я, бу
   дучи здоровым, хотел бы вывести вас из строя на некоторое время - на
день-два, максимум на неделю - смог бы я изобрести способ заразить вас
гриппом?
   Глаза Котельникова округлились.
   - Вы считаете, что полковника Данилина...
   - Мы ничего не считаем, - отрезал Ласкеров. - Мы хотим установить
истинную картину случившегося. Перефразируя вас, доктор, я бы сказал, что,
к сожалению, мы живем не только в мире микробов и вирусов, но и в мире
недобрых намерений, которые, увы, иногда осуществляются...
   - Это невозможно.
   Ласкеров не разобрался, относилось ли восклицание доктора к
принципиальной вероятности использования культуры вируса гриппа в
преступных целях или к наличию в природе недобрых намерений как таковых.
Он попросил уточнить.
   - Работы со штаммами вирусов проводятся под строжайшим контролем, -
сухо ответил Котельников. - Вам это должно быть известно лучше, чем мне.
Но если бы я исхитрился украсть склянку с вирусом из лаборатории, не вижу,
что могло бы помешать мне заразить вашу пищу...
   - Спасибо, - поклонился Ласкеров, сделав вид, что не заметил угрожающей
интонации в слове "вашу". - И еще один вопрос. Как врач, вы бы отличили
симптомы простого гриппа от схожих, но вызванных неким отравляющим
веществом?
   - Полагаю, что да, - пожал плечами Котельников. - Если только вы не
копаете под мою профессиональную компетентность...
   - Благодарю вас, доктор. - Ласкеров собрался уходить. - Да, вот еще
что...
   Губы старика искривило подобие улыбки.
   - Да знаю, знаю. Наш разговор должен сохраняться в тайне.
   - Даже от моих коллег, доктор.
   _ От Котельникова путь Ласкерова пролег в квартиру полковника Данилина.
Геннадий Николаевич, уже вполне оправившийся от болезни, отворил дверь сам
и пригласил Ласкерова в гостиную. Жены и детей, срочно вернувшихся с
Азовского моря, дома не оказалось и можно было поговорить без помех.
   - Итак, чем обязан? - старомодно осведомился Данилин, и Л аскеров
невольно подумал, что интеллигентно-мягкую манеру речи полковник
позаимствовал у доктора Котельникова.
   - Если вас удивит что-то в нашей беседе... - начал Ласкеров, но Данилин
тут же прервал его.
   - Нет, не удивит. Я ждал вашего визита, после гибели "Шаттла" это
естественно. Должен был лететь я, а полетел Ратников. Вы подозреваете, что
на "Атлантисе" совершена диверсия, что я причастен к ней, симулировал
болезнь и вместо себя послал на смерть другого человека. Я правильно
изложил ход ваших рассуждений?
   Ласкеров смутился. Действительно, одна из версий в предварительной
разработке выглядела так, с той разницей, что вместо наивной симуляции
предполагалось принятие Данилиным ослабленного штамма вируса или
вызывающего временное расстройство здоровья препарата. Однако при
кропотливой проверке связей и личности полковника не выявилось ровным
счетом ничего, что бы подтверждало эту теорию. Ныне рассматривались две
возможности - случайное совпадение и отравление Данилина с целью заменить
его Ратниковым.
   - Мы не подозреваем вас, Геннадий Николаевич, - спокойно сказал
Ласкеров. - Речь пойдет не столько о вас, сколько о вашем дублере.
   - О Ратникове? Вот теперь озадачили, - Данилин сел на диван напротив
гостя. - Его можно обвинить разве что в эффектном самоубийстве...
   - Да? Он что, обладал настолько неустойчивой психикой?
   - Да нет, - усмехнулся Данилин. - Такие люди к нам не попадают...
Просто я не возьму в толк, почему мертвый интересует вас больше живого...
   - Мы собираем информацию, только и всего.
   Вы же понимаете, эта катастрофа выглядит не совсем обычно. Будь там
один "Атлантис", ладно, но "Элиминейтор"...
   - Какой "Элиминейтор"? - поднял брови Данилин. Его гость вздрогнул.
   - Вы ничего не знаете?
   - Нет.
   Ласкеров был более чем ошарашен. Ему и в голову не могло прийти, что о
секретной миссии "Шаттла" был осведомлен дублер, а основной претендент
оставался в неведении.
   - А, да, - вспомнил Данилин. - Андрей Шалимов говорил что-то такое, но
меня не успели разыскать, а потом я заболел, и нужда во мне отпала.
   - Может, и так?.. - Ласкеров мысленно сделал отметку в воображаемой
записной книжке: запросить генерала Рубинова, кого командировали в
Звездный для оповещения экипажа об изменениях в программе полета. - Чтобы
вы не мучились: "Атлантис" снял с орбиты отработанный военный спутник
американцев. Официально предупреждаю, что это секретные сведения.
   - И только-то? Я-то думал...
   Ласкерова обрадовало, что Данилин не придал особого значения его словам.
   - Так я о Ратникове, - возвратился он к исходной теме. - Вы хорошо его
знали?
   - Как сказать, - задумался космонавт. - Его никто не знал хорошо. Он
был... Немного особенным.
   - Подробнее, пожалуйста, - потребовал Ласкеров.
   - Я не хочу бросать на него тень типа того, что это был человек с
двойным дном и все такое. Но отряд космонавтов - маленькое сплоченное
сообщество. Каждый уверен, что на орбите и на земле его не подведут,
понимаете? И Ратников никогда никого не разочаровывал. Но все же была в
нем какая-то закрытая дверь. Он жил по правилам.
   - Что же тут особенного? - не понял Ласкеров. - Люди определенных
профессий, и вашей, и моей, живут по правилам. Никто нас за уши не тянул и
не мешал идти в свободные художники.
   - Нет, - Данилин сморщил гримасу досады. - Наверное, я неточно
выразился. Как бы вам объяснить... Вот закон, уголовный кодекс. Одни не
нарушают его из страха наказания, а другие Просто не мыслят, как можно
причинить человеку вред.
   - Ага, - подключился Ласкеров. - Следовательно, Ратников был поставлен
в рамки и держался под их силовым давлением?
   - Вы спросили мое мнение о Ратникове, я вам ответил. К несчастью, он
погиб. И мы никогда не узнаем, как бы он повел себя вот в такой ситуации...
   Или мне следовало повествовать о мертвых по римскому принципу: хорошо
или ничего?
   - По роду деятельности мне важна истина, а не античные принципы...
Теперь давайте вспомним день, когда вы заболели.
   Подполковник отложил карандаш.
   - День как день... Проснулся, позавтракал...
   - Минуту. Завтракали где?
   - Здесь, дома.
   - Придется изъять посуду, которой вы пользовались, для экспертизы.
   - Мне подсыпали какой-нибудь дряни? - недоверчиво улыбнулся Данилин. -
Кто же это сделал, привидения? Я с неделю жил один, жена ездила к матери в
отпуск, и в гости никто не приходил.
   А экспертиза - чепуха. По-вашему, я никогда не мою посуду?
   - Покажите мне ее, - попросил Ласкеров. Он не стал объяснять
подполковнику, что такой пустяк, как мытье посуды, не создаст препятствий
для экспертов ГРУ, а открыть простенькие замки квартиры мог бы и
смекалистый пэтэушник.
   Они прошли на кухню. Данилин открыл буфет.
   - Вот тарелки. Они все одинаковые, и, как вы догадываетесь, я не помню,
какую взял в то утро. С вилками, то же самое. А вот моя чашка, я всегда
пью чай только из нее.
   Он осторожно передал Ласкерову огромную треснувшую синюю чашку с
отбитой ручкой и золотистыми узорами.
   - Кто знал об этой вашей привычке? - профессор разглядывал ветхий
антиквариат с преувеличенным почтением.
   - Да надо мной весь отряд смеется. Эта чашка - притча во языцех. Она у
меня вроде талисмана. Космонавты - народ суеверный...
   Может статься, подумалось Ласкерову, что талисман на сей раз уберег вас
от смерти в буквальном смысле, Геннадий Николаевич.
   - Я заберу ее, - сказал он. - Не беспокойтесь, через пару дней вы
получите ее обратно. Тарелки и вилки тоже.
   - Ну да...
   Ласкеров попрощался с Данилиным и покинул квартиру. До ресторана
"Космос", где Шебалдин назначил рандеву, было недалеко, и, несмотря на
пасмурную погоду, он предпочел автобусу прогулку. Надо было
проанализировать полученные сведения.
   Но приводить в систему было почти нечего, а то, что наличествовало,
ни.как не приводилось. Ласкеров начинал склоняться к внутреннему
убеждению, что нападение на "Атлантис" - чисто американская гангстерская
выходка. Он допускал участие российских фигурантов, но русские космонавты,
очевидно, выступили в пассивной роли жертв.
   Привыкший к точности и лаконичности итогов, Ласкеров честно ответил
себе и на вопрос, в какой точке находится расследование. В той же, где и
начиналось. Но два хвоста все же торчали наружу, и, возможно, за какой-то
из них удастся ухватиться - чашка Данилина и человек, присланный Рубиновым
для инструктажа космонавтов по поводу спутника.


   21


   Вечерний Чикаго играл брызгами подмигивающих, зовущих, броских огней,
как рождественская елка на Пенсильвания-авеню. Пыхтящий "Додж", отвыкший
от городской суматохи, с трудом прокладывал путь среди важных лакированных
"Фордов" и "Шевроле", нетерпеливо толпящихся у светофоров и подгоняющих
друг друга суетливым кваканьем клаксонов. Саманта, отстранясь, с плохо
скрываемым страхом смотрела в окно машины. Ей чудилось, что каждый
прохожий и тем более полицейский пристально разглядывает именно ее.
Шалимов вел себя внешне невозмутимо, сосредоточившись на борьбе со
скрежещущей коробкой передач, но на душе у него было не легче. Он уводил
"Додж" подальше от шумного центра в поисках одинокой телефонной будки и
вспоминал планы Саманты, вначале показавшиеся ему осуществимыми, а теперь
все более казавшиеся чистейшим безумием.
   - Есть один человек в Чикаго, - говорила ему Саманта в доме миссис
Ларрены. - Если он нам не поможет, остается только уповать на Господа Бога.
   Его зовут Барни Флойд. Он пилот международных авиалиний.
   - И он спрячет нас в грузовом отсеке своего самолета?
   - Ты не дослушал, - укоризненно сказала Саманта. - У нас был с ним
роман четыре года назад.
   Ему можно верить, он классный парень.
   - Вот как, - Шалимов ощутил удививший его самого укол ревности. - Тогда
почему же ты ушла от мистера Флойда?
   - Я не ушла, - девушка опустила голову. - Мы расстались. Это не одно и
то же. Он был женат и сделал выбор, но мы по-прежнему друзья.
   Шалимов в раздумье гонял стрелку по шкале настройки выключенного
приемника.
   - Саманта, если ты веришь в надежность Флой
   да, я не буду оспаривать то, что очевидно для тебя...
   Подумай, а не могли бы мы воспользоваться его связями здесь, в Америке,
вместо того чтобы лететь во Францию?
   - У него нет никаких связей. Откуда они у рядового пилота "Транс
Уорлд"? Но он не выдаст нас и, при возможности, поможет бежать. Разве
этого мало?
   - В нашем положении это очень много, - согласился Шалимов.
   Больше они не говорили о Флойде, а теперь прибыли в Чикаго, чтобы
встретиться с ним.
   Саманта вышла из машины на перекрестке замызганных окраинных улиц и
открыла дверь телефонной будки. Шалимов последовал за ней, они втиснулись
вдвоем в узкую кабину. Саманта набрала номер и чуть отстранила трубку от
уха, чтобы Шалимов мог слышать весь разговор.
   - Хелло, - мембрана задрожала от низкого мужского голоса.
   - Барни,это я.
   - Здравствуй, Саманта, - произнес Флойд как ни в чем не бывало. Ни одна
нотка не изменилась в его тоне, а ведь для него это был звонок с того
света.
   - Барни, ты один? Можно приехать к тебе сейчас?
   - Я один, Сэм. - Флойд назвал ее ласковым именем из их прошлого. -
Мэгги в Вегасе до конца недели, а Пол и Джон (он окрестил близнецов в
честь блистательных "Битлз") у бабушки в Манкейто.
   - Со мной один парень... Барки, мы попали в чертовский переплет.
   - Догадываюсь, - так же тепло и ровно пророкотал Флойд. -,Вы далеко?
   - Кварталах в пяти. У нас машина.
   - Ну так подъезжайте, - заключил он и положил трубку.
   За руль села Саманта. Когда "Додж" тронулся, Шалимов всем корпусом
повернулся к девушке.
   - Этот Флойд или каменный, или откуда-то узнал, что ты жива. Я бы на
его месте упал в обморок.
   - Надо знать Барни, - скупо улыбнулась Саманта. - Он не каменный, но по
виду этого ни за что не угадаешь
   "Додж" въехал во двор пятиэтажного дома постройки тридцатых годов, без
сомнения готового простоять еще век. В просторном опрятном подъезде на
подоконниках стояли горшки с цветами, стены украшали самоклеящиеся
глянцевые плакаты с изображением красоток на яхтах в залитом солнцем
океане. Квартира Флойда помещалась на втором этаже. Девушка позвонила
трижды, и сердце Шалимова снова защемило - он почувствовал, что это их
давний тайный знак.
   Дверь отворилась. Шалимов невольно охнул, окинув взглядом выросшую на
пороге громадную фигуру, и впрямь будто вырубленную из скалы.
   Барни Флойд походил на викинга из скандинавских саг - под сенью
курчавых светлых волос блестели проницательные синие глаза, квадратный
подбородок выдавался вперед. Широкий нос и слишком полные губы немного
портили его внешность - Флойд не был красив, но от него исходили волны
спокойной уверенности и доброты. Присутствие этого человека как-то сразу
вселило покой в душу Шалимова. Он безоговорочно поверил Саманте: на Барни
можно положиться.
   - Проходи, Сэм, - пригласил Флойд почти басом. - И вы, мистер Шэлимофф,
проходите тоже.
   Уж не буду притворяться, что я вас не узнал.
   Он протянул Шалимову огромную, как лопата, лапищу и стиснул ладонь
космонавта так, что едва не переломил ему кости.
   Квартира Флойда состояла из пяти или шести комнат - в дальние коридоры
Шалимов не заглядывал, потому что хозяин повел их в сверкающую чистотой и
панелями неведомых приборов обширную кухню, увешанную фотопортретами
четверки "Битлз". Они уселись за некрашеный деревянный стол Ни о чем не
спрашивая, Флойд поставил перед ними бокалы, налил виски и громоздко
опустился на застонавший под ним стул.
   - Ты не представляешь, как я рад видеть тебя, Сэм, - трогательно
моргнул он. - Я не верил в твою смерть. Я верю только в то, что вижу.
Конечно, я очень рад встрече и с мистером Шэлимоффым, - добавил он из
вежливости.
   - Я тоже рада, Барни, - Саманта отпила из рюмки. - Но не такой встречи
я хотела. Мы затравленные звери, Барни. Если узнают, что мы живы, нас
убьют.
   Флойд посерьезнел.
   - Пусть попробуют, пока с вами Барни Флойд.
   - Нам нельзя оставаться в Америке. Нам нельзя не только попадаться в
руки властей, но и просто быть замеченными. Это означает смерть.
   - Даже настолько? - нахмурился летчик.
   - Да. Поэтому мы пришли к тебе. Нам нужно нелегально попасть в Париж. Я
вспомнила, как ты рассказывал... Может, придумаешь что-нибудь?
   Флойд встал, сделал несколько шагов по малость тесноватой для его
габаритов кухне, глотнул виски из бутылки.
   - Я не летаю в Париж, но не об этом речь, - пробасил он. - Будь вы
обыкновенными зайцами...
   А так... Допустим, я сумел бы переправить вас на борт лайнера, но в
Париже без документов и с вашими знаменитыми физиономиями вы не пройдете и
полметра. Да вас и в самолете опознают
   - Неужели нет выхода? - тихо спросила девушка.
   - Не спеши! - прогремел гигант. - Пейте пока виски. Я скоро вернусь.
   Он вышел в гостиную, и из-за неплотно прикрытой двери донеслись
стартовые аккорды "Сержанта Пеппера".
   - Нашел время слушать музыку, - буркнул Шалимов.
   Саманта предостерегающе подняла ладонь
   - Не мешай ему. Он всегда слушает "Битлз", когда попадает в трудное
положение.
   Флойд вернулся, когда закончилась первая сторона диска.
   - Есть кое-какие идеи, - сказал он. - Но к ним понадобится наличность,
а я в нулях. Тысяч двадцать пять наскребу, пожалуй, но этого
катастрофически мало.
   - У нас есть семьдесят пять тысяч, - Саманта потрясла раскрытой
сумочкой. - Хватит?
   Флойд обрадованно хлопнул себя по бедру.
   - Должно! Сто кусков - на редкость приличная база для переговоров.
Сегодня летит в Париж экипаж Мика Брайана У нас есть шанс.
   - Что ты задумал?
   - Погоди, Сэм, - Флойд подсел к Шалимову. - Тебе не надо объяснять, кто
такой Мик Брайан, а мистера Шэлимоффа не помешает ввести в курс дела. Так
вот, сэр, Мик Брайан - авантюрист, сукин сын и отличный парень. Иногда он
занимается контрабандой. Не только из-за денег. Ему нравится рисковать,
водить полицию за нос, и экипаж он подобрал себе под стать. Конечно, ваш
случай особый Но я пришел к выводу - не смертельный.
   Он сможет доставить вас в Париж.
   - Как же он это сделает? - спросил Шалимов.
   Флойд многозначительно поднял палец.
   - Я придумал хохму, которая придется Мику по душе. Знаете, сколько
человек в экипаже его "Боинга"? Четверо. И две стюардессы. А хохма
заключается в том, что в Париж полетят ТРОЕ. И ОДНА стюардесса. И вы.
   У Шалимова перехватило дыхание. Как просто и дерзко! Но он тут же
опомнился.
   - Допустим, меня в пилотской кабине будет видеть только экипаж, войдем
и выйдем мы вчетвером, и никто не станет под лупой рассматривать одного из
летчиков. Отлично. Но Саманта! Стюардессе придется общаться с
пассажирами...
   - Не часто, - громыхнул Флойд. - Мы попросим вторую девушку, Джейн
Олафсон, основные обязанности принять на себя. А Сэм немножко
подгримируется, да, Сэм? Ну какая вероятность, что кто-то опознает в
стюардессе погибшую астронавтку? Тем более на этой линии летают белые
люди, а им, прости, Саманта, что одна мулатка, что другая.
   - Но как же они полетят назад? Туда шестеро, оттуда четверо? До
шести-то служба безопасности полетов считать умеет.
   - А в этом-то и суть! - Флойд явно был доволен собой. - Те двое полетят
в Париж чуть раньше, рейсом другой авиакомпании, с билетами, как положено.
В Париже вы встречаетесь, меняетесь одеждой, и хлоп - их опять шестеро.
Неплохо, а?
   Ну, а сейчас я к Мику, вы же готовьтесь к отъезду
   В спальне Саманта завладела туалетным столиком супруги Флойда. Она
отослала Шалимова в гостиную менять диски и попросила не входить лишний
раз. Андрей прослушал "Плотские желания" Стюарта и впихнул в щель
проигрывателя "Легенды блюзовой гитары", когда на пороге появилась Саманта.
   В первый момент Шалимов не узнал ее. На него смотрела значительно более
светлокожая восточная красавица с азиатским разрезом глаз. Лишь очертания
носа и подбородка напоминали прежнюю Саманту. Рука Андрея с пультом
дистанционного управления застыла неподвижно.
   - Вот это да, - выдохнул он. - Я где-то читал о том, что женщина может
совершенно преобразиться, если захочет, но чтобы так...
   - Женщины могут и многое другое, Эндрю, - тихо произнесла Саманта.
   Андрей выпрямился, и само собой получилось, что их лица оказались на
расстоянии десяти сантиметров друг от друга. Нежный и печальный взгляд
Саманты словно заворожил Шалимова. Она молчала, ни слова не сказал и он.
Наверное, впервые для них стало ясным то, что уже поняли и миссис Ларрена,
и Барни Флойд.
   Тройной звонок в дверь выхватил Саманту из мгновенного забытья. Флойд
вернулся не один - с ним пришел высокий мужчина в летной форме с хитрыми
лучистыми глазами.
   Брайан без лишних слов снял с плеча вместительную адидасовскую сумку и
достал два комплекта форменной одежды.
   - Не мешкайте, - предупредил он. - Мой рейс через два часа, а следующий
только послезавтра. Своих я оповестил, так что зеленый свет, ребята.
   Форма пришлась Андрею впору - из зеркала на него глядел бравый летчик
авиакомпании "Транс Уорлд". Саманту же абсолютно нельзя было узнать в
очаровательной стюардессе.
   Они спустились к машине Брайана - голубому "Бьюику", которому пора было
на пенсию. Но Мик заботился о машине лично и очень гордился ею. По
настоянию Саманты Флойд загнал "Додж" в подземный гараж. Вчетвером они
разместились в "Бьюике" - Брайан за рулем, Шалимов рядом, Саманта и Флойд
сзади. Вспыхнули фары, заурчал чиненый-перечиненный мотор, и автомобиль
ринулся вперед.
   По дороге Брайан давал инструкции.
   - Твоя задача, - втолковывал он Шалимову, - поменьше отсвечивать. Мы с
ребятами зайдем в диспетчерскую втроем, зарегистрируемся и скажем, что
Стенмарк - это ты - подойдет прямо к рейсу, потому что у него кто-то там
заболел. Это не редкость, у Стенмарка вечно кто-то болеет, когда он
заложит за воротник и не хочет дышать на руководителя полетов. Ты в это
время смирно стоишь столбиком в том месте, где я покажу, и не шевелишься.