кан экспресс".
   Когда Лесли Энджел вышел на автостраду, ведущую от Сарасоты к
Сент-Питерсбергу, начинало темнеть. Машин было мало, они проносились мимо.
Наконец на обочине притормозил серебристый "Тандерберд", ведомый хорошо
одетым мужчиной лет сорока.
   - Куда? - спросил водитель, опуская боковое стекло.
   - А куда вы едете, сэр?
   - В Дженсонвилл.
   - Лучшего и желать не приходится... - Лесли обрадованно закинул чемодан
на заднее сиденье и сел вперед рядом с водителем. Машина набрала скорость.
- Меня зовут Лесли Энджел.
   - Джон Каннингхэм. Называйте меня Джон.
   - О'кей, Джон...
   Спустя несколько минут они болтали, как старые знакомые.
   - Вы живете в Дженсонвилле, Джон? - полюбопытствовал Лесли, пуская клуб
дыма.
   - О нет Утром я собираюсь вылететь в Париж.
   - Какое совпадение, - пробормотал Лесли.
   - И вы в Париж?
   - Да необязательно... Все равно куда, только бы подальше отсюда. У меня
маленькие неприятности с американским правосудием, вот я и решил пару
месяцев отсидеться в Европе.
   Каннингхэм понимающе кивнул, но Лесли не собирался останавливаться на
достигнутом и с массой забавных деталей рассказал попутчику о том, что с
ним произошло и что заставляет его временно покинуть Соединенные Штаты.
Каннингхэм смеялся от души.
   Лесли вскоре сник, будто у него кончился завод.
   На самом деле кончилась энергия выпитого в студии Астрид виски, и
утомленный мозг Лесли нуждался в добавке.
   - Послушайте, приятель, - обратился он к Каннингхэму, - нет ли у вас
чего-нибудь выпить?
   Каннингхэм отрицательно покачал головой.
   - Тогда не будете возражать, если я немного посплю сзади? Сами
понимаете...
   Каннингхэм хмыкнул и остановил машину. Лесли вышел, открыл заднюю
дверцу, удобно устроился на широком сиденье "Тандерберда", положив голову
на плоский чемодан. В следующее мгновение он уже крепко спал.
   Дж. У. Каннингхэм вел машину на рассчитанной скорости, позволявшей ему
без большого утомления прибыть в Дженсонвилл. Время от времени он
оборачивался на спящего бедолагу, подобранного им у Сарасоты, и усмехался.
Он не заметил и не мог заметить в темноте человека, притаившегося в кустах
у обочины и пристально наблюдавшего за дорогой в прибор ночного видения.
Когда машина миновала соглядатая, тот вытащил коротковолновую рацию,
включил ее и сказал несколько слов.
   "Тандерберд" Каннингхэма уносил спящего Лесли Энджела навстречу тому,
чего он так давно и тщетно жаждал - настоящей, сногсшибательной...
   и смертельно опасной сенсации.



   5


   Марвин Ситон ждал.
   Он сидел на неудобном деревянном стуле у выбитого окна небольшого
деревянного домика, скорее будки, в ложбине меж двумя холмами, откуда
хорошо просматривалась автострада. В руках у него был прибор ночного
видения, на кое-как сколоченном столике лежала коротковолновая рация. А к
ножке стула прислонялся бельгийский пистолет-пулемет "FN Р-90".
   Марвин Ситон знал толк в оружии, и для выполнения порученного задания
выбрал именно этот, необычно футуристического вида пистолетпулемет,
изготовленный в конце 80-х годов и слегка модернизированный лично
Марвином. Многие детали оружия были изготовлены из пластмассы, имелась
возможность вести огонь как с правого, так и с левого плеча, что имело для
Марвина-левши немалое значение. Прозрачный магазин помещался под стволом,
и патроны располагались под прямым углом к ствольной оси, поэтому в
падающем механизме находилось поворотное устройство. Стреляные гильзы
выбрасывались вниз. Над магазином были смонтированы два прицела - один из
них механический, состоящий из прорези и мушки, а вместо второго -
съемного оптического - Марвин приспособил инфракрасный прицел для ночной
стрельбы. "FN P90" заряжался специальными патронами с гильзами бутылочной
формы и остроконечными пулями, начальная скорость которых достигала
немалой величины - 850 метров в секунду. Оружие могло поражать цель как
одиночными выстрелами, так и короткими очередями. На ствол Марвин навинтил
изготовленный им в подпольной (в буквальном смысле слова - размещавшейся в
подвале) домашней мастерской глушитель. Его не могло хватить надолго, но
стрелку класса Марвина и не потребуется расходовать весь магазин на
сравнительно простую цель, движущуюся равномерно и прямолинейно на
небольшом расстоянии. Марвин Ситон был профессиональным убийцей. За свои
неполные двадцать семь лет он ухлопал больше народу, чем в среднем
погибает в боевике с участием Шварценеггера. Он работал независимо, брал
дорого и не принадлежал ни к одной группировке или организации, что имело
как свои преимущества, так и недостатки. Главный недостаток состоял в том,
что слишком многие люди точили на Марвина зуб и обратиться за
покровительством и защитой ему было не к кому.
   Поэтому последнее задание казалось ему светом в окошке. Полученное, как
всегда, через цепочку посредников от анонимного заказчика, оно было,
во-первых, легковыполнимым, во-вторых, на редкость высоко оплачивалось.
Прибавив гонорар за него к имеющимся в банке сбережениям, он сможет уйти
на покой и скрыться.
   Рация на столике запищала. Марвин переключил тумблер на прием
   - Объект миновал пункт три, - прозвучал в динамике искаженный помехами
голос. - Скорость прежняя. Приготовьтесь.
   Марвин опустил рацию и достал "FN Р-90".
   Автострада в окуляре инфракрасного прицела выглядела радужным кругом
калейдоскопа, но Марвин знал, что означает каждый цветной завиток у
перекрестья с цифрами.
   Из-за поворота показался серебристый "Тандерберд" Джона Каннингхэма.
Марвин Ситон убедился, что водитель в машине один, перевел переключатель в
положение стрельбы очередями, тщательно прицелился и плавно потянул
спусковой крючок.
   В ста метрах от него три обладающие огромной кинетической энергией
остроконечные пули одна за другой вошли в голову Джона Уинстона
Каннингхэма, разворотив ее начисто. "Тандерберд" резко вильнул, сорвался с
трассы в противоположную от Марвина сторону, попрыгал по пересеченной
местности, выехал в кусты и остановился.
   Не торопясь, Марвин положил оружие на стол, стянул тонкие перчатки,
сунул их в карман и вышел из домика. Пистолет-пул смет, рация, прибор
ночного видения - все осталось на своих местах. Больше Марвину Ситону
никогда не понадобятся подобные вещи.
   Он вывел спрятанный неподалеку мотоцикл - массивную "Ямаху", запустил
двигатель и выбрался на трассу в отдалении от места катастрофы
"Тандерберда" В кармане уже лежал заблаговременно приобретенный билет на
самолет до Мюнхена, где Марвин рассчитывал привести в порядок финансовые
дела. Профессиональная карьера Марвина Ситона, замкнутого мускулистого
спортсмена неполных двадцати семи лет, закончена. Сейчас главное - снять
деньги с номерного счета в мюнхенском банке и заказать билет на
вымышленную фамилию куда-нибудь подальше, на край света. А дальнейшее
выяснится само собой.
   Дальнейшее выяснилось гораздо быстрее, чем рассчитывал Марвин, и совсем
не таким образом, на какой он надеялся.
   На пятнадцатой миле от деревянного домика, где прятался убийца, в
недрах "Ямахи" что-то гулко щелкнуло, перекрывая мерный рокот двигателя, и
в ту же секунду ослепительный столб огня взлетел к небесам в грохоте
взрыва. Куски того, что было Марвином Ситоном, перемешались в воздухе с
обломками его мотоцикла и обрушились на землю.
   Единственный ключик к тайне смерти начальника отделения "М" ЦРУ Джона
У. Каннингхэма исчез навсегда.


   6


   Из глубин сладкого сна в мягко покачивающейся машине Лесли Энджела
вырвал внезапный удар по голове. Точнее, наоборот: это его вдруг
подскочившая на ухабе голова с силой ударилась о чемодан. Сейчас же
"Тандерберд" затрясло, как в лихорадке. Машина тяжело, тупо вздрогнула и
замерла неподвижно. Распахнулась передняя дверца, тускло засветилась
потолочная лампочка. Разозленный Лесли рывком перевел торс в вертикальное
положение.
   - Эй, Джон! Вы там случаем не...
   Он осекся, не веря своим глазам. Приборную панель, сиденья, стекла,
руль - все заливала кровь.
   От головы Джона Каннингхэма остались кровавобелесые ошметки. Кусочки
мозга прилипли к ветровому стеклу.
   - Черт побери, - прошептал потрясенный Лесли. - Черт, черт, черт!
   В первую секунду ему показалось, что Каннингхэм не справился с
управлением, слетел с дороги и врезался во что-то. Он выскочил из салона,
перебежал к передней дверце и осмотрел труп (в том, что именно труп,
сомневаться не приходилось). Однако тело Каннингхэма не навалилось на
рулевое колесо, как неизбежно должно было произойти при обычной аварии, да
и удар был бы более сильным. К тому же капот машины ни обо что не стукался
- он просто застрял в кустах.
   И только сообразив все это, Лесли заметил компактную группу из трех
пулевых отверстий в боковом стекле.
   Дж. У. Каннингхэм полулежал, откинувшись на спинку водительского
кресла. Его поза могла навести на мысль об отдыхе, если бы у него
сохранилась голова.
   Лесли ощутил мгновенный укол ужаса. Какието убийцы по неизвестной
причине расправились с Каннингхэмом. Сейчас они подойдут сюда - проверить
результат нападения или ограбить машину - и наткнутся прямо на Лесли... Он
бросился в кусты.
   Минуты шли за минутами. Никто не появлялся.
   Осмелев, Лесли вернулся к машине.
   - По крайней мере это не грабители, - пробормотал он. - Похоже, ты
кому-то здорово насолил, приятель.
   Лесли обыскал бардачок и нашел там электрический фонарь на батарейках.
Приблизительно определив направление, откуда стреляли, он направился туда,
освещая фонариком путь. Он считал, что ничем не рискует: судя по виденным
им фильмам и прочитанным книгам, наемные убийцы не задерживаются на месте
преступления.
   Миновав автостраду и пройдя еще метров сто, Лесли увидел небольшую
дощатую будку. Дверь с противоположной стороны была распахнута. Несли
вошел и обвел лучом фонаря стены, пол и нехитрую мебель. Потом он уложил
фонарь так, чтобы осветить крышку стола, и принялся изучать находки.
   Наиболее любопытным ему показалось оружие. Он никогда не видел ничего
подобного даже в фантастических видеолентах. И, однако, этот странный
предмет и был непосредственной причиной смерти Джона Каннингхэма.
   Прибор ночного видения и рацию Лесли осмотрел бегло, а стреляные гильзы
подобрал и сунул в карман. Больше здесь делать было нечего, и Лесли
возвратился к "Тандерберду".
   Превозмогая страх и отвращение, он подхватил тело под мышки, выволок
его из салона и уложил на траву. В карманах погибшего обнаружились
водительские права на имя Свена Лундквиста, выданные в Швеции,
международный паспорт на имя Джона Уинстона Каннингхэма, гражданина США
(фотографии на обоих документах были одинаковыми), кредитная карточка,
немного наличных, пачка сигарет, зажигалка, носовой платок, квитанция об
аренде машины и маленький клочок газеты с корявой непонятной надписью
"Лион-300". В чемодане попутчика Лесли нашел то, что и полагается возить в
чемодане американцу, отправляющемуся в Париж.
   С минуту Лесли раздумывал, потом решительно подобрал увесистый камень,
выбил стекло с пулевыми дырами, сел за руль и запустил двигатель.
   - Прости, дружище, что бросаю тебя здесь, - сказал он мертвецу, - но о
тебе позаботится полиция, а если я потороплюсь, глядишь, и выкопаю
что-нибудь о твоих милых знакомцах.
   С этими словами Лесли Энджел умчался к Сент-Питерсбергу. Не въезжая в
город, он остановил "Тандерберд" на берегу залива и долго отмывал кровь в
салоне. Покончив с этим печальным занятием, Лесли закурил и задумался.
   Он мог избрать два варианта поведения. Первый: бросить автомобиль,
улететь в Европу и забыть об этой чудовищной истории. Второй: пользуясь
скудными данными, попытаться что-то узнать.
   Лесли Энджел не был ни храбрецом, ни суперменом, ни бесстрашным
журналистом из детективных романов. Изо всех сил он склонялся к первому
варианту.
   Ну, а вдруг... Вдруг это тот самый шанс, та самая сенсация, о которой
он мечтал всю жизнь? Отказаться, сбежать? Он не простит себе этого никогда.
   Один его приятель любил говорить: "Лучше сделать и потом жалеть, чем
потом жалеть о том, чего не сделал".
   Лесли вздохнул.
   Если бы в ту минуту он отдавал себе отчет, во что ввязывается, он не
колеблясь выбрал бы первый путь.
   Он не знал и потому выбрал второй.


   7


   Лесли Энджел погасил сигарету о раму распахнутой дверцы.
   Каким образом мог он что-либо разузнать о человеке, подвезшем его от
Сарасоты и убитом под Сент-Питерсбергом, Лундквисте или Каннингхэме - а не
исключено, что оба имени фальшивые?
   Понятно, что Каннингхэм (удобнее называть его так, коль скоро он сам
так представился) - не обычный турист. Обычные туристы не возят с собой
двойные документы, не говоря уж о том, что обычных туристов не убивают из
специально подготовленного оружия с глушителем и инфракрасным прицелом.
Более того, в домике находилась рация, что предполагает наличие по меньшей
мере еще одного абонента. А значит, за передвижениями Каннингхэма следил
не один человек, и убийство из личных мотивов скорее всего придется
исключить. Судя по квитанции, Аннингхэм взял машину напрокат в Нейпле, а
так как его преследователи знали, какая у него машина, то, выходит,
следили за ним от самого Нейпле? Он говорил, что направляется в
Дженсонвилл, и скорее всего это правда - ведь он вез туда Лесли. Но из
Нейпле в Дженсонвилл можно попасть на машине двумя путями - второй ведет
через Лейкленд и Орландо. Как убийцы могли заранее знать, что Каннингхэм
изберет дорогу через Сарасоту? Может, он не впервые здесь проезжал... Или
засаду устроили сразу на обеих трассах? Тогда речь идет уже о солидной
организации. Но это пока гадание на пустом месте...
   А вот что действительно важно. Каннингхэм наверняка не опасался
нападения, иначе не подсадил бы незнакомого попутчика.
   Неоспоримых фактов пока два.
   У Каннингхэма обнаружились документы на разные фамилии.
   Каннингхэм убит, и убит профессионалом.
   Он упоминал, что собирается вылететь в Париж. С Францией связана и
загадочная надпись на бумажке из его кармана - "Лион-300". Разгадку
придется искать во Франции?
   "Ладно, - сказал сам себе Лесли Энджел. - Так или иначе, я сматываюсь
из Штатов. А коли так, почему бы не Париж?"
   Прежде чем тронуть машину, он еще раз тщательнейшим образом обыскал ее
и распотрошил чемодан Каннингхэма. Ничего не найдя, он выбросил чемодан в
залив и въехал на улицы Сент-Питерсберга. Решение пришло само собой:
оставить небезопасный "Тандерберд", автостопом добраться до Дженсонвилла и
вылететь в Париж.
   Из Парижа он собирался отправиться в Лион.
   Но в аэропорту Дженсонвилла, куда он позвонил, ему ответили, что такой
кружный путь вовсе ни к чему, так как из Дженсонвилла отправляется самолет
прямым рейсом до Лиона, к тому же уходит он раньше парижского.
   Лесли поблагодарил и повесил трубку. Так. Либо Каннингхэм солгал,
утверждая, что летит в Париж (что довольно вероятно - с какой стати ему
откровенничать перед мимолетным знакомым), либо записка в его кармане не
имела отношения к цели путешествия. Тогда что же это? Условный знак,
пароль, код? А может быть, некий адрес в Париже?
   Нет ли там улицы или места, название которого имеет отношение к Лиону?
   Лесли неважно знал Париж - он бывал там лишь дважды и недолго, к тому
же в первую и счастливую поездку его везде таскала за собой Астрид, а весь
второй визит он просидел в отеле, накачиваясь виски, пока его жена
пропадала у дальних родственников. Он напряг память. В Париже есть
Лионский вокзал - это точно. Тогда, возможно, "300" - номер ячейки камеры
хранения, но без кода ее не открыть. А еще? Существуют ли Лионская улица,
Лионский банк, ресторан "Лион", отель "Лион"? Это выяснится на месте.
Другая версия - Каннингхэм после каких-то дел в Париже намеревался выехать
в Лион. Совсем скверно, теряется всякая надежда выяснить значение цифры
300. Ну, и еще, может быть, эта бумажка привязана к совершенно другим
вещам и обстоятельствам или валялась в кармане Каннингхэма с незапамятных
времен. Что ж поделаешь? Пусть его тоненькая ниточка оборвется в самом
начале - что ж, значит, просто не повезло.
   Лесли не имел амбициозного намерения во что бы то ни стало докопаться
до истоков тайны Каннингхэма. Он делал ставку на номер в рулетке - выигрыш
мог выпасть исключительный, а проигрыш его не слишком расстроит. Нет так
нет, не первая и не последняя неудача в жизни Лесли Энджела.
   Но прежде он хотел основательно выспаться и поесть - короткая передышка
в машине Каннингхэма в счет не шла. По понятным причинам он не попытался
соваться в дорогие и заметные гостиницы. Обойдя пешком неказистые окраины
Сент-Питерсберга, он наткнулся на маленький замухрышистый отель "Лаки
Дэй", где ему не задали ни одного неприятного вопроса, и снял крохотный
номер, выходивший единственным окном на залив.
   Там Лесли первым делом переложил из карманов в чемодан документы
Каннингхэма, припрятал их ненадежнее, а также гильзы, с которыми не хотел
расставаться. Не раздеваясь, он улегся на узкую кровать, натянул плед до
подбородка и сразу уснул.
   Утром в международном аэропорту Дженсонвилла Лесли без проблем приобрел
билет на рейс 503 до Парижа. В его паспорте стояла французская виза,
дающая право на многократный въезд - с тех пор, как он удостоился чести
посетить дальних родственников жены. Тогда Лесли иронически усмехнулся,
уступая требованию супруги о получении постоянной визы - он не собирался
возвращаться в Париж. Слишком многое напоминало здесь и об Астрид Шеллинг,
и об одиноком пьянстве в отеле.
   И вот надо же, пригодилось.
   Пройдет не так уж много времени, и Лесли Энджел усмехнется при
воспоминании о радости и облегчении, испытанных им, когда он понял, что
всетаки попал в самолет и летит в Париж. Если бы он догадывался в ту
минуту, что ожидает его, мог бы предпочесть сдаться полиции и
подвергнуться угрозе обвинения в разбое на яхте Арчибальда...
   Лайнер заложил вираж над атлантическим побережьем и набирал высоту.
Лески отстегнул ремни, расслабился и первым делом потребовал у стюардессы
виски.
   Его соседкой в первом классе оказалась пожилая француженка, неплохо
говорящая по-английски, и Лесли не замедлил воспользоваться случаем.
   Он предложил даме бокал шампанского, принятый с благосклонной улыбкой,
и вскоре сумел разговорить ее. Мадам рассказывала об отдыхе в Майами, а
Лесли соображал, как перекинуть мостик к интересующей его теме. Наконец он
вставил в ее монолог следующее замечание.
   - Майами - прекрасный город, мэм, но мне кажется, что его жители - не
слишком большие патриоты. Многие его улицы названы в честь других городов
Америки. Например, Мемфис-роуд, Спрингфилд-стрит, Кэтвилл-хай-плэйс.
   Лесли никогда не бывал в Майами, но в недостатке фантазии никто его
упрекнуть не мог.
   - Да? - удивилась пожилая леди. - Я не замечала Но этот штрих улучшает
мое мнение об американцах. Мне всегда казалось, что они не видят дальше
собственного носа и не проявляют уважения ни к чему, что лежит за порогом
их дома
   Лесли также был в этом убежден, но вместо того чтобы дискутировать об
американском квасном патриотизме, он гнул свою линию.
   - А как с этим обстоит дело в Париже? Мой приятель рассказывал, что и
там есть некоторые названия, связанные, например, с Лионом...
   - Лион? - мадам задумалась - Дайте припомнить... Пожалуй, только те
названия, которые непосредственно указывают на Лион. Лионский вокзал
Лионский кредитный банк... Ах, да, есть еще кинотеатр "Лион". И отель
"Лион". Это на улице Сен-Дени, рядом с рестораном "Латойя".
   - А улицы, площади? - настаивал Лесли.
   - Что касается Лиона, не знаю. Зато множество примечательных мест
Парижа прослеживают происхождение от Клерман-ле-Ферма, Виллер-Богажа и
Базанкура...
   Дама пустилась в длинные рассуждения о топонимике, окрашенные в
печальные цвета ностальгии, но Лесли уже не слушал ее, лишь вставляя время
от времени вежливо-восхищенные "О да, мэм".
   Кое-что по