оловотяпство...  Мы  уж  пойдем,  ладно?  Так  что  еще  раз
звиняйте...
   И в следующий миг короткий умелый удар чиркнул Кирьянову по горлу, на
несколько секунд совершенно лишив  дыхания,  цепкие  лапы  разжались,  и
старший прикрикнул:
   - Ноги в руки! Навести прежний порядок, ничего не брать... Коля, тебя
касается!
   - А тут и нечего поправлять... Несколько пар ног энергично затопотали
к выходу, пока Кирьянов корчился от  боли  -  в  глотку  словно  колышек
загнали. Когда  чуть-чуть  отпустило,  он  вскочил,  не  теряя  времени,
кинулся следом, злой как черт от боли, унижения  и  обиды,  как  был,  в
трусах, вдогонку освещенным странным неярким сиянием силуэтам.
   Входной двери словно бы и не было, на ее месте зиял квадратный проем,
обрамленный множеством слабо  мигающих  огоньков,  там,  внутри  маячили
какие-то  зеркальные  поверхности,  трубчатые  конструкции,  выгнувшиеся
аркой, и под эту арку торопливо ныряли один за другим ночные гости.
   Настигнув последнего, Кирьянов от всей  изобиженной  души  припечатал
ему кулаком  по  загривку  и,  вот  везение,  успел  -  человек  в  туго
подпоясанной широким ремнем старомодной гимнастерке охнул и  с  матерным
рявканьем полетел головой вперед прямо под арку.
   И тут же все растаяло в беззвучной вспышке,  обдавшей  волной  сухого
жара. Кирьянов, потеряв опору под ногами, полетел  на  пол  в  коридоре,
ушиб локти и колени, обрушился с таким грохотом, словно шкаф уронили.
   Неуклюже поднялся, вне себя  от  ярости.  Коридор  был  пуст,  мягким
приглушенным светом сияли лампы.  Потом  приоткрылась  дверь,  высунулся
майор Стрекалов,  всклокоченный,  тоже  в  одних  трусах,  но  вовсе  не
казавшийся вырванным из сна.
   - Белая горячка или тревога? - поинтересовался он живо.  -  Вроде  бы
стадо слонов протопало...
   Кирьянов оглянулся - дверь его квартиры вновь возникла  из  ниоткуда,
аккуратно затворенная.
   - Что за фокусы?
   - Не поверите, - зло сказал Кирьянов. - Козлы, мать их...
   - Кто опять? - Он присмотрелся.  -  Заходите-ка,  определенно  что-то
стряслось. У меня лекарства навалом...
   - А удобно?
   - А чего ж неудобного?
   Поколебавшись, Кирьянов вошел.  Майор  проворно  достал  из  шкафчика
бутылку микстуры  известной  фармацевтической  фирмы  "Хеннесси"  и  два
стаканчика из черненого серебра. Наполнил опытной рукой.
   Кирьянов прислушался. В спальне определенно скрипнули пружины, кто-то
ворохнулся на постели. Интересно, кто? Девочка-связистка или воплощенная
кнопкой мечта?
   - А...
   - А подождет, - сказал майор, перехватив  его  взгляд.  -  Никуда  не
денется. Ну, за кибернетику...
   Кирьянов осушил свою "микстуру" единым духом, помотал головой:
   - М-мать, вот о таком меня точно не предупреждали...
   - Кратенько, в нескольких словах,  -  без  всякого  удивления  сказал
Стрекалов.
   Выслушав краткое объяснение, он преспокойно пожал плечами:
   - Ну, бывает. Дело житейское. Кто квартирой ошибется, кто плоскостью.
Аппаратура-то   наверняка   примитивная,   первых   выпусков,    детство
человечества...
   - Они говорили, что из НКВД...
   - Ну и что? - с тем же видом величайшего спокойствия сказал майор.  -
Не разобрались еще, где очутились? -  Он  черкнул  пальцем  по  воздуху.
Прямо перед  ним  повисла  призрачная  клавиатура,  словно  нарисованная
розовым светом. Стрекалов небрежно коснулся пары значков, присмотрелся к
зеленым кривым и сине-желтым знакам, возникшим  повыше  клавишей,  вновь
пожал плечами:
   - "Кассиопея", говорите? Никакой это не бином Ньютона... Объясняя так
примитивно, насколько это возможно, к нам по ошибке нагрянули ребятки из
шестой   плоскости   отрицательной    абсциссы,    многоточие-слоистости
четвертого многоточие-пространства. - Он предупредительно пояснил:
   -  Слово  "многоточие"  я  произношу  вместо  длиннейших  обозначений
координат континуумов, в которых вы все равно не разберетесь, не  будучи
специалистом...
   - Большое спасибо, спасибо огромное, - сказал Кирьянов,  понурясь  на
табурете. - Что бы я без вас делал... отрицательная абсцисса, конечно...
А совсем просто нельзя?
   - Ну.. Структура не просто грандиозна и необорима. Она еще  предельно
разветвленная, слоистая, взаимопересекающаяся, состоит из  неисчислимого
множества миров параллельных,  перпендикулярных,  взаимно  пересеченных,
соседствующих... А, да что там. Вы вспомните всю прочитанную фантастику,
сложите вместе и умножьте раз в десять степень сложности... Вот  и  все,
если совсем просто.
   - Подождите, - хрипло сказал Кирьянов. - Вы хотите сказать, не только
пространство, а еще и время?
   - Головоломная и запутанная это штука - Структура...
   - Налейте еще.
   - Извольте, чего жалеть...
   - Что же, мне безоговорочно верить Митрофанычу?
   - Вот уж чего не следует делать, так это безоговорочно ему верить,  -
усмехнулся Стрекалов. - Старая шкода, знаете  ли,  своя  специфика,  эти
ребята сызмальства приучены так виртуозно перемешивать правду  с  дезой,
что через их россказни надо продираться. Но в главном я бы ему на  вашем
месте верил. Старушка Структура гораздо старше, чем может показаться.
   - М-мать... - сказал Кирьянов, отставив пустой  стакашек.  -  Куда  я
попал?
   - В Структуру, мил друг, в нее, родимую...
   - Подождите. Вы что, хотите  сказать,  что  где-то  там,  в  соседних
плоскостях, Троцкий и в самом деле...
   - Ну что вы прицепились к Троцкому? Не  он  единственный,  там  масса
игроков... Ну да, а что особенного?  Степаныч,  вам  пора  отучаться  от
местечкового кругозора. Полагаете, в тридцатых вся  эта  компашка  рвала
друг другу глотки  исключительно  ради  кресла  в  Кремле?  Ради  нашего
шарика? Скажу по совести: я не до конца верю Митрофанычу в  части  того,
что  именно  он  конвоировал  к  месту  назначения  Михал  Николаича  со
сподвижниками, но нисколечко не сомневаюсь: в  свой  последний  час  эта
компания, я о проигравших, увидела отнюдь не то, что ожидала  увидеть...
И  очень  даже  возможно,  что  косточки  их  в  самом  деле   обсасывал
какой-нибудь шестилапый пятихрен при свете двух солнц  или  пяти  лун...
Ну, возьмите себя в руки, вы же должны быть психологически  подготовлены
многолетним и систематическим чтением фантастики. На страницы коей, если
уж  мы  беседуем  откровенно,   иногда   прорывалось   некое   отражение
взаправдашней реальности - когда по недосмотру контроля,  ибо  всего  не
охватишь, когда в рамках неких проектов, рожденных многоопытными спецами
из недр Структуры... Я бы мог навскидку назвать вам пару-тройку имен, но
боюсь, вы тогда окончательно расклеитесь. У вас и сейчас-то  вид  крайне
предосудительный... Выпьем, что ли?
   Глядя сквозь него, Кирьянов произнес, обращаясь скорее к самому себе:
   - Интересно, сколько еще будет сюрпризов?
   - Поскольку, как  известно.  Вселенная  бесконечна,  то  и  сюрпризы,
соответственно... Знаете что? Напишите жалобу. Я не шучу. Жалобу по всей
форме.  Незаконное  вторжение  в  результате  халатности,  моральный   и
материальный ущерб... Кое-кому непременно строгача влепят, лычку снимут,
квартальной премии лишат...
   - Да пошли они... - зло сказал  Кирьянов.  -  Черт,  я  только-только
начал осваиваться и привыкать...
   - В этом и ошибка, -  серьезно  сказал  майор.  -  Слишком  рано  вам
успокаиваться и привыкать. Настолько рано...
   - Жизни-то хватит? - печально усмехнулся Кирьянов.
   - Ну,  не  бросайтесь  из  одной  крайности  в  другую...  Вообще  не
считайте, будто с вами произошло нечто новое. С  какой  это,  интересно,
стати? - Майор  проворно  наполнил  стаканчики.  -  Весь  грустный  юмор
ситуации в том, что ничего принципиально нового  с  вами  не  произошло.
Что, у нашей далекой Родины нет своих строго охраняемых  государственных
тайн? Которые иногда выплывают на свет, а иногда и нет? Навалом - как  в
любой другой стране. И устойчивых мифологем навалом. Здесь - по большому
счету,  то  же  самое.   Ничего   нового.   Тайны,   которые   понемногу
раскрываются, и мифы, которые со временем рушатся... И если  каждый  раз
приходить в уныние, обнаружив, что вам о чем-то врали, а на  самом  деле
было совсем даже не так... Не стоит оно того. Это. я вам  точно  говорю,
как доморощенный философ-стоик. Строго говоря, мы  с  вами  Земли  и  не
покидали - наша Земля просто раздвинулась до немыслимых пределов.. Разве
что за границей стратосферы малость чище,  гуманнее  и  мирнее...  Всего
делов!
 
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ 
ГОСТИ ЯСНЫМ ДНЕМ 
 
   Столовая, рассчитанная человек на пятьдесят, была  пуста  -  все-таки
здешняя жизнь была далека от казарменного распорядка, к тому же связисты
и транспортники, работавшие по своим графикам, и есть ходили по  другому
расписанию, как кому выпадет. Кирьянов разделывался со своим десертом  -
инопланетными фруктами неведомо из какого уголка Галактики  -  в  полном
одиночестве.
   Возникший в дверях Миша Мухомор направился прямо к его столику  своей
расхлябанной походочкой, но не сел, остановился  над  плечом  Кирьянова,
насвистывая сквозь зубы, нетерпеливо притопывая.
   - Что, начальство вызывает? - спросил Кирьянов, запихивая в рот сразу
три последних ломтика, ноздреватых, синих  с  желтыми  точками.  Ломтики
растаяли сами по себе, истекая густым соком.
   - А? Да нет... Степаныч, нам бы потолковать душевно...
   - Давай.
   - Да нет, не тут.  Мало  ли  что...  Ты  уже  похавал  или  еще,  как
аристократу положено, кофей хлебать будешь?
   - Да в принципе и  без  кофея  можно  обойтись...  -  сказал  чуточку
заинтригованный Кирьянов.
   Отношения с "потомственным уркаганом", как и с прочими, у  него  были
ровными, нормальными, но впервые тот  первым  выходил  за  установленные
рамки.
   Кирьянов вытер рот белейшей салфеткой, бросил ее на стол и  поднялся.
Мухомор чуть ли не бежал впереди, нетерпеливо оглядываясь. Положительно,
он был ненормально возбужден, из кожи вон лез... Любопытство крепло.
   - Пошли за локалку куда-нибудь, - сказал Мухомор. - Подальше. Кто  их
ведает, может, тут повсюду микрофоны натыканы...
   - А зачем?
   - Ну, для порядка. Особист же ползает, жаба зеленая... Береженого бог
бережет, небереженого конвой стережет...
   Они отошли от поселка метров на сто - в  противоположную  от  Старого
Корпуса сторону, по колее, наезженной уазиком Васи во время  возвращения
с Земли.
   - Степаныч,  -  сказал  Мухомор  проникновенно,  душевно,  невероятно
доверительно. - Бля буду, я тебя по жизни уважаю. Ты  правильный  пацан,
начальству жопу не лижешь, в хате своей держишься правильно.  Короче,  я
тебя давно зауважал...
   - Приятно слышать.
   - Ты не лыбься, я к тебе с полным доверием и дружбой...  Степаныч,  -
он остановился напротив Кирьянова и с загадочным видом уставился прямо в
глаза, - можешь ты мне помочь в совершенно пустяковом  деле?  Не,  я  не
правильно выразился... Не то чтобы мне помочь, а  себе  самому  полезное
дело сделать?
   Чуть подумав, Кирьянов сказал:
   - Ладно, если в рамках закона и не понадобится сейфы ломать или  перо
кому-то в бок вставлять.
   Мухомор оскалился:
   - Ну ты даешь... Сейфов тут таких нету, чтобы  стоило  их  ломать,  а
перо  в  бок  я  и  без  твоей  помощи  вставлю,  коли  возникнет  такая
потребность - потому что ты-то, прости, в этом ни черта не смыслишь, где
тебе фраера грамотно пописать... Ну  конечно,  в  рамках,  а  как  же...
Исключительно в рамках... Степаныч, ты ж  нормальный  в  половом  плане,
чего там... Бабу отодрать сможешь?
   - Какую? - опешил Кирьянов.
   - Та-акую, что все отдай, и мало! -  протянул  Мухомор,  едва  ли  не
облизываясь. - Точно тебе говорю. Ты не думай, ей самой охота,  чтоб  ее
вздрючили со всем усердием. Я бы и сам оформил, с тобой не делясь, но  у
меня свой фронт работ, и тут уж на тебя рассчитывать нечего. Ты ж у  нас
чистоплюй, на нарах не чалился, ты пидора шпилить толком не сможешь...
   - Не приходилось как-то.
   - А ты  губы-то  не  криви,  мало  ли  когда  какое  умение  в  жизни
пригодится... Короче. Ко мне тут гости нагрянуть обещались.
   - К тебе?!
   - Ну да, - безмятежно сказал Мухомор. - Что я, у бога теля съел,  что
ко мне гости прийти не могут?
   - С Земли?
   - Да нет, -  серьезно  сказал  Мухомор.  -  Стал  бы  я  из-за  Земли
переживать... Местные. Здешние, усек? - Он сделал обеими руками  широкий
жест в сторону то ли небес, то ли горизонта.
   - Интересно девки пляшут... - сказал Кирьянов. - Как тебе удалось?
   - А чего тут "удаваться"? Законом не запрещено. И почта здесь,  между
прочим, работает исправно. Ты  просто  никогда  не  пробовал,  без  году
неделя здесь, знакомых у тебя нету. А я малость обжился уже, огляделся и
приноровился... Дело в  принципе  нехитрое.  Врубаешь  компьютер,  шлешь
письмо или к визору подключаешься, и собеседничек у тебя на экране,  как
живой, болтай с ним до  посинения...  Ладно,  не  в  том  дело.  Короче,
вот-вот нагрянут. Я  этого  козлика  долго  обхаживал,  пока  согласился
заехать, тварь  ленивая,  зажравшаяся...  Ничего,  установлю  раком,  не
впервой... Но у него, понимаешь, есть сеструха, ей тоже романтики охота,
только совершенно нормальной, под мужика примоститься... Что тебе стоит?
Деранешь ее со всем усердием, попросишь сувенирчик...
   - Какой?
   Мухомор огляделся, невзирая на безлюдье и тишину, зашептал в ухо:
   -  Степаныч,  хочешь  в  самоволку  сорваться?  Настоящую   Галактику
посмотреть? А не эту зачуханную зону? Ну чего ты рот разинул, дурило,  я
тебе всерьез предлагаю...
   - Как так?
   Миша расхохотался:
   - Ну и рожа у тебя, ты б видел... Повторяю  по  буквам:  в  самоволку
хочешь? Галактику посмотреть?
   - Хочешь сказать, что ты...
   - Будешь с головой - нигде не пропадешь, - назидательно поднял  палец
Мухомор. Гонят кипеж - Галактика, Галактика... А если разобраться, нет в
ней ничего такого сложного. Надо только знать,  какие  ниточки  дергать.
Для умного человека -  непаханая  целина...  Челюсть  подбери  и  смотри
веселей! - хлопнул он Кирьянова по плечу. - Дело предлагаю.
   - Да говори ты толком!
   - А я что, ребусы тебе  подсовываю?  Короче,  эти  типы,  братишка  с
сестренкой, - из жирных.
   Здешняя аристократия. Аристократия такая штука, что она есть всегда и
везде, только зовется по-разному  -  графья  там,  партийные  работники,
этот, как его... истеблишмент, олигархи  там...  Смекаешь?  У  них  есть
такие карточки, - он очертил  двумя  указательными  пальцами  в  воздухе
нечто  продолговатое,  не  особенно  большое,  -  ну,   типа   кредиток.
Хреномудия там всякая намалевана... Я совершенно точно выяснил: с  такой
карточкой можно проехать всю Галактику вдоль и поперек, везде тебе будет
и стол, и дом, и накормят от пуза, и напоят, и  спать  уложат  в  лучшем
отеле... Она на предъявителя, понял? Я все проверил, за базар отвечаю! В
общем, я харю пидора, как человек привычный, ты  заваливаешь  сестренку.
Нормальные, мать их, хуманоиды,  на  нас  похожи  как  две  капли,  хрен
отличишь... Совать им, куда  и  всем,  так  что  не  собьешься,  как  ни
старайся. Берем  карточки  -  и  рвем  в  самоволку.  Это  ж  Галактика,
Степаныч, тут ни паспортов, ни прописок, ни запретных зон, есть какие-то
мусора, но  они  главным  образом  галактических  бабушек  через  дорогу
переводят. Как дети  малые,  тут  ни  войны,  ни  криминала,  благолепие
повсюду... Куда ни плюнь, сплошные права  разумных  существ,  и  столько
этих правов, что охренеть можно. Я из информатория  столько  скачал  про
здешние права и конституцию... Короче! Мы с тобой можем весь свет пройти
и назад не вернуться, и ни одна собака не спохватится. Нет  тут  системы
розыска и уголовки тоже нет... Чем хочешь божусь, хоть жопою!
   Кирьянов хмыкнул:
   - В побег, значит, сорваться?
   - Не в побег, а в путешествие. Одни удовольствия и никакого риска!  А
этим, если заявят, новые карточки выпишут в минуту, и всего делов... Ну,
ты понял, какое дело я тебе  предлагаю?  Золотое  дно!  Я  бы  рванул  в
одиночку, но в таком деле  нужен  напарник,  одному  неуютно  как-то.  Я
зэчара простой, а ты человек по прошлой жизни  респектабельный,  галстук
вязать умеешь... Вдвоем веселее, да и сподручнее. Давай, шевели мозгами,
они вот-вот нагрянут! Трудно тебе бабу отодрать с ее  полного  согласия?
Верняк, говорю!
   Кирьянов испытывал странные чувства, схожие с раздвоением личности. С
одной стороны, такое предложение выглядело форменным бредом,  авантюрой,
законченным  идиотством.  С  другой  же...  Он   словно   стал   прежним
мальчишкой,  с  приятным  предвкушением  открывавшим   первую   страницу
одолженного на один день  пухлого,  растрепанного  тома  с  ракетами  на
обложке. Все это вновь ожило в нем - звездолеты,  инопланетные  пейзажи,
чудовища, плазменные океаны и заброшенные марсианские города,  пескоходы
и разумные кристаллы. Ожило и нахлынуло прежним, детским восторгом...
   - И все же как-то... - с сомнением покачал он головой.
   - Устав читал?
   - Ну.
   Мухомор прищурился:
   - Там что-нибудь было касаемо запрета на самоволки?
   - Откровенно говоря, ни строки.
   - Ну вот, - торжествующе сказал Мухомор. - Если чего-то в кодексе  не
прописано,  то  оно  и  под  преступное  деяние  не  подпадает,  и   под
административное правонарушение даже... Ты меня  слушай,  я  все  библии
наизусть вызубрил - и старый УК, и новый, и УПК... Если закона  нет,  то
нарушать нечего. Согласен?
   - Да в общем...
   - Степаныч! - ожесточенно сплюнул Мухомор. - С тобой толковать - семь
потов сойдет. Легче прокурора на минет раскрутить прямо в зале суда... Я
тебя умоляю, шевели мозгами, время поджимает!
   - Твою мать, - сказал Кирьянов. - А я ведь соглашусь...
   - Ну, наконец-то! Уломали девочку! - Он отвернулся, уставился в небо.
- Гарантом буду, они! Гляди веселей, подельник!
   Кирьянов проследил за его взглядом - там, в зените, среди  безмятежно
проплывавших в зеленом  небе  желтоватых  облачков,  что-то  определенно
происходило. Протяженное сияние, вспыхнувшее  в  одной  точке  и  быстро
распространившееся в длину, сначала напоминало корону из  синего  света,
потом расширилось в ажурный шар, на миг обрело нестерпимую яркость и тут
же угасло.
   Яркая  точка,  отражавшая  солнечные  лучи,  неспешно  двинулась   по
направлению к поселку, медленно разрастаясь.
   Радостно, затейливо выругавшись,  Миша  Мухомор  проворно  извлек  из
кармана короткий блестящий  стержень,  что-то  с  ним  сделал,  держа  в
кулаке,  -  и  вверх  ушел  пронзительный  свист,  высоко  над  головами
вспыхнули  огромные  узоры,  напоминавшие  то  ли  головоломки,  то   ли
переплетенные   снежинки,   переливавшиеся   всеми   цветами    спектра:
каждый-охотник-желает-знать...
   Кирьянов залюбовался.
   - Вообще-то простая штука, - сказал Мухомор небрежно, чуть рисуясь. -
Детская игрушечка. Тут таких бесполезных красивых штучек вагон раздобыть
можно,  и  совершенно  бесплатно,  жалко,  на  Землю  не  протащишь  для
понтов... Ага! На посадку идут!
   Яркая точка опускалась все ниже, и это была  уже  не  точка  -  нечто
округлое, прозрачно-блистающее, в одном месте ярко зеленевшее, в  другом
отбрасывавшее мириады солнечных зайчиков.
   Чуть погодя, когда неподалеку  на  равнину  упала  огромная  овальная
тень, Кирьянов смог определить истинные размеры летательного аппарата. И
поневоле восхитился.
   Вообще-то это никак  нельзя  было  назвать  звездолетом,  космическим
кораблем, транспортным средством. Прилетевшее из  неведомых  космических
глубин диковинное диво не походило ни на  что  прежде  виденное  и  было
таким красивым, что дух захватывало.
   Теперь его можно было рассмотреть во всех подробностях.
   На классический звездолет - из иллюстраций к  фантастическим  романам
или из здешнего космофлота - кусочек летучего рая походил не больше, чем
яркая тропическая бабочка на  детский  самолетик  из  тетрадного  листа.
Словно роскошный экзотический парк  оторвался  от  земли  и  пустился  в
сам