внутренней двери лифта. Чтобы замкнуть их, требовался
металлический предмет.
   Взгляд полковника упал на циферблат часов.
   Сначала он подумал об опоздании на самолет и мысленно усмехнулся. Газ
просачивался через открытый люк лифта, запах усиливался. Еще полминуты - и
Коллинз вообще никуда не успеет. Но часы... Часы на широком металлическом
браслете!
   Несколько долгих секунд ушло на то, чтобы одной рукой снять, точнее
стряхнуть браслет и прижать его к медным контактам. Коллинза тряхнул
электрический удар, посыпались искры. Но дверь на свободу уже торжественно
раскрывалась, подобно вратам рая. Полковник оттолкнулся от стены и
выбросился из шахты. Створки немедленно сомкнулись вновь.
   Коллинз, шатаясь, вышел на балкон, опоясывающий здание, ухватился за
перила - он дышал, он был жив!
   Внизу взревел двигатель мощного мотоцикла.
   - Нет! - выругался Коллинз и бросился к другой стороне площадки, с
которой был виден подъезд дома. "Харлей-Дэвидсон" уносил мотоциклиста в
черном шлеме.
   - Нет! - еще раз стукнул кулаком по перилам Коллинз. Но неудавшемуся
убийце он уже помочь не мог. Мотоциклист скрылся из виду, а еще через пару
минут до Коллинза донеслось глухое эхо взрыва. Неизвестные противники ЦРУ
не изменили себе и на этот раз.
   На стоянке Коллинз уселся в свой "Ягуар", хлопнул дверцей. Часы на
приборной доске утверждали, что если очень и очень поторопиться, на
парижский рейс можно успеть.
   Чертовски, конечно, жаль, что не удалось задержать наемника, но
количество улик все растет, и работающие с перегрузкой компьютеры ЦРУ рано
или поздно выдадут результат. Не следует недооценивать и возможностей
полиции, вернее, многих полиций - итальянской, немецкой, французской,
сент-питерсбергской, занятых каждым из преступлений. Неважно, кто первым
выйдет к финишу. Там или здесь - где-то среди многочисленных нитей и
ниточек одна или несколько приведут к разгадке.
   Это неминуемо, важно лишь время - лишний день, лишний час промедления
играют на руку террористам. Понять это совсем нетрудно, хотя никто в ЦРУ
не знает, что за противник перед ними.


   13


   В ресторане "Латойя" было полутемно, и в полном соответствии с
названием в динамиках бухало диско Латойи Джексон. Коллинз сидел за
угловым столиком над тарелкой седой - таким "оригинальным" словом он
определил принесенное официантом нечто, разглядеть которое в полумраке не
представлялось.
   Перед этим он позвонил Корину в триста двадцатый номер "Лиона" и
назначил встречу с ним чуть позже и не в официальном парижском
представительстве ЦРУ, а в снятой на подставное лицо квартире на бульваре
Клиши. Коллинз с одобрения руководства решил не посвящать в происходящее
местное отделение. Совсем исключить гласность в столь масштабном деле было
невозможно, но чем меньше поднимется шуму, тем лучше. По той же причине
полковник приказал двум агентам выйти с ним на контакт не в офисе, а в
ресторане. Учитывая, что парижское задание Эпилгейта было конфиденциальным
и он также не входил в соприкосновение с местными сотрудниками, оставалась
надежда сохранить миссию Коллинза хотя бы в относительной секретности.
   Но никто не мог сохранить в тайне сам факт убийств офицеров ЦРУ.
Коллинз удивлялся, почему до сих пор молчит пресса. Наверное, немало
рычагов пришлось нажать генералу Стюарту, да и директору Каренсу, действуя
на международной сцене через госдепартамент. Однако заткнуть рот всем и
надолго не удастся, полковник отдавал себе в этом отчет.
   В зале ресторана появилась высокая фигура Кристофера Шеннона. Он
оглядел столики, широко улыбнулся и двинулся к углу, где устроился Коллинз.
   Шеннону только что исполнилось тридцать лет, но он уже зарекомендовал
себя одним из перспективнейших работников в стратегической обойме ЦРУ. На
прошлой неделе он вернулся из Ирландии, где блестяще провел операцию по
освобождению захваченного боевиками Ирландской республиканской армии
американского дипломата. Тяжеловатые черты ирландского лица Шеннона
несколько старили его, что нисколько не беспокоило Кристофера, а напротив,
вызывало у него ощущение дополнительной значимости. Самому Шеннону на
внешность было наплевать, а вот на оппонентов его суровость производила
впечатление.
   - Добрый вечер, сэр. - Шеннон опустился на скрипнувший под его немалым
весом стул и немедленно закурил. - Как, по-вашему, что мы здесь делаем?
   - Защищаем свободу и демократию, - без улыбки ответил Коллинз и
наполнил рюмку гостя.
   Гул мужских голосов в зале как по команде стих, все головы одновременно
повернулись к дверям. В проеме эффектно возникла двадцатишестилетняя
медноволосая красавица мисс Лигейя Маллиган в обтягивающем донельзя
брючном костюме.
   Коллинз усмехнулся, представив себе, в какую сторону завертелись
шестеренки в обильно смазанных мозгах завсегдатаев и волокит.
   Лигейя Маллиган была секретным оружием его ведомства, используемым
обычно против высокопоставленных чиновников некоторых стран, особенно
интересующих в определенный момент Контору.
   Возможно, применение оружия, против которого не существует защиты, было
не совсем нравственным и противоречило Гаагской конвенции, но девизом ЦРУ
в первую очередь являлась эффективность. А по этому показателю мало кто
мог конкурировать с мисс Маллиган.
   Лигейя устроилась за столиком возле Коллинза и Шеннона, и по залу
пронесся разочарованный вздох. Ее обволакивающий, идущий из глубины,
отливающий обворожительной хрипотцой грудной голос никак не соответствовал
произнесенным ею официальным словам приветствия. Впрочем...
   - Где мое виски, Крис? - Лигейя тут же улыбнулась и наклонилась к
Шеннону так, что рискованный вырез блузки приоткрыл грудь идеальной формы
и эталонных размеров.
   Кристофер вздрогнул и наполнил рюмку.
   - Пора ехать, - немного сухо сказал Коллинз.
   Он первым поднялся из-за стола. Шеннон, поддерживая Лигейю под локоть,
с наигранной гордостью отвечал на завистливые взгляды.
   Специалисты ЦРУ оборудовали квартиру на бульваре Клиши на совесть. Все
происходящее в комнатах, прихожей, ванной, туалете и на балконе
фиксировалось скрытыми микрофонами и телекамерами. Обычно квартира
использовалась для проведения операций, близких к сфере деятельности
Лигейи Маллиган. Теперь ее предоставили группе Коллинза, и, разумеется,
вся аппаратура была в боевой готовности.
   Полковник сделал краткое, но исчерпывающее сообщение, ограничиваясь
исключительно фактами и не зарываясь в дебри туманных предположений.
   Прокуковал дверной звонок, Шеннон открыл.
   В прихожей появились Корин, Стефания Джонсон и Лесли Энджел. Коллинз
недоверчиво покосился на последнего.
   - Кто это? - он обращался к Корину. Тот слегка улыбнулся.
   - Мистер Лесли Энджел, американский журналист.
   Коллинз нахмурился.
   - Журналист? Прелестно. А почему вы не пригласили также и телевидение?
Мы могли бы вести прямой репортаж из этой квартиры.
   - Ничего страшного, - постарался успокоить его Корин. - Думается, от
мистера Энджела не приходится ждать неприятностей. Напротив, он владеет
полезной информацией.
   - Да? Посмотрим.
   Трое прибывших проследовали в гостиную.
   - Ух ты! - вырвалось у Лесли при виде Лигейи Маллиган.
   Она холодно поклонилась.
   - Вот именно "ух ты", - подхватил Шеннон. - Но ты, парень, подожди,
пока не станешь премьерминистром.
   - Чего это он? - Лесли недоумевающе повернулся к Корину.
   - Мистер Шеннон шутит, - ответил вместо того Коллинз. - А я нет.
Садитесь, мистер Энджел, - жестом он дал понять, что приглашение относится
ко всем. Корин уселся в кресло. Стефи осталась стоять у окна. Лесли рыскал
голодными глазами по сторонам в поисках бутылки и был весьма разочарован,
не найдя ее.
   - Вы гражданин США, мистер Энджел? - продолжил Коллинз. Лесли
механически кивнул, еще не в силах пережить двойное разочарование по
поводу девушки и бутылки.
   - Тогда я уполномочен предупредить вас от имени американского
правительства, что все увиденное и услышанное вами является
государственной тайной, и за ее разглашение вы будете подвергнуты
уголовному преследованию.
   - А кто вы такой? - довольно агрессивно осведомился Лесли. Коллинз
протянул ему запечатанное в пластик удостоверение. Журналист повертел
твердый прямоугольник в руках и пожал плечами.
   - Ну и что? С каких это пор в нашей стране свободная пресса подчиняется
ЦРУ?
   Полковник укоризненно взглянул на Корина, как бы восклицая: "Ну вот
видите!" Корин поспешил разрядить обстановку.
   - Я уверен, что мистер Энджел не хочет нанести ущерб интересам своей
страны, - примирительно сказал он. - Мистер Энджел, я прав?
   Лесли смутился.
   - В общем... Ну, конечно... - В его глазах вспыхнул непокорный огонек.
- Но давайте заключим сделку. Я обещаю молчать, как жареная рыба, а вы
обещайте мне эксклюзивное право на публикацию, когда эта история будет
рассекречена, о'кей?
   Хмурый Коллинз взглянул на Корина, тот кивнул головой.
   - О'кей, - согласился полковник, - что с вами поделаешь...
   Но Лесли не отставал.
   - Я попросил бы вас составить об этом бумагу.
   Договор, обязательство - как хотите называйте.
   И подпишете его вы двое при свидетелях - вы и мистер Корин.
   - Крючкотвор! - иронично проговорил Шеннон, но Коллинз без лишних слов
набросал на листе требуемый текст. Он не без оснований надеялся, что
договор заткнет рот Лесли надежнее джентльменского соглашения. Корин
подписался, и Лесли жестом триумфатора засунул бумагу поглубже в карман.
   - Ну, а теперь, если мне дадут выпить, я охотно перескажу то, что вчера
уже рассказывал мистеру Корину.
   Полковник принес с кухни бутылку "Джони Уокера", плеснул на дно
высокого стакана, Лесли отобрал у него сосуд, долил стакан до половины,
выпил и сел на диван между Шенноном и мисс Маллиган.
   Оживившись и поблескивая глазами, он эмоционально и образно изложил
историю, связанную с убийствами Каннингхэма и Эпилгейта, продемонстрировал
документы, записку Каннингхэма и, наконец, гильзы.
   - Вот они где, - с удовлетворенной улыбкой констатировал Коллинз,
взвешивая на руке три медных цилиндра. - А мне-то не давала покоя эта
загадка. Что ж, мистер Энджел, спасибо. Вам удалось кое-что для нас
прояснить. Не скажу, что мы сильно продвинулись, но хоть исключим
некоторые версии. Шеннон, свяжитесь от моего имени с полицией
Сент-Питерсберга, с Уиндэмом. Скажите, чтобы пр