а: "Нашу смерть придумало
правительство..." Кто еще спасся из экипажа "Атлантиса", сколько их, где
эти люди?
   Необходимо срочно связаться с Коллинзом, и уж теперь полковник не
станет темнить.
   Корин включил мотор, который так и не успел отрегулировать, и
направился в резиденцию Аллендейла, откуда он мог вызвать Лэнгли.
   На сей раз Коллинза искали долго, а когда нашли, полковник не скрывал
раздражения.
   - Послушайте, Корин, у вас вошло в привычку звонить по ночам?!
Поверьте, я только что прилег на диване в кабинете, и спать мне придется
не больше часа, надеюсь, вы беспокоите меня не напрасно.
   - У меня состоялась интересная встреча, - устало поведал Корин,
игнорируя тираду полковника.
   - К вам приезжал Папа римский? - устало пошутил Коллинз.
   - Почти. Человек из космоса.
   Эти три слова Корин произнес с нажимом, но мог бы обойтись и без него -
Коллинзу не требовалось дополнительных намеков. Он мигом стряхнул остатки
сна.
   - Тот самый... Один из трех? Он в Париже?
   - Я и не знал, что их трое, - ответил Корин. - Было так: он попросил
связать его с заслуживающими доверия людьми из спецслужб. Я назвал ваше
имя. Он шарахнул меня по голове и исчез.
   - Ну и дела, Корин... Я хотел сказать, вы молодец... В общем, это
сейчас важнее всего остального.
   Я немедленно вылетаю в Париж. Где я вас найду?
   - Дома. Я буду ждать.
   Полковник дал отбой. Спеша по коридору в кабинет Стюарта, он предвкушал
поездку в Париж не только потому, что объявился один из пропавших
астронавтов - Корин подразумевал мужчину, значит, Шалимов или Ратников. В
самолете Коллинзу наконец-то удастся выспаться...
   "Сааб" Лесли Энджела остановился на набережной Сены. Лесли вытряхнул
сигарету из пачки, закурил и обернулся к прижавшимся друг к другу на
заднем сиденье пассажирам.
   - Вот теперь здравствуйте, мистер Шалимов, и вы, мисс Ларрена. Очень
рад видеть вас у себя в гостях. Как я уже говорил в менее подходящей для
светских церемоний обстановке, мое имя Лесли Энджел. Я американский
журналист (Лесли умышленно не уточнил, из какой газеты. Пусть считают, что
он представляет солидное издание). И раз уж мы познакомились, может быть,
вы объясните мне, что происходит? - Он достал из бардачка стеклянную
фляжку. - Виски хотите?
   Ни Шалимов, ни Саманта не отказались, Лесли следом отхлебнул больше,
чем они вместе взятые.
   - Спасибо, что помогли, мистер Энджел, - сказал Шалимов. - Мы рады, что
встретили вас. Мы искали журналиста со связями.
   - Поэтому и пришли к Корину?
   Шалимов поразился осведомленности американца.
   - Вы и это знаете?
   Лесли рассмеялся.
   - Это мои маленькие профессиональные секреты... Корин - человек ЦРУ, не
доверяйте ему ни в коем случае...
   Шалимов кивнул. Саманта же вздрогнула.
   - А с какой стати мы должны доверять вам, мистер Энджел? - спросила она
звенящим, как натянутая струна,голосом.
   - Вам опасаться нечего, - усмехнулся Лесли. - Мне нужна сенсация. Что
нужно вам - я не знаю, но я готов оказать вам помощь в обмен на
эксклюзивное право публикации вашей истории...
   - Хорошо, мистер Энджел, - проговорил Шалимов.- Допустим, вы искренне
хотите нам помочь. Но сможете ли вы? У вас есть связи в верхах, в
спецслужбах? Не в ЦРУ, конечно...
   Лесли задумался. Он мог обмануть их, но кто знает, к каким осложнениям
это приведет в дальнейшем? Что бы им ни предстояло, это не будет простым и
легким, и лучше сразу расставить точки над "i".
   - У меня нет особых связей, - честно признался он. - Зато у меня есть
деньги, очень много денег.
   У меня есть энергия и огромное стремление добыть материал для статьи.
По-вашему, этого мало?
   "Кажется, парень не врет, - подумал Шалимов, - а это располагает к
нему. И того, что он перечислил, совсем не мало".
   - Делать нечего, мистер Энджел. У нас нет выхода, к тому же вы мне
симпатичны, - подвел итог Андрей. - Но не подыскать ли нам более удобное
место для разговора?
   Лесли ждал этого вопроса и подготовился к нему.
   - Я снимаю особняк напротив дома Корина.
   Оттуда я вас и увидел. Мы подъедем к черному ходу с противоположной
стороны. Если американские друзья Корина станут вас разыскивать - а они
станут, будьте уверены, - то где угодно, но не в двух шагах от его дома.
   - Поступайте, как считаете нужным, мистер Энджел, - сказала Саманта.
   - Просто Лесли, - широко улыбнулся он.
   - Отлично, Лесли. Вверяем себя вашим заботам.
   Энджел тронул машину. Он не обратил внимания на пристроившийся сзади
серый "Фиат". В Париже много машин.
   Во дворе у черного хода в особняк Лесли они вышли из "Сааба" и через
кухню прошли в гостиную первого этажа, откуда Лесли провел их наверх.
   - Здесь две спальни, - тоном экскурсовода в музее комментировал он, - с
двумя отдельными ванными комнатами. Обе ваши... Или вам понадобится только
одна? - Он хитро прищурился. - Ладно, я устроюсь внизу.
   Он сгреб в кейс приемник, бинокль, свои записи.
   - Вы голодны?
   - О нет, - поспешно заявила Саманта. - Пока мы ждали Корина в
ресторане, пришлось поглотить месячную норму продуктов.
   - Но от выпивки вы не отвертитесь, - подмигнул Лесли. - Сейчас соображу.
   Он спустился в кухню, забрав с собой кейс. Шалимов тщательно задернул
занавески на окнах, не осталось ни единой щелки.
   - Черт его разберет этого Лесли, - в раздумье сказал он.
   - Вроде душа нараспашку, а вместе с тем... Ты заметила, что он собрал в
свой чемоданчик?
   - Я не присматривалась.
   - Там был мощный бинокль ночного видения.
   И какое-то хитроумное электронное устройство.
   Похоже на микроплейер, но даю голову на отсечение, что мистер Энджел не
музыку на нем слушает...
   И откуда он знает про Корина и ЦРУ?
   Саманта обняла Шалимова за шею.
   - Ты хочешь все ему рассказать?
   - Не знаю... Не о Ратникове. Это опасная информация, она должна попасть
в надлежащие руки...
   Дыхание Саманты касалось его лица. Андрей невольно привлек ее к себе,
но тут вошел Лесли с бутылкой "Джека Даниэльса" и тремя рюмками.
   - Все-таки одна спальня? - небрежно бросил он. - Не обижайтесь, ребята.
Я штампованный американский хам, таких партиями выпускают на заводе в
Детройте. Серийное производство... - Он разлил виски, окинул взглядом
задернутые шторы. - Так вы намерены хоть что-нибудь объяснить?
   Плоский кружок микрофона был прилеплен к обороту воротника рубашки
Лесли, аппарат "RSQ"
   в гостиной включен на запись.
   - Это не так просто, - начал Шалимов. Лесли перебил его:
   - Погодите, я попробую сам. В газетах писали, что вы погибли во время
крушения "Атлантиса".
   Вам устроили пышные похороны, а вы здесь, целыневредимы. Значит,
правительство врет. Первый вопрос - зачем? Идем дальше. Вы от кого-то
улепетываете и обращаетесь к журналисту, а не в полицию. Следовательно,
скрываетесь вы именно от властей. Будем считать и это установленным.
Складывая два и два, получаем: власти считают, что вы что-то натворили, и
охотятся за вами, причем тайно. На самом же деле вы ни в чем не виноваты и
хотите с моей помощью открыть правительству глаза. - Он проглотил порцию
"Джека Даниэльса" _ Теперь поправьте меня там, где я не прав.
   - Вы почти правы, мистер Энджел, - вежливо сказал Шалимов.
   - Лесли.
   - Почти правы, Лесли. С той информацией, какой вы располагаете, иных
выводов сделать и невозможно.
   - Да? - Лесли навострил уши. - Есть и другая?
   - Вы не знаете главного. Никакой катастрофы "Атлантиса" не было.
   Лесли так и подскочил, расплескав виски.
   - "Атлантис" совершил вынужденную посадку в океане. На нас напала
группа террористов с подводной лодки. Погиб весь экипаж, кроме Саманты и
меня. Нам повезло, мы успели скрыться, но мы представляем постоянную
угрозу для гангстеров.
   Лесли едва не задохнулся от восторга. Статья у него в кармане, да что
статья - книга! Точно, Пулитцеровская премия, не меньше! Вот когда он
докажет, что чего-то стоит, что он способен не только бренчать на гитаре и
пропивать деньги богатой женушки! Лесли Энджел, мужественный суперрепортер!
   Все это столь явно было написано на его лице, что Саманта не выдержала
и улыбнулась. Лесли смутился и скрыл это за возвращением к напускной
солидности.
   - И что вы думаете предпринять?
   - Вы понимаете, что мы не можем обратиться к первому попавшемуся
полицейскому. У этой организации везде свои шпионы. Поэтому мы надеемся,
что вы поможете нам связаться с надежными людьми и структурами, лучше с
самым верхом. Я не ребенок и понимаю, что до самого Президента или его
ближайшего окружения добраться не удастся, но мы обязаны найти какую-то
лазейку...
   Лесли пожевал губами в размышлении.
   - То, о чем вы просите, - сложно... Я даже не уверен, что смогу это
сделать. Но я постараюсь, очень постараюсь. Конечно, если вы подпишете
один документ...
   - Какой документ? - насторожился Шалимов.
   - О, сущий пустяк. Стандартный контракт, где будет сказано, что вы
обязуетесь не предоставлять журналистам, кроме Лесли Энджела, никакой
информации по этому делу, и передаете указанному Энджелу все права на
публикацию вашей истории и использование ее в любой форме, целиком или по
частям, в любых средствах масс-медиа. В случае нарушения условий контракта
вы платите неустойку - пятьдесят миллионов долларов.
   - Что ты об этом думаешь? - Саманта обернулась к Шалимову. Тот развел
руками.
   - По-моему, мистер Энджел имеет полное право
   получить такую бумагу. Не вижу, почему бы нам ее не подписать.
Составляйте документ, мистер Энджел.
   - Лесли, - снова напомнил тот и сбегал вниз за бумагой и ручкой. Через
десять минут готовый текст договора был вручен Шалимову, который
внимательно прочитал его.
   - А это что такое? Пункт шесть?
   Лесли взял документ.
   - Это ваше обязательство дать мне подробное интервью перед
видеокамерой, ничего не утаивая.
   - Но когда? Здесь не указаны сроки.
   - Да, - согласился Лесли. - Сроки не указаны. Но видите ли, наше
соглашение будет иметь смысл только в том случае, если мы все останемся
живы. А это выяснится в ближайшее время. Поэтому я поставлю один месяц от
сего числа, хорошо?
   Наверное, и этого слишком много.
   После такого ясного описания их положения Шалимову и Саманте стало не
по себе. Оба знали это и без Лесли, но когда посторонний человек
констатировал очевидное как бы со стороны, холодок скользнул по их спинам.
Шалимов вынул авторучку из пальцев Лесли и подписал документ, то же
сделала и Саманта.
   - Имейте в виду, - предупредил Лесли, - ваши подписи имеют юридическую
силу и будут признаны судом. Помните о пятидесяти миллионах.
   С удовлетворенным видом он убрал бумагу в карман, где уже лежало
аналогичное обязательство, подписанное Коллинзом. И если в первый документ
он верил с трудом, то второй не вызывал сомнений. Эти ребята не подставят
его, но и у Лесли есть перед ними серьезный долг. Как им помочь?
   Лесли поднялся с кресла. Он нуждался в уединении и усиленной работе
мысли, подстегиваемой регулярными поступлениями новых доз "Джека
Даниэльса". Тогда, быть может, он сумеет предложить им сколько-нибудь
удобоваримый план... Пока же у него в голове не было даже приблизительных
намеков на выход.
   - Отдыхайте, - напутствовал он. - Я иду вниз.
   Вскоре мы встретимся и обсудим ситуацию подробнее, а пока я должен
подумать. Если вам что-нибудь понадобится, позовите меня...
   В гостиной Лесли оккупировал старое, пропахшее пылью кресло,
привлекавшее его главным образом необъятностью. Зажмурившись, он сделал
подряд несколько глотков виски. Привычное умиротворение растеклось по его
телу...
   Шалимов рассматривал этикетку оставленной Лесли бутылки. Саманта
прилегла поперек обширной кровати, закинула руки за голову.
   - Помнишь, когда мы спали по-человечески в последний раз?
   - Перед стартом, - буркнул Шалимов.
   - Это было миллион лет назад...
   - Так прими ванну и поспи. Когда-то еще удастся...
   Саманта встала, зачем-то показала Шалимову язык, сняла туфли и скрылась
за дверью ванной.
   Послышался шум льющейся воды, заглушавший негромкое насвистывание
"Индейского лета" Джима Моррисона.
   Шалимов поставил бутылку на столике у окна.
   Ему не хотелось ни пить, ни спать - навалилась какая-то тупая апатия,
сковывающая мышцы и блокирующая сознание.
   Из ванной появилась Саманта в затрепанном халатике, с мокрыми
взъерошенными волосами.
   Без грима она выглядела удивительно домашней, словно вместе с ним
стерла все разделяющие барьеры.
   - Ты прекрасна, - сказал Шалимов. Получилось как-то механически. Меж
губ Саманты блеснула белая полоска зубов.
   - У тебя это вышло похоже на "иди к черту".
   - Правда? - К Шалимову медленно возвращалось ощущение реальности. - Я
не хотел...
   Саманта подошла к нему и села на край кровати.
   - С нами обоими происходит неладное... Наверное, это нервный шок.
   - Да, нервный шок, - как эхо, повторил Шалимов. Он взял Саманту за
плечи, развернул к себе и тихо поцеловал. Она инстинктивно отпрянула,
глядя на Шалимова будто издали, сквозь дрожащее марево. Потом ее глаза
закрылись, руки обвили его шею, влажные губы чуть коснулись его губ.
   Нежность, скрытая, тайная, жаждущая, безумная, утратившая надежду и
пробудившаяся в робком доверии, нашла выход в ответном поцелуе Саманты.
   Как и предсказывал патентованный детройтский хам Лесли Энджел, им не
понадобились две спальные комнаты в эту ночь.


   4


   Тот факт, что покушений на жизнь Корина больше не предпринималось,
вовсе не означал, что люди мистера Брауна оставили его в покое. Слежка
продолжалась, она стала даже изощреннее и плотнее, изменилась только ее
цель. Особенно основательно на Корина насели после кратких и
маловразумительных сообщений средств массовой информации о смерти
Берринджера. Поэтому вся сцена появления Шалимова, недолгой его беседы с
Кориным и бегства с Самантой на автомобиле Лесли Энджела развернулась
перед глазами агентов мистера Брауна. Так как никто не ожидал визита
Шалимова в Париж, французская сеть не была предупреждена об охоте на
астронавтов и даже не подозревала об их существовании. Но Клод Вилар счел
своим долгом выследить контактировавших с Кориным людей и дать их описание
в подробном радиодокладе.
   Первый адресовался Ричардсу: прекратить операцию в Америке и отозвать
Дорена на базу. Второй - Клоду Вилару: организовать нападение на дом, где
укрываются мужчина и женщина. Женщину ликвидировать, мужчину похитить,
накачать наркотиками и вывезти в Москву через Эстонию по каналу "Гамма-4".
Действовать по обстановке, свидетелей не оставлять.
   Мистера Брауна нисколько не волновало, что в погибшей женщине могут
опознать труп Саманты Ларрены. Во-первых, парижской полиции это не придет
в голову. Во-вторых, если его интересы в чем-то совпадают с интересами
правительства США, так это в сохранении полной тайны вокруг обстоятельств
катастрофы "Атлантиса". Американские спецслужбы сами заткнут рот, кому
нужно, а во время допросов Шалимова в Москве можно будет выработать
пристойную версию происшедшего для тех же спецслужб.
   Лесли Энджел к трем часам ночи вылакал всю бутылку "Джека Даниэльса",
что и по его меркам было многовато, учитывая, что он пил с самого утра и
при этом практически ничего не ел. Собственно, Лесли не собирался
напиваться, но, перебирая в уме и отбрасывая один за другим многочисленные
планы и варианты, он утратил контроль за количеством выпитого. В его
затуманенном мозгу застряла абсурдная идея о том, что он на пороге
открытия и, если выпьет еще, непременно прояснит это открытие для себя.
Пошатываясь и спотыкаясь, он побрел на кухню, открыл шкаф, где хранил
запасы виски, и удивленно чертыхнулся. Шкаф был пуст.
   Винный погреб! Под ковром в гостиной имелся люк, ведущий в винный
погреб. Правда, Лесли однажды исследовал его в похожей ситуации и не нашел
там ни капли спиртного. Но сейчас коварный "Джек Даниэльс", разошедшийся
не на шутку, кричал в его голове: ты плохо смотрел! Там точно есть
выпивка, там... В дальнем углу за бочками.
   Лесли захлопнул дверцу шкафа, вернулся в гостиную, заволок кресла в
угол, встал на четвереньки и принялся тщательно скатывать ковер. Его можно
было просто откинуть, но такое элементарное решение оказалось неподвластно
разуму Лесли. Он трудился над ковром до тех пор, пока не превратил его в
туго свернутый валик у стены. Металлическим крючком, служащим специально
для этой цели, он подцепил крышку люка и тем же крюком подпер ее снизу.
Потом он спустился по лестнице в сырую темноту, протянул руку к
выключателю. Свет зажегся, но рукав рубашки Лесли зацепился за проклятый
крюк. Лесли дернул сильнее. Железка покатилась по бетонному полу погреба,
крышка с глухим стуком захлопнулась. Лесли выругался и вместо того, чтобы
поднимать ее, махнул рукой и побрел мимо пустых бочек к уставленной
самодельными шкафчиками стене. Понятно, он не мог видеть, как к двери
черного хода подъехали две машины с потушенными огнями. Четыре тени
выскользнули в неосвещенный двор. Одна из них бесшумно вложила отмычку в
замок. Дверь отворилась.
   Боевики Вилара рассыпались по комнатам первого этажа. Пистолеты с
глушителями они держали наготове. Вошедший первым торопливо выключил свет
в гостиной - с улицы могли заметить силуэты на занавесках. Вилар зажег
фонарь с узким ярким лучом.
   - Нигде никого, - констатировал парень с отмычкой. - Наверное, тут
вообще никто не живет.
   Вон там мебель сдвинута.
   - Тихо... Наверх!
   Они ворвались в ближнюю спальню, осмотрели обе ванные комнаты и вышибли
дверь второй спальни. Луч фонаря Вилара уперся в лица спящих Шалимова и
Саманты.
   - Вот они, голубчики...
   Сонная Саманта вскочила, выпрыгнула из-под одеяла и бросилась к
лестнице. Несколько пуль настигли ее одновременно. Обливаясь кровью,
Саманта упала на ступеньки. Шалимов с ревом прыгнул на ближайшего
противника, но был остановлен мгновенно лишившим его сознания пушечным
ударом. Вилар перевел луч фонаря на тело девушки.
   - Что с девчонкой?
   Один из нападавших подскочил к Саманте, перевернул ее на спину, и
попытался нащупать пульс.
   - Кончено, босс.
   - Хорошо.
   Вилар положил фонарь на кровать, вынул из кармана шприц и ампулу,
отломил стеклянную головку и набрал наркотик. Желтоватую жидкость он ввел
в вену Шалимова.
   - Теперь оденьте его, быстро! Вон его шмотки.
   И помните, если напоремся на полицию: везем пьяного друга.
   - А где третий? Тот, что их привез? - спросил кто-то из бандитов.
   - Похоже, парень оказался счастливчиком и смотался, - ответил Вилар. -
Быстро уходим.
   Одетого кое-как Шалимова подхватили под мышки и поволокли по лестнице в
гостиную.
   В это время Лесли Энджел разочарованно стоял перед раскрытыми шкафами.
Там обнаружились пять пыльных, опустошенных до Рождества Христова бутылок,
и больше ничего! Шепотом извергая проклятия по адресу хозяев, Лесли полез
к люку и вдруг замер. Наверху послышались тяжелые шаги, чей-то хриплый
голос сказал по-французски:
   - Ну и бугай! Попробуй дотащи такого до России.
   - Ты дотащи его до машины, умник, - оборвал другой голос,
властно-командирский. - А там разберемся... Не таких возили.
   Лесли понял смысл сказанного лишь частично, но одно было несомненно:
происходит что-то очень скверное.
   Шаги удалились в направлении кухни и стихли.
   Лесли изо всех сил толкнул ладонями тяжелую, плотно притертую крышку
люка, едва не сливающуюся с полом в одно целое. Она не поддалась.
   Тогда Лесли вскарабкался на три ступеньки лестницы, надавил на крышку
спиной. С утробным звуком та пошла вверх, все легче и легче. Лесли
вытолкнул ее, выбрался в кромешную тьму гостиной и нашарил выключатель.
Здесь ничего не изменилось. Он ринулся в спальню и споткнулся о
распростертое у стены тело девушки.
   Глаза Саманты были закрыты. Она казалась спящей. Если бы не кровь везде.
   Лесли трясущейся рукой вставил в непослушные губы сигарету. Огонек
зажигалки то и дело гас.
   Что же делать, Господи? Бежать в полицию и преподнести им
ши